Будущее системы образования

       Вместо того, чтобы спорить, подходит нам болонская система или нет, лучше самим создать такую систему образования, которой будет подражать весь мир.

       В своё время отгремели жаркие баталии по поводу перехода на «болонскую систему», стихает канонада боёв вокруг ЕГЭ, но никак не уходит тема реформ образования из повестки дня. Теперь вся общественность озабочена вопросом о новом законе, разрешающем платные предметы и образовательные услуги. Дескать, это сделает образование платным… Лично мне не хочется даже спорить на эту тему: платным, бесплатным, болонская система или советская, тестовая система ЕГЭ или смешанная, несколько ВУЗов в стране или в каждом селе будет по ВУЗу... всё это дискуссии из какого-то начала 90-х годов. Меня всё время не покидает ощущение, что повестка дня, как задана была 20 лет назад, так её упорно и придерживаются разные дискутирующие группы. Достаточно иметь внутри этой повестки позицию и больше ни о чём не думать, ничего не читать. Наша политическая элита ментально застряла в начале 90-х и её проблематике, и если она не расширит свои умственные горизонты, то, боюсь, и реформировать в скором будущем будет нечего.

       Первое, что надлежит переосмыслить – это само отношение к образованию. Сегодня оно у нас является «социалкой», то есть, какой-то нагрузкой на бюджет и экономику, статьёй для иждивенцев, бюджетников, статьёй затратной, которую можно увеличивать, только если много зарабатываешь, как в случае с какой-то роскошью. Вообще, наличие хоть каких-то платных элементов в системе образования, как бы говорит всем гражданам от имени государства: образование нужно вам, а не нам, поэтому граждане за него и должны платить. Если же понять другое, а именно, что:
       1. Образование – не затраты, а то, что создаёт стоимость в новейшей экономике и экономике будущего, непосредственно влияет на ВВП государства и на лидерство государства на мировой арене.
       2. Образованные люди есть основа государства, его стабильности и процветания, прежде всего, а также основа гуманитарного, исторического лидерства государства на международной арене.
       3. Сфера образования – место, где воспроизводятся, просеиваются и куются кадры, государственные в том числе.

       Второе, что плавно вытекает из первого – понимание, что Министерство образования должно быть переименовано в Министерство Будущего. Какова наша образовательная система сейчас, такова наша страна через 20 лет. Это аксиома, если мы понимаем, что эти траты на образование есть не что иное, как инвестиции или реинвестиции государства в своё будущее вообще, в свою политическую стабильность, суверенитет и гегемонию, в экономическое процветание в новой экономике. А следовательно, траты на образование должны вырасти в пределе до 30% бюджета государства, то есть, в 10 раз. Мы должны тратить на образование не меньше, чем на оборону, а с учётом известной фразы, что «войну выигрывает школьный учитель», это более чем целесообразно. Кроме того, образование выполняет и непосредственную оборонную функцию: государство, которое является гуманитарным и инновационным лидером, никто не хочет завоёвывать, оно безмолвно само завоёвывает всех своим превосходящим уровнем культуры.

       Третье, что следует из второго – в образование мы должны привлечь или вернуть самые лучшие кадры. Сегодня, прямо скажем, у нас ситуация такова, что при имеющихся зарплатах в школе и ВУЗах работают люди, которые больше нигде не востребованы. Почти все они, с точки зрения настоящих профессионалов, работающих в бизнесе или в науке, есть научные или карьерные неудачники, согласившиеся работать за копейки. Надо, чтобы работа в школе была настолько высокооплачиваемой и престижной (а какой ей быть, если именно здесь куётся будущее государства, которое мы можем доверить только самым лучшим людям, а не бездарям), что в школу стремились бы ведущие педагоги.

       Четвёртое. Впрочем, сама школа должна быть иной. Она должна полностью измениться в соответствии с современными технологическими, гуманитарными и социальными достижениями. Поразительно, но до сих пор у нас господствует старинная классно-урочная система Яна Амоса Каменского (впрочем, её корни можно проследить до самого раннего средневековья). На уроках мы учимся шаблонно, мы учимся повторять, зубрить… Мы не учимся искать и делать открытия, мы не учимся творить. Школа, я бы сказал больше, убивает всё творческое, она даже специально устроена для этого. Недаром некоторые лучшие люди ХХ века, – хоть в науке, хоть в бизнесе, хоть в культуре, – сохранили стойкую неприязнь к школе, а многие были неуспевающими.
       Педагогическое новаторство должно стать не исключением, а правилом. Педагог, который не запатентовал новую методику, – вообще не должен быть допущен к детям, – раз он сам умеет только копировать чужое, то и способен только научить копировать. Не хватит на всех таких учителей? А может, теперь их столько и не надо?

       Пятое. Новые технологии прекрасно помогают большому количеству людей получать доступ к лекциям, семинарам и педагогическим материалам лучших педагогов. Грубо говоря, в каждом ВУЗе сейчас мы имеем несколько «звёзд» российского или мирового уровня и 75% педагогического балласта.
       Почему бы уже сейчас не записывать все лекции и семинарские занятия всех «звёзд» по любому предмету на камеру и не транслировать в он-лайне? И, например, будущий физик будет учиться не у бывших троечников (в самом плохом смысле этого слова), а ныне «сереньких» доцентов, а прямо у академиков и профессоров физфака МГУ или МФТИ.
       Каких физиков сейчас плодят третьесортные ВУЗы? Только третьесортных. Если мы соберём в он-лайне всех лучших преподавателей страны по каждому предмету и именно они будут читать в он-лайне лекции для студентов соответствующей специальности, мы резко повысим качество студентов.
Это позволит действительно сократить часть преподавательского состава или использовать его на семинарах, на доводках… Впрочем, с ВУЗами мы поторопились… В корне должна измениться методика преподавания уже в школе.

       Шестое наше предложение. Интернет не должен убить живое общение ученика с учителем. Лекции в он-лайн от лучших преподавателей страны– это десерт, а вот постоянная работа должна быть, что называется, на свежем воздухе. Возьмём преподавание истории. Древний Египет мы должны проходить… в Египте, возле пирамид, Великий Новгород – на раскопках Рюрикова городища, а французскую революцию – в Париже. Химические опыты мы должны ставить прямо в КБ и на заводах, в изобретательских центрах и т.д.
       Я уж молчу про изучение языков, которое должно идти в языковой среде. Дорого? Да, дороговато, но не будем забывать о возможностях социальных сетей. Если мы живем в эпоху глобализации, значит, все школы мира можно увязать в соответствующую сеть, пусть к нам постоянно в некие школьные гостиницы приезжают индусы и латиноамериканцы, пусть учат тут неделями русский язык и смотрят наше Золотое Кольцо, Байкал, Аркаим, Санкт-Петербург, Север, Кавказ… тут и история, и география, и прочее. А мы в это время будем ездить к ним. Траты только на билеты. Это уже используется в туристических обменах, это используется и в элитных школах, в будущем это надо сделать правилом. Всё равно дорого? Позвольте, но ведь мы начали с того, что у нас на образование будет тратиться не 3%, как сейчас, а 30, и чтобы ввести такую практику во все школы, хватит и 10% бюджета… Плюс (речь идет не только о турпоездках) дети должны обучаться на производстве, в фирмах и т.д. Они там будут что-то элементарное делать, а значит, уже с раннего возраста зарабатывать, пусть не для себя, а для своей школы для начала.

       Седьмое. Образование должно начинаться с более раннего возраста. Нам нужно избавиться от глупой «гуманистической психологии» (которую, кстати, я подверг критике в книге «Анти-психология») и прекратить говорить о том, что «ребёнок устаёт», что «не надо лишать его детства» и прочее. Вся эта борьба за права ребёнка приводит к тому, что у нас растут дегенераты и инфантилы, каковыми, кстати, полна Европа, первая внедрившая у себя эти нормы. Данные антропологии и нейрофизиологии говорят, что именно в раннем возрасте мозг человека развивается особенно быстро и его удельный вес по отношению к телу наиболее велик, именно в детстве ребёнок легко может запомнить до 8 языков и обучается самым важнейшим умениям: воображению, творческим способностям и т.д. Между тем, известно, что всякие «маугли», которых пытались воспитывать после пяти лет, уже не поддавались воспитанию, что-то внутри них «закрывалось» навсегда. Да что далеко ходить! По собственным детям я заметил, что в раннем возрасте они просто тянутся к учению, всем известен феномен «почемучек» в 5 лет. В 6 лет все дети сами выучились читать, хотели знать всё на свете, пришли в первый класс, и там им в результате нашей гуманной психологии обеспечивали такой расслабон, что они учились первое время шутя. Привыкнув за несколько лет к малым требованиям и к тому, что можно ни к чему не готовиться, и всё за пять минут до урока узнать и рассказать, в средней школе дети сталкивались с возросшей нагрузкой и резко «съезжали» в учебе. Дальше – хуже. Когда в 12– 18 лет детей начинают интересовать половые и социальные отношения больше, чем вопросы тригонометрии, им начинают тоннами вываливать на головы материал абсолютно неинтересный и уже неусваиваемый. Дети либо протестуют, либо начинают зубрить. И то, и другое пагубно.
       Учить, и много учить, надо именно тогда, когда ребёнок этого больше всего хочет с 3–4 лет до 12–13. Естественно, формы обучения для детей должны быть особыми, так же, как должны измениться формы работы с подростками; особенности их возраста должны не противоречить учёбе, а быть задействованы в учебном процессе. Сегодня мы теряем «золотое время» для обучения и нагружаем детей тогда, когда груз для них невыносим. Мы судим о ребёнке по физическому развитию (чем здоровее он сам– тем больше способен вынести), тогда как развитие способностей мышления идет в прямо противоположном направлении– чем оно моложе, тем оно сильней (эту мудрость, кстати, знал еще Лао Цзы).

       Восьмое. Многим известна так называемая «пирамида обучения». Грубо говоря, из прочитанного текста усваивается 10% информации, из увиденного – 25 %, из дискуссии – 50%, из практики, эксперимента – 75%, и 99% информации усваивается из... «обучения других». Мы все знаем, что только тогда понимаешь вещь по-настоящему, когда объясняешь её другому. Знать-то мы знаем, но это мало используется у нас в школе. Между тем, наставничество должно стать фундаментальной основой образования. Грубо говоря, первоклассников должны обучать пятиклассники, пятиклассников – восьмиклассники, восьмиклассников – десятиклассники и т.д. Ну, скажите, кто доходчивее и на своем языке объяснит что угодно подростку, – чуть более старший и авторитетный для него подросток или дама весьма солидного возраста – «преподаватель с 50-летним стажем»? Лучше объяснит подросток подростку. Мало того, что лучше объяснит – сам наконец-то поймет, что объясняет. Плюс социальная ответственность юного воспитателя будет в нём воспитываться параллельно, плюс экономия на учителях в школе, плюс (поскольку наставников много, а не один учитель на 30 человек) можно формировать малые классы и группы, в которых, как замечено, качество обучения всегда лучше и индивидуальнее, человек не теряется в коллективе, он больше работает.

       Девятое. В связи с этим возникает проблема своего рода «табели о рангах» или непрерывной лестницы образования, начинающейся с раннего детства и заканчивающейся… в старости. У нас сейчас система, которая предполагает, что закончив ВУЗ, человек заканчивает образование. Те, кто идут в кандидаты и доктора – это уже академическая наука, особый класс людей. На самом деле, настоящее обучение продолжается всю жизнь, и человек может постоянно повышать квалификацию и открывать себе новые возможности и перспективы. Эти звания могут быть основанием для повышения зарплаты, продвижения по службе и так далее.
       В последние несколько десятков лет человек уже не может всю жизнь работать, не пополняя существенно свой багаж знаний, не повышая квалификацию, а зачастую приходится изменять и специализацию. Поэтому ВУЗ, который даёт один диплом и одну специальность, безнадёжно отстал от жизни.
       ВУЗ сегодня даёт только теорию, часто оторванную от жизни – надо честно признать это. Настоящие навыки и «живые» знания мы получаем на практике. На работе в фирмах, на предприятиях, на специальных обучающих семинарах (иногда всего однодневных), в интернете, в специальной литературе, написанной практиками «по горячим следам»... Всё это сейчас бессистемно и учитывается при приёме на работу кадровой службой весьма субъективно.
       Надо сделать так, чтобы получаемый опыт, пройденные семинары и опции служили основанием для присуждения различных образовательных рангов. Такая, довольно-таки многоступенчатая модель, например, существовала в китайской империи и прекрасно работала столетиями. Она помогала ориентироваться и, кстати, делала прозрачными социальные отношения. Грубо говоря, не мог сынок министра внезапно стать генеральным директором завода, не может дочка президента, не побывав мэром и губернатором, оказаться в кресле советника этого же самого президента, не может даже в простой частной фирме одноклассник учредителя быть замом генерального директора, а кандидат наук – экспедитором.
       Каждый, в течение жизни, кроме того, стремился бы повышать свой статус, – обучаться, постоянно защищать свой ранг, проходить испытания. Лучше всего делить образование на квадры. С 2 до 6 лет – развитие воображения, творческих способностей, обучение языкам, начальное обучение чтению, письму, элементарному счёту. С 6 до 10 лет – время «почемучек» – максимальный объём информации мировоззренческого характера по физике, истории, геогрфии. С 10 до 14 лет – упор на социальные науки, этику, экономику, психологию и т.п., причём, всегда в практическом жизненном варианте. С 14 до 18 лет– то, что можно назвать «абсолютным знанием» – то есть, искусствоведение, основы религии, философия,– именно то, что интересует в это время юношей. С 18 до 22 – начало специализации (кстати, специализироваться должны не по ложному направлению, типа «лирики» и «физики», а по трём направлениям: науки о природе – физика, химия, медицина, психология, техника; науки об обществе – политика, экономика, менеджмент, история; и науки об абсолютном – все виды искусства, все виды богословия и философии). Специализация уже ведёт к диплому бакалавра, с 22 до 26 лет – диплом магистра, с 26 до 30 – диплом кандидата, с 30 до 34 – диплом доктора и так далее до 60-70 лет.
       Причём, низшие степени присуждаются степенью, стоящей на одну или две ступени выше. Человека надо поощрять и заставлять обучаться всю жизнь, он должен стремиться сам (или это должно быть обеспечено законодательно) набирать каждые четыре года нужное количество курсов и практики, так же, как сейчас мы, грубо говоря, обязаны учиться в школе. Конечно, будут те, кто будет тормозить, не успевать и оставаться на второй год, причём, чем старше, тем таких будет больше, но таким образом они сами себя будут оставлять как бы на дне, чувствовать не прошедшими социальные фильтры и тесты, а значит, не имеющими право на более жирный кусок общественного пирога.

       Десятое. Допустим, мы создадим лучшую систему образования. А не получится ли так, как происходит и сейчас: не будем ли мы готовить кадры для развитых стран? Не убегут ли все наши гении в Америку или, скажем, Китай? Во-первых, надо сказать, что в перспективе страна с новой системой образования станет и гуманитарным, и техническим и экономическим лидером мира, и бежать будут сюда, хотя это не отменяет условия, по которому система образования должна выдавать не только профессионалов, но и патриотов!
       Огромной бедой, обернувшейся трагедией для нашей страны, был технократический перекос в советском образовании. Будем честными, за реформы Ельцина и Чубайса голосовали все наукограды, они же рукоплескали и беловежским соглашениям.
       Все инженеры, физики и математики оказались беззащитны перед довольно примитивными манипуляциями. Западное образование, особенно элитное, исходило из максимы, которую формулировал ещё Аристотель, – свободный человек обучается свободным искусствам и гуманитарным предметам, технические дисциплины – удел раба. Поэтому манипуляторы-гуманитарии играли с нашей технической интеллигенцией, как кошки с мышками.
Технократы чаще всего становились и становятся лёгкой добычей всевозможных сект и лженаук, у них не развит соответствующий гуманитарный вкус и иммунитет, любая метафизика заражает их сразу и навсегда, тогда как гуманитарий в период обучения успевает иметь дело с десятком метафизик, отрицающих друг друга и одинаково истинных.
       Можно спорить о преимуществах разного образования, но все должны признать, что государство должно быть заинтересовано в том, чтобы его граждане были патриотами, а значит, заинтересовано в том, чтобы история страны преподавалась в объёме, не меньшем, чем преподаётся математика.
Мы граждан какого, математического, государства растим??? Девяносто процентов того, что мы учим в школе, мы забываем уже через год, и оно нам в жизни не пригождается, мы в школах, – в сравнении с остальным миром, – учим естественные науки на уровне колледжей, а потом, благодаря этому... наши умные учёные едут в те же Англии и Канады обслуживать их гуманитариев, специалистов по управлению и маркетингу.
       Мы должны с ранних лет учить обществоведение и право. Почему в стране правовой нигилизм? Потому, что мы вообще не знаем законов, мы не знаем устройства государственной системы, конституции, не знаем, кто в стране за что отвечает, поэтому чуть что – валим всё на Президента.
       Такие предметы, как история, родной язык, литература, обществоведение, правоведение являются гражданиногосударствообразующим и должны занимать не менее половины объёма всего преподавания.
       Вот в каких направлениях надо думать! А мы всё размышляем: копировать нам болонскую систему или нет?
       Мы должны сами создать такую систему, которую все захотят скопировать у нас!!!

Источник