Биосферно-социально-экономическая система как объект управления. Лекция №2. Величко М.В. (2018.09.23)

Учитывая, что в текстовом виде представлены стенограммы лекций, то читателю необходимо учитывать, тот факт, что изустная речь, как правило, отличается от текста литературного. Поэтому в тексте стенограммы могут встречаться стилистические ошибки или неточности. Просьба отнестись с пониманием. Представленные стенограммы не заменяют собой изучение первоисточников.

Биосферно-социально-экономическая система как объект управления

Лекция № 2

Величко М.В. (2018.09.23)

Здравствуйте. После вводной лекции вопросов не поступило, поэтому переходим сразу к содержанию цикла «Биосферно-социально-экономическая система как объект правления». И, естественно, надо начинать с биологии. По сути сегодняшняя лекция тематически идентична 17 главе «Основ Социологии». Может быть некоторые добавления, может быть некоторые упущения будут, но тематика примерно такая.

Все наши учебники социологии, школьные учебники обществоведения переполнены словами о том, что человек – существо биосоциальное. Но кроме этих общих слов ни в учебниках, ни в научно-популярной литературе в большинстве случаев ничего не говорится о том, что в жизни нашей цивилизации обусловлено биологией человека, а что обусловлено не биологией, а нашим разумением и, по сути, представляет некую надстройку над биологической основой этой цивилизации? И большинство людей даже не задумывается о том, что если бы носителем цивилизации на планете был бы другой биологический вид, а не «человек разумный», то в этом случае цивилизация была бы в чём-то другой. Иногда этим вопросам уделяют внимание писатели-фантасты, но они, как правило, рассматривают взаимодействие цивилизаций, одна из которых или несколько рождены на других планетах и некоторым образом взаимодействуют с человеческой цивилизацией Земли. Но и тоже сюжеты, в основном связанные с социальным аспектом взаимодействия цивилизаций, а биологическое различие писатели-фантасты не трогают.

Ну, по всей видимости первый, кто занялся этой темой, это был Карел Чапек. Перед войной он написал такую повесть – «Война с саламандрами». Сюжет основан на том, что саламандры внезапно резко поумнели, стали строить свою цивилизацию, и началась война цивилизации человечества и война цивилизации саламандр по вопросу о том, как преобразовывать Землю, потому что для того, чтобы саламандры размножались, им не нужны большие континенты, им нужны болота. В общем, у Карела Чапека люди победили по независящим от них обстоятельствам. Но, тем не менее, вопрос всё-таки интересный.

Если предположить, что цивилизацию на Земле нёс бы другой биологический вид, допустим страусы или крокодилы, чего бы было? Если вот поразмышлять на эту тему, просто попытаться вообразить, что бы было, то, в общем, получается так, что если крокодилы в естественной среде откладывают яйца в песочек, и у них нет семьи, то соответственно, в той цивилизации тоже семьи нету. По всей видимости нету детских садов, а может быть есть. Когда надо откладывать яйца, все идут в инкубатор и откладывают яйца. Потом крокодилы – интересный биологический вид в том отношении, что яйцо, – оно в целом нейтрально в аспекте пола, и будет ли крокодильчик самкой или самцом зависит от режима, в котором яйцо лежало в песочке, как на его светило солнышко, и как развивался зародыш.

Я не берусь утверждать, что это достоверный факт, но, тем не менее, такие публикации встречались. То есть, понимаете, получается так, что есть биологическая основа цивилизации, есть что-то сугубо биологическое, и в зависимости от того, что есть вот это сугубо биологическое, одни культурные надстройки либо возможны, либо невозможны.

И вот давайте с этих позиций посмотрим на человека разумного как на биологический вид, который несет цивилизацию. Зачем это надо? Понимаете, на ум человеку может прийти, в общем-то, всё что угодно, и он может попытаться реализовать это в жизни общества. А дальше получается так, что если то, что он намеревается делать по своему разумению противоречит и несовместимо с биологической основой этой самой цивилизации, то цивилизацию ждут, как минимум, неприятности крупного масштаба, а максимум цивилизация может погибнуть. Поэтому все социокультурные надстройки, которые порождает цивилизация в своём развитии, – они должны соответствовать биологии вида «человек разумный».

И вот если обращаться к полному набору групп объективных закономерностей, которым подчинена жизнь человечества, то это вопросы, связанные с первыми двумя группами: общебиосферные закономерности и специфически-видовые. Из общебиосферных закономерностей интерес представляют две в этом аспекте. Первое то, что рождаемость во всех биологических видах избыточно по отношению к ёмкости биологической ниши. И вторая закономерность, связанная с нею, это то, что Ч. Дарвин назвал «естественным отбором», когда особи биологически более слабые, чем другие погибают либо во внутривидовой конкуренции, либо становятся пищей для тех, кто связан с этим видом по трофическим цепям биосферы. А трофические цепи биосферы – это порядок «кто кого ест». То есть, травоядные едят травы. Хищники едят травоядных. Падальщики едят и травоядных и хищников. А дальше микроорганизмы едят останки и тех, и других, и трав тоже. То есть, трофические цепи в биосфере, – они действуют. И поскольку человек – биологический вид, то некоторым образом вот эти главные обще-биосферные закономерности, – они как-то должны выражаться и в жизни цивилизации. Это одна сторона вопроса.

Вторая сторона вопроса состоит в том, что цивилизация в своём развитии может выйти на такой уровень, что, осознавая переполняемость экологической ниши, может заняться регулированием рождаемости. Далее цивилизация может построить такой образ жизни, в котором механизм естественного отбора будет действовать либо не так, как он действует в природе, либо вообще не будет действовать. И тогда возникают вопросы о том: «А что получится в результате такого образа жизни? Будет ли это выход на новый этап развития, либо это будет катастрофой цивилизации?» И вторая группа вопросов – это вопросы, связанные с тем, что, будучи частью биосферы, человек – это всё-таки специфический биологический вид, который отличается от всех других биологических видов. И здесь тоже возникает много вопросов. Главные вопросы – это вопросы о том, что именно отличает, что именно доминирует и определяет характер нашей цивилизации из биологических особенностей человека. Потому что, если мы будем смотреть на какие-то вторичные малозначимые признаки в аспекте построения и жизни цивилизации, то мы можем потерять что-то очень главное, потому что, если мы, допустим, сосредоточимся на таких вопросах как рост, цвет кожи – это не определяющие признаки, хотя товарищи расисты могут возмутиться и сказать: «Как же? Только вот белый человек – это человек, а остальные – человекообразные». Но белым расистам надо знать, что есть расисты и других цветов, которые по этому же самому вопросу придерживаются других мнений, которые не совместимы со взглядами белых расистов. Поэтому вопрос об отличиях, именно о тех отличиях, которые делают человека человеком и выделяют его из биосферы в особое царство в биологической классификации Владимира Ивановича Даля: «Человек – это особое царство наряду с царством животных, царством растений, грибов и других организмов». Человек – это особое царство.

Вот в этом царстве один биологический вид или несколько? Если исходить из того, что биологические виды генетически замкнуты по отношению к друг другу, и эта замкнутость выражается в том, что межвидовые гибриды бесплодны либо невозможны, то при всём обилии рас, человечество – это единый биологический вид, в котором есть несколько рас. В пределах рас есть ещё какие-то генетические специфические особенности, но всё же это единый вид. Есть несколько исключений, есть несколько племён на Земле, с которыми смешанные браки не дают потомства. В этих племенах плодовиты только браки в пределах членов этого племени. Но, опять же, в аспекте коммуникации, социальной организации эти племена тоже некоторым образом интегрированы в нынешнюю глобальном цивилизацию, и в аспекте социальной организации и меж социальной коммуникации они – такие же люди, как и все остальные, но хотя со своими особенностями культуры, особенностями биологии.

Дальше что? Дальше речь идёт о том, что у человека есть руки. Руки человека характеризуются тем, что большие пальцы могут делать хватательные движения – вот так вот (показывает). Большие пальцы, указательные пальцы образуют своего рода щипцы захвата (показывает). И в древности один из видов наказания в некоторых обществах – это ампутация больших пальцев. Ну, вот представьте такую ситуацию, что вот так (показывает кисть руки без большого пальца), и в этом случае ваши способности к труду резко падают. Многие виды деятельности, которые осуществимы при той конструкции кисти руки, которая есть у нас в этом случае становится неосуществимыми, и надо действовать как-то иначе. И рука в жизни нашей цивилизации сыграла далеко не последнюю роль.

Второй аспект – это членораздельная речь. Вот она биологически запрограммирована для человека строением ротовой полости, строением гортани. Всё это позволяет произносить, издавать различные звуки, управлять последовательностью этих звуков. Но, опять же, попугаи, другие птицы могут перенимать человеческую речь, и некоторые сообщения в Интернете говорят о том, что они пользуются членораздельной речью человека, в общем-то, осмысленно в меру своего птичьего разумения.

Говорить о том, что разум человека уникален…, да, по мощности он уникален. Но если говорить о качестве разумности, то есть довольно умные биологические виды. В частности, коты, собаки, лошади. Они обладают некоторым интеллектом, который позволяет решать им жизненные задачи свои видовые и позволяет взаимодействовать с человеком в пределах тех разумных требований, которые возлагает человек на представителей этих биологических видов в своей цивилизации.

Но, опять же, если смотреть на это, то ладошки, речевой аппарат – это, по сути, периферийные устройства, если пользоваться аналогиями с техническим миром. Центральное устройство в технике – это процессор. Ну, а в организме человека главный – это мозг. И, в общем-то, реально, главный показатель, который отличает человека от других биологических видов в биосфере планеты – это кратность отношения объёма либо массы головного мозга взрослой особи к объёму или массе головного мозга новорожденного. Мы –одни из лидеров в биосфере планеты по этому показателю, и именно вот эта вот особенность, наша видовая биологическая особенность, – она многое определяет в жизни нашей цивилизации как непосредственно, так и опосредованно через культуру.

Ну, вот давайте проводить параллели с другими биологическими видами. Родился оленёнок. Мама его облизала и через полчаса после родов мама и оленёнок могут бежать вместе со стадом всюду. Родился котёнок. Котёнок слеп. Мама кормит его молоком. Проходит какое-то время, котёнок начинает ползать, потом бегать. Мама начинает его учить. И, в итоге получается взрослый кот или взрослая кошка, которую мама чему-то научила из того, что в жизни пригодится.

Родился человечек. Если проводить параллели с другими видами приматов (а в некоторых классификациях мы – приматы), то уровень развития структур организма новорожденного человека соответствует примерно 50 – 60 процентному сроку беременности других приматов. То есть, с точки зрения гориллы или шимпанзе, человеческий детёныш – это даже не недоносок, это просто выкидыш. И как выкидыш – он, естественно, не жизнеспособен сам по себе. По крайней мере, в сопоставлении с оленёнком, уровень его жизнеспособности никакой, нулевой. А оленёнок жизнеспособен. Да, первое время ему надо молоко мамы, но потом он переходит на взрослый рацион довольно быстро, и всё хорошо. А у человека? А у человека самое продолжительное детство в биосфере, потому что для того, чтобы завершился процесс формирования организма и психики требуется порядка 20 – 23 лет. И это самое продолжительное детство как в абсолютных величинах, так и по отношению к биологически возможной продолжительности жизни представителей биологического вида.

И что происходит в детстве? А в детстве происходит развитие организма, развитие психики, становление личности. И вот этот вот процесс, – он, в общем то, имеет тоже биологическую основу, он генетически запрограммирован, причём генетическая программа развития организма человека, – она интерактивная. В каком смысле? Для того, чтобы она полноценно отработала, организм должен взаимодействовать со средой обитания, и он должен взаимодействовать со средой обитания определенным образом. Если этого взаимодействия не будет, то генетическая программа развития организма и психики конечно некоторым образом отработает, но в результате получится неполноценный человек.

Дальше встает вопрос об адаптации, приспособлении всякого биологического вида к среде обитания. И вот вопросы приспособления, – они тоже решаются не одинаково, потому что есть факторы среды, которые можно назвать быстродействующими. Продолжительность их воздействия многократно короче, чем продолжительность жизни особи, и к воздействию этих факторов каждая особь, которая с ними сталкивается, должна быть приспособлена. К чему-то она приспособлена генетически, но а какие-то приспособленческие навыки особь должна вырабатывать сама, быть их носителем, автономным носителем, потому что в противном случае гибель неизбежна. Пример такого рода навыков – это плавание. Часть людей плавать умеет. Часть людей плавать не умеет. Те, кто не умеют плавать, им лучше не лезть в воду для того, чтобы получить удовольствие, а сначала надо научиться плавать. Но и те, кто умеют плавать, в ряде случаев теряют самообладание и тонут без всяких тому причин. Почему без всяких к тому причин? А потому, что плотность организма человека, – она меньше плотности воды. И человек обладает примерно 2 – 3 процентным запасом плавучести, то есть, если масса его тела 100 килограмм, то для того, чтобы он утонул на него надо повесить трёхкилограммовую гантелью. И, соответственно те, кто тонут, – они просто не умеют пользоваться законом Архимеда по разным причинам, но, тем не менее, это так.

А есть факторы среды, воздействие которых носит длительный характер и приспособляемость к ним, – она обеспечивается генетикой биологического вида. Это медленные факторы среды, которые охватывают жизнь нескольких поколений. И здесь вот мы сталкиваемся с интересным обстоятельством. Культура, которую несём мы – это фактор среды по отношению к каждому из нас, и, соответственно, если культура меняется медленно по отношению к темпу смены поколений в генеалогических линиях биологического вида, то культура становится фактором среды, к которому некоторым образом приспосабливается генетика.

Ну, а если говорить о генетической изменчивости биологического вида, то под её воздействием мы можем утрачивать определённые признаки, способности, а можем обретать в преемственности поколений некоторые другие признаки, способности, которые ранее были несвойственны биологическому виду. И вот эта взаимосвязь культуры и биологии человека, – она тоже как-то вот не прописана ни в учебниках биологии, ни в учебниках социологии, потому что социологи обычно не лезут в биологию и забывают даже о том, чему их учили в школе, а биологи тоже сосредотачиваются чисто на биологических вопросах и не лезут вопросы социальной организации.

В общем-то, считается так, что прикладная биология по отношению к человеку – это медицина. И медицина, – она якобы может быть общей вне зависимости от того, какая социальная организация, и какая культура свойственна тому обществу, в котором есть та или иная медицинская традиция. Однако это не так, потому что, если вы обратитесь к трактату тибетской медицины Джуд-ши. Его в былые времена перевёл на русский язык крестник императора Александра III Пётр Александрович Бадмаев. П.А. Бадмаев знал обе медицинские традиции. Он знал тибетскую медицину и знал европейскую медицину. И вот если вы будете читать трактат Джуд-ши, то даже если вы профессиональный врач, вы столкнётесь с тем, что он вам в принципе непонятен. И причины этой непонятности состоят в том, что он выражает иную культуру чувств. И пока вы не освоите ту культуру чувств, которую выражает трактат Джуд-ши, это будет для вас непонятно, это будет восприниматься как шарлатанство и лженаука. И коллеги П.А. Бадмаева, освоившие медицинскую европейскую традицию, обвиняли именно в том, что он шарлатан, лжеучёный, а он им возражал, приводя перечень болезней, которые европейская медицина не лечит, а тибетская лечит успешно на протяжении многих веков. Он называл операции, которые европейская медицина только-только научилась делать, а тибетская медицина хирургией такого рода занимается уже на протяжении веков. Далее он ставил вопрос о том, что некоторые болезни европейская традиция лечит исключительно хирургическим путём, а тибетская традиция добивается в них успеха исключительно терапевтическими средствами, а, в ряде случаев, даже психологическими средствами. То есть беседа врача с пациентом может быть целительной. Но это вот, пожалуй, одно из таких наиболее ярких проявлений того, что биология и культура (а медицина – это определенная субкультура), причём субкультура чрезвычайного характера, в смысле реакции на чрезвычайные ситуации, связанные с организмом и психикой человека. Они связаны. Поэтому разрыв, сложившийся в традиции нашего общества, когда социология, обществоведение, обществознание болтают о чём угодно, только не о биологии и не о продолжении биологии в культуре и, обходя стороной вопросы взаимосвязи биологического и социального в жизни нашей цивилизации, ну, в мягком варианте – это шарлатанство, а не наука, а в более жёстком варианте оценки – это лженаука, которая самоубийственна по отношению к цивилизации в перспективе.

И, опять же, обратим внимание, что комиссия по борьбе с лженаукой, – Российская Академия Наук, в направлении ликвидации лженаучного характера социологии и политологии и связанных с ними других дисциплин, не делает ничего. Они узаконили оторванное от жизни графоманство на эту тему и поддерживают это графоманство, как якобы науку, вопреки тому, что многое из того, что есть в учебниках социологии не соответствует общенаучному принципу «практика – критерий истины».

Поэтому к теме о том, как биологические особенности человека выражаются в культуре, надо действительно обращаться. А для того, чтобы обращаться к этому, надо понимать, что такое культура. В обыденном понимании культура – это совокупность знаний и навыков, которые не передаются биологически на основе генетического механизма биологического вида «человек разумный». Но есть определённые пределы понимания культуры, которые невозможно переступить, если мы находимся на позициях обыденного мировоззрения, в котором объективными предельными обобщениями являются пространство и время, наполненные материей в тех или иных формах: вещество и полевые формы материи либо в древнем миропонимании – вещество и дух. Дух – это то, что современная физика называет полями. Дух в древности характеризовался как носитель смыслов и как управляющий фактор по отношению ко всему веществу, какое есть во Вселенной. Поэтому в языках всех народов много слов, связанных с духом, именно как с носителем смысла: ни того духа, духовная общность, одухотворённость, бездуховность и т.д., и т.п. есть во всех языках мира.

Но если смотреть на жизнь с позиции мировоззрения триединства Матери-Информации-Меры, то культура, в нематериальном её аспекте, – это информация и алгоритмика, которая свойственна биологическому виду «человек разумный», которая не передается генетическим путём. И тогда же сразу возникает вопрос о том, что такое инстинкты и рефлексы? А это тоже информация и алгоритмика, которые передаются в преемственности поколений на основе генетического механизма биологического вида «человек разумный». И таким образом у нас получается, что жизнь любого биологического вида, жизнь любой особи биологического вида требует информационно-алгоритмического обеспечения. Если его нет, то жизнь невозможна. Это примерно так же, что компьютер, в котором нет операционной системы – это бесполезный кусок железа и пластмассы. Если есть информационно-алгоритмическое обеспечение, то компьютер может быть полезным в решении тех или иных задач. Точно так же человек: если есть информационно-алгоритмическое обеспечение, то он способен к чему-то. Если нету, то – овощ.

Но информационно-алгоритмическое обеспечение человека, – оно организовано двухуровневым образом. Уровень первый – это врожденная компонента: безусловные рефлексы и инстинкты, и надстроечные компоненты, вариативные – культура. Культуру несёт всё общество, потому что говорить о том, что кто-то один может подменить собой всё общество и нести всю культуру человечества в своей памяти, такие времена давным-давно прошли.

Если, допустим, вы посетите город Павловск, посетите Павловский Дворец, то Павловский Дворец – это резиденция императора Павла в период, когда он был наследником престола и далее. Там есть библиотека. Там представлены книги по всем направлениям культуры конца 18 – начала 19 веков. Павел всё это дело прочитал. Да, эти книги можно прочитать за несколько лет. Объём их такой, и поэтому можно говорить, что Павел был разносторонне образованным человеком. Много чего знал. Как он этим пользовался, это уже другой вопрос. Но в те времена, действительно, прочитав некоторое количество книг, может быть порядка сотни или двух сотен, можно было иметь адекватное представление о культуре в целом, и её мог нести один человек.

В наше время объём информации в культуре многократно вырос, и каждый из нас несёт какую-то только долю культуры. И то, что нас объединяет, это объединяет биология и какие-то элементы культуры, которые являются общими для всех и являются своего рода мостами между психиками всех нас, если психику рассматривать как информационно-алгоритмическую систему.

Поэтому при таком понимании надо прежде всего обратиться к информационно-алгоритмическому обеспечению, к его врождённой компоненте, предположив, что цивилизация ещё не сложилось, а биологический вид находится на таком уровне развития, когда культуры как таковой практически нету, есть только биология и есть собственный интеллект, системы чувств, потенциал развития. Ну, и тогда при отстраненном взгляде человечество предстаёт как суперсистема, внедрённая в среду; суперсистема, обладающая потенциалом развития. Что является в этом случае первой управленческой задачей, которая должна решаться безусловно-автоматически? Ответ на этот вопрос простой. Первейшая задача в этом случае – это воспроизводство биологического вида, воспроизводство популяции, – она должна решаться в автоматическом режиме вне зависимости от субъективизма и разумения особи этого биологического вида. Как она может решаться именно в автоматическом режиме? Просто и сложно одновременно. Просто в том смысле, что генетическая программа развития и жизни биологического вида должна включать в себя элементы, связанные с решением этой задачи. А сложно, ну, в общем, не простая у нас генетика, непростые задачи, и как всё это дело запрограммировано в нашем организме – это отдельная тема, до которой наука пока не дошла, или она только подбирается в попытке расшифровать геном. Но это частная задача в решении этого вопроса.

Поэтому давайте посмотрим, посмотрим на процесс с того момента, что у взрослых – папы с мамой родился ребёнок. Вот этот ребёнок сам жить не может. Что должно быть для того, чтобы он жил? Как можно решать эту самую задачу? Ну, вот можно вспомнить о кратности отношения объёма головного мозга взрослой особи к объёму новорождённого младенца, – она у нас самая большая. Может возникнуть инженерно-биологическое предположение: «А давайте мы уменьшим кратность. Пусть новорожденный рождается с объёмом мозга, ну, хотя бы на уровне 90 % от объёма мозга взрослого человека». Ну и представьте тогда, какого калибра должны быть родовые пути самки, для того чтобы этот череп с этим мозгом безпрепятственно, без повреждений прошёл этими родовыми путями. Социальной организации нет. Вид живёт в биосфере. С какой скоростью будет бегать самка, тем более беременная самка? Сможет ли она вообще более-менее так перемещаться и быть функциональной? Вряд ли. Поэтому получается так, что при жизни на суше кратность, которая характерна для человека, может быть обеспечена только именно тем путём, который реализован в наших организмах. Рождается неспособный к самостоятельной жизни младенец, и, соответственно, если он не в состоянии жить самостоятельно даже в режиме оленёнка, то кто-то должен о нём заботиться, и эта забота должна быть заложена как автоматические поведенческие программы в чей-то организм. Вот у нас это заложено в организм мамы. Как это заложено? Многократно заложено, это инстинктивные программы. Это особенности мировосприятия женщины, потому что слух женщины, – он ориентирован на те частоты, на которых плачет и кричит ребёнок, она наиболее восприимчива к этому. В инстинктивных программах тоже чего-то есть. И с точки зрения ребёнка, самое комфортное место его пребывания – это на ручках у мамы. И срок пребывания на ручках у мамы – это примерно до двух с половиной, трех лет. Но если рассматривать жизнь в биосфере – иначе никак. Но если ребёнок пребывает на ручках у мамы, то дееспособность мамы близка к нулю. А если дееспособность мамы близка к нулю, то её потенциал выживаемости – тоже близок к нулю. Соответственно, встает вопрос: кто должен обеспечить выживаемость мамы и младенца тоже в автоматическом режиме? Папа или кто-то из самцов, кто взаимодействует с мамой этого ребенка, даже если он – не папа этого ребенка. Как это реализуется? Это тоже реализуется через инстинкты. Инстинктивно запрограммирована привязанность матери к ребёнку, ориентация на его нужды, и инстинктивно запрограммирована подчинённость самца самке биологического вида «homo sapiens», потому что без этого мама с ребёнком не жизнеспособна. И поэтому в каждой культуре есть аналоги поговорки: «Никто ему герой перед своей женой».

Есть анекдот, согласно которому король, возмущенный подкаблучностью мужиков, повелел всему мужскому населению собраться на дворцовой площади. Когда все собрались, он сказал: «Те, кто боится своих жён – направо, те кто не боится – налево». И вот налево – остался один единственный мужик. «Ты что не боишься своей жены?» – «Нет, я очень боюсь». – «А почему же ты остался тут?» – «А потому что она мне запретила бывать там, где собирается много мужиков». И вот такого рода анекдоты, – они есть во всех культурах. Но за этими анекдотами действительно стоит вот этот вот программно-алгоритмический инстинктивный комплекс, который работает на автоматическое воспроизводство поколений биологического вида «человек разумный». И если этот комплекс разрушается, потенциал выживаемости популяции резко падает. Почему? Если мама способна сбросить ребёнка с рук, то заботиться о нём, в общем-то, некому. Может быть его подберёт другая мама, а может и не подберёт. Но если ребёнок погиб, потенциал выживаемости популяции падает, и мама, способная сбросить ребёнка с рук, – это биологически неполноценная особь.

Дальше. Если самец выходит из-под власти (нет у него соответствующих инстинктивных программ), то что получается? Он бросает маму с ребёнком. Мама с ребёнком имеет очень хорошие шансы в биосфере при отсутствии культуры и социальной организации погибнуть. Тоже падает потенциал выживаемости биологического вида, и, соответственно, те самцы, которые живут по принципу: «Наше дело не рожать: сунул-вынул – и бежать», – это тоже биологически неполноценные особи, поскольку они не в состоянии обеспечить должным образом решение задачи воспроизводства поколений биологического вида в преемственности поколений. И вот только если эта автоматика, биологическая автоматика работает, только в этом случае процесс развития культуры и становления цивилизации, развитие цивилизации может протекать устойчиво, потому что, если этой биологической основы информационно-алгоритмической нету, то культура обречена угаснуть, даже если она была очень высокая. Просто посмотрите на Европу. Нашествие мигрантов – это политтехнология, это не естественный процесс, это не переселение народов под воздействием там каких-то факторов среды, типа ухудшения физико-географических условий в месте становления чей-то культуры.

Ну, вот в семидесятые годы (XX века) по экранам прошёл такой фильм: «Гибель Японии». Сюжет основан на том, что японские острова в результате катастрофического извержения вулкана и землетрясений перестают существовать, но основную массу населения удалось эвакуировать в другие страны. И другим обществам предстоит интегрировать в себя массу японцев. Ничего подобного в мире сейчас нету, и, тем не менее, процесс переселения мигрантов в Европу, – он происходит. Наряду с этим что происходит в самой Европе в культурах коренных народов? А в культурах коренных народов идёт пропаганда гомосексуализма, иных извращений [Божьего Промысла], пропаганда субкультуры «childfree», то есть «бездетность – это норма», это хорошо. И фактически, если сопоставлять динамику рождаемости в коренных народах Европы и динамику рождаемости среди пришельцев, то перспективы такие, что европейская культура спустя несколько поколений должна умереть, потому что её некому будет нести. Это вот пример того, что для того, чтобы цивилизация развивалась, вот эта вот автоматика действительно должна работать. Она должна работать и обеспечивать воспроизводство поколений биологического вида «человек разумный».

Дальше надо обратиться к генетическим программам развития организмов мальчиков и девочек. Ну, что общеизвестно? Общеизвестно то, что мальчики телесно развиваются медленнее, чем девочки. Девочки вступают в период половой зрелости раньше, чем мальчики. Почему? А всё то же. Биологический репродуктивный потенциал популяции в этом случае выше, чем репродуктивный потенциал популяции, в котором бы девочки становились половозрелыми позже мальчиков. И это выражение (в нашем биологическом виде той вот обще-биосферной закономерности) о том, что рождаемость превышает ёмкость экологической ниши. «Экологическая ниша» – это термин, за которым стоят те условия, в которых возможно устойчивое полноценное воспроизводство и жизнь некой популяции при определенной численности. Вот если бы все выживали, то природная среда не могла бы дать популяции всё необходимое для жизни при той численности, которой она может быть. Вот, опять же, посмотрите на выживаемость. Из миллионов икринок, которые мечет рыба, выживает какие-то доли процента. У крокодильчиков из 100 процентов, вылупившихся из яиц, взрослости достигает 10 – 15 процентов, и это при том, что самка откладывает не одно яйцо, а по многу яиц каждый год. А как обстоит дело у человека? У человека нормально максимальный темп рождаемости – это примерно один ребёнок в один год, а то и ниже. Почему? Потому что, если биология женщины работает правильно, то пока она кормит грудью, она не может забеременеть снова. Если она беременеет раньше, чем прекращает кормление грудью, то это некоторый биологический сбой, который распространился и стал, в общем-то, нормой. Но всё-таки, вот должно быть так, потому что, если организм работает на две задачи: на вынашивание плода и на кормление ранее рождённого ребёнка, то нагрузка на него больше, он изнашивается быстрее. Хотя, в этом тоже есть фактор увеличения репродуктивного потенциала, но, возможно, в каких-то критических условиях.

Что еще разного? Понимаете, вот в психике человека есть несколько источников поведенческих программ. Я об этом рассказывал не один раз, когда речь шла о типах строя психики и их формировании. И это тоже связано с задачей выживаемости потомства, потому что, даже при том, что рождаемость в человеческом виде выше, чем ёмкость экологической ниши, всё-таки рождаемость в человеческом виде, – она не сопоставима с рождаемостью во многих других биологических видах, – она ниже. И поэтому актуальна задача, причём она более остро стоит, чем в других биологических видах – это выживаемость потомства. Если бы детская смертность у человека была такая же, какая у крокодилов, то вид, скорее всего, перестал бы давно уже существовать. И коли человеческий детёныш не приспособлен к самостоятельной жизни, по крайней мере, до подросткового возраста, то есть, это 12 – 14 лет, то на протяжении вот этих вот более чем десяти лет для выживаемости биологического вида актуальна задача защиты подрастающих поколений от разного рода угроз внешней среды.

Вот если не делать вид, что биополей не существует, Ноосферы не существует, то, в общем-то, многое будет представляться неадекватно, потому что, если говорить о задаче защиты подрастающих поколений, то решение этой задачи возможно на двух рубежах. Рубеж первый: подрастающие поколения не должны попадать под воздействие опасностей, способных убить их представителей. Как обеспечить решение этой задачи на рубеже упреждения? Вот в нашем биологическом виде это задача решается так, что мама должна чуять опасность за 10 вёрст, для того, чтобы обойти её хотя бы за 7 вёрст. И вот, обратите внимание, как растут девочки. Наступает такой период, когда девочка становится умненькой-благоразумненькой, не в том смысле, что она может объяснить взрослым все тайны Мироздания и Бытия. Нет. Она становится умненькой-благоразумненькой в том, что она не ищет приключений. И если мальчик в её присутствии будет там пытаться вскрыть электрическую розетку, ещё чего-нибудь, то у девочки – естественный вопрос: «Ты что, дурак?» И вот девочка – умненькая-благоразумненькая, в аспекте чутья опасности, потому что её генетическая программа сформирована таким образом, чтобы она раньше осваивала интуицию. Но, а представьте, что мальчик тоже развивается по генетической программе, в которой интуиция осваивается раньше, чем что-то другое. Мальчик чует опасность тоже за 10 вёрст. Дальше есть инстинкт самосохранения, поэтому он драпает от неё первым, поскольку он не обременён ребёнком на руках. Что будет, если опасность достигнет отстающую маму с ребёнком? Ребёнок скорее всего погибнет или погибнет мама, или погибнут они оба, и репродуктивный потенциал – выживаемость популяции оказываются хуже.

Поэтому генетическая программа развития мальчика, – она построена иначе. У мальчиков, когда девочки становятся умными-благоразумными и не лезут под воздействие опасности, у мальчиков начинается период игр с опасностями. Зачем это нужно? Вот по отношению к задаче воспроизводства поколений биологического вида в условиях близкого к нулю уровня развития культуры, это нужно затем, что, если мамина интуиция не сработала, либо она сработала, но всё кто-то должен обеспечить них выход из-под воздействия опасности, вплоть до самопожертвования. Почему вплоть до самопожертвования? А потому, что репродуктивный потенциал популяции – это прежде всего самки. И если один самец может оплодотворить не одну самку, то да, будут определённые проблемы, поскольку, когда появятся дети, он уже должен всех их обеспечить. Но, если наоборот – одна самка и двадцать самцов, то это никуда не годится. Самка не может рожать быстрее, чем определённая биологически заложенная ритмика и репродуктивный потенциал, и возможности воспроизводства биологического вида будут существенно понижены.

Поэтому, когда мальчики вступают в период игр с опасностями, то они готовятся ко взрослой жизни, именно к решению задачи защиты матерей и детей от воздействия опасностей, обеспечения выхода их из-под воздействия опасностей в целях сохранения максимально возможной численности популяции биологического вида.

Понимание вот этого в цивилизации, в общем-то, отсутствует. Поэтому, если мы смотрим на современный мир, то современный мир, образ жизни цивилизации, – он ориентирован во многом на обеспечение комфорта взрослых. Если биологическая программа мальчика требует игр с опасностью, то в условиях современной городской среды нету возможности для реализации этой биологической потребности. Возможности реализации какие могут быть? Это антисоциальное поведение, разрушение техносферы, подростковая преступность и всё такое прочее. Но, в общем-то, если это понимать, получается так, что цивилизация построила такой образ жизни, в котором генетическая программа мальчиков не может развиваться должным образом, не может отрабатываться, и это ведёт к тому, что в перспективе мальчики перестают быть мальчиками, они не могут состояться как полноценные мужчины ни в аспекте биологии, ни в аспекте психологии. И дальше цивилизация обречена на то, что воспроизводство поколений в ней будет невозможно.

Наша цивилизация, наша культура, судя по всему, – не первая культура в глобальной истории, которая сталкивается с этой проблемой, потому что вырождение мужского начала, судя по всему, имело место и в древних культурах. Но там пытались решать эту проблему посредством магии, создавая и развивая разного рода фаллические культы. Но, если обратиться к археологии, то фаллические культы в истории были, но те народы, которые их породили и некоторое времени несли, – они ушли с исторической сцены. То есть, это не решение. Решение должно быть иным. Культура общества, его образ жизни должен быть построен таким образом, чтобы генетические программы мальчиков и девочек отрабатывали своё полноценно в условиях цивилизации. Но в условиях нынешнего комфорта городской среды это невозможно. В условиях жизни в маленьком городке, в деревне, в сельской местности это возможно, потому что природная среда предоставляет детям и подросткам много возможностей для того, чтобы они поиграли с опасностями.

В частности, был такой мальчик Сэм Кле́менс. Жил он в Америке в XIX веке; нам он известен как писатель Марк Твен. Тётушка Поли, которая воспитывала Тома Сойера, имеет своим жизненным прототипом тётку Марка Твена. Как-то раз соседки пришли к ней и сказали, что Сэм, играя с ребятами на Миссисипи, утонул. Тётка отмахнулась и сказала: «Кому суждено быть повешенным, тот утонуть не может». Действительно, Сэм явился к ужину живой-здоровый. Вот такой факт в его биографии был, и это, в общем-то, показатель того, что игры с опасностью, – они, действительно, заложены генетически в программу развития организма и психики мальчиков.

Дальше, если бы мы жили в полноценной культуре, в правильной культуре, то, развиваясь личностно, мальчики бы осваивали интуицию, девочки осваивали бы интеллектуальную мощь и навыки самообладания. Однако мы живём, не только мы, русские, русскоязычные, но и другие цивилизованные народы, мы живём в неполноценной культуре, которая не позволяет полноценно отработать генетическим программам развития организмов и психики мальчиков и девочек. Это выражается в том, что во всех культурах есть поговорки на тему: «Бабы – дуры, а мужик задним умом крепок». Что стоит за этими поговорками? Вот за этими поговорками стоит как раз то, что мальчики, развиваясь, не освоили интуицию, не интегрировали её, если она у них даже пробудилось в алгоритмику выработки линии поведения, и после того, как они наломают дров, они тогда в состоянии разумно и доходчиво объяснить, как надо было себя вести в прошлом, для того, что в настоящем и будущем всё было бы хорошо.

Но в этом отношении посмотрите мемуары министра иностранных дел в императорской России накануне первой мировой войны С.Д. Сазонова. Он написал их после завершения первой мировой войны, и пишет о том, как эта история возникала. Вот он пишет о том, что и кто должен был сделать, для того чтобы первая мировая война не состоялась. Ну, а пока он был министром иностранных дел, – он сам лично сделал довольно много для того, чтобы она состоялась. Где-то, что-то сболтнул... Ну, были они в Румынии с Николаем II и беседовали с тамошним королём. И С.Д. Сазонов ляпнул фразу, что европейская война может возникнуть, если на Балканах чего-нибудь произойдёт. Румынский король в тот же день отослал телеграмму об этом в Вену. Где-то товарищи масоны прочитали это сообщение, и они поняли из слов министра иностранных дел Российской Империи, что Россия отошла от позиции П.А. Столыпина, которая выражалась в том, что если в Европе происходит что угодно, но нету прямого нападения на Россию, то Россия в это не вмешивается до завершения реформ, которые должны дать эффект в виде развития промышленности, науки, повышения темпов экономического развития. Раз Россия к этому готова, то стало быть можно организовывать войну.

Далее, немцы и австрийцы оценивали Россию как не готовую к войне, что, дескать, если русские подумают, то они не будут встревать в войну, что бы Германия и Австро-Венгрия не делали на Балканах. Подумать о том, что в Петербурге просто некому думать ни в Вене, ни в Берлине никто не удосужился.

Далее, за несколько дней до начала первой мировой войны принц Генрих Прусский вернуться в Берлин из Англии, и он привёз письмо Георга V, в котором тот писал, что если война на континенте начнётся, то Англия не будет в неё вмешиваться. Адмирал Тирпиц сказал, что это неправда. Англия обязательно вмешается. Но Кайзер Вильгельм ему возражал: «Не вмешается, мне достаточно слова короля», – и объявил войну России. Если посмотреть историю вопроса, то получается так, что интуиция всех политических деятелей была на нуле, либо интуитивные и не интуитивные прозрения в отношении будущего отвергала.

Более древний пример – история троянской войны, как она отражена в древних сказаниях. Ведь всё начинается с чего? С того, что Кассандра – жрица Аполлона – предсказывает ход войны, а её папа – царь Приам не реагирует на это должным образом, игнорирует предостережение и дальше реализуется тот сценарий, которой заблаговременно, во избежание социальной катастрофы, огласила Кассандра.

Это примеры того, что мужская интуиция либо неразвита, либо не востребована. Но есть примеры того, что и с интеллектом, и самообладанием у барышень дело обстоит ничуть не лучше, чем у мужиков с интуицией. Я уже неоднократно рассказывал о том, как в 1956 году в Атлантике произошло столкновение двух пассажирских кораблей: итальянский пассажирский лайнер «Андреа Дориа» столкнулся со шведским лайнером «Стокгольм». Всё обстоятельно описано в книге Элвина Москоу «Столкновение в океане». В общем, всё произошло относительно благополучно, потому что катастрофа произошла на подходах к Нью-Йорку в районе интенсивного судоходства. Погода была тихая. Шторм не мешал проведению спасательной операции. Из-за полученных повреждений «Андреа Дориа» тонул почти полсуток. Столкновение произошло в 23 часа с минутами по местному времени. Эвакуация с него людей была завершена в 7:30 утра следующего дня, и где-то около 9 утра следующего дня после завершения эвакуации «Андреа Дориа» затонул.

Вот когда эвакуация пассажиров с «Андреа Дориа» была практически полностью завершена, аварийная партия обходила корабль на предмет «не забыли ли кого, не потерялся ли кто?», и, действительно, они на одной из нижних палуб, которые заливались смесью воды и корабельного мазута обнаружили группу дам. Поскольку столкновение произошло ночью, то барышни выскочили из своих кают чём были: кто-то голенькие, кто-то в ночнушках и всё такое. Вот к моменту обнаружения этих дам прошло минимум шесть часов после столкновения кораблей. За шесть часов вполне можно было оценить ситуацию, понять, что корабль тонет, что надо спасаться, тем не менее, дамы прятались. А когда их нашла аварийная партия, устроили истерику на тему «уйди, противный, я голая». Аварийная партия похватала кричащих и царапающихся баб в охапку и вынесла на шлюпочную палубу, посадила в шлюпки. Там прикрыли их одеялком и, в общем, спасли. Но, всё-таки, давайте смотреть: шесть часов, минимум шесть часов – это более чем достаточное время для того, чтобы оценить ситуацию и выработать правильную линию поведения в ней. Тем не менее, барышни оказались к этому не готовы.

Вот, если бы мы жили в полноценной культуре, то те мужики, которые управляли государствами континентальной Европы перед первой мировой войной, – они бы не допустили того, чтобы Англия смогла вот так вот организовать интригу и захлопнуть мышеловку, в результате которой трёх континентальных империй, даже четырёх, если считать Турцию. Турции, Австро-Венгрии, Германии и России не стало. Поэтому биологическая основа есть. Биологическая основа некоторым образом выражается в культуре. Культура, образ жизни цивилизации должны соответствовать биологической основе, и они не должны её подавлять, потому что, если культура подавляет биологическую основу цивилизации, то цивилизация прекращает существование. Дальше.

Дальше, если говорить о полноценном развитии, то развитие организмов и психики мальчиков и девочек, – оно одинаково двояко, в том смысле, что есть некий минимум, которой отрабатывается в автоматическом режиме. Но полноценное развитие требует взаимодействия организма и психики со средой обитания. Я вам рекомендую посмотреть лекции Олега Александровича Чагина на тему о том, как развитие связанно с биологией. В общем, получается так, что для того чтобы организм и психика развивались, требуется преодоление каких-то внешних факторов среды. Если преодоление факторов среды есть, то человек получает моральное удовлетворение. А поскольку психика и биология связаны, то запускаются некие биохимические процессы, под воздействием которых организм развивается. Если удовлетворения от преодоления нету, то тогда эти биохимические процессы не запускаются и развитие осуществляется по минимуму. И интерактивность, – она предполагает, что сенсорная система организма, – она должна постоянно сталкиваться с какими-то раздражителями. В этом отношении очень вредна исторически сложившаяся школа. Исторически сложившаяся школа, – она основана на том, что школьник должен быть обездвижим, а это противоестественно. Дальше школьный процесс, – он построен таким образом, что образование начинается не от чувств, а от освоения навыков чтения и письма, и, соответственно, если сенсорная система практически исключена из процесса формирования свода знаний и навыков, которые должен нести выпускник школы, то развитие тоже не полноценно. Ещё один аспект нарушения биологических норм связан с тем, что дети главным образом сидят и в школе, и дома, делая уроки. Если рассматривать организм человека с позиции сопротивления материалов, теоретической механики, то выясняется, что когда девочка стоит, то нагрузка, под воздействием которой находится таз, а в тазу далее формируется матка и все органы репродуктивной системы, вот нагрузка такова, что родовые будущие пути, – они расширяются. Если девочка сидит, то нагрузка на таз такова, что родовые будущие пути сужаются, и таким образом школа, в том виде, в каком она есть, – она гробит репродуктивный потенциал будущих поколений.

Потом, посмотрите, в древности особо выделялись первенцы. Почему? Первенцы выделялись во многом потому, что статистика родовых травм в отношении них выше, чем в отношении последующих детей. Это было всегда, тем более сейчас.

А дальше есть анализ на тему «гении человечества». Кто они были в своих семьях? В своём большинстве они не были первенцами, и они стали гениями в том числе и потому, что они не стали жертвами вот этой вот статистики родовых травм первенцев. А теперь мы живём в условиях малодетных семей, когда один ребёнок – это не всегда обязательно, а два ребенка – это уже много. То есть, опять цивилизация приходит в конфликт с биологией, с потенциалом репродуктивным цивилизации, с потенциалом развития, потому что, если говорить о развитии цивилизации, то развитие цивилизации – это только за счёт творческого потенциала людей. И если мы гробим творческий потенциал будущих поколений на всём пути: от предыстории зачатия: мамы многие курят, папы курят. Зачатие на фоне алкоголя и так далее, и тому подобное дали неправильное вынашивание, неспособность мамы к самостоятельным родам. В итоге, по статистике в Петербурге в возрасте около года 80 – 90 % детей имеют те или иные органические поражения головного мозга: либо вследствие родовых травм, либо вследствие химического и иного рода воздействия, то дальше, да, компенсаторные возможности организма велики, но, тем не менее, говорить о том, что потенциал, генетически заложенный в этих детей, будет реализован полностью – не приходится. Поэтому проблемы есть.

С вопросом биологии связана еще одна тема. Это тема стадно-стайных инстинктов. Человек биологически – это стадно-стайная обезьяна. Стадно-стайная потому, что биологически – это слабо вооруженный вид и в одиночку выживать не может. Для слабо вооруженных видов этологи (этология – это раздел биологии, который изучает поведение животных), выявили закономерность, согласно которой, чем сильнее вооружён вид, тем выше врожденная мораль. Врожденная мораль – это то, что проявляется во внутривидовой конкуренции. Во внутривидовой конкуренции сильно вооруженные виды никогда не применяют тех способов нападения и обороны, которые они применяют на охоте и при защите от охоты на них. Во внутривидовой конкуренции всё организовано так, чтобы убийства были статистически редки и были статистически редкие тяжёлые повреждения организмов, под воздействием которых особь не в состоянии выполнять свои функции видовые.

В слабо вооружённых видах всё не так. В слабо вооруженных видах допустимо всё: допустима отложенная месть, допустим обман, то есть демонстрация позы покорности – это просто средство прервать схватку сейчас и возобновить её тогда, когда победивший противник будет не способен оказать должное сопротивление.

Вот на основе этого выстраивается внутристайная иерархия особей. Биологически она тоже необходима, потому что стая представляет собой некий функционально-целостный организм, функционально-целостное образование с определёнными ролями, которые несут на каждом уровне иерархии в её организации те или иные особи. И вот эта стадно-стайная алгоритмика, её формирование, – она обеспечивает выживаемость популяции при нулевом уровне культуры во взаимодействии со средой обитания. Человек, будучи стадно-стайной обезьяной (если не брать культуру во внимание), тоже несёт никакую врожденную мораль. И вот эти стадно-стайные эффекты выражаются в подростковой преступности, потому что в стадно-стайных проявлениях лидером становится не самый умный, не самый сильный, а самый настырный и самый быстро реагирующий. Поэтому лидер стаи обычно примитивен в сопоставлении с другими, но этот примитивизм обеспечивает быстроту реакции примитива в критических условиях; главное, чтобы реакция была более-менее адекватна, потому что лучше какое ни на есть решение, чем отсутствие решения в критической ситуации. Запаздывание с реакцией может быть более опасным и разрушительным, несущим больший ущерб, чем своевременная реакция, пусть даже и не столь эффективная, как могла бы быть какая-то иная реакция. Поэтому тут всё целесообразно.

Но когда человек начинает развивать цивилизацию и строить культуру, он развивает техносферу, он развивает магию, то есть субъективное воздействие на среду обитания посредством биополевого воздействия. Это тоже работает. Работает подчас очень сильно, хотя и не всем доступно, но человек перестает быть слабо вооружённым видом. Если он при этом сохраняет слабую врожденную мораль стадно-стайной обезьяны, то цивилизация оказывается на пути к самоубийству, потому что энерговооруженность индивида растёт, во внутривидовой конкуренции начинают применяться что-то помимо собственного организма. Ну, а дальше, по мере роста энерговооруженности, во внутривидовой конкуренции, которые в культуре представляют собой войны, применяется всё более разрушительное оружие. Удержу нет. Ну и представьте, что та же самая алгоритмика психики, которая привела к Первой Мировой войне XX века действует, но стороны-участники вооружены даже не оружием наших дней, а ещё более разрушительным оружием, которое может быть некоторым образом построено на принципах нанотехнологий альтернативной физики, то есть в ходе войны применяются не химические газы, не биологическое оружие, не ядерное, термоядерное оружие, а что-то ещё более разрушительное. Всё! Цивилизации конец! Если нету войны. Ну, допустим образовалось мировое правительство, нету войны, есть только полицейские силы, которые достаточно эффективно наводит порядок и нейтрализуют, и уничтожают всяких экстремистов. Что тогда? А тогда Чернобыль. Либо как неумышленная катастрофа (катастрофы с техникой, – они неизбежны). Но по мере роста энерговооруженности и развития научно-технического прогресса зоны поражения таких катастроф становится всё шире. И если, допустим, когда-то, где-то взорвался паровой котёл, то зона поражения – в пределах ста метров. А вот если произошло что-то с атомной электростанцией, то зона поражения Фукусимы – весь Тихий Океан, потому что радионуклиды распространяются по всему Тихому Океану. Посмотрите в Интернете соответствующие материалы и, в общем, получается так, что дальнейший рост энерговооруженности, развитие науки и техники при сохранении обезьяньей морали – это самоубийство цивилизации. Ну, тогда встает вопрос: «А что Ноосфера планеты, Всевышний, что они идиоты, породив такое вот тупиковые создание как человек?» Нет. Просто наряду с врождённой компонентой информационно-алгоритмического обеспечения, человеку даны ещё потенциал развития, который включает в себя интеллектуальную мощь, многофакторную интуицию, способность брести волю. Воля – это способность подчинять самого себя и течение событий вокруг осознанной целесообразности. Совесть, как прямой канал общения индивида с Богом, и вот всё вот это оно не востребовано стадно-стайной обезьяной. Но оно ей доступно. И если оно востребовано, то человек может выработать иную мораль, иную культуру. И в этом случае он выйдет за пределы вот этих вот общебиосферных закономерностей, когда рождаемость превыше ёмкости экологической ниши, когда избыточные, по отношению к ёмкости экологической ниши, уничтожаются во внутривидовой конкуренции в цивилизации – это войны, преступность и идут на прокорм другим биологическим видам (в цивилизации это массовые эпидемии, которые выкашивают иногда целые континенты). То есть выбор, – он за нами. Выбор вполне разумный, но реализация выбора требует усилий. А с усилиями дело обстоит плохо, потому что Христос, ну, по разным хронологиям в разное время минимум две тысячи лет тому назад, максимум тысячу лет тому назад сказал, что закон и пророки до Иоанна с сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усиливаем входит в него. Но эти слова остались безответными, потому что ритуальщина есть, а усилий, направленных на построение Царствия Божьего на Земле силами самих людей под Божьим водительством – нет. И, более того, учение о том, что это возможно является ересью с точки зрения правящих иерархий католицизма и православия, но определенный прогресс есть; нету инквизиции, которая бы спалила за то, что говорится о том, что это истинна христианства и истинна других авраамических вероучений. Поэтому, если мы востребуем потенциал личностного развития, цивилизационного развития, то мы и человечество выйдем из того глобального кризиса, который представляет собой историческую данность. А для этого требуется, в общем-то, немного; необходимо праведно помнить, праведно чувствовать, праведно мыслить, праведно действовать. А в итоге будет преображение всей Земли. На сегодня всё. Спасибо за внимание. До свидания.

Источник