Об объективных и субъективных тенденциях

Почти 25 лет назад — между т.н. путчем августа и Беловежским сговором декабря — шла мощная подковёрная борьба элит за власть и влияние. Все чуяли, что настоящие «большие перемены» ещё впереди. Из всех крупных политиков б.СССР, пожалуй, только мудрый казах Нурсултан Абишевич Назарбаев искренне боролся за сохранение единой страны.

Остальные готовились урвать кусок побольше.
Когда в 1991-м году СССР прекратил своё существование, появилась огромная масса особых пропагандистов и просто дураков. Они дружно твердили, что распад страны был «неизбежен» и даже пытались подвести какие-то «объективные законы» под этот процесс.

Например, «все империи всегда разрушались». Правда, эти недоумки не задумывались, что не-империи всегда разрушались ещё быстрее. А США — чем не империя — почему она не желает разрушаться?

Иногда делали упор на экономические трудности СССР и отставание от США. Вообще бредовый тезис — в мире масса стран, развитие которых проще описать не отставанием от технологических лидеров, а близостью к Средневековью и даже Каменному веку. И ничего, разрушаться не торопятся. И, кстати, «отставание» было весь советский период, но постоянно сокращалось, по некоторым направлениям СССР вырвался вперёд. Почему же именно тогда, когда расстояние до лидера стало наименьшим за всю историю России-СССР, начались процессы распада?

Короче говоря, объективного в распаде СССР мало.

Зато было много жадной глупости региональных и национальных элит. То, что создано трудом миллионов советских людей, они посчитали результатом исключительно своей личной уникальности и неповторимости. При этом они не желали нести ответственность перед союзным Центром, зато хотели жить шикарно «как у них». Так что с удовольствием принялись рвать на части власть и собственность — сначала под предлогом возврата к «подлинному Ленину», затем под предлогом «перехода к рынку».

Да и «простой мужик», начиная с Хрущёва, в лучшем случае с Брежнева, постепенно переставал верить в советский образ жизни. Не то, чтобы прям полный провал и утрата доверия к стране, власти и выбранному курсу. Но определённое недоверие появилось и не находило выхода, политически одобряемого. В результате даже небольшие недостатки стали восприниматься как серьёзные проблемы, а Запад — как средоточие мудрости и всех благ.




Появились своего рода идеологи-лидеры недовольства — обиженные системой люди, да и просто шиза типа Новодворской. Практически все были с психологическими комплексами — так называемая «диссидентская деформация личности». Это острое, концентрированное выражение недовольство абсолютно всем советским усугублялось готовностью лизать жопы всему Западу и каждому жителю западной страны в отдельности.

Чернуха стала для них критерием истины. Всё, что не чернуха про СССР, его историю и народ — сразу враньё и пропаганда. Никого не напоминает? Да это же наши современные либерал-предатели и караул-патриоты!

Всем проблемам — и в идеологии, и в материальном мире — диссиденты приписывали (как и сегодня) значение вселенской катастрофы. Якобы эти трудности — необоримая сила, с которой ну ничего нельзя поделать. Особенно важно, что они нагнетали ощущение безысходности и отчаяния — «хуже быть не может». Потом лозунг «хуже быть не может» станет оправданием разрушения страны и всего последующего беспредела. Собственно, и сегодня этот лозунг — ключевой в подрывной работе либерал-предателей и караул-патриотов.

Конечно, сильно не хватало свободы слова. Если бы любые проблемы открыто обсуждались обществом по мере их возникновения, не было бы эффекта «взорвавшегося котла». Пар общественного недовольства спускался бы постепенно. Кроме того, правильно организованное недовольство становится мощной созидательной силой. Если ориентируется на решение проблем, а не на майданутый перепил власти и собственности.




Что особенно важно, в идеологии Хрущёв подменил центральный образ «справедливости для всех» образом, взятым из идеологии Запада — «100 сортов колбасы». Запад, особенно США, не переживал таких разрушений как СССР (даже Германия, пережившая поражение, была не так разрушена как СССР, и потеряла сравнительно мало гражданского населения). СССР по многим направлениям научно-технического развития догнал и перегнал даже США. Но уж слишком большой был исходный отрыв Запада, а идеология «200 сортов колбасы» уже заняла сознание советского обывателя. Как известно, идеал «колбасы» плохо настраивает бороться за целостность страны, зато хорошо настраивает на предательство и «Большой Хапок».


Правда, по итогу, урвали немногие за счёт остальных. Но ведь почти каждый считает себя сильнее законов социального развития и везучее других протестно-диссидентских баранов. Все майданы мира снова и снова это показывают и доказывают.


Если кто-то хочет возразить, пусть сначала сравнит положение СССР в декабре 1941-июле 1942-го и СССР в середине 1980-х. Возражения отпадут сами собой. Как ни крути, при всех недостатках, положение страны несравненно улучшилось. Так что причины разрушения СССР — социально-психологические, но не экономические и не военные.

Как вывод, можно утверждать, что нельзя пренебрегать социально-психологическими законами и технологиями на их базе. Ни мощная армия, ни мощная материально-техническая база недостаточны для безопасности страны. Если наступает «разруха в головах», то очень скоро она приходит и в материальный мир.

Источник