Ошибка в коде. Глава 9. Рыбный день

Глава 9. Рыбный день

Удивительный вопрос: Почему я водовоз? Потому что без воды - И ни туды и ни сюды! В. Лебедев-Кумач

Программист стоял в глубине комнаты между шкафом с книгами и письменным столом и загадочно улыбался. Зеркало со стены куда-то исчезло. Вернее, старая рама висела на том же месте, но вместо привычной отражающей поверхности, резная рама обрамляла стекло огромного аквариума, встроенного в стену. Аквариум светился изнутри мягким приятным светом, жемчужные пузырьки воздуха поднимались вверх. Стайки мелких ярких рыбок, плавно блуждающих в дебрях водорослей, иногда разлетались в разные стороны, освобождая место более крупным рыбам, которые, выпучив от осознания собственной значимости глаза, неторопливо проплывали мимо.

– Эпическая сила! – восторженно воскликнул Журналист. – Картина Репина «Живая рыба»? У покойной Рахиль Наумовны был такой же аквариум, только рыбки в нём были поменьше. Или это у вас не аквариум? – спросил он подозрительно.

Усевшись на стул, он стал присматриваться внимательней. У этого странного «аквариума» не было видно ни дна, ни боковых стенок. Разнообразные гибкие ветви подводных растений, переплетаясь с морскими лианами, похожими на длинные цветные ленты, росли из ниоткуда, прямо из глубины, и уходили в никуда, вверх, к невидимой поверхности. Всё это напоминало чудесную живую картину, оторваться от которой было невозможно. Создавалось полное впечатление, что за стеклом находится океан, вернее, океанские глубины. Наверное, такие же ощущения были у героев Жюля Верна, впервые ступивших на борт «Наутилуса».

– Ты прав, Никитос, это не аквариум, – сказал Программист. – Это его трёхмерная модель. Я переключил Зеркало в режим трёхмерной визуализации. Это что-то наподобие объёмного кино или голограммы, – пояснил Программист. Произнося слово «голограммы», он выразительно посмотрел на Журналиста.

Тот отреагировал моментально:

– Ты, Ковалёв, глубоко заблуждаешься, если считаешь, что я не знаю что такое «голограмма». Я такие голограммы в Бразилии видал, что вам и не снилось. Один фильм «Стюардессы» чего стоит. Там такое!..

– Я так и думал, – рассмеялся Программист. – В слове «голограмма» нету ни капли эротики, Никитос.

– И очень даже зря, – почувствовав свою оплошность, но не желая её признавать, сказал Журналист. – Для украшения интерьера было бы совсем неплохо.

– Для украшения интерьера, собственно, и сделано. Живая картина, которую можно запрограммировать по собственному желанию.

– Ну, а я за что говорю? Налетай, шевелись, покупай живопись! – засмеялся Журналист. – Раньше вешали коврики с голыми русалками, а нынче – голограммы со свежей рыбой. – Он снова стал всматриваться в «аквариум». – Слушай, я понимаю, что это немного другое кино, но рыбы ведь там снимались живые?

– Живее всех живых, – сказал Программист. Он отступил за спину приятеля и неожиданно щёлкнул пальцами. Журналист удивлённо оглянулся. Осмотревшись по сторонам, он вопросительно взглянул на Программиста. Тот выразительно кивнул на аквариум.

– Стриптиз в мужской клуб заказывали?

Журналист повернулся к аквариуму и даже что-то собирался ответить, но так и замер с открытым ртом.

Одна из диковинных рыб, плавающих в глубине «аквариума», оторвавшись от рыбьей стаи, стала подплывать всё ближе и ближе к стеклу. Время от времени рыба открывала рот, и создавалось впечатление, что она что-то говорит. По мере её приближения, все более отчетливо становились видны её выразительные губы и карие с поволокой глаза. Подплыв к стеклу, рыба на секунду замерла, и вдруг, вильнув хвостом, в один момент оказалась снаружи. Доплыв по воздуху почти до середины комнаты необыкновенная «рыбина» совершенно неожиданно одарила замерших зрителей очаровательной улыбкой. Затем, ещё более неожиданно, она облизала свои огромные губы розовым языком и подмигнула замершим мужчинам красивым глазом с подведёнными ресницами.

В тот же миг неизвестно откуда зазвучала красивая музыка. Прямо посреди комнаты появился блестящий металлический шест. «Рыба», касаясь его то левым, то правым плавниками, и поигрывая длинным хвостом, стала кружиться вокруг шеста.

С каждым движением рыбье тело удлинялось. Меняя свои очертания буквально на глазах, оно становилось похожим на женское. Мелкие рыбьи чешуйки превращались в сверкающие жемчужные бусы, а чешуйки покрупней – в переливающийся всеми цветами радуги бюстгальтер. Плавники превратились в обнажённые руки, а хвост – в длинную юбку восточного типа.

Огромные глаза и крупные яркие губы, которые танцовщица время от времени облизывала влажным розовым языком, производили на замерших от удивления зрителей неизгладимое впечатление. Правда, немного настораживало отсутствие любых признаков носа и жабры вместо ушей.

Когда русалка, красивыми движениями стала за спиной расстёгивать блестящий бюстгальтер, Журналист не удержался и присвистнул. Русалка на секунду замерла, а затем, резко развернувшись в его сторону, снова превратилась в рыбу.

Но теперь это была уже не та безобидная «рыбина» с большими ресницами и красивыми губами. На Журналиста, сверкая злыми маленькими глазками, смотрела настоящая акула. Акула оскалилась, открыв огромную пасть, в несколько рядов наполненную острыми зубами. Журналист едва успел уклониться от хищницы, которая прямо перед его носом сомкнула челюсти. Так же резко вильнув своим хвостом, акула метнулась к аквариуму и моментально скрылась в зазеркальных глубинах.

От неожиданности Журналист чуть не свалился со стула. Он побледнел и судорожно сжал сиденье руками.

– Ах, ты ж... с-сука! – выдохнул Журналист секундой спустя. Придя в себя от испуга, он внимательно посмотрел на друзей. Психолог со Студентом стояли, замерев с вытянутыми лицами, а Программист, отвернувшись к стене, беззвучно хохотатал. Михалыч, нахмурившись, молча наблюдал за всем происходящим.

Переведя дыхание, Журналист спросил сипловатым голосом:

– Интересуюсь немножечко узнать: я это один видел или у нас таки коллективная галлюцинация? – Журналист старался выглядеть спокойным и даже пытался шутить, но голос его дрожал. Внимательно осмотрев всех присутствующих, он наконец-то понял чьих это рук дело и тут же разразился ругательствами:

– Шаманы, прости господи! Псих, ну что ты молчишь? Хулиганы рассудка лишают! Так же заикой можно стать! Устроили тут, понимаешь, цирковое представление с элементами порнухи! Предупреждать надо! За такие шуточки и по шее можно получить! Ну, и чего ты ржёшь, Ковалёв, как коняка?

– Никитос, так ты же сам просил, – вытирая слёзы, сказал Программист!

– Я просил?!

– Ну, да. Ты всю дорогу просил организовать мужской клуб со стриптизом или пивбар с рыбой. Вот я и решил это дело объединить.

– А пиво где?!

– Своё пиво ты прошлый раз выпил, – напомнил Программист, стараясь больше не улыбаться, – а вместо рыбы я попытался визуализировать русалку.

– Чёрт побери! Ты хочешь сказать, что это была русалка? Какой кошмар! Ну у тебя и фантазии, Ковалёв. С такой русалкой импотентом можно стать!

– Ну, извини, старик, немного не рассчитал, – развёл руками Программист.

Журналист ещё пару раз чертыхнувшись, махнул рукой и снова вытащил пачку сигарет.

– Полуэктус пойдёшь?

– Мы же, вроде, только что курили?.. Я вообще-то собираюсь бросать... – стал неуверенно бормотать Студент.

– Может и я собираюсь, но разве с такими друзьями бросишь? Пошли, что-то я разволновался.

Они вышли в соседнюю комнату, где можно было курить.

– Нет, ну с Психом всё понятно: это человек без нервов... – глубоко затягиваясь, сказал Журналист. – Но ты, Полуэктус... Ну скажи честно, ты ведь тоже испугался?

– Самую малость. Я знал, что Алекс что-то замышляет, – признался Студент.

– Знал и не предупредил? – Журналист укоризненно покачал головой, выпуская дым в открытую балконную дверь.

– Но я же не знал, что именно он задумал, – оправдываясь, сказал Студент

За шумом дождя, приятели не слышали, как в комнату зашёл Михалыч. 

– А ты сам-то понимаешь, каким образом вся эта «паранормальщина» работает? – спросил Журналист.

Студент слегка растерялся. Благодаря старшему брату, его жизнь давно была наполнена событиями, находящимися на грани между сном и реальностью. Разнообразной «паранормальщине», происходящей в квартире на улице Рубинштейна, он давно перестал удивляться, решив для себя, что невозможно осмыслить всё и сразу. Он пока ещё не успел до конца разобраться с физической составляющей некоторых магических процессов, но ему очень не хотелось в этом признаваться, и он молчал, не зная, что ответить.

– Не помешаю? – спросил Михалыч. – Я ненароком слышал ваш вопрос, Никита. Магические основы визуального программирования в институте связи изучают нынче на четвёртом курсе, – сказал он совершенно серьёзно. – Полуэкт этого пока не проходил.

Студент с благодарностью взглянул на мага. Тот, улыбнувшись, предложил:

– Если хотите, я расскажу, как устроено Зазеркалье. Я чувствую себя немного неловко. Честно говоря, я и сам не ожидал, что Алексей устроит вам такое испытание. 

– Конечно, Михалыч, расскажи, – обрадовался Студент.

– Расскажите, Михалыч, а то от старшего Ковалёва в голове один дискомфорт.

– Ну, пойдёмьте тогда в комнату.

Журналист погасил окурок в пепельнице и направился следом за Студентом в читальню.

– Не обижайтесь на Алексея, Никита, – говорил Михалыч, следуя вслед за Журналистом, – он, видимо, действительно, не рассчитал.

– Кто обижается? Да я знаю этих гавриков, как облупленных, – отвечал Журналист. – Привык.

– Ты ведь признаёшь свою оплошность, Алексей? – строго спросил Михалыч, вернувшись в читальню.

– Признаёшь свою оплошность, собака страшная? – сердито сдвинув брови, строгим голосом спросил Журналист. По всей вероятности, в этот момент от изображал грозного «демона».

Программист поднял руки и рассмеялся.

– Признаю, признаю, не шумите. Переборщил я с рыбой, каюсь.

– Переборщил он с рыбой, – передразнил приятеля Журналист. – Кулинар хренов! Борщ из рыбы называется ухой. И только природная скромность не позволяет мне одним словом выразить своё негодование по поводу того, что ты сделал с этой ухой. Ну, да ладно, так и быть, прощаю. Тем более, что я сам, в некотором роде, перед вами виноват. 

– Ты-то в чём виноват? – удивился Программист

– А кто вам зафигачил из окна ваш «чипстоун»? Слава Богу, починили каменюку, Полуэктус нам уже сообщил. Не поверите – как камень с души свалился. – Журналист протянул Программисту какой-то свёрток. – Держи, Привалов. Это, как говорится, в качестве моральной компенсации за нанесённый материальный ущерб.

– Что это, Никитос? – удивился Программист, беря в руки свёрток.

– Я опять забыл, как называется эта штуковина... Ну-ка напомни, Полуэктус?

– Флоппи-драйв.

– Во-во. Драйв. Вы же так и не нашли этот самый «драйв» на «толчке»?

Программист, ещё не веря своему счастью, вытащил из свёртка небольшую картонную коробку.

– Неужели... – Дрожащими руками он извлёк из коробки новенький накопитель. – Михалыч…. Смотри, вот он, флоппик! Не дубликат, заметь, а подлинник! Никитос, а ты ведь тоже маг и волшебник, – радостно сказал Программист.

– Универмаг, – рассмеялся Журналист. – А также «завсклад, товаровед и директор магазин» в одном лице. Я не волшебник, Ковалёв, я только учусь! Теперь давайте рассказывайте, как починили каменюку и каким образом устроено ваше чёртово Зазеркалье, чтобы нормальные люди не шугались всяких фатомов с сиськами.

Программист, счастливо вздохнув, бережно упаковывал дисковод обратно в коробку. Туда же ему пришлось упаковать и мечты о том, чтобы сразу же подключить устройство к своему Синклеру и погрузиться в удивительный мир новых цифровых технологий.

– Всё банально просто. Для ремонта «чипстоуна» мы с Михалычем использовали алгоритм, позаимствованный у великого русского программиста Александра Сергеевича Пушкина, – убирая коробку с устройством на полку, весело сказал Программист.

– Псих, слыхал? Как тебе это нравится? Оказывается и Пушкин у них теперь программист, – Журналист взглянул на Психолога, ожидая его реакции, но тот молчал, усмехаясь в свои шикарные усы. Переведя ироничный взгляд на Программиста и Михалыча, Журналист спросил: – Вам, глобальным программистам, социальным или асоциальным – тут ещё нужно разбираться, нимб не жмёт и крылья не мешают? С какого это перепугу великий русский писатель вдруг стал программистом?

Программист рассмеялся.

– Крылья не мешают, Никитос. Поэтом можешь ты не быть, но программистом быть обязан, – весело ответил он. – Пушкин – великий писатель и великий кодировщик. На его произведения можно смотреть по-разному. С точки зрения учёных ГИТИКа, Пушкин не просто сочинял прекрасные поэмы и писал прозу, а кодировал их. Сознательно или на уровне подсознания – трудно сказать, но он писал свои произведения, как программу для развития русской цивилизации, вкладывая в них особый смысл. По сути, Пушкин, присваивал определённые смысловые значения образным переменным, как это делают обычные программисты. И код этой программы он оставил будущим поколениям в наследство. Ломайте, дескать, голову, благодарные потомки, декодируйте. Вот мы с Михалычем, например, восстановили «чипстоун», используя метод реанимации материальных объектов с помощью «живой» и «мёртвой» воды. Помнишь, у Пушкина?

Программист взял с полки цитатник и стал с выражением читать:

«Но в это время вещий Финн,

Духов могучий властелин,

В своей пустыне безмятежной,

С спокойным сердцем ожидал,

Чтоб день судьбины неизбежной,

Давно предвиденный, восстал.

В немой глуши степей горючих

За дальней цепью диких гор,

Жилища ветров, бурь гремучих,

Куда и ведьмы смелый взор

Проникнуть в поздний час боится,

Долина чудная таится,

И в той долине два ключа:

Один течет волной живою,

По камням весело журча,

Тот льется мертвою водою...»

– Я в детстве в этом месте всё время удивлялся. Мне казалось, что Пушкин с «мёртвой» водой что-то перепутал, – признался Студент. Психолог улыбнулся. – Нет, Захар, не смейся.

– Я не смеюсь, – сказал Психолог, – я прекрасно понимаю, что такое устоявшие стереотипы. Раз вода «мёртвая» – значит должна убивать.

– А она и убивает, – сказал Программист, – но убивает только всё плохое, мешающее развитию, – пояснил он, – и помогает восстановиться всему хорошему, полезному. После этого новый, вернее, реконструированный объект обрабатывается «живой» водой. И возрождённый таким образом, объект начинает функционировать не хуже прежнего. Как реанимированный волхвом Руслан.

«Склонившись, погружает он

Сосуды в девственные волны;

Наполнил, в воздухе пропал

И очутился в два мгновенья

В долине, где Руслан лежал

В крови, безгласный, без движенья;

И стал над рыцарем старик,

И вспрыснул мертвою водою,

И раны засияли вмиг,

И труп чудесной красотою

Процвел; тогда водой живою

Героя старец окропил,

И бодрый, полный новых сил,

Трепеща жизнью молодою,

Встает Руслан, на ясный день

Очами жадными взирает,

Как безобразный сон, как тень,

Перед ним минувшее мелькает...»

– Стоп-стоп-стоп, Ковалёв, остановись! – замахал руками Журналист. – Я не поспеваю за образностью вашего в Пушкным  живого мышления. Ты хочешь сказать, что вам удалось склеить каменюку водой?

– Удалось, – хитро улыбнулся Программист. – Сам смотри.

Программист достал из холодильника ванночку с «чипстоуном».

– Держи, – сказал он, протягивая Журналисту увесистую ванночку.

Журналист тут же убрал руки за спину.

– Ну уж нет! Ты лучше сам положи каменюку на стол, от греха, как говорится, подальше, – сказал он.

Программист, улыбнувшись, поставил эмалированную ванночку с булыжником посредине стола и отошёл в сторону. Журналист вместе с подошедшим Психологом, склонившись над камнем стали внимательно изучать его серую шероховатую поверхность.

– Надо же, смотри, Псих, похоже, эти волхвы или шаманы – шут их разберёт – действительно склеили водой каменюку. Даже старую трещину запаяли. А ведь щель-то была неслабая. Такое впечатление, что она на самом деле заросла, да так, что даже шрама не видно.

– Я же говорю: отличная технология, – засмеялся Программист. – Универсальная, надёжная. Упорядочивает целостность любой структуры, делает её более крепкой и устойчивой к разрушениям.

– Значит теперь можно смело ронять каменюку за окошко? Выдержит?

– М-да, коллега… – покачал головой Психолог. – Жаль, что нельзя использовать эту технологию для приведения в порядок мыслей в твоей голове.

– Не умничай, Псих, – отмахнулся от приятеля Журналист.

– Ну, почему же нельзя? Очень даже можно, – сказал Программист. – «Мёртвая вода» – лучшее средство для восстановления целостности представлений об окружающей действительности. А вот сейчас я – образно, иносказательно. Так что пить её не стоит. – Программист подмигнул Журналисту.

– Ковалёв, шо за намёки? – обиженно спросил Журналист.

– Никаких намёков, Никитос, – улыбнулся Программист. – Я просто пошутил. Технологическая хитрость состоит в последовательности обработки: сначала – «мёртвой» водой, потом – «живой».

– А этот старец Финн, он кто? – спросил Студент.

– Маг, кудесник, волхв. Была в истории русской цивилизации такая особая каста, наподобие жрецов, – сказал Программист. – Наши китежградские математики, которые занимались моделированием управляемых систем, считали, что человеческая цивилизация – это  информационно-алгоритмическия суперсистема. Так вот Финна, как представителя магов особой категории, можно считать системным программистом. Задача волхвов – исправлять ошибки в программе развития русской цивилизации. 

– Каким образом?

– Разными – и словом, и действием. Но главное, чтобы слова не расходились с делом и шли на пользу всему обществу. Да... Видимо, всё-таки пришло время собирать ранее разбросанные камни, и собирать их, скорей всего, предстоит волхвам, – улыбнулся Программист. 

– Я бы на твоем месте, Ковалёв – ну, если бы я, конечно, умел программировать – я бы использовал другой пушкинский алгоритм и вместо сомнительной русалки сварганил бы всем безотказную «золотую рыбку», – сказал Журналист, подмигивая приятелю. – А дальше – насколько фантазии хватит.

Дополнительная информация

В том или ином виде, книга будет издана. Правда, не могу пока с полной уверенностью сказать, когда именно это произойдёт. 

Для тех, кто заинтересуется и захочет принять участие в совместном проекте по изданию книги, даю ссылку на страницу проекта. 

https://planeta.ru/campaigns/94385

Источник