Толкиен — богослов Запада против Библии

Сказка – ложь, да в ней намек!

Добрым молодцам урок.

А.С. Пушкин

Пастор: «Я читал … вашу книжку…

Что за чушь вы там насочиняли!».

Барон Мюнхгаузен: «Я читал вашу — она не лучше».

Пастор: «Какую?»

Барон Мюнхгаузен: «Библию».

Г. И. Горин «Тот самый Мюнхгаузен»

(сцена, вырезанная из одноименного

фильма в 1990-е годы).

Среди творческого наследия многое остается до конца неразъясненным. Массовка, которая действует вокруг писателей, а именно критики и поклонники, имеет свою худшую сторону, несмотря на то, что способствует писательской популярности, – она не пытается разобраться, что стоит за мировоззрением пишущего и смотрит поверхностно на его книги. Ещё хуже, когда она воспроизводит поток информации, не позволяющий сделать правильных выводов относительно сути произведений.

Из писательского наследия двадцатого века этой участи не избежали два крупных писателя - Булгаков, оставивший духовное завещание-роман «Мастер и Маргарита», и Толкиен, неоправданно причисленный к плеяде писателей фэнтези и растиражированный вплоть до того, что вокруг его творчества возникла массовка крутого разряда.  Именно о творчестве последнего здесь будет идти речь.

Мировоззрение Толкиена и мир Средиземья

Нельзя сказать о том, что христианство, основанное на Библии, было основой его творчества. "Главная цель жизни для каждого из нас - увеличивать в соответствии в соответствии с нашими способностями наше знание о Боге всеми доступными способами и быть подвигнутыми через это к Его прославлению и благодарению" – вот что двигало его творчеством, являвшимся гранью между духовными культурами Европы.

Несмотря на заявления исследователей о принадлежности Толкиена к библейскому христианству, несмотря на заявление некоторых критиков, что «он старался идти "между Ингельдом и Христом", между Библией и языческим мифом (Шиппи)», всё-таки принципиальные различия между его творчеством и библейским замыслом есть. Толкиен, по утверждению М.В. Медоварова, автора книги «Дж.Р.Р. Толкиен – христианин[1], консерватор, традиционалист», стремился не проповедовать, а понять и создать истинную картину мира, что есть добро и зло.

Оно началось так:

«Всё больше Толкиен внутренне убеждался, что, поскольку из древнего эпоса разных народов многое утрачено, то надо попытаться воссоздать это - своими силами. Что из этого получится - он и сам ещё не знал, о чем честно признался членам TCBS (связи с этим кружком у Рональда в годы учебы в университете ничуть не ослабли). Однажды, просматривая один старый сборник, он обнаружил, что многие древние слова, восходящие к временам "Беовульфа", сохранились в том самом диалекте окрестностей Бирмингема, где он вырос. И как-то за этими занятиями произошло ещё одно, поистине решающее событие в жизни Толкиена.

Это были первые строки поэмы Кюневульфа "Христос" (VIII век):

Eala Earendel enƷla beorhtast,
ofer Middan-Ʒeard monnum sended,
and so fæsta sunnan leoma
torht ofer tunƷlas, u tīda gehwane
of sylfum e symie inlihtes!

("Радуйся, Эарендил, ярчайший из ангелов, посланный к людям над Средьземельем, истинный свет Солнца, сверкающий ярче звезд, которым ты даришь свой огонь!")

"Я почувствовал волнение, - вспоминал Толкиен, - словно во мне шевельнулось какое-то странное чувство, дотоле дремавшее. За этими словами стояло что-то очень далёкое, странное и прекрасное - что-то куда более древнее, чем древний английский, на котором эти строки были написаны".

С того самого дня, как Толкиен понял это, он уже знал, в чём именно выразятся все его юношеские духовные искания: он должен написать про Средьземелье и Эарендила, и там непременно будут и северный дух, и христианство, и, конечно же, созданные им языки найдут воплощение в конкретных мифах и легендах» (М.В.Медоваров «Дж.Р.Р. Толкиен – христианин, консерватор, традиционалист»).

Естественно, что это нашло отражение в цикле произведений о Средиземье: абсолютно неслучайно «Сильмариллион» начинается с упоминания в качестве действующего лица Эру-Илуватара, Бога, Творца всего сущего, который есть.

«Эру Единственный, кого в Арде называли "Илуватар", был всегда.

Вначале Он сотворил Айнур, Первых Святых, порождение Его мысли, и они были при Нем уже тогда, когда еще ничего другого не было.

И Он обратился к ним и дал им темы для музыки, и они пели для Него, и Эру радовался.

Но долгое время они пели поодиночке, либо малыми группами, а остальные слушали, потому что каждый воспринимал только ту часть разума Илуватара, воплощенного в теме музыки, из которой сам был создан. И каждый медленно постигал каждого. Но все же слушая они пришли к более глубокому пониманию, и пение становилось все более гармоничным» (Д.Р.Р. Толкиен «Сильмариллион»).

В этом контексте Айнуры – Его слуги, ангелы, порождения Его мысли, причем те, которые непосредственно творили Арду (Землю) при помощи подвластных им стихий, названы Валарами. Но основу сюжета всего средиземского цикла составило противостояние Божьего Промысла с бунтующим против него Морготом (дьяволом), бывшим Айнуром, а также борьбой с Сауроном, учеником низвергнутого Моргота.

И именно желание соединить мифы Европы[2] в один, единый, сказочный эпос двигало Толкиена к созданию произведений о «вторичном мире». Но помимо значения Средиземья как скандинавского Митгарда есть и другое, ассоциативно-географическое. Поскольку в Европе внутреннее море называется Средиземным, то это указывает на соотношение его пространства и Средиземья.

Толкиен никогда не любил аллегории, но некоторые указки он оставил для идентификации регионов: Шир был соотнесён с Англией, Рохан, беоринги, гномы – с северными народами (скандинавами и германцами), Умбар – с пиратами Алжира, Ближний Харад – с арабскими народами.

На этой карте[3] Европы последнего ледникового периода были условно соотнесены географически Кханд с Турцией, озеро Рун – с Черным морем, Рованион – с частью земель Восточно-Европейской равнины, где проходил путь кочевых племен, вастаки – с кочевниками Причерноморья, а земли около Руна и за ним – с Русью, Лихолесье – с лесами на границе с Германией и Восточной равнины, Эсгарот – с широтами Финляндии, Прибалтики и Польши[4].

Единственными несоотносимыми регионами в Средиземьями остаются эльфийские[5] (хотя их описания внешности во многом схожи с кельтскими сидами) и Мордор (о нём речь пойдет чуть позже).

Что касается Гондора, то по карте Европы он соотносится с полуостровами Средиземноморья (Испания, Италия, Греция). Но исторический экскурс в его предысторию указывает на преемственность могущественной людской цивилизации Средиземья – Нуменора, чья судьба во многом повторяет судьбу Атлантиды.

«И ещё с семи лет Толкиена посещал сон - навязчивый, неотступный сон о гигантской чёрной волне, нависшей над зелёными полями. Этот сон порождал мысли об Атлантиде - но не столько о платоновской, сколько о другой, ещё неизвестной. И эта картина сама рождала непонятные пока, но красивые слова» (М.В.Медоваров «Дж.Р.Р. Толкиен – христианин, консерватор, традиционалист»).

Ещё один исторический экскурс, на этот раз в историю платоновской Атлантиды доводит другие сведения: «В V в. неоплатоник Прокл, в своих комментариях к «Тимею», рассказывает о последователе Платона Кранторе, который около 260 г. до н. э. специально посетил Египет с целью узнать об Атлантиде и якобы видел в храме богини Нейт в Саисе колонны с надписями, рассказывающими её историю. Кроме того, он пишет: «То, что остров такого характера и размеров некогда существовал, явствует из рассказов некоторых писателей, которые исследовали окрестности Внешнего моря. Ибо, по их словам, в том море в их время было семь островов, посвященных Персефоне, и также три других острова огромных размеров, один из которых был посвящён Плутону, другой Амону, а затем Посейдону, размеры которого составляли тысячу стадиев (180 км); и жители их — добавляет он — сохранили предания, идущие от их предков, о неизмеримо большем острове Атлантиде, которая действительно существовала там и которая в течение многих поколений правила всеми островами и точно так же была посвящена Посейдону»[6]. Это значит, что жреческая верхушка Древнего Египта была наследницей погибшей цивилизации Атлантиды.

К тому же периоду, когда Нуменором начинает править Саурон от имени короля Ар-Фаразона (ведь также древнеегипетские жрецы когда-то осуществляли свою власть от имени фараона), предшествовал период нравственного упадка, который характеризуется Толкиеным в одном из писем так: "В дни Гордости, Славы и недовольства и сожаления о Запрете, они начинают искать богатства более чем благословения. Желание избежать смерти произвело культ мертвых, и они расточали богатство и искусства на гробницы и памятники [явный намёк на преемственность Древнего Египта от Атлантиды, т.е. Нуменора. - примечание М. В. Медоварова[7]]. Теперь они основывали поселения на западных берегах, но они становились скорее твердынями и "фабриками" властелинов, искавших богатства, и нуменорцы стали сборщиками податей, увозящими за море всё больше и больше товаров на своих огромных кораблях». По существу, Нуменор стал сауроновским орудием порабощения Средиземья, и только отречение Валаров, слуг Бога, который есть, от власти над Ардой спасло людей от полной катастрофы: Нуменор затопило, а те, кто остался верен Валарам и Богу, основали королевство Гондор – почти что Древний Египет без всякой привязки власти к узкому кругу лиц.

Ещё одной особенность мира Арды: по словам Толкиена, это «мiр "естественного богословия" (не иначе как вера Богу без ритуалов), где господствует единобожие. Здесь нет ни церквей, ни храмов, ни религиозных обрядов и церемоний - но эта странная деталь является просто-напросто частью изображенного мной исторического климата». Обряды и храмы в мире Толкиена всегда ассоциируются с культом Моргота, воцарившемся постепенно в Нуменоре благодаря Саурону[8]. Творение Арды начинается с музыки Айнуров и Эру, а миф о смертности людей у Толкиена также сильно отличается от библейского: для людей это - дар, благодаря которому они понимают, что Бог есть: "Вы отреклись от Меня, но остаётесь Моими. Я дал вам жизнь. Теперь она сократится, и все вы вскоре придёте ко Мне и узнаете, кто ваш Владыка: тот, кому вы поклоняетесь (Моргот, совративший людей от самостоятельного поиска истин и создавший идолопоклонничество), или Я, создавший его[9]".

Есть и другая особенность – Аман, континент Валаров и эльфов, а фактически Рай, скрылся из Арды после потопления Нуменора, и попасть туда можно лишь Прямым Путем — дорогой, покидающей кривизну Арды и ведущая через небо и всемирное пространство в Аман.

Прямой Путь открыт был только для эльфов, которым разрешено отплывать туда на своих кораблях по особой милости Валар. Когда корабль, уходящий по Прямому Пути, наблюдают с берега, то можно заметить, что он медленно становится всё меньше и меньше, пока совсем не исчезает из виду (в отличие от обычных кораблей, «падающих» за горизонт). Но и смертным туда не заказ вход: в ранних произведениях Толкиена упоминается, что некоторые смертные, помимо тех, которых эльфы перевозили на своих кораблях (как, например, Фродо и Бильбо), могут также найти этот путь в ситуации, напоминающей Бермудский треугольник (например, Эльфвин/Эриол, английский мореход из «Книги утраченных сказаний»). В «Сильмариллионе» также упоминается, что люди-мореходы иногда могут попасть на Прямой путь и перед смертью успеть увидеть гавани Валинора. Что сообразуется со строками из Корана, не раз упоминающего Прямой Путь (Сура 47 (96)):

 «34 (32). Поистине, те, которые не уверовали, и уклонились от пути Аллаха, и откололись от посланника после того, как выяснился им прямой путь, ни в чем не повредят Аллаху, и Он сделает тщетными деяния их».

И самое главное – зло, бунтующее против добра, обречено на поражение силой внешних объективных обстоятельств.

Что нёс в себе «Властелин колец»

Именно эта книга, по версии англоязычной аудитории, стала книгой минувшего тысячелетия. И именно вокруг неё раздута так называемая массовка толкиенистов, которые доставали Профессора тупыми, несущественными вопросами относительно его мира. И два взгляда на его творчество пребывают в полном заблуждении: первый – то, что Толкиен был сторонник библейского христианства, второй – то, что всё это было написано от балды. И те, и другие совершенно не правы.

Начнём с разбора второго смыслового ряда зла, изображаемого в книге. Первое, что бросается в глаза, это само заглавие в оригинале – «The Lord of Rings». Подобно тому, что заглавие книги Толстого «Война и мiр» обозначало не только отображение мирной и военной жизни, но и отношение русского общества к войне благодаря второму значению слова «мiр» - общество, так и заглавие «Властелина колец» является многозначным.

"The Lord of the Rings" с английского переводится как "Властелин (повелитель) колец". Но "Lord" - это не только обозначение слова "повелитель", это один из английских эпитетов слова "god" с заглавной буквой (бог) в библейском христианстве (Lord - боже! бог мой! (выражает удивление, досаду, испуг) Oh, Lord!). Так что в заглавии, где слово Lord было написано именно с заглавной буквой, проведена параллель между Сауроном, властителем Мордора, и богом Библии, и оба были объявлены в заглавии романа злом. И вряд ли предположение, что Эру является властелином колец, можно считать верным. Эру не вмешивался в то, что происходило с людьми, несмотря на то, что валары, его слуги, отреклись от своей власти. Скорее, складывались обстоятельства благодаря Эру, вследствие чего кольцо Саурона было найдено и уничтожено.

Зло во «Властелине колец» воплощает и осуществляет Саурон – ученик и приспешник Моргота. Толкиен различает их пути: если Моргот хотел уничтожить Арду, то Саурон – порабощать.

"Саурон пролил новый свет на историю.  Саурон-то историю знает, с начала до конца.
- Воистину, Саурон знает; но он искажает знание. Саурон лжец! - нарастающий гнев заставил Элендила повысить голос» (Д. Р.Р. Толкиен «Потерянная дорога»)

Символикой Саурона является так называемое его Огненное Всевидящее Око[10]. Этому символу всего около 4 тысячи лет. Впервые он появился в Древнем Египте под именем Глаза Гора, олицетворявшего собой различные аспекты египетского миропорядка, от царской власти до плодородия.

Позднее символ[11] видоизменился и перекочевал в христианскую символику. Он оказался заключённым в треугольник, символизирующий христианскую Троицу.

А ещё позднее этот же символ стал часто использоваться масонами в качестве собственной атрибутики. Поскольку США организовывалось как их государство, то это самое око есть и на их большой печати.

Обложка издания первой книги «Властелина колец»,

нарисованная самим автором

Орудием Саурона и Моргота являются созданные ими орки – изуродованные самоодержимостью физически и духовно существа[12], совмещавшие в себе психики «зомби», «животных» и «демонов», позволявшие осуществлять толпо-элитарную власть над ними. Осуществлять же тотальное и скрытое порабощение всего Средиземья Саурон мог с помощью своего Кольца Всевластья, на котором скрыта различимая лишь в огне надпись:

      А одно, Всесильное - Властелину Мордора,

      Чтоб соединить их, чтоб лишить их воли,

      Чтоб навек обьединить в их земной юдоли

      Под владычеством всесильным Властелина Мордора.

Здесь почти есть полное сходство с библейскими строкам, оставшиеся незамеченными, как и надпись на кольце Всевластия, почти целые тысячелетия:

«Не давай в рост брату твоему (по контексту единоплеменнику‑иудею) ни серебра, ни хлеба, ни чего‑либо другого, что возможно отдавать в рост; иноземцу (т.е. не иудею) отдавай в рост, чтобы господь бог твой (т.е. дьявол, если по совести смотреть на существо ростовщического паразитизма) благословил тебя во всём, что делается руками твоими на земле, в которую ты идёшь, чтобы владеть ею» (последнее касается не только древности и не только обетованной древним евреям Палестины, поскольку взято не из отчёта о расшифровке единственного свитка, найденного на раскопках, а из современной, массово изданной книги, пропагандируемой всеми Церквями и частью “интеллигенции” в качестве вечной истины, данной якобы Свыше), — Второзаконие, 23:19, 20. «И будешь господствовать над многими народами, а они над тобой господствовать не будут», — Второзаконие, 28:12.

«Тогда сыновья иноземцев (т.е. последующие поколения не‑иудеев, чьи предки влезли в заведомо неоплатные долги к племени ростовщиков‑единоверцев) будут строить стены твои (так ныне многие семьи арабов‑палестинцев в их жизни зависят от возможности поездок на работу в Израиль) и цари их будут служить тебе (“Я — еврей королей”, — возражение одного из Ротшильдов на неудачный комплимент в его адрес: “Вы король евреев”); ибо во гневе моём я поражал тебя, но в благоволении моём буду милостив к тебе. И будут отверзты врата твои, не будут затворяться ни днём, ни ночью, чтобы было приносимо к тебе достояние народов и приводимы были цари их. Ибо народы и царства, которые не захотят служить тебе, погибнут, и такие народы совершенно истребятся», — Исаия, 60:10 — 12.

Иерархии всех якобы Христианских Церквей, включая и иерархию Русского Православия, настаивают на священности этой мерзости, а канон Нового Завета, прошедший цензуру и редактирование еще до Никейского собора (325 г. н.э.), провозглашает её от имени Христа, безо всяких к тому оснований, до скончания веков в качестве благого Божьего Промысла:

«Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков. Не нарушить пришёл Я, но исполнить. Истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполниться все», — Матфей, 5:17, 18.

Саурон пользовался услугами не только орков, но предателей и перебежчиков из людей и целых людских народов[13], элита которых носила кольца, подконтрольные ему. После смерти элита, среди которых был и Король-Чародей, превратилась в Призраков Единого Кольца – назгулов, служивших своему повелителю.

Такова суть зла, описанного Толкиеным. Многие зададут вопрос: неужели автор эпоса Средиземья настолько хорошо изучил Библию, чтобы хорошо описать её суть?

Нужно вспомнить, что Толкиен знал более или менее Древний Египет. Древний Египет имел одно из самоназваний – «Та-кемет», в переводе означавшее «черная земля». Такое же значение имеет перевод название земли Саурона «Мордор» с языка, созданного Толкиеным, - синдарина.

Таким образом, он иносказательно и правильно указал[14] дважды на страну концептуальной власти, Древний Египет, через название земли Саурона и судьбу нуменорского государства. В этом свете Саурон – художественный образ Мирового Предиктора, управляющий через своих рабов-орков на захват Средиземья, что выражено в той же древнеегипетской символике – «всевидящего ока». Гондор же не имел такой символики. Хотя он – преемник Нуменора, его символ – не око, а белое дерево Валинора как память о земном рае, что позволяет заключить: войны Гондора с Мордором – войны за характер глобализации регионов Средиземья, причем первое государство олицетворяло собой глобализаторов по-человечески, а второе – глобализаторов порабощения.

После этого не остается никаких сомнений, что английский профессор лингвистики и создатель «вторичного мира» знал о Библии и её характере больше, чем обычный схоласт или богослов христианской церкви. Через иносказания и символику Толкиен обрисовал суть глобального зла, воплощенного в Библии, и был против глобальной доктрины порабощения и проведения её в жизнь, а также закоренелого догматизма, насаждавшегося всеми институтами этой доктрины.

Об этом свидетельствуют его строки из «Мифопоэйи»:

«Сердца людей из лжи не до конца.
Внимая Мудрость Мудрого Отца,
сколь человек отложенным ни был
днесь от Него, Его он не забыл
и не вполне отпал и извратился.
Быть может, благодати он лишился,
но не утратил прав на царский трон —
и потому хранит поныне он
лохмотья прежней княжеской одежды
как память о былом и знак надежды.
В том царственность, чтобы владеть всем миром
в твореньи и не почитать кумиром
Великий Артефакт. И наконец,
ведь человек, хоть малый, но творец! —
он призма, в коей белый свет разложен
и многими оттенками умножен
и коей сотни форм порождены,
что жить у нас в мозгу насаждены».

 «И в отраженьи Истины ясней
мы Истину поймем и вместе с Ней
увидим мы свободное творенье,
в конце концов обретшее Спасенье,
которое ни нам, ни Саду зло
с собой в благие кущи не внесло.
Зла не узрим мы, ибо зла истоки
не в Божьей мысли, но в недобром оке».

«Я к миру не имею пиетета,
где то всегда есть «то», а это — «это»,
где догма от начала до конца
и места нет для Малого творца.
И пред Железною Короной зла
я золотого не сложу жезла!»

И «Властелин Колец» - не «фэнтезийный роман», а иной взгляд на Водительство Свыше: «Бог ведет всех и каждого по жизни, но ведёт каждого по-своему, соответственно нравственности, мировосприятию, миропониманию, которых достигло общество и каждый из людей» (ВП СССР «Гимн демонизму или Евангелие беззаветной веры»). Это видно по сюжету.

Кольцо Саурона, идеологическое орудие порабощения, после «мнимой» смерти Саурона (дематериализации) Исилдур, король Гондора, не захотел уничтожить, а присвоил себе как расплату за смерть отца. Оставайся бы Исилдур в живых – и он бы был порабощен кольцом, а его королевство Гондор, наследник Нуменора, стало бы орудием Саурона. Но этого не случилось – Исилдур погиб у Ирисовых болот от стрелы орка. Таким образом, Бог обратил обстоятельства в лучшую сторону, ведь после этого Кольцо попало в руки Смеагола, хоббита-обывателя, не выполнявшего никаких управленческих функций, и поработило его, превратив в Голлума, в мерзкое существо, и раздвоив его личность на две части (чувствуется созвучие имени «Голлум» с големом – роботом из еврейских легенд, подчиненным приказам хозяина). Потом Кольцо было украдено Бильбо Бэггинсом, который хотел убить Голлума, но сразу же передумал из жалости.

Так Кольцо оказалось в Шире у хоббитов и вскоре было там обнаружено. Саурон тем временем пытался найти его, но безуспешно, и вскоре начал войну против Гондора и его союзников. Война обернулась поражением для него: войска были разбиты. Но Кольцо нужно было уничтожить; в противном случае Саурон снова овладел бы им. Эту миссию взял племянник Бильбо Фродо, но даже он не устоял перед искушением, которое оно сулило. Тем не менее, кольцо всё-таки у него отобрал Голуум в Роковой Горе и потом был сброшен в её лаву вместе ним – туда, где оно было выковано. Так была уничтожена мощь Саурона.

Некоторые исследователи видят в уходе Фродо и его дяди в Валинор добровольное отречение от жизни, т.е. самоубийство. Но так думают лишь приверженцы библейского мировоззрения. Если отождествить Саурона с Библейским предиктором, то становится понятно, что несёт в себе его кольцо – самоуничтожение или подчинение того, кто столкнется с его мощью, с мощью Саурона, а этих жертв было много: Боромир, Смеагол, Денетор, Саруман... Да и кольцо было нечто вроде креста, на котором якобы[15] распяли Иисуса, которое обрекает на вечное рабство и беспросветную, безнадежную жизнь – жизнь как вечную пытку: «Оно (Кольцо) висело на цепи у него на груди и казалось тяжелым грузом». Кольцо обрекло на истощение и Фродо, и его дядю Бильбо, и эльфов, чьи кольца оказались слабее по сравнению с сауроновским. Потому они и уходят в Валинор, край Бессмертия, где живут валары – слуги Эру, Бога, который есть, и где они могут исцелится и обнулить всё то, что они пережили в столкновении с Сауроном, которого не смогли бы победить легко[16]. А если вспомнить другие мифологические сюжеты, то здесь есть параллель с судьбой персонажа кельтского мифотворчества – с судьбой короля Артура[17], который, получив смертельную и опасную для жизни рану, не умирает, а отправляется в параллельный мир – на остров Авалон, где он исцеляется и ждёт своего часа возвращения обратно в своё королевство.

Но помимо сюжета в этом романе-иносказании поставлен вопрос: сможет ли человек Запада (их воплощают все те, кто владел кольцом после Саурона) выбросить доктрину и культуру порабощения в небытие, или он так и останется его орудием и потом за ненадобностью по целям своих хозяев сгинет?

Именно этот главный вопрос затушевала[18] «мировая закулиса», испугавшись символики и атрибутики «Властелина колец», поняв опасную суть творчества Толкиена и создав в США движение толкиенистов. Толкиен не был в восторге, понимая, что это способ исказить смысл его произведений. М. В. Медоваров пишет: «Толкиен всегда видел себя кем-то вроде Элендила, желающего вырваться из безбожного Запада, даже если тот погибнет». Толкиен увидел, как идет подрыв самого христианства: «"При всей видимости сохранения церковных структур и имени Христа - это была серьезная победа сатаны, увлекшего огромную часть христианского мiра [как раз против этого и выступал Толкиен. – примечание М. В. Медоварова]. А такими средствами остановить "тайну беззакония" было невозможно". Второй Ватиканский Собор 1962 - 1965 годов закрепил безоговорочную капитуляцию папства перед иудаизмом и масонством» (М. В. Медоваров «Дж.Р.Р. Толкиен – христианин, консерватор, традиционалист»).

Разочарование в церкви и отчаяние побудили Толкиена написать: "В каком ужасном, омрачённом страхом, лежащем в скорби мiре мы живём - особенно для тех, кто ещё несёт на себе бремя старости... Честертон однажды сказал, что наш долг - держать Знамя этого мiра развевающимся; но сейчас это требует куда больше здоровья и возвышенного патриотизма, чем тогда. Гэндальф добавил, что мы не выбираем времени, в которое мы родились, но делаем, что можем, чтобы исправлять его; но дух злобности в верхах сейчас столь могуществен и столь многоглав в его инкарнациях, что, кажется, уже ничего нельзя сделать, кроме как лично отказаться поклоняться любой из голов этой гидры". После смерти жены он скажет: "Она ушла прежде Берена, оставив его одноруким, но у него нет сил тронуть неумолимого Мандоса, и здесь нет Dor Gyrth i Chuinar, Страны живых мертвецов, в этом падшем королевстве Арды, где поклоняются слугам Моргота".

В последние годы жизни Толкиен был свидетелем того, как западная церковь деградировала как социальный институт. На текущий момент всё больше и больше либерализм создал для западного человека предпосылки жизнеотрицания и человеконенавистничества, из которого ещё предстоит вырваться ему. Капитализм, предмет гордости либералов, медленно сползается в бездну из-за своей основы - виртуализации и фальшивости. А в прогнозах ученых Запада относительно будущего проскальзывает пропаганда расчеловечивания путем киборгизации и виртуализации реальности. Неудивительны поэтому попытки Запада[19] вырваться из этой стратегии и ценностей доминирующей там библейской концепции. И главный вопрос стоит и перед теми, кто «фанатеет» от атрибутики толкиениста, и перед теми, кто считает Толкиена христианином библейского толка: смогут ли они преодолеть навязанные кем-то стереотипы и ложь, окружившую фигуру Профессора, принять его истинное мировоззрение и понять, что же такое Библия: «священная книга» или орудие порабощения наподобие Сауронова кольца?

Многие, конечно, возразят: а как же документальные свидетельства, что Толкиен был христианином библейского толка по атрибутике? На этот вопрос Толкиен ответил сам, опровергая все доводы в причастности библейскому мировоззрению: "Только Ангел-хранитель или Сам Бог могли бы показать нам истинную связь между фактами личной жизни и произведениями писателя. Я абсолютно уверен, что изучать биографию автора ради того, чтобы понять его труды, - пустое дело". А какого Бога подразумевал Толкиен в этом высказывании, если учитывать мировоззренческий контекст его творчества, - это вопрос позиции мировоззрения каждого.

P.S. В ходе корректуры статьи о творчестве Толкиена мы столкнулись с обзором, который вяло текуще пытается вбить клин против меропонимания о книгах лингвиста-богослова, противопоставляя ему творчество фантаста Ивана Ефремова: http://inance.ru/2017/04/velikie-koltsa-t-e/. А поскольку без полного опровержения нелепых на наш взгляд выводов этой статьи будет неуместно говорить о фактологических ошибках, приведем попарно цитаты и собственно сам разбор полётов:

«И.А. Ефремов описал Великое Кольцо — Кольцо объединения всего человечества в единый галактический/вселенский Народ. Обретение человечности (челом приобщиться к вечности…) теми людьми, кто живёт на нашей планете, позволило через некоторое время нам стать частью галактического/вселенского человечества.

А Д.Р. Толкин описал Кольцо Всевластия — Кольцо порабощения людей, превращения их в скотов и рабов. К тому же, в последней книге упомянул, что Саурон всего лишь приготовитель к приходу ещё большего зла на Землю».

Противопоставить сказку и научную фантастику было бы конечно здорово, если бы не одно но: Толкиен в одном из своих писем по-своему подметил их неразрывное единство: «Проблема Машины выросла из проблемы Магии». Уже напрашивается аналогия постановки вопроса о первичности духа и материи, которая довольно сильно повредило взгляды философов и ученых, а посему авторы довольно сильно позабыли о том, что первичнее не материя, не дух, а мера.

Но мера была выкинута за борт авторами обзора, и были проигнорированы объяснения самого автора легендариума Арды (многотомное собрание «Кольцо Моргота», стр. 404): «Саурон явился проблемой, с которой люди в конце концов должны были разделаться: первой концентрацией Зла в одной точке, с которой им пришлось сразиться, и последней такой точкой в «мифологической», персонализованной, но нечеловеческой форме»», а также то, что он бросил и оставил неоконченной рукопись «Новая Тень», в которой пытаются поднять голову испорченные люди спустя столетие неким культом Зла. То, что дрогнула рука у писателя его завершить, говорит о многом — о его ответственности за созданный им вторичный мир, за его будущее, за своё творчество, о которой сам И. А. Ефремов высказался следующим образом: «Несравненно важнее — куда ведёт изображение будущего, каков тот компас, которым руководствуется писатель в своем видении грядущего мира?».

«Вот как Толкин описывает основные проблемы, которые он рассматривал через призму Властелина Колец:

«Так или иначе, перед нами всегда три проблемы — Падение, Смерть и Машина. Падение неизбежно, хотя происходить может по-разному. Смерть оказывает несомненное влияние на искусство и на творческую (наверное, следует сказать субтворческую) способность, которая, похоже, никак не связана с физиологией. Эта способность проистекает из страстной любви к реальному, «первичному» миру и позволяет создавать новые варианты «Падения». Может случиться так, что творческая способность станет одержимостью, болезненной привязанностью к тому, что создано «собственными руками»; что создатель вторичного мира пожелает стать верховным божеством своего творения. Он восстанет против Творца и установленных тем законов — в первую очередь, против Смерти. Отсюда рукой подать до жажды Власти, до стремления как можно быстрее осуществить свои желания, а следовательно — и до Машины (Магии). Под последней я разумею применение внешних средств вместо того, чтобы обратиться к внутренним силам, а также использование этих внутренних сил в недобрых целях. Проутюжить мир, словно бульдозером, подчинить себе волю других… Проблема Машины выросла из проблемы Магии.

В своих легендах я нечасто прибегаю к «магии»: эльфийская королева Галадриэль укоряет хоббитов за то, что они обозначают этим словом и происки Врага, и действия эльфов. Жаль, что в человеческом языке нет слова, которое позволило бы подчеркнуть разницу между той и другой магией. Впрочем, мои эльфы всячески стараются показать, что их магия — другая. Это Искусство, лишенное множества ограничений, какими его наделили люди; искусство свободное, смелое, совершенное (ибо предмет и образ существуют в нем как единое целое). И цель такого искусства — не Власть, а Вторичный мир — создаётся не для того, чтобы покорить и перекроить Первичный. Эльфы бессмертны — по крайней мере, если и погибнут, то вместе с мирозданием, поэтому сильнее озабочены тяготами бессмертия, чем бременем смертности. Враг же, который возрождается всякий раз в новом обличье, помышляет, естественно, лишь о Власти, а посему является властелином магии и машин[20] (из письма М. Уолдмену, оригинал https://genius.com/J-r-r-tolkien-preface-to-the-silmarillion-a-letter-to-milton-waldman-annotated)».

Понимал это сам Толкин или нет, но в своих произведениях, а также в этом признании в письме Уолдмену, он по сути описал два масонских (или орденских) пути: Левой и Правой руки. Путь орденов Левой руки — это деятельное вмешательство в дела остального общества и знания этими орденами накапливаются, скрываются и применяются для осуществления своих целей. Зачастую, такие ордена не считаются со средствами в процессе достижения этих своих целей. На них похожи обитатели Мордора, отчасти люди, гномы.

Путь орденов Правой руки — это невмешательство в дела остального общества, но влияние на них через совет тем, кто к ним приходит за ним. Они накапливают и скрывают свои знания для того, чтобы углублять свои познания Мироздания, понимание процессов. Эльфы — очень на них похожи».

Можно, конечно, допустить, что орденские пути были описаны Толкиеным, но возникает естественный вопрос: что же означает уход эльфов на континент Рая Валинор? Что оставили они смертным людям после своего ухода? Не те ли пресловутые сакральные знания и наследие, которое поможет остаться людям в человечности? Заметим ещё одну деталь: Белое Древо Валинора, ставшее символом Гондора, не символизировало ли ту связующую нить с Эру-Вседержителем? Не оставил ли Толкиен в умолчаниях то, что эльфы обязательно оставили бы ростки этого древа в назидание живущим в Арде?

Но исходя из наших разборов того, что есть Мордор и Саурон в легендариуме Арды, рассуждения насчет приверженности Толкиена библейской концепции управления являются неверными и необоснованными наподобие этих:

«Вообще, если рассматривать внутреннюю алгоритмику Властелина Колец и мира Средиземья, то, конечно, видна идеологическая калька с принципов и алгоритмов библейской концепции, главным из которых является — продвижение принципа вечной борьбы равных между собой добра и зла, какая идея сама по себе вводит человека в неё верящего в попущение, которое может быть использовано другими субъектами во вред ему. И хотя герои Властелина Колец «как бы» побеждают зло, но оно не исчезает, а просто затаивается для того, чтобы позже, снова набрать силу и проявить себя снова. Всё в полном соответствии с библейским «всё возвращается на круги своя» (Книга Екклесиаста, гл. 1, ст. 6)»».

Вывод мог бы напроситься сам собой по вышеупомянутой статье – авторы явно позабыли несколько истин «зрить в корень» и про то, что истина (т.е. КОБ), став безрассудной верой, начинает лгать. Но и попытка вывернуть наизнанку смыслы, создав полуправду, чревата и грозна большими негативными последствиями, нежели просто поверхностный взгляд на произведения автора.

19.01.2014 - 30.04.2017

(уточнения: 01.05.2017)

[1] Как будет показано далее, Толкиен был действительно христианином, но вне Библии и её концепции.

[2] Но не только известные эпосы «Калевала» и «Эдда» повлияли на сюжетные линии «Сильмариллиона». Недавно стал известным отрывок из книги Гарсильясо де ла Веги, внука императора инков Атауальпы (XVI век): «В надписях, вырезанных на камнях Тиахуанако (портовый город озера Титикака), утверждается, что совершенно видоизмененные человеческие существа, имевшие перепонки и отличную от нашей кровь, прибыв с иной планеты, обнаружили самое высокогорное озеро на Земле и решили устроить там свой дом». По «Сильмариллиону» валары, наместники и слуги Эру (Бога, который есть), обосновались на острове Альмарен среди Великого Озера, где наблюдали и присматривали за созданием жизни в Арде. Толкиен вполне мог узнать об инкской легенде из книг своего опекуна и духовника Френсиса Ксавье Моргана (полуиспанец, полуваллиец; годы жизни 1857 - 1934).

[3] http://peterbird.name/pictures/Middle-Earth.jpg

[4] Именно в Польше существует легенда о вавельском драконе, которого обманом умертвил Крак, легендарный защитник польской земли, напоив его серой, после чего основал на его месте город и стал его князем, что является некой параллелью сюжета «Хоббита»; на это указывает и польское обозначение дракона «smok», созвучное Смогу.  Несмотря на то, что Толкиен мог использовать в качестве имени дракона древнеанглийское слово «протиснуться в нору» - «smeogan», у легенды «Хоббита» могли быть свои славянские корни.

[5] И эльфы, и гномы, и люди у Толкиена названы детьми Эру. Это значит, что им у Толкиена в равной степени не отказано быть Его наместниками в Арде с соответствующим строем психики – человечным.

[6] http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D1%82%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B8%D0%B4%D0%B0

[7] См. также труд ВП СССР «Печальное наследие Атлантиды».

[8] Это ещё одна причина, из-за которой и реальная Атлантида погибла под ударами стихий.

[9] http://www.kulichki.com/tolkien/cabinet/kolzo_mo/finrod.shtml

[10] В славянском фольклоре присутствуют как минимум три аналогичных образа: это и Лихо одноглазое, и Вий, и Верлиока. Также типичный символ «мировой закулисы» нашел отражение в сказке М. Е. Салтыкова-Щедрина «Недреманное око»: http://rvb.ru/saltykov-shchedrin/01text/vol_16_1/01text/0498.htm

[11] http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D1%81%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D0%B4%D1%8F%D1%89%D0%B5%D0%B5_%D0%9E%D0%BA%D0%BE

[12] Тот же эксперимент проделали древнеегипетские жрецы, создав так называемое еврейство. Вообще орки в контексте творчества Толкиена – это ещё и нарицательное обозначение интернацистов, и операция древнеегипетских жрецов по созданию еврейства с точки зрения автора «Властелина колец» таким образом характеризуется как поступок от дьявола. Образ античеловечности, подобный оркам, встречается и у Свифта в «Путешествиях Гулливера» - йеху. Видно, что у Свифта нашлись достойные наследники…

[13] Стоит также вспомнить символику перебежчиков Саурона из числа племен харадримов (южного народа Средиземья): «Воспылав яростью, харадец издал громкий клич и, приказав развернуть знамя, где извивался на кроваво-красном поле черный змей, ринулся в атаку на Белое и Зеленое, а за ним – его воины». В Библии есть соотвествующий эпизод: “И сказал Господь Моисею: сделай себе змея и выставь его на знамя, и (если ужалит змей какого-либо человека), ужаленный, взглянув на него, останется жив” (Библия, Числа 21:8). То есть видно, что Саурон незадолго до своего падения решил попробовать сделать своими биороботами и южные народы Средиземья, как это сделало древнеегипетское жречество с южным кочевым семитским племенем, чтобы превратить его в свое орудие власти. Правда, Толкиен пишет, что Харад после Войны Кольца заключил мир с Гондором и не был покорен им, что позволяет предположить о гражданской войне в Хараде против сторонников Мордора и победе тех, кто не подчинился в южных землях Саурону. А что касается Моисея, то он был убит за свое сопротивление этим планам, и поступок по созданию змеиного идола не был в его целях и миссии, а в планах жрецов-иерофантов. (См. труд ВП СССР «Синайский турпоход»). Не исключено также, что Толкиен назвал край Юга Средиземья словом «побуждать», взятым из арабского языка, таким же образом называется один из городов Йемена — страны Аравийского полуострова. Корень ḥā rā ḍād (ح ر ض) употреблен в Коране три раза: «Сражайся на Пути Бога, ведь ты несешь ответственность только за себя самого, и побуждай (араб. وَحَرِّضِ, уа-хариди) (к борьбе) верующих. Быть может, Бог сдержит могущество отвергающих. Бог могущественнее всех, и суровее всех в наказании. (4:84)», «О Пророк! Побуждай (араб. حَرِّضِ, харриди) верующих к сражению. Если будет среди вас двадцать терпеливых, то они (смогут) победить две сотни; если же их среди вас будет сотня (терпеливых), то они (смогут) победить тысячу отвергающих, потому что они - люди неразумные. (8:65)», «Они сказали: «Клянемся Богом, ты не перестанешь поминать Иосифа, пока (смертельно) не ослабеешь (араб. حَرَضًا, харадан) или не умрешь» (12:85)».

[14] Известно также, что Толкиен презрительно отзывался о так называемых толкиенистах и об их поступках.  В письме в издательство «Аллен энд Анвин» от 14 октября 1959 в ответ на просьбу заводчицы кошек использовать имена из его книг как клички её подопечных он написал: «Боюсь, что в моих глазах сиамские кошки — это фауна Мордора, но заводчице об этом сообщать не обязательно», явно подразумевая их обожествление в Древнем Египте в числе остальных объектов поклонения толпы.

К тому же Толкиен описал лишь Европу в образе Средиземья, а это лишь малая часть Арды. А вопрос, что происходило в других регионах Арды и как они выглядели, он оставил открытым для других со-творцов, но ими толкиенисты становиться не хотят…

[15] Смотрите труд ВП СССР «Мастер и Маргарита: Гимн демонизму или Евангелие беззаветной веры».

[16] Поэтому попытки продолжать линию восставшего зла после «Властелина колец» Толкиен не стал, поскольку Саурон был последним препятствием на пути к потерянному после Моргота Царству Божьему и миру в Средиземье, как он предполагал: "Саурон явился проблемой, с которой люди в конце концов должны были разделаться: первой концентрацией Зла в одной точке, с которой им пришлось сразиться, и последней такой точкой в «мифологической», персонализованной, но нечеловеческой форме".

[17] Известно, что Толкиен начал сочинять поэму «Смерть Артура», которая была оставлена волей обстоятельств незавершенной.

[18] Явный признак этого – бум так называемого жанра «фэнтази», который к Толкиену отношения никакого не имеет (сам он определял своё творчество по Средиземью как «легендариум»), начиная от «Песни льда и пламени» и кончая Лавкрафтом. Сам же исток этого направления зародился даже не в Англии, а в США, одной из составляющих глобальной структуры управления Библейского Предиктора.

[19] А если учесть, что Средиземье у Толкиена – Европа, то в глазах Толкиена интернацистская политика стран Евросоюза на всех приоритетах выглядит кощунственной. Да и флаг Евросоюза выглядит так, как будто в небе висит то самое Сауроново кольцо... Потому британцы коллективным бессознательным сделали свой выбор в пользу самих себя – проголосовали за выход из еврозоны.

[20] …но не меры (наше примечание).

Читать

Источник