Третьим будем?

Если неделю назад внимание всего мира было приковано к выборам президента США, то теперь настал час Пекина.

Именно здесь 15 ноября назван новый лидер ЦК КПК и будущий председатель Госсовета КНР. Еще 11 ноября “WashingtonTimes” подчеркивала: сейчас всеобщее внимание приковано к 18 съезду компартии Китая и предстоящей инаугурации Си Цзиньпина. А английская “Times” за неделю до события обнародовала сценарий передачи власти: в следующий четверг (15.11), на следующий день после закрытия съезда около 200 членов Центрального Комитета, которых он изберет, встретятся, чтобы выбрать 25 членов Политбюро. Вот тогда и разрешится одна из основных загадок Китая. Именно после этого голосования Си Цзиньпин возглавит новый состав всемогущего постоянного комитета Политбюро, который, как ожидается, будет сокращен с нынешних девяти членов до семи и станет более компактным и авторитетным.

Несмотря на столь откровенные прогнозы, все, что происходит в Китае, требует и уточнения, и объяснения. Иначе говоря, существуют немалые трудности перевода с китайского даже в чисто политическом аспекте, не говоря уже о ментальном. В британской “Gardian” профессор-политолог сиднейского университета Керри Браун отмечает – когда вы думаете о происходящих экстраординарных событиях в этой стране, вы понимаете, что имеете дело с элитой другой планеты.
Это утверждение во многом справедливо, если мы обратимся к биографии нового лидера Китая. Ему 59 лет. Он провел свое детство в Пекине, в семье вице-премьера КНР, однако в 1962 году его отец впал в немилость, был изгнан из партии, а семья оказалась в ссылке. В 15 лет Си (это его фамилия) приехал в очень бедный регион, пытался оттуда бежать, что стоило ему полугода исправительных работ. Затем он вернулся в деревню, где провел следующие 7 лет. Это были времена «Великой культурной революции». Но благодаря закалке, полученной в молодости, нынешний лидер ЦК КПК приобрел репутацию человека из народа, близкого к крестьянам.

Так что свою биографию он сделал сам, несмотря на происхождение, хотя его и причисляют теперь к «клану принцев». Вступив в КПК в 1974 году, еще при жизни Мао, Цзиньпин прошел все ступеньки партийно-государственной карьеры. «В системе, пораженной коррупцией, его не коснулся ни один скандал», пишет Констанс Жаме из французской “Figaro”. По словам одного из его родственников, худшее, что можно найти на его жизненном пути, это книги, не сданные вовремя в библиотеку. Так во всяком случае утверждает один из них. В 80-е годы Си женился на популярной певице, которая в Китае известна больше, чем он, утверждают наблюдатели. Он в последнее время не раз бывал в США, его дочь училась в Гарварде, но, по мнению западных экспертов, при этом он не западник, а, скорее, националист.

Перед прошедшим съездом компартии Китая было немало сообщений о подковерной борьбе и интригах, царящих в руководстве КНР и грозящих расколом руководству страны и всей системе управления Поднебесной. Однако, по ряду признаков группировки, что называется, пришли к консенсусу. Но что они собой представляют? На этот вопрос дает ответ китаевед Андрей Девятов:

- Символически союз китайских кланов представлен на купюре в 100 юаней, которая была введена в обращение одновременно с началом политики «реформ и открытости» Дэн Сяопина.

Первый справа – это «великий кормчий» Мао Цзэдун, ему наследуют «партийцы». Их лидером ныне выступает Цзян Цзэминь, бывший глава партии и государства, вышедший из «революционного» Шанхая. Следующий – это «любимый премьер» Чжоу Эньлай, ему наследуют рыночники «комсомольцы». Их лидером выступает нынешний глава партии и государства Ху Цзиньтао.

Третий в ряду основателей «союза кланов» - первый Председатель КНР Лю Шаоци. Продолжателем курса опоры на «частную инициативу» Лю Шаоци был Дэн Сяопин. Его изречение: «Не важно, какого цвета кошка рыжая или белая, важно, чтобы она мышей ловила» - точно отражает принцип прагматизма в современной китайской политике. Лю Шаоци и Дэн Сяопину наследуют «принцы». Их лидером будет утвержденный 18-ым съездом КПК глава партии и государства Си Цзиньпин.

Последний в ряду основателей КНР – главнокомандующий Народно-освободительной армии Китая (НОАК) Чжу Дэ. «Винтовка рождает власть» - вот принцип Мао Цзэдуна, сохраняющийся и поныне. В КНР армия подчинена не государству, но партии. Поэтому пост «Сына Неба – императора наших дней» в КНР – это Председатель Военного Совета ЦК КПК. Он обеспечивает в союзе кланов «гармонию мира». Этот пост и занимал Дэн Сяопин, когда закладывал основы курса «реформ и открытости». Во благо стабильности и гармонии мира в союзе кланов пост Председателя Военного совета ЦК КПК на несколько лет после 18-го съезда сохранит за собой Ху Цзиньтао.

Ряд наблюдателей утверждает, будто бы в Китае, несмотря на внутриклановую борьбу, не произойдет никаких кардинальных перемен. Но связано это скорее не с какой-то реальной оценкой, а с элементарным дефицитом инсайдерской информации из элитных кругов КНР. Но в еще большей степени – неспособностью экспертов просчитать следующие циклы развития КНР. Мы слабо осведомлены о взглядах Цзиньпина на важнейшие проблемы, с которыми страна столкнется в будущем, а это экономическая реформа, отношения с США гражданские свободы, разрыв в доходах населения и т.д. Он не считает необходимым делиться своими соображениями. Такие выводы делает американский журнал “Time”. Но подобные заключения свидетельство и недостаточной информации, и результат неспособности «перевести с китайского» знаки и признаки происходящих здесь перемен. Запад прикладывает к Поднебесной свою модель развития общества и экономики и потом с удивлением отмечает, что в Китае все идет не так, а по-китайски. После чего делается вывод, что в Китае происходит что-то не то.

Между тем, несмотря на пресловутую закрытость, в западном понимании, Поднебесной, о многом происходящем и будущем там открыто пишут в прессе. Надо только умело и непредвзято читать. Так, «Жэньминь жибао» 4 октября в статье «На пути к величию Китай не боится трудностей» отмечала:

- Сейчас, в ситуации, когда совокупная мощь государства значительно выросла, но все еще сохраняется некоторый разрыв с уровнем развитых стран, в ситуации, когда Китай приобрел заметно больший вес на международной арене, но коренного перелома в балансе сил еще не произошло, мы должны с чистой совестью копить силы и упорно расширять свои возможности. Сделаем это – и никакие препятствия нам не будут страшны.

Сам тон подобной публикации может для западного аналитика означать, что в Китае преобладает курс на конфронтацию, на форсирование конфликта с соседями и США, тем более, что дальше в ней идет речь о территориальных спорах с Филиппинами, Вьетнамом и Японией. Однако это вовсе не так. И свидетельство тому недавняя статья, уже во время работы съезда, в газете «Хуаньцю шибао». В ней тоже говорится об успехах и достижениях, в частности о том, что в течение следующих четырех лет ВВП Китая обгонит ВВП США. Это считается, отмечает издание, психологической границей безопасности для американцев. «Большую неопределенность представляет собой вопрос, смогут ли США спокойно принять тот факт, что Китай догоняет их». Иначе говоря, в Китае озабочены тем, чтобы США - нынешний лидер мирового развития не потерял своего лица, что может трагически отразиться на балансе сил и привести к нежелательным глобальным последствиям. И вывод, который делают китайцы, может показаться западному наблюдателю парадоксальным. А он такой:

- Во время второго срока Обамы мы должны напомнить себе о необходимости быть снисходительными к США. Является ли это само по себе гордыней? Мы не можем сами однозначно ответить на этот вопрос. Однако не следует обострять чувствительность США. Только такое поведение принесет Китаю выгоду в последующие четыре года.

Сказанное означает, что в Поднебесной загодя готовятся к своему триумфу и не хотят, чтобы он обернулся для Китая теневой, негативной стороной, что нарушит гармонию мира и существования в нем Поднебесной. При этом безусловное лидерство Китая не будет оспариваться. Китайцы вообще не любят примитивных двоичных схем. Им ближе троичная система, когда можно вместо лобового столкновения провернуть ситуацию в свою пользу. Именно поэтому они отказались несколько лет назад от усиленно предлагаемой им руководством США управления миром в системе «Большой двойки – G-2”. Кроме того, предполагалась подчиненность Поднебесной американцам, что Пекин никак не устраивало, так как впереди четко обозначался триумф КНР.

В сложившемся и складывающемся раскладе мировых сил у России, как ни странно, несмотря на то, что она отстает и от Китая, и от США, есть шанс повысить свой статус и решить важные внешнеполитические и экономические проблемы. Для этого важно продолжать дело по формированию и укреплению Евразийского союза, устанавливать более тесные взаимовыгодные отношения с Китаем. Тогда мы станем той самой третьей силой, которая сможет сохранить мировой баланс и гармонию. Тем более, это важно, когда сегодня дело явно идет к большой войне на Ближнем Востоке, в Сирии, отголоски которой могут коснуться наших рубежей через Кавказ и Центральную Азию. Поэтому нужно преодолевать трудности перевода с китайского. Да и вообще, пора бы нам овладеть им основательно.

И еще важно на этом пути учиться китайской хитрости. Быть третьим (что очень по-русски) в цепочке Китай-США-Россия может при неумном поведении привести к роли разменной карты, реальной жертвы при решении своих проблем более сильными игроками. Иначе говоря, Китай должен быть по-настоящему заинтересован в России, чтобы не подставить ее под удар или сделать своеобразным щитом. Наша лучшая роль в возможной раскладке сил – стратегический тыл Поднебесной. Ведь все конфликты, инициируемые и планируемые западом в Азии и АТР, направлены на блокирование Китая. Как тыл мы будем ценны для Поднебесной (тыл никогда не сдают). А Западу, в свою очередь, будет трудно напрямую атаковать Россию.

Сказанное выше не отменяет простой истины – надо всемерно укрепляться самим.

Источник