Ошибка в коде. Глава 11. Ох, уж эти сказочки...

Современный книжный магазин – это пункт приёма денег за макулатуру.
Из Сети 

– А в чём заключалась твоя работа, Ковалёв? – поинтересовался Журналист. 

– Я тогда был скромным инженером-системщиком. М-волновыми интеллекторами и всякими другими «зазеркальными прибамбасами» занимались в узкопрофильном, специализированном КБ, куда нас, простых смертных,  не допускали, – улыбнулся Программист, кивнув на Михалыча. – Это уже после знакомства с этим человеком и Тимуром, я стал коё-что соображать в маготехнике. А до этого счастливого момента я практически жил на ВЦ, обслуживал машину и считал зарплату руслановским сотрудникам, в том числе и «кукушатам».

– Кукушатам? – иронично поднял бровь Журналист. – Это в каком смысле «кукушатам»? 

– Рассказывай сам, Михалыч. – Программист многозначительно усмехнулся. – Надеюсь, ты не забыл тот день? 

– Нет, конечно. Разве такое забывается? – ответил Михалыч. – В тот день Тимур почти на самой вершине Арарата наткнулся на останки Ноева ковчега. Именно тогда состоялся первый в истории корпорации сеанс М-волновой связи. С помощью маленького карманного зеркальца младший Геворкян подключился к Зазеркалью и передал передал в Китеж своё изображение. Когда на центральном демонстрационном зеркальном дисплее появилась его небритая улыбающаяся физиономия, старенький Ашот Варламович от радости чуть не прослезился. Угадайте, какую фразу тогда произнёс Тимур?

– Здравствуй, папа, я нашёл нашу старую лодку? – предположил Журналист.

– Нет, он просто сказал: «ку-ку». С тех пор, по традиции, в начале сеанса дистанционного общения все зеркальщики вместо классического «алло» стали говорить «ку-ку». Помнится, в тот самый день мы устроили грандиозный праздник... 

Михалыч вдруг замолчал. Он подошёл к окну и стал смотреть на дождь. Психолог и Журналист вопросительно взглянули на Программиста.

– В тот самый день Михалыч познакомился с Анжелой, его будущей супругой. Она работала в отделе эзотерики переводчицей. Они потом разошлись, – пояснил Программист.

– Да, но это было потом, позже, когда ГИТИК окончательно рухнул. А в то время мы все были убеждены, что именно наше открытие поможет корпорации подняться. Воодушевлённые первыми успехами, – продолжил Михалыч, – мы стали формировать ГЛОБУС – Глобальную Базу Улётных Сновидений. Кому-то из научных сотрудников в голову пришла мысль, что именно во сне человек улетает в Пространство Алгоритмов. Кстати, Пространство Алгоритмов некоторые китежграждцы называли Матрицей Возможных Событий, или просто Матрицей Возможностей. Это разные образные представления одного и того же понятия – Меры. Мы решили, что наши сны не иллюзия, как принято считать, а обратная сторона реальности. Вам, наверное, известно, как мы воспринимаем сны?

– Смотря какие. Кому-то снятся боевики, кому-то эротика, а кому-то два в одном – эротические боевики, да, Полуэктус? – подмигнул Студенту Журналист.

Михалыч усмехнулся.

– Люди воспринимают сны в виде закодированных образов. А знаете, почему мы не всегда правильно их трактуем? Потому, что в нашем сознании всё время возникает путаница. Проснувшись, мы не всегда можем правильно разделить события, которые произошли с нами наяву, и те, которые могли произойти, но по какой-то причине не произошли. К этому примешиваются события из Пространства Алгоритмов, которые могут случиться с нами в будущем. А к ним уже добавляются невероятные события, явления или образы, порождённые нашей собственной фантазией. То есть те, которые находятся за гранью реальности. Вся эта удивительная смесь образует в нашем сознании своеобразный информационный шум, который некоторые называют бредом.

– Ну, да, если бы мне, к примеру, приснилась таблица Менделеева, и я бы рассказал это дело Психу, он бы уложил меня под капельницу, – усмехнулся Журналист.

– Действительно, из информационного шума, очень сложно извлечь полезный сигнал. Для этого нужен хорошо настроенный и устойчиво работающий приёмник, если выражаться современным языком. А этот сигнал для человека может быть очень важен, потому что несёт информацию, которая, возможно, имеет определяющее значение для развития будущего... 

– Вот я и говорю, может, я гений. Мне такие сны иногда снятся, а человечество страдает.

Михалыч улыбнулся.

– В первую очередь, для его собственного будущего, Никита. – Повернувшись к Психологу маг спросил: – Захар, скажите, как психологи называют шестое чувство?

– По-разному. Кто – чутьём, кто – интуицией. Я предпочитаю эту уникальную человеческую способность улавливать сигнал, посланный свыше, называть интуицией, – подсказал Психолог.

– А я предпочитаю называть это «оракуляцией», – тоном, не терпящим возражений, заявил Журналист. – Это когда точно не знаешь, но спинным мозгом чувствуешь, – пояснил он Михалычу.

Студент с трудом сдержал улыбку, а Психолог неодобрительно покачал головой.

– М-да. Интуиция, пожалуй, лучше, – улыбнувшись, сказал Михалыч.– Чаще всего, человек, проснувшийся после тревожного сна, не сразу может сообразить, где же он находится? И многим приходится долго расхлёбывать «нейронную кашу» в голове, образовавшуюся после такого пробуждения.

– Особенно, если накануне принять определённую дозу, – иронично взглянув на Журналиста, сказал Психолог. 

Журналист прореагировал моментально:

– Псих, ты помнишь, сколько на мячике звёздочек? Ещё один намёк  – и звёздочек прибавится. И на мячике, и в твоей башке, с упорядоченными нейронами.

Программисту пришлось вмешаться:

– Так, мужики. Хотите покидаться мячиком – валите на теннисный корт. 

– Михалыч, а вы что там в ГИТИКе, записывали сны? Прямо всё-всё, что приснилось? Как это возможно? – спросил Студент.

– Не все сны, конечно, а только тех, кто пожелает. Мы настроили ГЛОБУС таким образом, что каждый «зазеркальщик» мог смело сливать в базу сновидений все свои ночные страхи, предчувствия и прочие фантазии. Гарантия анонимности загружаемой информации была  если не стопроцентной, то максимально возможной.

– Наподобие церковной исповеди? – с интересом спросил Психолог.

– Еще анонимнее, Захар. Фактор посредника между человеком и Богом полностью исключался.

– Г-м… Вы хотите сказать, что научились напрямую общаться с Богом?! – удивлённо воскликнул Психолог. – Интересно, каким образом?

Михалыч усмехнулся.

– В те годы мало кто из нас осознавал, как устроен мир, мы все блуждали в тёмных лабиринтах различных теорий и верований. Кто-то считал себя антропоцентристом, а кто-то – убеждённым космоцентристом. М-да… «Как молоды мы были…» Знаете, как мы собирались назвать нашу первую интеллектуально-обобщённую энергетическую субстанцию? Держитесь за стулья – СВЕКР. То есть, Светлый Высший Единый Космический Разум. Но потом мы решили оставить как есть. Бог, как говорится, он и в Африке Бог, веришь ты в него или не веришь. Мы пришли к выводу, что человеческая жизнь – и есть прямое доказательство бытия Бога, а умение правильно анализировать свои жизненные обстоятельства – самый настоящий язык общения с Создателем. Но всё это приходит с практикой. Или не приходит. Человек вправе самостоятельно решать, как пользоваться информацией, которой вокруг предостаточно. Наши сны – это тоже информация. 

– Ну, и зачем это всё нужно? Я про ваши «улётные сновидения». Мало ли чего человеку приснится… – усмехнулся Журналист.

– Прежде всего, для выявления людей, способных видеть будущее. Как вы говорите, оракулировать? В терминологии ГИТИКа это звучит как «людей, обладающих предиктивным мышлением».

– Помнишь, Никитос, я рассказывал про систему «предиктор-корректор»?

– Смутно. Вообще-то, я всегда делаю поправку на твою фантазию, Ковалёв. А после русалки тебе вообще верить опасно. Вы хотите сказать, что с помощью вашей улётной системы можно выявлять людей со скрытыми способностями?

– Именно. Иногда наши способности скрытые даже для нас самих. Как знать, может и вы способны «оракулировать», – загадочно ответил Михалыч.

– Очень в этом сомневаюсь, – скептически повертел головой Психолог. – Мера нравственности некоторых советских журналистов не позволяет им заглядывать в будущее. Между прочим, в культуре древних индейцев встречался подобный метод, – сказал он, не обращая внимания на попытки Журналиста отыскать глазами мячик. – Знаете, как у них происходил отбор вождей и шаманов?

– Псих, не беспокой мои догадки! – Журналист, весело блестнув глазами, взглянул на приятеля.

– А ты не беспокойся, а спокойно послушай. Молодым индейцам устраивали своеобразные испытания. Какое-то определённое время их заставляли поститься… Да-да, коллега, они соблюдали строжайший пост. А потом они должны были подробно пересказывать свои сны главному шаману… 

– А шаман потом издавал эротические романы? – захохотал Журналист.

– ...а шаман просто запоминал их сны, – невозмутимо продолжал Психолог, – а затем сопоставлял их с наступившей реальностью и делал отбор среди юношей. Тех, чьи сны оказались пророческими, он обучал своими шаманским премудростям. Затем, со временем, они становились вождями. Мне кажется, ваш метод отлично бы подошёл для формирование государственного управленческого аппарата. 

– Опять двадцать пять, – подкатил глаза Журналист. – Оставь ты наш управленческий аппарат в покое. Не мешай людям строить коммунизм. 

– Им никто не мешает, коллега, – вздохнул Психолог. – Но, к глубочайшему сожалению, там наверху происходит что-то непонятное. Такое впечатление, что наши «вожди»  – я не про усопшего Леонида Ильича, а о нынешней власти в целом – по сути, топчутся на месте. Заблудились, так сказать, в трёх соснах материализма и дальше своего собственного «я» ничего различить не способны. Я называю это «топографическим кретинизмом». Ну, ладно, давайте действительно, оставим их в покое. Ну и как, Михалыч, удалось вам с помощью ГЛОБУСа отобрать нужных людей?

– Да, – кивнул Михалыч. – Не считая Тимура, духовно-нравственный отбор прошло тридцать три человека. 

– Рабочую группу сразу же окрестили «тридцать три богатыря». Несмотря на то, что среди них была одна дама, – загадочно сказал Программист.

– Будущая жена? – поинтересовался Журналист.

– Чья? – быстро спросил Программист.

– Как чья? Михалыча. Или ты о своей Полине?

– Нет, Никитос, речь идёт о другой женщине, – усмехнулся Программист. – Подруге моей Полины. Между прочим, она в твоём вкусе, красавица.

– Интересно-интересно, – блеснул глазами Журналист. – Прямо таки красавица?

– Не то слово. Вылитая Шахерезада, Никитос. Могу познакомить, если хочешь. Только предупреждаю, она – ведьма.

– В каком смысле? – тут же насторожился Журналист. – Как может ведьма пройти «духовно-нравственный отбор»?

– В смысле «ведунья», – улыбнулся Программист. – Стелла, так её зовут, – предсказательница, или пифия. Познакомить?

– Я подумаю, – ответил Журналист. – Ну, и чем же занимались ваши «тимуровцы»?

Михалыч усмехнулся.

– «Тимуровцев» разделили на три команды по одиннадцать человек. Я входил в первую. Мы занимались Зазеркальем, гироскопом, ГЛОБУСом, одним словом –  техническим обеспечением исследований, помогая двум остальным. Нашу команду, как вы помните, называли «кукушатами». Ребята из второй группы, костяк которой составляли сотрудники кафедры Русского Жизнеречения занялись обобщением наследия нашей русской цивилизации. Их в шутку называли «волхвами». А третью группу называли «иерофантами» – они копались в эзотерике и разнообразных религиях. «Волхвы» столкнулись с тем, что официальная история у нас почему-то начинается с крещения Руси, а то, что происходило до этого на протяжении нескольких тысячелетий, покрыто каким-то таинственным туманом. Единственным просветом были русские народные сказки...

– Михалыч, я слышал о какой-то новомодной хронологической теории, которая вообще ставит под сомнение всю историческую науку, – перебил мага эрудированный Психолог. – Уж не об этой ли группе учёных идёт речь? 

– Нет, – улыбнулся маг, – я понимаю, о ком вы говорите. Вывести универсальную формулу исторического развития, без коэффициента нравственности Ключевского невозможно.

– Что за коэффициент нравственности? – тут же поинтересовался Студент.

Михалыч пояснил:

– Василий Осипович Ключевский, великий русский историк, в своё время доказал, что «закономерность исторических явлений обратно пропорциональна их духовности». Увы, наши историки об этом всё время забывают, и в итоге страна превращается из страны со светлым будущим, в страну с непредсказуемым прошлым, .

– Мне кажется, что в любой науке мера нравственности исследователя, в конечном итоге, играет решающую роль, – задумчиво сказал Психолог. – Просто это становится заметно не сразу…

– Согласен с вами, Захар. Так вот, «волхвы» –  продолжал Михалыч, – проштудировали не только русские былины и сказания, но и эпос других народов. Они перелопатили труды всех отечественных философов, поэтов и писателей, хорошо известных и незаслуженно забытых и пришли к интересному выводу: пророком русской цивилизации был никто иной, как великий Пушкин Александр Сергеевич. Да-да. Оказалось, что Пушкин – не только «наше всё», а «наше всё-всё-всё». Вы даже не представляете, настолько много удивительных пророчеств обнаружилось во втором смысловом ряде его произведений...

 – Грандиозно! – воскликнул Психолог. – Да за такую работу полагается государственная премия!

– Мы работали не для этого, Захар, – усмехнулся Михалыч. – Нас больше интересовала Истина. По сути мы искали основы мироздания.

– Ну, и как, докопались до фундамента? Надеюсь, там не черепаший панцирь? – иронично поинтересовался Журналист. 

Михалыч внимательно посмотрел на Журналиста.

– Нет, не панцирь. Там кое-что поинтересней, Никита. Нам всё-таки удалось докопалась до триединства. Как говорится, с Божьей помощью. И не без помощи отца братьев Ковалёвых, между прочим.

– Отца? – удивлённо воскликнул Студент. – Он же был атеистом? Или триединство и Святая Троица это не одно и то же? 

– Как знать, как знать… – загадочно усмехнулся маг. – Твой отец, Полуэкт, тогда нам подбросил старинную книжку из этой самой библиотеки, – Михалыч обвёл глазами «читальню», – в которой рассказывалось о древнеегипетской цивилизации. Мы передали её «иерофантам», ребята как раз занималась изучением эзотерики...

Маг немного помолчал и продолжил:

– В это время нашей работой стал активно интересоваться Терентий.

– Терентий Яблонский? – спросил Журналист.

– Да. Как выяснилось позже, кое-кто из молодых сотрудниц отдела эзотерики, повёл себя… мягко говоря, не самым лучшим образом. Алексей, давай подключайся к рассказу, – Михалыч вопросительно взглянул на Программиста и горько усмехнулся. – А то у меня какие-то провалы в памяти.

– В это время Михалыч как раз женился, и у него просто начался медовый месяц, – пояснил Программист, улыбаясь.

– Провалы в памяти происходят именно тогда, в медовый месяц, – тоном знатока, успешно пережившего этот период супружеской жизни, подтвердил Журналист.

– Ага, именно, «медовый», – хмуро кивнул Медовый. – Я разрывался, словно пчёлка, между ульями, в смысле, между домом и работой, а кое-кто только и делал, что жужжал на ухо, да ещё и ужалить норовил.

– Михалыч, ты расскажи мужикам про религии, про Библию, Каббалу, Коран, – посоветовал Программист. – Товарищ Голубович этим делом живо интересовался. Правда, Никитос?

Журналист погрозил приятелю кулаком.

– Нет, это очень долго, – возразил Михалыч. – Как-нибудь в другой раз. Чтобы разобраться с религиями, пророками и Заветами разной степени ветхости требуется не один год. Отыскать надёжный источник информации без помощи магического Зазеркалья просто невозможно. Нашим «иерофантам» повезло – уже тогда был готов первый ноосферический гироскоп. Как известно, Бог не оставил на земле никакого иного учебника, чем Природа.

– А разве Библию не Бог написал? – Вопрос Студента прозвучал по-детски наивно, но никто из присутствующих даже не улыбнулся.

Михалыч отрицательно повертел головой.

– Библия имеет такое же отношение к Богу, как Золотая рыбка к решениям 26-го Съезда КПСС. Природа – лучший учебник «от Бога». Ну, и ноосфера, естественно. Наши китежградские «жрецы» убедились в том, что информация, накопленная ранее, никуда не исчезает. Она накапливается на совершенно разнообразных материальных носителях: в земле и на её поверхности, в воде и в воздухе. Растения и животные – тоже носители информации. И передаётся от вида к виду, от одного поколения в следующее. Процесс обмена информацией идёт непрерывно. С разной скоростью, но непрерывно, и человеку нужно смириться с тем, что на нынешнем этапе ему известно далеко ещё не всё. Мера человеческого понимания окружающей его действительности должна непрерывно изменяться. Таков закон человеческого развития установленный Создателем. Поэтому Библию нельзя считать полноценным учебником. А Евангелие – это вообще конспект лекций, написанный на козлином пергаменте.

– Это как? – удивился Студент.

– Ты что, «Мастера и Маргариту» не читал? – спросил Михалыч.

– Читал, но про «козлиный пергамент» не помню...

Михалыч взял с полки «цитатник» и, раскрыв его на нужной странице, прочитал:

«Эти добрые люди, – заговорил арестант и, торопливо прибавив: – игемон, – продолжал: – ничему не учились и все перепутали, что я говорил. Я вообще начинаю опасаться, что путаница эта будет продолжаться очень долгое время. И все из-за того, что он неверно записывает за мной. 

Наступило молчание. Теперь уже оба больных глаза тяжело глядели на арестанта. 

– Повторяю тебе, но в последний раз: перестань притворяться сумасшедшим, разбойник, – произнес Пилат мягко и монотонно, – за тобою записано немного, но записанного достаточно, чтобы тебя повесить. 

– Нет, нет, игемон, – весь напрягаясь в желании убедить, заговорил арестованный, – ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал. 

– Кто такой? – брезгливо спросил Пилат и тронул висок рукой.

– Левий Матвей, – охотно объяснил арестант...»

Михалыч закрыл книгу.

– В этом отрывке, как ты наверное догадался, речь идет о Библии. Ну вот скажи, Полуэкт, как ты считаешь, можно ли изучать предмет по чьим-то записям, сделанными много тысяч лет тому назад? 

Студент сказал:

– Честно говоря, никогда об этом не задумывался. Но ведь не зря же люди столько лет хранили эти записи? 

– Конечно, не зря, – согласился Михалыч. – Но согласись, что такой «конспект», изначально нацарапанный неразборчивым почерком на куске «козлиного пергамента», а затем многократно писаный-переписанный, изданный-переизданный, искажённый случайно или умышленно при переводе… – поверь мне, от нравственности переводчика очень многое зависит – словом, такой конспект спустя две тысячи лет нельзя считать достоверным источником информации перед важнейшим жизненным экзаменом. 

– А ещё можно взглянуть на это как на код программы, записанный ламером под диктовку гуру, – добавил Программист. – Мало того, что в коде может быть ошибка, так и сам язык программирования давным-давно поменялся.

Студент неопределённо пожал плечами. Конспекты ему попадались всякие, но он всегда предпочитал пользоваться учебником. А до программирования он пока не добрался.

– Ты хочешь сказать, что Иисус Христос тоже был программистом? – иронично поинтересовался Журналист. – Псих, тебе не кажется, что старший Ковалёв твой потенциальный клиент?

Программист рассмеялся.

– С моей точки зрения Иисус был не программистом, а скорее программой.

– Пси-и-х, ты слышал? – выпучил глаза Журналист.

– Алекс, ты о чём? – спросил Студент.

– А ты представь себе, Полуэкт, что ты крутой программист, и что ты придумал программу… Ну, например, программу, подобную той игре на Синклере, где маленькие нарисованные человечки строят кирпичный дом. Но программа, которую придумал ты, намного круче. Несравненно круче. В твоей удивительной программе действуют не нарисованные человечки с примитивными командами «вверх-вниз-вправо-влево», а более совершенные, трёхмерные живые люди с определённым интеллектом. Их интеллект устроен таким образом, что в процессе игры он может динамически изменяться. В смысле, саморазвиваться и совершенствоваться. Так вот, ты написал эту программу и в один прекрасный момент её запустил. Понимаешь?

Студент кивнул.

– Но ведь правила какие-то должны быть установлены? – спросил он.

– Какие правила? Цель игры понятна – развиваться и совершенствоваться. По образу, как говорится, и подобию. Быть наместником Программиста на планете. Ты предоставил человечкам полную свободу выбора, ты дал им возможность делать всё, что им заблагорассудится. Ну, почти всё. И вот спустя некоторое время ты замечаешь, что у них что-то не клеится. Вместо того чтобы строить свой общий дом, они начинают его разрушать. Что ты сделаешь, чтобы им помочь? Сможешь ли ты сам влезть в созданную тобой программу, чтобы подсказать человечкам, как им правильно строить дом, не разрушая его после каждой неудачной попытки?

– Ну, ты и загнул, Ковалёв, – восхищённо сказал Журналист.

– А что не так?

– Да нет, продолжай. Ты не программист, ты – сказочник.

– Можешь считать меня сказочником. Но я знаю, что изменения в работающую систему можно внести только программным путём. Если взглянуть на глобальный процесс развития человечества с точки зрения триединства МИМ, то такое измерение можно сделать путём «вброса» соответствующей информации. Представь себе, что автор программы каким-то особым, исключительным, способом программирует такого же, на первый взгляд, обычного человечка. Такого же, как и остальные, но не совсем. Программист наделяет своего посланника особыми способностями и даёт ему спецзадание: донести людям корректирующую информацию и показать, что и они тоже смогут при желании обрести такие же способности, как у него. Самостоятельно. Не сразу, но со временем. Если не будут тупить. И называет он этого человечка...

– Иисус Христос? Супермен? А может Бэтмен? – рассмеялся Журналист. – Пристроить тебя, что ли,  в Голливуд, Ковалёв? – Журналист нарисовал на лице гримасу задумчивости. – Я подумаю над этим вопросом.

Программист рассмеялся.

– Договорились. Гонорар пополам. 

– Так значит Иисус Христос не Бог? – разочарованно спросил Студент.

– Иисуса назначили на должность Бога посмертно, – сказал Михалыч. – Если есть желание, я дам тебе почитать стенограмму Первого Никейского собора.

– Не может быть! – воскликнул Психолог. – Откуда у вас стенограмма Никейского собора?

– У них всё может быть, Псих, – подмигнув приятелю, сказал Журналист. – Ты ещё не понял, с кем мы имеем дело?

– На самом деле у меня есть только перевод стенограммы Никейского собора, – усмехнулся Михалыч.

– Но откуда? – не переставая удивляться спросил Психолог.

– Михалыч и Тимур Геворкян в своё время научились сжимать время специальным временным эспандером, – пояснил Программист, – и с помощью Зазеркалья могли «вытащить» из прошлого любую информацию. А бывшая жена Михалыча, Анжелика, её переводила.

– Как выяснилось позже, переводила вместе я Яблонским, – усмехнулся Михалыч. – Места, где перевод умышленно искажён, мы потом привели в соответствие с фонограммой. Так что за полную достоверность перевода я ручаюсь, – добавил он. – Хотите почитать, Никита?

– Нет, уж. Я вам верю на слово, – поспешно сказал Журналист. – Вы расскажите лучше, про информацию из будущего. Всё-таки зря вы отказались от идеи с исчезающими газетами. Оставалось только придумать, как удобнее их нарезать. Ковалёв говорил, что изначально газеты были завтрашние и сохранялись дольше. Почему же программа «Свежая газета» стала работать с тридцатилетним опережением?

Программист усмехнулся.

– Ну, что, Михалыч, сам расскажешь, или мне рассказать?

– Рассказывай, – махнул рукой Михалыч. – Я добавлю, если что.

– История и грустная и смешная. Моя будущая жена Полина и Стеллочка, о которой я рассказывал, были подругами. Они жили в одной комнате в институтской общаге с Анжелой, бывшей женой Михалыча. Правда, тогда они ещё не были женаты. Однажды Стеллочке, приснился странный сон, о котором она рассказала своим подругам. Ей приснилось, что Михалычу и Тимуру Геворкяну дали Государственную премию. Вернее, ей приснилась газета «Известия», в которой это было написано. Несмотря на то, что подруги знали об удивительных способностях Стеллочки, они не придали этому никакого значения. Пошутили, посмеялись и забыли. Но, как выяснилось, забыли не все. Анжела решила во что бы то ни стало выскочить замуж за Михалыча. Старо, как мир: муж лауреат, жена – в шоколаде. Словом, обольстила, девушка нашего «универмага». А тот, естественно, и знать не знал, какие планы у коварной Анжелики.

– Конечно, не знал, – усмехнулся Михалыч. – Влюбился, как пацан.

– Как всё знакомо… – сказал Журналист. – Ну, дальше, дальше. 

– А дальше появляется Яблонский…

– Офигеть! – воскликнул Журналист. – Ковалёв, продолжай. Я уже мысленно продумываю, кому в Голливуде продать ваш крутейший сценарий.

– Да какой там сценарий? Всё банально просто. Без пяти минут профессор со своим Глобальным Потребительским Обществом или заурядный младший научный сотрудник Виктор Светлов с туманным будущим? Понятно, кого выбрала Анжела. Правда, газетки-то втихаря всё-таки из Зеркала таскала. Проверяла на всякий случай, вдруг Стеллочка окажется права. Ушлая оказалась девица. Сообразила, что газеты можно извлекать буквально пачками и устроила такое!..

– Неужели открыла подпольную типографию? – улыбнувшись, спросил Журналист.

– Нет. Похлеще. Она сдавала их в макулатуру. На складе утильсырья двадцать килограмм макулатуры можно было обменять на какую-нибудь дефицитную книгу. 

– Охренительный процесс! – восторженно воскликнул Журналист. – Даже я до такого бы не додумался. Конгениально!

– Да, гениально, если бы не одно «но». Этот охренительный процесс нужно было проводить как можно быстрее. Всё дело в том, что материализованные из Зазеркалья газеты, могли существовать не более двух недель. Потом они автоматически дематерилизо... де-ма-те-ри-али-зовались. Тьфу ты, язык сломать можно! Словом, уже взвешенные и учтённые газеты, бесследно исчезали прямо со склада утилизации. 

Журналист захохотал. 

– Это сейчас смешно, Никитос. А тогда Михалычу было не до смеха. Если бы об этом пронюхал кое-кто из руководства «Руслана», то у Михалыча возникли бы неприятности...

– Когда я случайно об этом узнал, мне пришлось принимать срочные меры, пока на складе не хватились недостачи. Нужно было, конечно, сразу применить жёсткие меры, но я тогда не решился. Думал, что всё потихоньку нормализуется. Я ведь ничего не знал ни про Стеллочкин сон, ни про Яблонского. И я решил втихую влезть в программный код Зазеркалья и внести небольшие изменения, – признался Михалыч. – Грешен. Я должен был ухитриться сделать так, чтобы моя предприимчивая жена не смогла больше сдавать газеты в утиль. Но в то же время, она не должна была ничего заподозрить, а сама программа «Свежая Газета» должна была функционировать, как и прежде. В таких случаях проще всего списать всё на программу. Дескать, программа ни с того, ни с сего сама «сбойнула». И я тогда решился втихаря перекомпилировать первую версию «Зазеркалья». Я стал подбирать значение базовой константы временной задержки существования материализованного объекта, чтобы хоть немного компенсировать затухание Ландау. Прикинув, что для того, чтобы газета не исчезала около минуты, значение константы должно было быть не менее двадцати восьми лет. Не долго думая, я округлил с запасом до тридцати, и просто изменил несколько цифр в коде исходника... 

– А какое значение системного волнового материализатора вы при этом использовали, если не секрет? Нет, я чисто из любопытства спрашиваю. Сам давно подбираю подходящее затухание, – живо поинтересовался Журналист и даже сделал вид, что собирается что-то записывать.

Программист расхохотался.

– Михалыч, ты завалил мужиков непонятными терминами, они не понимают нашего сленга. А Никитос, как обычно, иронизирует.

– Виноват, увлёкся, – смутился Михалыч. – По правде сказать, я и сам тогда не слишком хорошо разбирался в хитрых системных функциях М-волновых материализаторов. Пришлось всю ночь корпеть над учебниками в институтской библиотеке… М-да… С женой я всё-таки тогда разругался… Вернее, она устроила мне скандал, заподозрив меня в измене. А сама в это время уже давно крутила роман с Яблонским…

Михалыч снова вздохнул. Журналист подошёл к нему и похлопал по плечу.

– У меня была подобная фигня, понимаю, как всё это тяжело. Не переживай, Михалыч, прорвёмся.

– Да я давно уже не переживаю. Просто так сложились жизненные обстоятельства, что всё это как-то неожиданно совпало со смертью старшего Геворкяна и с расформированием ГИТИКа. Одним словом, я на некоторое время сник.

– Ушёл в запой? – с пониманием спросил Журналист.

– Было дело, – признался Михалыч. – Я материализовал себе многофункционального двойника, телепортировал его в институт, который был уже на грани закрытия. Он вместо меня ходил на работу, а сам я укатил в Якутию. Это отдельная история…

– Расскажешь? – спросил Журналист. Он незаметно перешёл на «ты» с магом. 

Программисту пришлось вмешаться.

– Михалыч не любит об этом вспоминать. До недавнего времени я даже не подозревал, что дорабатывал в «Руслане» не с Михалычем, а с его клоном.

– Когда-нибудь, расскажу, – пообещал Михалыч.

– А двойника материализуешь? Это ты здорово, конечно придумал! Лишний клон, как говорится, в хозяйстве не помеха, – рассмеялся Журналист.

– Лучше гитару, – напомнил Студент. – Я сгоняю к Фаготу, пока он никуда не свалил? Возьму у него «кремону» на ночь.

– Сгоняй, – усмехнулся Михалыч. – Только помоги мне перетащить «чипстоун» в соседнюю комнату. Мне нужно немного пошаманить с М-волновыми железяками и каменюками. Я так понимаю, что без зрелищ меня отсюда не отпустят?

Дополнительная информация

Не могу пока с полной уверенностью сказать, когда именно будет издана эта книга, но
... для тех, кто заинтересуется и захочет принять участие в совместном проекте по её изданию , даю ссылку на страницу проекта.
https://planeta.ru/campaigns/94385

Будущее в наших руках – за нас никто его не построит!
 

Источник