Арсений Григорьевич Зверев был одним из ближайших соратников И.В. Сталина в 1930-е — начале 1950-х годов. Он занимал пост наркома, а затем министра финансов СССР и проводил в стране знаменитую денежную, «сталинскую» реформу, многое сделал для развития хозяйства Советского Союза.

В своей книге, материалы которой легли в основу этой статьи, А.Г Зверев рассказывает о встречах со Сталиным, о том, как решались важнейшие вопросы по управлению финансами страны. По мнению Зверева, И.В. Сталин прекрасно разбирался в финансовых проблемах и проводил высокоэффективную экономическую политику, что доказывается на многочисленных примерах.

Эту статью мы посвятим самому Звереву и некоторым его рецептам устроения экономической жизни нашей страны.

Кратко о Звереве

Арсений Григорьевич Зверев прошёл долгий путь. Начал он трудиться текстильщиком Высоковской мануфактуры, об этом периоде жизни в царское время в своей книге «Сталин и деньги» он писал так:

Очень красноречивое описание предреволюционного состояния общества, какое-то уж сильно близкое к нам, не правда ли?

Арсений Григорьевич Зверев

После февральской революции Зверев перебирается в Москву и активно участвует в жизни рабочих Прохоровской Трёхгорной мануфактуры, где набирается первого опыта политической деятельности. Потом, когда грянула Октябрьская социалистическая революция, многие заводы и фабрики были национализированы. В 1918 году Арсений Григорьевич Зверев вступает в партию и просится на фронт, но его направляют в 1920 году в Оренбург для поступления в кавалерийское училище. О самых тяжёлых днях разгоревшейся гражданской войны он пишет так:

С 1925 года Зверев работал заведующим Клинского уездного финансового отдела, на должности которого столкнулся с актуальными и сегодня проблемами:

Весной 1930 года стал заведующим Брянским уже окружным финотделом, а уже 1932 году становится заведующим Бауманским районным финотделом Москвы, так он описывал свою работу там:

После встречи с И.В. Сталиным он отказывается от предложения возглавлить Госбанк, поскольку не считал себя достаточно компетентным для этой работы. Однако, с сентября 1937 года Зверева назначают заместителем наркома финансов СССР, а в январе 1938 — феврале 1948 он становится народным комиссаром (с марта 1946 — министром) финансов СССР.

После войны, по указанию И.В. Сталина, Зверев разрабо­тал проект финансовой реформы и осуществил её в кратчай­шие сроки, что позволило СССР, первому из стран — участни­ков Второй мировой войны, отказаться от карточной системы распределения продуктов и товаров для населения, а потом постоянно снижать цены на них. Так продолжалось вплоть до смерти Сталина, после чего многие достижения предшест­вующего периода были утрачены; вскоре был отправлен на пенсию и А.Г. Зверев.

Обстоятельства его ухода до сих пор окутаны тайной. Скорее всего причи­ной отставки явилось несогласие А.Г. Зверева с финансовой политикой Хрущёва, в частности с денежной реформой 1961 года.

Писатель и публицист Ю.И. Мухин пишет об этом так:

Хрущёв не мог решиться открыто поднять цены в условиях, когда народ явственно помнил, что при Сталине цены не поднимались, а ежегодно снижались. Официально целью реформы было объявлено спасение копейки, дескать, на копейку ничего нельзя купить, поэтому рубль надо деноминировать — уменьшить его номинал в 10 раз.

Реально же Хрущёв проводил деноминацию только с целью прикры­тия ею повышения цен. Если мясо стоило 11 рублей, а после повышения цен должно было стоить 19 руб., то это сразу же бросилось бы в глаза, но если одновременно проводить и де­номинацию, то цена мяса в 1 руб. 90 коп. сначала сбивает с толку — вроде и подешевело. С этого момента возник дисбаланс между государственными магазинами и чёрным рынком, где торговцам стало выгоднее сбывать товар, именно с этого момента товары из магазинов стали исчезать.

У Зверева вы­шел конфликт с Хрущёвым именно по поводу этой реформы. Таким образом Хрущёв (или его руками) положил начало разграблению страны, дав сигнал всем коррупционерам.

В своей книге Арсений Зверев повествует о своем жизненном пути — от простого рабочего парня до министра — и доказывает, что такое было возможно только в советской стране, где перед каждым гражданином открывались широкие перспективы для реализации его лучших способностей.

Мы приведём несколько рецептов, которые использовал в своей работе этот выдающийся экономист «сталинской» эпохи.

Экономические рецепты от Зверева

О роли госбанка

Перелому в общегосударственном масштабе помогли и новые принципы построения кредитной системы. С 1927 года руководить ею от начала и до конца стал Госбанк. Отраслевые банки превратились в органы долгосрочного кредита, а Гос­банк — краткосрочного. Это размежевание функций наряду с усилением контроля за использованием ссуд натыкалось на препятствие в виде наличия коммерческого вексельного кре­дита. Поэтому в течение двух лет были введены иные формы расчетов и кредитования: чековое обращение, внутрисистем­ные расчеты, прямое кредитование без учета векселей.

Как строить заводы?

Умение не распылять средства — особая наука. Допус­тим, надо соорудить за семь лет семь новых предприятий. Как сделать лучше? Можно ежегодно возводить по одному заводу; как только он вступит в дело, браться за следующий. Можно сразу возводить все семь. Тогда к концу седьмого го­да они станут давать всю продукцию одновременно. План строительства будет выполнен в обоих случаях. Что, одна­ко, получится еще через год? За этот, восьмой год семь заво­дов дадут семь годовых программ продукции. Если же пойти первым путем, то один завод успеет дать семь годовых про­грамм, второй — шесть, третий — пять, четвертый — четыре, пятый — три, шестой — две, седьмой — одну программу. Все­го получается 28 программ. Выигрыш — в 4 раза. Ежегодная прибыль позволит государству брать из нее какую-то часть и вкладывать ее в новое строительство. Умелые капиталовло­жения — гвоздь вопроса. Так, в 1968 году каждый вложен­ный в экономику рубль принес Советскому Союзу 15 копеек прибыли. Деньги, затрачиваемые на не доведенное до конца строительство, мертвы и не приносят дохода. Мало того, они «подмораживают» и последующие расходы. Допустим, мы вложили в стройку первого года 1 миллион рублей, на сле­дующий год — еще миллион и т. д. Если строить семь лет, то временно было заморожено 7 миллионов. Вот почему столь важно убыстрять темпы строительства. Время — деньги!

О финансовых резервах

Пятилетка же обязана предусмотреть скорость про­движения уже целых частей народного хозяйства. Естествен­но, что допущенные в годичном плане ошибки и диспропор­ции за пять лет возрастут и наложатся друг на друга.

Значит, полезно иметь так называемые «резервы проги­ба». При их наличии ветер не сломит дерево, оно может по­гнуться, но выстоит. Если же их не окажется, прочные корни обезопасят дерево лишь до очень сильного урагана, а потом недалеко и до бурелома.

Следовательно, без финансовых резервов обеспечить успешное выполнение социалистических планов трудно. Ре­зервы — денежные, хлебные, сырьевые — еще один посто­янный пункт повестки дня на заседаниях Совнаркома и Сов­мина СССР. А чтобы оптимизировать народное хозяйство, мы старались использовать и административные, и экономиче­ские методы решения задач. Вычислительных машин напо­добие нынешних электронно-счетных у нас не было. Поэтому поступали так: управляющий орган давал нижестоящим зада­ния не только в виде плановых цифр, но и сообщал цены как на производственные ресурсы, так и на продукцию. Кроме того, старались использовать «обратную связь», контролируя сбалансированность между производством и спросом. Повы­шалась тем самым и роль отдельных предприятий.

О научно-внедренческом цикле и его финансировании

Неприятным открытием для меня явилось то обстоятель­ство, что научные идеи, пока их исследовали и разрабатывали, съедали массу времени, следовательно, и средств. Постепен­но я привык к этому, но вначале только ахал: три года разра­батывали конструкцию машин; год создавали опытный об­разец; год его испытывали, переделывали и «доводили»: год готовили техническую документацию; еще год переходили к освоению серийного выпуска таких машин. Итого — семь лет. Ну а если речь шла о сложном технологическом процессе, ко­гда для его отработки требовались полупромышленные уста­новки, могло не хватить и семи лет. Конечно, простенькие ма­шины создавались гораздо быстрее. И все же цикл полного претворения в жизнь крупной научно-технической идеи об­нимал, в среднем, как правило, до десяти лет. Утешало то, что мы обгоняли многие зарубежные страны, ибо мировая прак­тика показывала тогда средний цикл 12-летним.

Здесь-то и выявлялось преимущество социалистическо­го планового хозяйства, которое позволяло концентриро­вать средства в нужных обществу областях и направлениях вопреки чьей-то сугубо личной воле. Между прочим, тут име­ется огромный резерв прогресса: если сократить время реа­лизации идей на несколько лет, это сразу даст стране увели­чение национального дохода на миллиарды рублей.

Еще один путь к тому, чтобы поскорее получить отдачу от вложенных средств, — временное приторможение некото­рых строек при чрезмерно большом их количестве. Законсер­вировать одни, а за этот счет форсировать возведение других предприятий и начать получать от них продукцию — непло­хое решение проблемы, но, увы, тоже ограничиваемое кон­кретными условиями. Если бы, например, в 1938—1941 годах мы не строили сразу много крупных объектов в разных мес­тах страны, то не имели бы после начала Великой Отечествен­ной войны необходимого производственного задела, и тогда оборонная промышленность могла бы оказаться в прорыве.

Заключение

Главным отличием Зверева от нынешних экономистов было то, что люди для него были не ещё одним экономическим ресурсом, а главными благополучателями от развития всей экономики. Пройдя путь от рабочего фабрики до министра финансов СССР, Зверев не утратил этого качества — человечности и заботы о людях, хотя ему и приходилось принимать сложные решения в интересах государства, но даже и тогда он понимал, что государство создано для трудящихся и силами самих трудящихся.

Наши нынешние экономисты, к сожалению, более думают о цифрах, да показателях, чем о том, для чего они вообще трудятся и почему призваны на свои должности. А результат такой политики оказывается никчемен.

Во второй части материала мы попробуем оценить результаты самого сложного дела Зверева на своём высоком посту — денежной реформы 1947 года и проанализировать возможности использования этого бесценного и беспрецендентного опыта в современных условиях.

Источник