Советская промкооперация, которую мы потеряли

Доля малого бизнеса в России должна достигнуть показателя в 50% от общего числа занятого населения, заявил премьер-министр Дмитрий Медведев 27 сентября 2019 года на встрече [ 1 ] с президентом общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «Опора России» Александром Калининым. Напомним, национальный проект «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы» предполагает увеличение доли малого бизнеса с 22% до 32%.

Александр Калинин рассказал, что вклад малого бизнеса в ВВП вырос с 18% до 22,3% с 2015 по 2018 год включительно, а за прошлый год только оборот малых и средних предприятий вырос на 10%. Кроме того, кредитный портфель малого бизнеса в прошлом году вырос более чем на 11%. Понятно, что при этом никто не сообщает, сколько предприятий закрылось и насколько упал оборот уцелевших.

Ранее о завершении очередных этапов конкурсов по поддержке инновационных малых и средних предприятий объявило Минэкономики. Профильный нацпроект предполагает выделение на эти цели 4,5 млрд руб. в текущем году.

Тем не менее, а созданы сегодня ли для развития малого бизнеса все условия? И носит ли оно системный характер, как это было в СССР? И почему наше правительство упорно замалчивает об успешной и эффективной деятельности артелей, своего рода аналогов современного малого бизнеса, в годы правления И.В.Сталина? Попробуем разобраться.

Современная Россия в фазе экономической неопределённости в отличие от СССР

На заседании Госдумы в 2012 году  (при обсуждении кандидатуры Медведева на пост премьера) президент России Владимир Путин заявил, что в СССР ничего конкурентоспособного, кроме, разве, галош, не производилось. Товаров народного потребления в СССР «не было» заявил Путин. В СССР была «однобокая экономика», в СССР производили галоши, которые «никто не покупал, кроме как африканцы, которые должны были по горячему песку ходить». https://vk.com/club147157289?z=video-147157289_456239017%2F8424d5c122fb0d5537%2Fpl_wall_-147157289  

Президент с удивительным постоянством продолжает при каждом удобном случае  выдвигать нелепые обвинения в адрес советской власти, видимо для того, чтобы замаскировать чудовищные ошибки, халатность, а скорее даже преступления, либерального правительства в отношении собственного народа.

Вот как, например, отчитывался перед страной И.В.Сталин об итогах первой пятилетки.

• «У нас не было чёрной металлургии, основы индустриализации страны. У нас она есть теперь.

У нас не было тракторной промышленности. У нас она есть теперь.

У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь.

У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь.

У нас не было серьёзной и современной химической промышленности. У нас она есть теперь.

У нас не было серьёзной и действительной промышленности по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь.

У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь.

В смысле производства электрической энергии мы стояли на самом последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест.

В смысле производства нефтяных продуктов и угля мы стояли на последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест.

У нас была лишь одна-единственная угольно-металлургическая база — на Украине, с которой мы с трудом справлялись. Мы добились того, что не только подняли эту базу, но создали ещё новую угольно-металлургическую базу — на востоке, составляющую гордость нашей страны.

Мы имели лишь одну-единственную базу текстильной промышленности — на севере нашей страны. Мы добились того, что будем иметь в ближайшее время две новых базы текстильной промышленности — в Средней Азии и в Западной Сибири.

И мы не только создали эти новые громадные отрасли промышленности, но мы их создали в таком масштабе и в таких размерах, перед которыми бледнеют масштабы и размеры европейской индустрии.

Наконец, всё это привело к тому, что из страны слабой и неподготовленной к обороне Советский Союз превратился в страну могучую в смысле обороноспособности, в страну, готовую ко всяким случайностям. В страну, способную производить в массовом масштабе все современные орудия обороны и снабдить ими свою армию в случае нападения извне». (Из выступления Сталина на объединённом пленуме  ЦК и ЦКК ВКП(б) 7 января 1933 года. Итоги первой пятилетки) http://grachev62.narod.ru/stalin/t13/t13_35.htm 

Великий мыслитель древнегреческий философ Платон утверждал, что  краеугольным камнем идеального государства является нежелание несправедливого обогащения, и в первую очередь это должно относиться к тем, кто стоит на страже законов и государства. Эти люди должны заботиться не о собственном благополучии, а о процветании государства в целом. 

• «Но если они таковы не по существу, а только такими кажутся, будут выдавать себя не за то, что они есть на самом деле, станут негодными, испорченными, то они разрушат до основания все государство… ».

Что и мы видим на примере современной России в отличие от СССР, когда личное обогащение сегодня ставится выше развития страны. 

В СССР, помимо того, что планово и системно развивалась крупная промышленность, большое внимание уделялось развитию и поддержке разного рода артелей (или структур малого бизнеса в современной интерпретации). 

Современная Россия вступила в фазу экономической неопределённости, когда экономика фактически прекратила расти, война санкций взяла достаточно высокий темп и неясно к чему она приведёт, цена на углеводороды демонстрирует тренд к некоторому снижению, однако даже высокие цены на нефть не обеспечивают экономического подъёма. Но чтобы реиндустриализировать экономику, нужно пересмотреть подходы и к организации труда, и к образованию, и к промышленной политике. 

На этом фоне довольно любопытной выглядит мысль о восстановлении такой традиционной для России формы организации труда, как артель (или предприятие малого бизнеса). В прессе эта тема одно время начала обсуждаться, однако распространения не получила или не дали эту тему обсуждать? По мнению экспертов, артельный принцип может быть одним из основных в разработке высокотехнологичных продуктов, а советский опыт только подчёркивает справедливость этого мнения.

Ещё несколько лет назад (2011 год) некий «инженер Трубицын» написал открытое письмо Дмитрию Медведеву в бытность его президентства, в котором сообщал «прогрессивному политику», что не все юноши «увлекались дискотеками и Дип перплами», а были те, кто строил экономику страны и работал на десятилетия вперед. В то же время Александр Трубицын написал большую статью о том, как развивалось предпринимательство при «кровавом Сталине», и оказалось, что развивалось оно довольно успешно и именно в форме артелей и кооперативов https://kprf.ru/rus_soc/99271.html 

• «И какое же наследство оставил стране товарищ Сталин в виде предпринимательского сектора экономики? Было 114 тыс. мастерских и предприятий самых разных направлений — от пищепрома до металлообработки и от ювелирного дела до химической промышленности. На них работало около 2 млн человек, которые производили почти 6% валовой продукции промышленности СССР, причём артелями и промкооперацией производилось 40% мебели, 70% металлической посуды, более трети всего трикотажа, почти все детские игрушки. В предпринимательском секторе работало около 100 конструкторских бюро, 22 экспериментальных лаборатории и даже два научно-исследовательских института. Более того, в рамках этого сектора действовала своя, негосударственная, пенсионная система! Не говоря уже о том, что артели предоставляли своим членам ссуды на приобретение скота, инструмента и оборудования, строительство жилья», — приводит автор впечатляющие цифры статистики.

При этом, артели создавали не только предметы домашнего быта вроде посуды, одежды, обуви и трикотажа. Артели производили высокотехнологичную продукцию зачастую даже раньше, чем её выпуск был налажен на государственных советских предприятиях, то есть являлись фактически технологическим и техническим авангардом промышленности.

Почему так успешно развивались кооперативы в те годы? И почему либералами-западниками упорно распространяется миф о том, что в 1929-1933 годах кооперация подверглась деформации, что никакого «великого сталинского перелома» не было? Наверно, всё это делается потому, что современная власть, в отличие от советской власти, не способна вывести страну из столь долгого экономического кризиса после развала СССР. 

Государственный подход по развитию местной промышленности

Заседание Совета в конторе артели

Исторические мифы составляют существенную часть современного массового сознания, в рамках которого происходит, в зависимости от политической конъюнктуры, либо героизация, либо демонизация собственного прошлого. Одним из распространённых стереотипов являются представления о судьбах кооперативного уклада в нашей стране. И национал-патриотическое, и либеральное крыло отечественных учёных-гуманитариев едины во мнении о том, что в ходе проводимых в СССР в 1929-1933 годах масштабных социально-экономических преобразований, получивших название «великого сталинского перелома», кооперация как экономическое явление «подверглась деформации, изменившей её до неузнаваемости, оставившей лишь название, выхолостившей её сущность». Основной акцент делается на коллективизации сельского хозяйства, осуществлённой принудительными методами. При этом совершенно упускается из виду то обстоятельство, что в СССР так называемые промысловые артели, представлявшие из себя добровольные объединения трудящихся на паевых началах и действовавшие в самых разных отраслях промышленности, существовали и успешно развивались вплоть до 1960 года. Их основополагающими принципами неизменно оставались рентабельность, сотрудничество с государственными предприятиями, тесная связь с рынком потребительских товаров и услуг.

Анализ советских учёных показывает, что промкооперативная система, оказавшись под прессом этатистской автократии (этатизм, от франц. etat — государство), действительно утратила свойственные ей ранее черты массового социального движения. Но несмотря на то, что её статус понизился до малого коллективного предприятия, она сохранила самодеятельное начало и доказала свою целесообразность, потому что работала в удобных и естественных для себя рыночных нишах, таких как производство ширпотреба, бытовое обслуживание, выполнение разнообразных подрядов для заводов и учреждений, где у неё либо не было конкурентов, либо они действовали неэффективно. Советский строй не преодолел (как ожидали его вдохновители), а лишь видоизменил кооперацию. Базисные предпосылки её функционирования остались и государство, особенно в экстремальных политических ситуациях, которые требовали быстрой и адекватной реакции на основе комплексного использования всех ресурсов и производительных сил страны, вынуждено было отступать от идеологических стереотипов и налаживать сотрудничество с кооперативными предприятиями и организациями.

Если в годы второй пятилетки (1933-1937)  кустарно-промысловым артелям отводилась второстепенная роль изготовителей дополнительной продукции для местных рынков, в них видели только придаток социалистической промышленности, обслуживающий её подсобными видами изделий и стройматериалами, то при разработке III пятилетнего плана развития народного хозяйства (1938 — 1942) правительство заявило о поддержке местной промышленности и промкооперации, «являющихся крупным источником удовлетворения растущих потребностей трудящихся» и поставило задачу добиться в течение пятилетия увеличения ими выпуска продукции не менее чем в 2 раза. Планировалось на основе местного сырья и топлива развернуть строительство мелких предприятий.

Потенциал промысловой кооперации при разумном его использовании вполне позволял ощутимо смягчить дефицит. В предвоенный период в Советском Союзе существовало 25,6 тыс. артелей, объединявших 2,6 млн человек. Они ежегодно вырабатывали изделий в среднем на 21,48 млрд р. Прирост валовой продукции за первые 3 года третьей пятилетки составлял 2,14 млрд р. Наибольшее развитие кооперативные предприятия получили на Украине, в Москве и Ленинграде. В масштабах государства их доля в промышленном производстве была скромной — всего 6 %, но от них на рынок поступала пятая часть всего производимого в стране ширпотреба. В ассортимент входили предметы домашнего обихода, обувь, одежда, повозки, стройматериалы, продукты питания, топливо, игрушки и многое другое. Кроме того, кооперативы имели сеть починочных мастерских, парикмахерских, прачечных, столовых, фотоателье, оказывали транспортные услуги.

Некоторые из них располагали собственными мастерскими, оснащёнными прокатными станами, прессами, вагранками, токарными станками, электромоторами и другим сложным оборудованием. Но чаще артель представляла собой простое объединение кустарей, работавших вручную. Товарищества могли быть как специализированными, так и многопромысловыми. Кадры для них готовились на курсах и в кружках техминимума. Показательно, что в книге английского исследователя Н. Барроу, вышедшей в 1946 году в Лондоне, роль промысловых артелей в довоенной советской экономике оценивалась как значительная. В подтверждение приводились такие данные: в 1941 году они изготовили 40 млн пар обуви, 60 млн пар чулочно-носочных изделий, 500 тыс. керогазов, 78 млн м хлопчатобумажных тканей.

С началом Второй мировой войны правительство СССР резко активизирует мобилизационные усилия, охватившие практически все стороны жизни общества. Призывая по-новому взглянуть на возможности производственных кооперативов по нормализации снабжения, газета «Правда» 5 февраля 1939 года в передовой статье «Смелее развязывать местную инициативу» писала, что партия Ленина-Сталина всегда предостерегала от недооценки промкооперации. В публикации указывалось на зависимость количества товаров ширпотреба «не только от работы союзной промышленности, но и от того, насколько обкомы и райкомы партии, областные и районные исполнительные комитеты Советов заботятся о нуждах жителей своего района, насколько они развивают местную промышленность». Постановка проблемы на уровне центрального печатного органа ВКП (б) побудила власти обратить на неё пристальное внимание.

Позитивные перемены в отношении артелей инициировало союзное правительство. В частности, оно разрешило коммерциализацию отношений хозяйствующих субъектов, заменив в 1938 году прежнюю, принятую ещё при нэпе, систему генеральных договоров между главками и наркоматами прямыми соглашениями партнеров. Данная мера отражала тенденцию к децентрализации оперативного управления и была попыткой сбалансировать экономику, опираясь на механизмы саморегуляции, которые, в свою очередь, требовали расширения сферы действия денежных институтов и самостоятельно принимаемых решений. Реализуя данный императив, государство через банковские структуры регулировало финансирование кооперативного производства. Любая выполняющая план и безубыточная артель, начиная с июня 1938 года, могла оформить кредит на срок от 2 до 9 месяцев под сезонные закупки, сверхнормативные запасы товаров и сырья, а также под затраты, связанные с расширением выпуска гражданской продукции, как-то: совершенствование технологии, ремонт и переоснащение помещений под цехи. Даже если коллектив предприятия не справлялся с утверждённой программой, то и тогда он имел право воспользоваться ссудой под поручительство своего отраслевого союза.

В начале 1939 года председатель правления Госбанка Н.А. Булганин увеличил промысловым кооперативам разовый кредит до 50 тыс. рублей. Его можно было использовать на организацию мебельных, гончарных, обувных мастерских, выработку трикотажа и пряжи при условии, что новое производство не будет связано с капитальным строительством и окупит себя в течение года. И этот шаг оказался правильным. Например, товарищество верхнеуральских пимокатов (Свердловская область), получив всего 12 тыс. р. ссуды, приобрело дополнительное оборудование и увеличило производство валенок в 7 раз.

Весьма важным и своевременным документом явилось постановление СНК СССР № 913 от 21 июня 1939 года «Об улучшении работы местной промышленности и промысловой кооперации». Указав на крайне незначительный удельный вес ширпотреба в валовом производстве малых предприятий (по БАССР — 10,4 %, и это ещё не самый худший показатель по стране, потому что в Кабардино-Балкарии он составлял всего 1,7 %), Совнарком признал неправильным существующее их размещение исключительно в крупных городах и центральных областях. 

Отныне основной задачей местпрома и промкооперации объявлялась повсеместная организация, в том числе и в глубинке, бытовых мастерских по починке обуви, одежды и т. д., производственных цехов по изготовлению предметов домашнего обихода, посуды, мебели, тары, стройматериалов, а также улучшение качества и ассортимента выпускаемой продукции. По всей перечисленной номенклатуре утверждался годовой план в стоимостном и натуральном выражении. Предполагалось, что система промысловой кооперации выработает изделий на сумму 13 127,6 млн р. (в неизм. ценах 1932 г.), откроет 2 656 новых артелей и 10 630 ремонтно-починочных мастерских.

Не будем также забывать, что в 1939 —1940 годах промысловая кооперация была задействована в изготовлении для нужд армии, Наркомата внутренних дел и Военно-морского флота самой разнообразной продукции, например, повозок, саней, шанцевого инструмента, деталей боеприпасов, санитарного оборудования, мелкокалиберных винтовок, обмундирования и многого другого, причём снимать с производства эту продукцию без специального разрешения СНК РСФСР запрещалось. Нарушивших запрет ожидало уголовное наказание.

Каждую артель, включённую в МП (местная промышленность), через спецотделы отраслевых кооперативных союзов обязали иметь неприкосновенный запас материалов и имущества, который бы позволил ей бесперебойно удовлетворять заявки фронта в первые месяцы войны. Мобрезерв формировался из наиболее дефицитных позиций: цветного и сортового металла, метизов, красителей, мануфактуры и т. д. В промкооперации его накопление частично шло за счёт целевых фондов, но, главным образом, путём аккумулирования внутрисистемных и децентрализованных ресурсов. Номенклатура МП на кооперативном предприятии определялась председателем правления. Любой входящий в неё предмет подвергался техприёмке комиссией, состоящей из технорука, заведующего складом и спецуполномоченного. Мобилизационные запасы предписывалось держать в опечатанном виде отдельно от другого сырья, а расходовать разрешалось исключительно с санкции правительства. Небрежное хранение и обращение с ними, не говоря уже о разбазаривании, рассматривалось как тягчайшее преступление против государства.

По мере обострения внешнеполитической обстановки и роста военных расходов заинтересованность правительства в большей эффективности кооперативной промышленности проступала всё явственнее. В ноябре 1940 года в Политбюро созрела мысль перенести центр тяжести в производстве предметов повседневного спроса на муниципальные предприятия и кооперативы, чтобы госсектор целиком сосредоточился на оборонных заказах. С целью проработки проекта решения по данному вопросу создали специальную комиссию.

В правительстве поняли, что стабилизировать положение на потребительском рынке может принятие комплекса соответствующих нормативных документов на союзном уровне, которые будут способствовать созданию благоприятного институционального и морального климата для малых негосударственных предприятий.

Выражением этого стало опубликование 7 января 1941 года совместного Постановления СНК СССР и ЦК ВКП (б) «О мероприятиях по увеличению производства товаров широкого потребления и продовольствия из местного сырья». Первым же пунктом централизованное планирование и использование кооперативных товаров отменялось, поскольку оно «тормозило развертывание их производства и порождало нерациональные межобластные перевозки». Всекопромсовет, Всекопромлессоюз и Всекопромметаллосоюз ликвидировались. Продукцию, изготовленную из отходов и местного сырья, и 50 % изделий, сделанных из фондовых недефицитных материалов, разрешалось оставлять в распоряжении района, области, края, республики. Цены на товары устанавливались с учётом рыночной конъюнктуры по согласованию с районными и городскими властями. Они же на основе заданий обл(край)исполкомов и СНК союзных и автономных республик должны были теперь утверждать артелям планы и руководить их деятельностью. Лимит капитальных вложений собственных средств промкооперации увеличивался до 200 тыс. р. Такую же сумму на срок 3 года товарищество могло получить в банке при условии, что деньги пойдут на расширение старых и организацию новых предприятий, которые в течение 2 лет освобождались от налога с оборота, бюджетной наценки и подоходного налога. Цехи ширпотреба заводов союзного подчинения перепрофилировались на другие нужды, а высвобождаемое оборудование передавалось в промысловые кооперативы.

В документе обращает на себя внимание отождествление централизма исключительно с кооперативным главкизмом. Переподчинение артелей исполкомам подаётся как прогрессивная реформа. Однако, лишив аппарат промкооперации высших органов и переложив управление, снабжение и координацию работы его звеньев на Государственную плановую комиссию при СНК РСФСР, совершенно неподготовленную к выполнению этих функций, правительство поначалу внесло элементы дезорганизации в деятельность кооперативов. Их коммуникативные каналы оказались перерезаны, циркулирование информации замкнулось на одностороннем движении вниз, причём адресаты получали её в неадаптированном виде. В конце марта 1941 года центральную организацию восстановили. Новое Управление промкооперации отличалось от расформированного Всекопромсовета уже тем, что его компетенция распространялась только на российские артели, а руководитель приравнивался по рангу к наркому. И все же положительное значение документа от 7 января 1941 года нельзя отрицать, поскольку в нём экономические методы руководства кооперативной промышленностью признавались приоритетными и обретали прочную легитимную основу.

Таким образом, постановления и законодательные акты ЦК ВКП (б), Президиума Верховного Совета и СНК СССР, регламентирующие работу промкооперации в 1939— 1941 годах, отличались некоторой противоречивостью содержания. На взгляд историков, они выражали попытку приспособить «институциональный фасад» государства, отмеченный печатью идеократической утопии, к разрешению реальных жизненных и бытовых коллизий, с которыми сталкивалось население. Курс на превращение промартелей в основного поставщика потребительских товаров на рынок способствовал возникновению значительного и совершенно особого сектора экономики, функционирующего на принципах демократического самоуправления и хозяйственного расчёта. Находя источники в гуще народа и оперативно откликаясь на те или иные диспропорции в социальной сфере, он, с одной стороны, был застрахован от истощения, а с другой — постоянно подпитывал собой крупную промышленность, помогая осуществлению принятой военно-политической доктрины.

Однако последовательно реализовать эту линию руководство страны не смогло. Начавшаяся вскоре Отечественная война приобрела характер национальной катастрофы, что не оставило Советскому Союзу шансов на коррекцию 

вектора общественно-экономического развития. Но и то, что удалось сделать за 1939-1941 годах, послужило хорошим заделом. Промкооперативная система обрела достаточный запас прочности для того, чтобы внести весомый вклад в Победу, активно участвовать в послевоенном восстановлении народного хозяйства, способствовать росту благосостояния граждан.

Для чего советское руководство оказывало всяческую поддержку артелям?

«В сущности говоря, кооперировать в достаточной степени широко и глубоко русское население при господстве нэпа есть всё, что нам нужно, потому что теперь мы нашли ту степень соединения частного интереса, частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, степень подчинения его общим интересам, которая раньше составляла камень преткновения для многих и многих социалистов. В самом деле, власть государства на все крупные средства производства, власть государства в руках пролетариата, союз этого пролетариата со многими миллионами мелких и мельчайших крестьян, обеспечение руководства за этим пролетариатом по отношению к крестьянству и т. д. — разве это не всё, что нужно для того, чтобы из кооперации, из одной только кооперации, которую мы прежде третировали, как торгашескую, и которую, с известной стороны, имеем право третировать теперь при нэпе так же, разве это не всё необходимое для построения полного социалистического общества? Это ещё не построение социалистического общества, но это все необходимое и достаточное для этого построения» (В.И.Ленин, «О кооперации», 1923).

Широкое распространение артели в СССР 20-30-х годах было вызвано объективной необходимостью коллективизации единоличных крестьян, кустарей, ремесленников. У истоков этих процессов стоял В.И.Ленин. Он ещё до революции подробно исследовал положение мелкотоварных частников, а результаты его исследований легли в основу ленинского плана кооперации, воплощённого в дальнейшем. Гражданская война и интервенция фактически заморозили выполнение этой задачи. Тем не менее, был накоплен недостающий опыт, найдены способы контроля кооперации со стороны государства, пригодившиеся и применявшиеся в будущем.

Политика кооперации кустарей, начавшаяся сразу после Великой Октябрьской революции, преследовала три основные задачи: политико-идеологическую, социально-экономическую и финансовую.

• Нужно было наглядно доказать кустарям, ремесленникам и крестьянам, что кооперативный уклад более прогрессивен в сравнении с мелким частным, научить их работать вместе и ставить интересы общества выше одних собственных.
• Помочь решить вопрос безработицы, актуальный для 20-х годов, насытить рынок остродефицитными товарами и услугами.
• Создать задел для накопления средств на создание тяжёлой промышленности, провести с их помощью индустриализацию.

Путём оказания всяческой финансовой, экономической помощи, агитации и прочего, поставленные задачи были в целом выполнены уже к концу второй пятилетки (1933 —1937 годы), к тому времени число некооперированных трудящихся сократилось с 74,9% до 5,9%.

Что такое артель? Расцвет при Сталине

По закону (в частности, Положению о промысловой кооперации, утверждённом постановлением ЦИК и СНК СССР от 11 мая 1927 года) артель представляла собой производственный кооператив в форме социалистического коллективного хозяйства, созданный на добровольной основе с обязательным трудовым участием членов и коллективной ответственностью. Артель обобществляла только основные средства производства. 

Значение артелей во времена Сталина: всего 6-10% от общего производства, но зато по разным подсчётам артели давали до 80-90% разнообразия ассортимента.

Помните «святые» 90-е, когда многие отказались от СССР ради 10 видов колбасы? Так вот отсутствие этих 10 видов колбас, сыров и прочего — частично результат уничтожения артелей. Кооперативы пытались вернуть, но было уже поздно.

В первой пятилетке был запланирован рост численности членов артелей в 2,6 раза. В 1941 году принято решение, по которому новые артели на два года освобождались от большинства налогов и госконтроля над розничным ценообразованием.

Государство ставило одно условие — цены на продукцию не должны превышать более чем на 10% от цены на аналогичную продукцию гос. предприятий.

Помимо льгот, была очень простой процедура регистрации и  ведение бухучёта.

По статистике к 1953 году в СССР работало порядка 114 тысяч артелей (более 2 мил. человек). Они выпускали продукцию, которая продавалась в государственных магазинах. Конечному потребителю давалось разнообразие, ассортимент. Артели успешно закрывали те места, которые были не по силам плановому государственному хозяйству, лишая страну такого явления как дефицит.

Но речь идёт не только о каких-то производствах. Здесь и конструкторские бюро, исследовательские лаборатории, институты. Наиболее распространённым типом производственных предприятий в сельском хозяйстве были сельскохозяйственные артели, колхозы.

Для вышедших на покой, организовывались пенсии — негосударственная пенсионная система (и это в эпоху Сталина!). Богатые артели и их объединения могли позволить себе собственные санатории. Часто артели давали ссуды своим участникам (на строительство дома, покупку скота и т.д.).

Сами артели кредитовались под 3% годовых — союзами промышленной кооперации (СПК, местными и отраслевыми), лишь впоследствии — банками.

СПК активно вели жилищное строительство. Готовые индиви­ду­аль­ные дома артельщики выкупали с помощью 15-летнего кредита, полученного от СПК под 3% годовых без первоначального взноса. Многоквартирные дома являлись собствен­нос­тью СПК. Квартиры в этих домах выкупались артельщиками, так же как и в обычных жилищ­но-строительных кооперативах, но без первоначального взноса.

Промкооперация имела свою сеть санаториев и домов отдыха с бесплатными путёв­ками для артельщиков.

Артели — это большие полномочия на местах. Возможность более быстрого локального реагирования на запросы потребителей.

Уборка урожая в советском колхозе

Наибольшее распространение получила форма в виде колхозов.

В 1940 году СССР насчитывал 340 тыс. колхозов, где трудились более 50 млн человек. 

Особую нишу занимали артели инвалидов, объединявшие как инвалидов всех групп, так и лиц, приравненных к ним, например, пенсионеров. Эти артели имели специальные льготы по налогам, а их члены — личные преимущества: сокращённый рабочий день, работа на дому, удлиненные отпуска и прочее. 

Для создания промысловой артели в селе требовалось как минимум 9 человек, в городе — 15 человек. Эти артели обслуживали бытовые нужды людей (парикмахерские, мебельные мастерские и т.п.); другие добывали местные ресурсы (торф, известняк и т.д.), перерабатывали сырьё, поступавшее из государственного фонда в плановом порядке; изготавливали лесоматериалы.

Устав промысловой артели предусматривал, что за счёт доходов артель оплачивает государству налоги, патентные сборы, выделяет средства на расширение производства и осуществление мероприятий по технике безопасности, создаёт фонд взаимного страхования, производит оплату очередных отпусков. Организация и оплата труда в артели незначительно отличалась от государственных предприятий того времени. Заработок определялся количеством и качеством затраченного труда. Если случался простой, то никакой оплаты не происходило. 

Торговля сельхозпроизводителей облагалась налогом в 3% с оборота, что делало ненужным бухучет. Попытки отрезать их от рынков сбыта и закабалить (в чем преуспевает сейчас мафия) карались беспощадно. Регистрация промысловых артелей занимала менее дня.

А чтобы у чиновников соблазна «прижать» артельщиков не было, государство определило и цены, по которым для артелей предоставлялось сырье, оборудование, места на складах, транспорт, торговые объекты: коррупция была в принципе невозможна.

И даже в годы войны для артелей была сохранена половина налоговых льгот, а после войны их было предоставлено больше, чем в 41-м году, особенно артелям инвалидов, которых много стало после войны. В трудные послевоенные годы развитие артелей считалось важнейшей государственной задачей.

Еще одной характерной чертой брежневского социализма была уравниловка. Большинство работников государственных предприятий (а государственными тогда были почти все предприятия страны) получали стабильную, но всегда одинаковую зарплату. То, что независимость зарплаты от результатов труда – это плохо – понимали и тогда. Но реальных шагов по изменению ситуации не предпринимали.

Совсем иная ситуация была в сталинские годы. Директоров предприятий не уговаривали, от них требовали по максимуму переводить всех, кого только возможно, на сдельщину. В годовых отчетах директора предприятий непременно указывали процент трудящихся, работающих по сдельной системе оплаты труда.

Некоторые высококвалифицированные рабочие первоуральского Новотрубного завода в годы Великой Отечественной войны зарабатывали в месяц до 2500 рублей. Для сравнения: зарплата директора Новотрубного завода, лауреата Сталинской премии Якова Осадчего составляла 3000 рублей.

Вы можете представить себе, чтобы сейчас слесарь 6-го разряда получал зарплату, сравнимую с зарплатой топ-менеджера промышленного гиганта (на тот момент Новотрубный завод был самым крупным трубным предприятием СССР)?

Более того, Осадчий, когда у него появлялись такие передовики, не ревновал, не злился, а очень радовался. Потому что сам по себе факт выполнения плана давал ему премию, которая увеличивала его собственную зарплату в 2 раза. Начальники цехов тоже со своих лучших работников едва ли не пылинки сдували. Поскольку, например, начальник газогенераторного цеха Новотрубного завода за бесперебойную работу цеха мог получить вместо 1500 рублей уже 3750 рублей.

Однако некая «уравниловка» всё же была. В сталинские годы в СССР существовал «прогрессивный налог наоборот». Как известно, прогрессивный налог — это когда чем выше доход, тем выше процент налога.

В СССР у этого налога была своя особенность — он не имел нижней планки. Т.е. не просто «чем больше зарабатываешь — тем больше платишь», но и «чем меньше зарабатываешь — тем меньше платишь».

Кустари, например, чей годовой доход не превышал 600 рублей, не платили ничего. Не платили налог и рабочие и служащие, месячная зарплата которых не превышала 150 рублей (1500 рублей в год). Подоходный налог с частнопрактикующих врачей, учителей, адвокатов, зарабатывающих всего 1000 рублей в год, взимался в размере 1%. Кустарь при доходе 1200 рублей в год платил подоходный налог 4%. Литератор, зарабатывающий 1800 рублей в год, должен был уплатить государству 0,8% подоходного налога.

«Я читал воспоминания своего ровесника об отце, руководителе крупной и успешной артели, коммунисте, фронтовике. Ему поручили организовать артель в небольшом поселке, где он жил. Он съездил в райцентр, за день решил все оргвопросы и вернулся домой с несколькими листками документов и печатью новорожденной артели. Вот так, без волокиты и проволочек решались при Сталине вопросы создания нового предприятия. Потом начал собирать друзей-знакомых, решать, что и как будут делать. Оказалось, что у одного есть телега с лошадью — он стал «начальником транспортного цеха», — так пишут те, кто лично знал таких людей. 

Другой раскопал под развалинами сатуратор — устройство для газирования воды — и собственноручно отремонтировал. Третий мог предоставить в распоряжение артели помещение у себя во дворе. Вот так, с миру по нитке, начинали производство лимонада. Обсудили, договорились о производстве, сбыт— и приступили к работе. И пошло дело. Через некоторое время леденцы начали делать, потом колбасу, потом консервы научились выпускать — артель росла и развивалась. А через несколько лет её председатель и орденом за ударный труд был награждён, и на районной доске почёта красовался – оказывается, при Сталине не делалась разница между теми, кто трудился на государственных и частных предприятиях, всякий труд был почётен, и в законодательстве о правах, о трудовом стаже и прочем обязательно была формулировка «…или член артели промысловой кооперации…», — читаем воспоминания о тех годах.

Артель невозможно было купить, продать, передать по наследству, и т.п. — всё её движимое и недвижимое имущество находилось в равноправной коллективной собственности работников предприятия, право пользования которым аннулировалось при выходе или увольнении.

Все важные вопросы в артелях решались только по согласованию с госорганами (ценообразование, ассортимент и прочее).

Для руководства деятельностью промысловых артелей создавались кооперативные промысловые советы и кооперативные промысловые союзы. План промысловой кооперации в целом же являлся частью единого народно-хозяйственного плана СССР.

Стоит отметить, что важнейший принцип  деятельности артелей — справедливость при распределении доходов и в вопросах ответственности, а важнейший приоритет — нравственность.

Артели и кооперативы прививают принципиально иную этику, чем обычные частные предприятия, подрывается эксплуатация трудящихся. Работники, выступающие одновременно собственниками и выгодоприобретателями предприятия — отличная база для среднего класса, только не паразитического, а трудового.

И это отличная иллюстрация того, что, вопреки всем либеральным прозападным штампам, частная инициатива отнюдь не является монопольной прерогативой капитализма. И что частная инициатива, оказывается, может обходиться без эксплуатации человека человеком, прибавочной стоимости и наёмного труда.

Именно сталинский метод с артелями и кооперативами взяли на вооружение китайцы после прихода к власти Дэн Сяопина. Только китайцы творчески развили это всё и адаптировали под свои условия. Результат налицо.

Почему были созданы артели?

Фактически этим продолжалась древнейшая производственная традиция Русской цивилизации: ведь производственные артели (общины) были важнейшей часть хозяйственной жизни Русского государства с древнейших времен. Артельный принцип организации труда был известен на Руси ещё при первых Рюриковичах, видимо, был и раньше. Он известен под разными названиями — ватага, братия, братчина, дружина. Суть всегда одна и та же — работа выполняется группой людей равноправных между собой, каждый их которых может поручиться за всех и все за одного, а организационные вопросы решает выбранный сходом мастер или атаман. Все члены артели выполняют свою работу, активно взаимодействуют друг с другом. Отсутствует принцип эксплуатации одного члена артели другим. То есть испокон веков преобладал общинный принцип, характерный для русского менталитета. Иногда целые селения или общины организовывали общую артель. 

Для верного понимания сущности русской артели важно акцентировать ее несводимость к экономике. В хозяйственной артели огромную важность имели неэкономические факторы и принципы. В неэкономических артелях они проявлялись со всей своей силой. Надэкономическая сущность артели в том, что целью ее деятельности, даже когда она преимущественно настроена на производство собственного продукта и его реализацию, не является прибыль. «Рыночные», экономикоцентричные трактовки артели, подходы к ней как к форме организации, мотивированной на получение прибыли, продемонстрировали свою беспомощность и маргинальность.

В русской артели демонстрировалось отношения к деньгам и капиталу как функциональному фактору развития дела. «Не деньги создают дело, а дело деньги. Если артель будет объединением трудящихся людей, то к ее услугам будут и деньги». То есть деньги лишь инструмент, но никак не цель. Этот же принцип в более широком философском звучании раскрывается и в известной народной поговорке, в которой показано отличие русского менталитета от западного, буржуазного: «время — деньги». «Время, — говорили в русском народе, — деньгу дает, а на деньги времени не купишь». Эта сентенция свидетельствует о непереводимости ценности человеческой жизни в финансы, в количественную меру — жизнь человека, его внутренний мир и внутренняя свобода рассматривались как высшее измерение бытия, а время понималось как «мудрость жизни». Материальное состояние при всей его важности помещалось в другую плоскость.

В чём же состояла подлинная цель русской артели?  А. Н. Энгельгардт (1832 —1893, русский публицист-народник и агрохимик) полагал, что в подоплеке артельной деятельности лежит стремление, «истратив меньшее количество пудо-футов работы, извлечь наибольшее количество силы из солнечного луча на общую пользу. А это возможно только тогда, когда земля находится в общем пользовании и обрабатывается сообща». 

Главный теоретик кооператизма-артельности Е. Д. Максимов-Слобожанин (1858 — 1927, действительный статский советник, публицист, общественный деятель, статистик, экономист, профессор Ленинградского института народного хозяйства, педагог) усматривал смысл артели в удовлетворении «разнообразных жизненных потребностей личности — духовных, правовых, политических и экономических». Слобожанин видел цель артельно-кооперативной деятельности в счастье человеческой личности.

Безусловно, и персональное счастье артельщика, и общая польза участников артели не могут пониматься как потребительские или чисто экономические понятия. Преуспевающие, «богатые» артели видели свой «капитал» не в финансовой мощи, а в развитии мастерства, возможности иметь учеников, продолжении и развитии артельного дела. Таким образом, здесь мы выходим на философию предприятия альтернативную капиталистической, на особый некапиталистический вид предпринимательства. Существуют многочисленные свидетельства огромного нравственного значения артелей, их влияния как на самих артельщиков, так и на окружающих людей.

С другой стороны, нельзя недооценивать и такой важный фактор, как подбор в артели людей по принципу высокой годности, не только профессионализма, но и личных качеств. Видный русский предприниматель Вл. Рябушинский (1873 — 1955) в работе «Русский хозяин» отмечал: 

артель как «замечательный элемент русской деловой жизни, бесценный помощник и сотрудник русского хозяина заслуживает особого внимания. (…) Запад не знает такой организации — это особенность нашего хозяйственного уклада. Некоторые умиляются, полагая, что артель — это «демократия»; совсем она не демократия, а чистая аристократия — отбор по признаку известной зажиточности, а главное, личной годности. Не всякого, кто хочет, возьмут в хорошую артель; он должен внушать доверие, его должны знать. Артель отвечает имущественно за своих членов, а поэтому слабых людей, пьяниц, кутил она терпеть не может».

Отвечая на вопрос, «что прежде всего привлекало русского человека к артели?», — современный мыслитель О. А. Платонов (родился в 1950 году) отмечает:

«Равноправие, справедливое вознаграждение, товарищеская поддержка, ибо артели были не только деловыми объединениями, но и общественными организациями».

Артельное маслоделие Вологодской губернии
 

По мнению Платонова, русская артель была призвана на основе взаимопомощи и взаимовыручки решать практически любые хозяйственные и производственные задачи. Объединение людей в артель не только не ограничивало дух самостоятельности и предприимчивости каждого артельщика, а, напротив, поощряло его. Мало того — артель удивительным образом позволяла сочетать склонность русского человека к самостоятельному и даже обособленному труду с коллективными усилиями.

Русский народ в разные исторические эпохи воспроизводил эту модель и этим объясняется и внутреннее сопротивление носителей русской культуры попыткам навязать чужие модели коллективизма коммуны, частно-собственнического предпринимательства, пресловутого «рационального» экономического поведения, протестантской хозяйственной этики. Нашей современной власти необходимо достигнуть новой ясности в понимании естественных склонностей и преимуществ нашего народа, чтобы не повторять ошибок прошлого, и не жертвовать во имя каких-то абстракций и экспериментов этим величайшим внутренним богатством Русской цивилизации.

Таким образом, при Сталине эта древнейшая русская ячейка общества сохранила своё значение и занимала определённое и важное место в Советской цивилизации. 

Роль советских артелей в экономике страны

Советские артели не были примитивным пережитком полуфеодальной Российской империи. Предприятия производили не только простейшие предметы, как детские игрушки, но и практически все необходимые в быту предметы — в послевоенные годы в провинциальной глубинке до 40% всех предметов, которые находились в доме (посуда, мебель, обувь, одежда и т. д.), а также сложные предметы. 

Телевизор Т1 артели «Прогресс-Радио»

Так, первые советские ламповые приёмники (1930 г.), первые в СССР радиолы (1935 г.), первые телевизоры с электронно-лучевой трубкой (1939 г.) выпускала ленинградская артель «Прогресс-Радио».

В этом секторе был заметен общий прогресс советского государства. Ленинградская артель «Столяр-строитель», начав в 1923 году с производства саней, колёс, хомутов, к 1955 году сменила название на «Радист» и была крупным производителем мебели и радиооборудования. Якутская артель «Металлист», созданная в 1941 году, к середине 1950-х годов имела мощную заводскую промышленную базу. Гатчинская артель «Юпитер», с 1924 года выпускавшая различную бытовую мелочь, в 1944 году выпускала гвозди, замки, фонари, лопаты, а в начале 1950-х годов выпускала алюминиевую посуду, сверлильные станки и прессы, стиральные машины. 

В блокадном Ленинграде артели выпускали автоматы ППС, обладая собственными станками, прессами, сварочным оборудованием. Вологодская артель «Красный партизан», начав производство смолы-живицы в 1934 году, к началу 50-х производила её три с половиной тысячи тонн, став крупным производством. Гатчинская артель «Юпитер», с 1924 года выпускавшая галантерейную мелочь, в 1944 году, сразу после освобождения Гатчины делала гвозди, замки, фонари, лопаты, к началу 50-х выпускала алюминиевую посуду, стиральные машины, сверлильные станки и прессы.

ППС артели примус 

И таких примеров были тысячи. 

Крах артелей с приходом Никиты Хрущёва

 Сталин и его команда решительно выступали против попыток огосударствить предпринимательский сектор. Во всесоюзной экономической дискуссии в 1951 году Д.Т. Шепилов, А.Н. Косыгин отстаивали и приусадебное хозяйство колхозников, и свободу артельного предпринимательства. Об этом же писал Сталин в своей последней — 1952 года — работе «Экономические проблемы социализма в СССР».

Но Сталин умер, на высший государственный пост пролез троцкист, «оттепельщик» Хрущёв. Вылил потоки грязи на Сталина, злопамятно припомнил Шепилову его выступления против хруёевских идиотических идеек (старшее поколение помнит хрущевскую формулу «и примкнувший к ним Шепилов»). И за пять лет разорил, растоптал и уничтожил то, что десятками лет заботливо, мудро и последовательно выращивал Сталин. 

Хрущёв в 1956 году волевым решением ликвидировал этот мощный сектор народного хозяйства вместе с приусадебными участками (которые, кстати, при Сталине были до 1 гектара). Хрущёв постановил к 1960 году полностью передать государству все артельные предприятия. Исключение составляли только мелкие артели бытового обслуживания, художественных промыслов, и артели инвалидов, причём им запрещалось осуществлять регулярную розничную торговлю своей продукцией. Артельная собственность отчуждалась безвозмездно. Пайщики теряли все взносы, кроме тех, что подлежали возврату по результатам 1956 года. Ссуды, выданные артелями своим членам, зачислялись в доход бюджета. Торговая сеть и предприятия общественного питания в городах отчуждались безвозмездно, в сельской местности — за символическую плату. Причём отбиралась материальная, трудовая собственность артелей, созданная и накопленная не финансовыми спекуляциями, собственность в виде станков, машин и помещений, которые зачастую собственноручно строились самими артельщиками.

Разгром артельного предпринимательства был жестоким и несправедливым. 

Чем артели не нравились некоторым руководителям? Они позволяли хорошо зарабатывать трудолюбивым, талантливым и предприимчивым людям. Зарабатывать гораздо больше, чем на госпредприятиях.

Лучшие кадры уходили в артели. Да, там надо было работать (не редко сверх нормы — 8 часов), но и платили много. Иногда квалифицированный рабочий в артеле зарабатывал больше, чем директор гос. предприятия, или чиновник, возглавляющий город.

Уничтожение артелей вылилось в подпольное цеховое движение, привело к дефициту потребительских товаров, способствовало коллапсу плановой системы управления.

При этом стоит отметить, что собственность артелей, созданная и накопленная в советское время, в полном соответствии со справедливыми законами, собственность материальная, трудовая, не бумажные «ваучеры», «акции» и прочие бумажонки, являющиеся средствами и инструментами обмана и присвоения — собственность в виде станков, машин и помещений, которые зачастую собственноручно строились артельщиками —это собственность честная. Это собственность, которая служит не эксплуатации одного человека другим (как это происходит сегодня), а созиданию благ для всех — и её отнимать, как отнял Хрущев, было нельзя.

И сейчас, перед грядущими думскими выборами в 2021 году,  мощная пропагандистская машина действующей власти и партии «Единая Россия» будут беспощадно промывать мозги всем предпринимателям насчёт того, что «придут злые сталинисты и всё отберут», надо помнить, что именно Сталин сформировал и вырастил великолепно работающую систему предпринимательства — честного, производственного, не спекулятивно-ростовщического. И надежно защитил её как от злоупотреблений и коррупции чиновников, так и от ростовщического, живущего на проценты, хищного капитала. Не смог только защитить от глупого и злобного Хрущёва, горе-реформатора, предтечи нынешнего коррупционного режима, не отправил его вовремя в отставку. 

Последствия ликвидации артелей для страны 

 Очередь за хлебом в деревне

В 1960 году в СССР начался продовольственный кризис, вызванный чисто субъективными факторами. Ленинград, Москву, а также столицы союзных республик этот кризис задел в меньшей степени, чем остальные города страны. Помимо муки из продажи исчезли: гречневая, пшённая и манн­­­ая крупа, яичная вермишель, булки под названием «хала» в виде плетёнки, а также хрустящие «французские» булки, вологодское и шоколадное сливочное масло, топлёное и шоколадное молоко, все виды мясных полуфабрикатов, карбонад и буженина, караси и зеркальные карпы. Со временем мука, крупы, мясные полуфабрикаты вновь появились в продаже. А большая часть из перечисленных выше продуктов отсутствует в магазинах и в настоящее время в связи с утратой рецептур, или же под старыми названиями выпускают­ся совсем другие продукты (это касается практически всех современных колбасных изделий, включая знаменитую докторскую). 

Вот как описывал этот кризис известный детский писатель Е.Носов, автор книг о Незнайке.

«Вопреки ещё не успевшим выцвести, не смытым дождями оптимистическим диаграммам роста надоев и привесов, с прилавков магазинов стало исчезать мясо и всё мясное. Потом всё молочное. В считанные дни размели даже привялые плавленые сырки. Куда-то девались пшено и гречка, как потом оказалось на целые десятилетия. Дело дошло до лапши и макарон»…Осенью 1963 года хлебозаводы прекратили плановую выпечку батонов и булок, закрылись кондитерские цехи. Белый хлеб выдавали по заверенным печатью справкам только некоторым больным и дошкольникам. В хлебных магазинах были установлены ограниче­ния на продажу хлеба в одни руки и продавались лишь батоны сероватого хлеба, который готовили с примесью гороха».

Дело в том, что большая часть пищевой промышленности СССР, включая помол муки и выпечку хлеба, принадлежала промкооперации. Государственные хлебопекарные заводы были лишь в больших городах и выпускали очень ограниченный ассортимент хлебных изделий. А остальную хлебную продукцию выпускали частные хлебопекарни в виде артелей, поставляя эту продукцию в обычные государственные магазины. Аналогичная ситуация была с мясной, молочной и рыбной продукцией. Кстати добычу рыбы, морского зверя и морепродуктов также, в основном, осуществляли артели. Основная часть мяса скота и птицы, молока, яиц, а также гречки и проса (пшена) поставлялась не из колхозов, а с приусадебных участков колхозников и служила главным источником доходов сельского населения. Значительная часть предприятий общественного питания, особенно в Прибалтике, Средней Азии и на Кавказе, входила в систему промысловой кооперации.

В 1959 году резко сокращаются размеры приусадебных участков. Колхозников заставляют продать свой скот колхозам, где он массово гибнет из-за отсутствия, как кормов, так и кадров, обеспечивающих соответствующий уход за животными. В результате уменьшаются объёмы производство мяса и особенно молока. Как мы отмечали выше, в 1960 году начинается массовая национализация предприятий промкооперации, в том числе и в пищевой промышленности. 

Вся собственность артелей, включая помещения, оборудова­ние, товарные и денежные запасы, безвозмездно передается государству. Выбранное тру­до­вым коллективом руководство артелей заменяется партийными назначенцами. Ликвидация промкооперации неизбежно привела к сокращению ассортимента и снижению качества выпускаемой продукции в национализированных предприятиях. Намного проще выпускать один тип изделия вместо десяти, тем более, если в плановых показателях указываются абстрактные штуки или килограммы.

Заключение

Таким образом, в сталинском СССР не только развивалось предпринимательство, но и бурно развивалось предпринимательство настоящее, производительное, а не паразитарно-спекулятивное, расплодившееся в годы горбачёвской «перестройки» и либеральных реформ, до сих пор во многом определяющее облик нашей экономики. В «тоталитарном» государстве был широкий простор для инициативы и творчества. Это шло на пользу стране и народу, делало советское государство сильнее. Советские предприниматели, защищённые государством, не знали о таких проблемах «дикого капитализма», как коррупция, сращивание госаппарата с организованной преступностью, рэкет, «крыша» и т. д.

Таким образом, вопреки мифу, что при Сталине «всё отбирали», необходимо помнить, что именно в период его правления была сформирована и отлично работала система честного, производственного, а не ростовщического, спекулятивно-паразитарного, предпринимательства. Тогда предприниматели были защищены от злоупотреблений и коррупции чиновников, от ростовщиков-банкиров и бандитов. По сути, при Сталине активно формировалась особая модель, когда предпринимательство рационально дополняло государственную промышленность, при этом благодаря артелям и колхозам осуществлялось комплексное пространственное развитие территорий, начиная с деревни и кончая городом, решался вопрос занятости населения посредством производства народно-хозяйственных товаров, необходимых стране. 

К сожалению, в современной России такой подход к развитию страны посредством малого бизнеса отсутствует, все предложения носят лишь популистский характер.

Сейчас, когда ломают голову — как бы повысить эффективность российской экономики, полезно вспомнить опыт сталинской экономики — многоукладной, с обильным предпринимательским сектором. Однако действующая власть этого не признаёт, она считает, что в СССР, кроме галош, ничего не производилось. 

Послесловие 

Во времена Сталина при жизни одного поколения наша страна начала создавать общественное устройство, основанное на принципах социальной справедливости. Безусловно, в силу своей нравственности, далеко не все и тогда и сейчас это признали, но именно благодаря этому Россия дважды буквально восставала из руин и показала всему миру реальную альтернативу капиталистическому миру, основанному на жажде наживы и корысти, эксплуатации низменных пороков людей и бесчеловечности.

Сочетать плановую экономику с достаточно большим предпринимательским сектором — было очень интересным решением. И сейчас ликвидацию артелей Хрущёвым называют главной ошибкой советского руководства, которая привела к краху экономики огромной страны и к развалу СССР.

Тем не менее общество развивается и перед ним встаёт вопрос о создании принципиально новой модели организации своей жизнедеятельности. Рассмотрение данной темы — это материал для отдельной статьи и даже серии статей, но мы хотим сказать о главном: тема кооперации ставит перед нами вопрос о собственности на средства производства.

Понятие «право собственности на средства производства» содержательно раскрывается единственно как право управления производством и распределением продукции либо непосредственно, либо через доверенных лиц.

Понятие права на такие объекты собственности, как земля, её недра, воды и другие природные ресурсы содержательно раскрывается только как право организовать труд людей с использованием этих природных ресурсов; а также как право ограничить доступ к непроизводственному их использованию (например, для отдыха и т.п.).

Право (в смысле субъективное право, учрежденное обществом) и стоимость — категории, присущие социальной организации, а не природе. При покупке такого рода прав оплачивается всегда результат трудовой деятельности человека: в прошлом, в настоящем или возможный в будущем результат. Либо оплата «стоимости природных ресурсов и благ», которые стоимостью как объективным природным свойством не обладают, представляет собой ограничение номинальной платежеспособностью возможностей пользования ими, а также создание источников для оплаты работ, способствующих их воспроизводству силами самой природы.

Понятия частной и общественной собственности связаны с общественным разделением профессионализма и его воспроизводством при смене поколений в общественном объединении труда. Они содержательно раскрываются через то, как формируется круг управленцев.

Собственность частная, если персонал, занятый обслуживанием средств производства в их совокупности, не имеет осуществимой возможности немедленно отстранить от управления лиц, не оправдавших их доверия, и нанять или выдвинуть из своей среды новых управленцев.

Собственность общественная, если управленцы, утратившие доверие, не справившиеся с обязанностями по повышению качества управления, немедленно могут быть устранены из сферы управления по инициативе персонала, занятого обслуживанием данной совокупности средств производства, основой чего является условие: социальной базой управленческого корпуса не может быть замкнутая социальная группа, вход в которую закрыт для представителей и выходцев из иных социальных групп.

Общественную собственность на что-либо в её управленческом существе невозможно ввести законом, поскольку:

• если господствует взгляд, что общественное де-юре — это бесхозное де-факто, то бесхозное де-факто станет частным персональным или корпоративным.
• кроме того, юридическое введение общественной собственности осуществимо только при определённом уровне развития культуры общества, нравственности и миропонимания, по крайней мере, — политически активной его части.

Право же отстранить управленца от должности, — неотъемлемо свойственное общественной собственности — может быть общественно полезным только, если персонал отдаёт себе отчёт в том, что единственной причиной для отстранения управленца является его неспособность управлять с необходимым уровнем качества по поддерживаемой обществом концепции общественной жизни. В частности, причиной для немедленного отстранения может быть использование управленческой должности кем-либо для личного и семейно-кланового обогащения за счёт явного воровства, финансового аферизма, создания и поддержания возможностей к получению монопольно высоких зарплат и прочего, что наносит прямой и косвенный ущерб окружающим и потомкам.

Иными словами, право общественной собственности проистекает из миропонимания отдельных лиц, составляющих общество в целом, и традиций культуры, воспроизводимых бессознательно (автоматически), а не из юридических деклараций. 

То есть: сначала в культуре общества и в психологии людей должен возникнуть нравственно-мировоззренческий базис, обращающий собственность на средства производства коллективного пользования в общественную вне зависимости от её юридического оформления, а только после этого господство общественной собственности де-факто выразит себя в практике управления многоотраслевой производственно-потребительской системы общества и утвердит себя юридически.

Только при наличии в культуре общества такого устойчивого в преемственности поколений нравственно-мировоззренческого базиса возможно как отстранение от руководства несоответствующих управленцев по инициативе снизу, так и передача управленческих должностных полномочий наиболее достойному продолжателю дела его руководителем.

Но такого нравственно-мировоззренческого базиса не было в России к 1917 году.  Не сложился он и в СССР, где общественное, особенно в послесталинские времена, расценивалось большинством как бесхозное «ничьё», которое якобы можно по способности разрушать, чтобы обломки приспособить к своим личным или семейным нуждам. Вследствие этого и стал возможным развал СССР и приватизация «советского наследства» финансовыми и биржевыми аферистами-мародёрами при попустительстве и соучастии остального менее преуспевшего в стяжании населения.

При господстве же в обществе понимания того, что общественная собственность — личная собственность каждого, та её доля, которую он сам выделяет (непосредственно или опосредованно через институты его государства) из своего исключительного личного или семейного пользования в общее пользование более или менее широкого круга лиц, — развал СССР и приватизация «советского наследства» были бы невозможны. Попытки действовать в этом направлении расценивались бы политически активной частью населения как выражение явного сумасшествия либо как целеустремлённая агрессия носителей деградационно-паразитической нравственности и встретили бы эффективное упреждающее противодействие настоящих, то есть концептуально властных большевиков-коммунистов.

Артели, фактически реализуя общественную собственность на средства производства, стали фактически одним из инструментов, который позволил России шагнуть вперёд в своём развитии. Сегодня просто восстановление артелей не приведёт к желаемому результату, это показывает и опыт создания подобного рода артелей-кооперативов в современной России. Однако по мере роста носителей адекватной нравственности и вхождения их в сферу управления артелями-кооперативами, перехода артелей на новую научную основу, они смогут сделать свой существенный вклад в будущее общественное переустройство.

Источник