Диагноз власти – утрата доверия

Это обычный прием, когда власть, имеющая незавидные результаты деятельности, отстегивает отработавшую ступень или слабое звено и «очищается» в глазах народа. У левой части политического спектра Юрий Лужков не вызывал особых нареканий (разве что после скандальных выборов), подчеркивал свою близость к народу: «картушку копаю, пчел развожу». Монопольное положение бизнеса супруги градоначальника ассоциировалось у многих с государственным капитализмом, а Юрию Михайловичу как «государственнику» завидовал еще Ельцин.

В отличие от Ельцина, Лужков не дирижировал оркестром, под который «в чистое поле» выводили Западную группу войск, обеспечивающую баланс с вооруженными силами НАТО. По сравнению с Медведевым, Лужков не смаковал, демонстрируя «эффект домино», падение Берлинской стены, а настойчиво ставил вопрос о принадлежности Севастополя – города союзного подчинения, а не Украинской ССР. Как мог, Лужков заботился о соотечественниках за рубежом, о сбережении нравственности горожан, препятствуя проведению сомнительных мероприятий и деятельности одиозных творческих коллективов, сект, асоциальных течений, хлынувших на волне демократии.

Подавляющая часть населения России благодарна Лужкову за восстановление в ходе реставрации метро строчек из Гимна СССР в сталинской редакции и намерение разместить в Москве плакаты, отражающие роль генералиссимуса Сталина в организации Великой Победы. Лужков ближе к народным корням, чем Медведев, который является попечителем Института современного развития (ИнСоР), дающего сомнительные рекомендации космополитического толка. Поэтому совет: «Учите китайский!» в устах Медведева звучит зловеще.

Своими идеями о «модернизации» Медведев напоминает раннего Горбачева, озабоченного «ускорением». В то время ходил анекдот о рабочем, который настолько ускорился, что начал бегать с пустой тачкой – ее не успевали нагружать. Невозможна модернизация страны с таким расслоением общества по уровню доходов, как в России. Страну скоро некому будет защищать, и не только потому, что демографический обвал. Изменилось отношение к своему Отечеству – наши защитники хотят проливать кровь пропорционально своей доле в богатстве страны и недоумевают, «почему с Рублевки никого не призывают».

У меня такое же ощущение, какое было в конце 80-х годов… «Что же будет завтра с нами?». О каком «углублении» демократии может идти речь, если в стране идет гражданская война, и каждый день мы получаем сводки из районов боевых действий? Модернизировать нужно не ширпотреб, а армию и оборонно-промышленный комплекс. Политика – это не шоу на публику, а ответственная работа.  Следует не устраивать говорильню в обществе, а озадачить и профинансировать конкретных исполнителей-профессионалов, обеспечить подготовку и переподготовку кадров. Гражданское общество необходимо нацелить на искоренение вредных потребностей, здоровый образ жизни и размножение. Нужно не потреблять, потреблять и потреблять, а «учиться, учиться и учиться».

«Утратой доверия» к Лужкову воспользовалась демократическая оппозиция, которая требует «тщательного расследования правоохранительными органами деятельности Юрия Лужкова и его окружения и придания огласке всех фактов коррупции». Попутно идейные дети Ельцина настаивают на немедленном восстановлении выборов губернаторов, в том числе мэра Москвы, ссылаясь на любимую 31-ю статью Конституции РФ.

Сомнительно, что возможна Россия «без произвола и коррупции» в рамках капиталистического общественного устройства. Это показали 18 лет «демократии», которая за эти годы стала едва ли не матерным словом. Пора понять, что на нашей территории и с нашим народом воплощение демократии «с человечески лицом» – безнадежная затея. Когда Рамзан Кадыров отказывается называть себя «президентом» республики во избежание девальвации этого слова в масштабах федерации, он больше заботится о будущем страны, чем популисты, которые беспокоятся о том, что «источник власти» ущемляется в избирательных правах.

Здесь уместно процитировать детонатора перестройки и разрушения СССР А.Солженицына: «Общество необузданных прав не может устоять в испытаниях. ... Никакие конституции, законы и голосования сами по себе не сбалансируют общества, ибо людям свойственно преследовать свои интересы. Большинство, если имеет власть расширяться и хватать – то именно так и делает. (Это и губило все правящие классы и группы истории.)».

Демократическая процедура выборов изживает себя. Многих уже не вдохновляет участие в избирательном шоу, которое обставляется так, что электорат направляют в нужное русло, используя последние достижения избирательной «науки». Не успеешь отойти, как надвигаются новые выборы, поэтому о стабильности развития страны и уверенности граждан в завтрашнем дне говорить не приходится.

Новые люди во власти, как правило, не имеют нужного опыта и квалификации, но хотят потреблять по высшему разряду – это тот самый случай, когда аппетит приходит во время еды. Идет прахом многолетний багаж опыта и знаний, получение которого было сопряжено с затратой бюджетных средств (в том числе на исправление ошибок, сделанных в ходе руководства).

Лужков честно превращал город в столицу капиталистической страны – санкционировал снос зданий, имеющих историческую ценность, и жилья, еще пригодного для проживания, урезание парков, скверов и пригородных лесов, «точечную» застройку, деградацию общественного транспорта на фоне личной автомобилизации и т.д. Подобные мероприятия превратили большинство российских городов в зоны, непригодные для жизни, особенно во время последних неблагоприятных природных явлений.

Юрий Лужков, как винтик системы, чувствует свою правоту, поэтому не сдался. Фактически борьба ведется под ковром, а гражданами манипулируют, науськивая на прежнего руководителя и создавая видимость народного волеизъявления. Однако компромат на Лужкова давно всем очевиден, а политические киллеры перестарались (некоторые исполнители засветились еще во время низведения в 1999 году другого государственника – Е.Примакова).

Пять лет назад Владимир Путин в президентском Послании сказал: «Создание в России свободного общества свободных людей – это самая главная наша задача». Однако для пробуждения «созидательной энергии, предприимчивости и воли к победе» столь абстрактный тезис вряд ли пригоден. Сгусток энергии концентрируется в сталинском лозунге «Догнать и перегнать!».

Читаем Солженицына: «Устойчивое общество может быть достигнуто не на равенстве сопротивлений – но на сознательном самоограничении: на том, что мы всегда обязаны уступать нравственной справедливости. ... Человеческая свобода включает добровольное самоограничение в пользу других. Наши обязательства всегда должны превышать предоставленную нам свободу». Нет у нас, Александр Исаевич, таких людей, поэтому никак не построим капиталистическую утопию…

Если мы хотим превратить Россию в великую и уважаемую державу, то нужно ограничить верхний уровень потребления, сократив разрыв между богатыми и бедными. Рост благосостояния элитной прослойки общества угрожает самому существованию России, уже не приходится думать о выводе России в лидеры на мировой арене.

 Зачем дважды наступать на одни и те же грабли? Стратегической ошибкой было включение в программу КПСС и решения партийных съездов тезиса о «неуклонном повышении благосостояния советских людей». По К.Марксу, богатство общества – это время, свободное для творчества, и необходимо было делать упор на постижении и воспроизводстве духовных ценностей. Избыточное и изощренное потребление (которого не было в СССР) в «новой России» вызвало дегенерацию и депопуляцию.

Игнорирование нравственной составляющей, в конечном счете, привело к разложению верхушки КПСС и разрушению СССР, поскольку многим секретарям обкомов брежневского призыва уже не хватало государственной собственности, им требовались и власть, и собственность, передаваемые по наследству. Нынешние буржуазные СМИ формируют гражданина-потребителя материальных благ, а духовные ценности отодвигаются на второй план или игнорируются. Поэтому борьба с коррупцией не только не эффективна, но и порождает новые злоупотребления. Правоохранительные органы (смешны терминологические споры вокруг их именования!) при капитализме охраняют, прежде всего, частную собственность, а не людей.

Надежда на создание «прозрачных некоррупционных условий» призрачна, и любая власть утрачивает доверие. Но почему начали с Лужкова? Самобытное духовно-нравственное поведение «человека в кепке» на посту градоначальника, его патриотизм вызывают уважение простых людей и должны являться примером для других руководителей.

В сложившихся условиях любой руководитель вынужден реализовывать противоречивую парадигму капиталистической реставрации, чтобы «хозяева жизни» его самого не заменили, а «чернь» не взбунтовалась. Улучшать порочную общественную систему бесполезно, если не изменить курс развития. Поэтому претензии к Лужкову субъективны и эмоциональны, утратил доверие не лично он, а власть в целом.

Источник