"Марксизм и национальный вопрос" - методологические ошибки Сталина

В чем же мне видится слабость теоретических посылок тов. Сталина?

Прежде всего, налицо неверный методологический подход к проблеме национальностей - Сталиным не было достаточно четко определено место предмета исследования в ряду остальных, родственных ему понятий: семья, род, племя, народ, этнос, раса и проч..
После прочтения статьи (продиктованной, по утверждению автора, необходимостью «неустанной работы против националистического тумана») остаются без ответа два важнейших вопроса:

1) В чем, собственно, заключается отличие «нации» от племени, народа, этноса или расы?
2) И почему у марксистских теоретиков возник вдруг столь горячий интерес именно к «национальному вопросу», а не к племенному, народному, этническому или расовому?

В качестве ответа на первый из этих вопросов в статье еще присутствуют кое-какие указания, но, по правде говоря, они только еще более запутывают, а не проясняют его. Приведу некоторые характерные высказывания автора на этот счет:

«Общность эта не расовая и не племенная. ...

Итак, нация - не расовая и не племенная, а исторически сложившаяся общность людей. ...

Итак, нация - не случайный и не эфемерный конгломерат, а устойчивая общность людей. ...

Австрия и Россия - тоже устойчивые общности, однако, никто их не называет нациями. Чем отличается общность национальная от общности государственной? Между прочим, тем, что национальная общность немыслима без общего языка, в то время как для государства общий язык необязателен.. ...

... говорящие на одном языке Англия, Северная Америка и Ирландия составляют тем не менее три различные нации... ...

Итак, общность экономической жизни, экономическая связность, как одна из характерных особенностей нации. ...

При этом само собой понятно, что нация, как и всякое историческое явление, подлежит закону изменения, имеет свою историю, начало и конец.  ...

Нация является не просто исторической категорией, а исторической категорией определенной эпохи, эпохи подымающегося капитализма. ...

Ибо, повторяю, что это, например, за еврейская нация, состоящая из грузинских, дагестанских, русских, американских и прочих евреев, члены которой не понимают друг друга (говорят на разных языках), живут в разных частях земного шара, никогда друг друга не увидят, никогда не выступят совместно, ни в мирное, ни в военное время ?!
Нет, не для таких бумажных "наций" составляет социал-демократия свою национальную программу. Она может считаться только с действительными нациями, действующими и двигающимися, и потому заставляющими считаться с собой.
Бауэр, очевидно, смешивает нацию, являющуюся исторической категорией, с племенем, являющимся категорией этнографической.»

Конечно, это в значительной степени произвольная подборка, но сколько вы ни будете искать, все равно вам не удастся обнаружить в сталинской статье более ясных указаний на суть отличий понятия «нации» от других понятий, родственных ему по значению, помимо самых общих апофатических утверждений: «нация – это не раса и не племя» (и не народ, и не этнос). Самыми важными из сталинских указаний, на мой взгляд, являются следующие:

«нация, как и всякое историческое явление, подлежит закону изменения, имеет свою историю, начало и конец. ...

Бауэр (говоря о евреях – Г.К.), очевидно, смешивает нацию, являющуюся исторической категорией, с племенем, являющимся категорией этнографической.»

Смысл этих марксистских утверждений, очевидно, заключается в следующем: нации являются «историческими категориями», имеют свой конец и должны, соответственно, рано или поздно исчезнуть, в то время как ЕВРЕИ (как племя, а не нация) являются категорией внеисторической и исчезнуть в качестве такого не должны. Нигде в работе тов. Сталина нет хоть какого-либо намека на возможность интерпретации его взглядов по еврейскому вопросу, аналогично версии, предлагаемой уважаемыми Предикторами:

«эта общность по своим характерным признакам представляет собой мафию, маскирующуюся под нацию...»

У Сталина речь идет не о МАФИИ, а о ПЛЕМЕНИ, с его точки зрения, по-видимому, неподвластном, в отличие от гойских национальностей, законам времени. Вопреки всем историческим фактам, он категорически утверждает, что евреи диаспоры «не понимают друг друга (говорят на разных языках), живут в разных частях земного шара, никогда друг друга не увидят, никогда не выступят совместно, ни в мирное, ни в военное время».

То есть, никакой мафиозной организованности у «евреев», по мнению тов. Сталина, не было и нет. Мне непонятно, на основании чего Предикторы приписали свою собственную трактовку (совершенно правильную, впрочем) еврейского вопроса тов. Сталину.

Колоссальная путаница и неразбериха, внесенные в наши умы тов. Сталином его марксистским определением «НАЦИИ», становятся очевиднее при учете следующих обстоятельств:

1. Сам латинский термин «natio» означает в переводе «род» или «племя». То есть, Сталин в своей статье использует латинское значение понятия «племя» и противопоставляет его русскому слову «ПЛЕМЯ» с более-менее устоявшимся значением. Этот концептуальный прием чрезвычайно распространен в наше время и является одним из самых эффективных средств манипуляции общественным сознанием и его шизофренизации.

Приведу один курьезный пример, чтобы продемонстрировать, насколько сознательно применялся этот прием марксистами. В 1917-м году для ускорения погружения России в хаос и для высвобождения «революционной энергии» активного и агрессивного люмпена Лениным был выдвинут бандитский лозунг «Грабь награбленное!». В ответ на критику он позже говорил:

«Попало здесь особенно лозунгу «грабь награбленное», - лозунгу, в котором, как я к нему ни присматриваюсь, я не могу найти что-нибудь неправильное... Если мы употребляем слова: «экспроприация экспроприаторов», то – почему же нельзя обойтись без латинских слов?»

Очевидно, в 1913 году тов. Сталин «без латинских слов» обойтись еще никак не мог.

2. В реальной языковой практике западноевропейских государств латинский термин «natio» был принят в качестве синонима слова «государство». И тов. Сталину это было прекрасно известно: «В то время как на Западе нации развились в государства...»

Вместе с тем, в своей статье он прилагает немалые усилия, чтобы от такого понимания термина «нация» отмежеваться. Сталинская «нация» - это не только не «государство», но сила, ему противостоящая, разрушающая его. Снова налицо отход от общеупотребительного значения понятия в зону концептуальной неопределенности и политического оппортунизма.

3. По классификации тов. Сталина в категорию «нации» попало столь рыхлое в историческом, расовом, этнографическом, культурном и языковом плане государственное образование, как США, но в то же время оказалась исключена гораздо более гомогенная Россия. Никакого рационального объяснения такой «классификации» найти невозможно, помимо ясного ленинского требования «рассматривать национальный вопрос как часть общего вопроса о революции».

Россия, оказывается, провинилась тем, что не навязывала русского языка на присоединенных к ней территориях (между прочим, той же Польше и Финляндии»), не отнимала земель у «туземцев» и не уничтожала их (в отличие от тех же США). Это отнюдь не освободило ее от сталинских обвинений в «деспотизме» и «культурном угнетении окраин», но зато не позволило войти в счастливую марксистско-ленинскую когорту «наций» (что бы это диковинное слово ни значило). Вот что писал по этому поводу тов. Сталин:

«Австрия и Россия - тоже устойчивые общности, однако, никто их не называет нациями. Чем отличается общность национальная от общности государственной? Между прочим, тем, что национальная общность немыслима без общего языка, в то время как для государства общий язык необязателен.»

Эфемерность и лицемерность подобных требований хорошо видны из того, что уже в мае 1917-го года Ленин не только всячески поддерживал сепаратизм Финляндии, Польши и Украины, но и внутри России требовал «широкой областной автономии, отмены надзора сверху, отмены обязательного государственного языка и определения границ самоуправляющихся и автономных областей...»

Очевидно, перед большевиками стояла в тот момент задача расчленения России любой ценой, и наличие общегосударственного языка никак не могло повлиять на отведенный ей Глобальным Предиктором статус не «нации», а жертвы, выбранной для заклания. И здесь, к сожалению, мы должны отметить, что в рассуждениях тов. Сталина явственно наблюдается марксистская методология «ты виноват уж тем, что хочется мне кушать».

4. Явно абсурдным является противопоставление «нации как исторической категории» - «этнографической категории племени» (которое, как мы помним из пункта №1, является той же «нацией», но в переводе с латинского на русский язык). Поскольку речь в статье тов. Сталина идет о явлениях общественных и политических, то, естественно, ему приходится оперировать «историческими категориями». Понятия «племени» и «расы» также являются историческими. Они также имеют свое начало и конец.

В отношении понятия «расы» следует заметить, что оно было введено в языковую практику не ранее конца 18-го века, а стало общепринятым еще позднее – около середины XIX века, что уже само по себе делает его происхождение для нас довольно подозрительным. Понятие «расы» есть некоторая условность, не поддающаяся ясному определению, но весьма полезная, тем не менее, для понимания некоторых общественных и политических процессов. Это нечто вроде квадратного корня из –1 в математике. Помогает в расчетах, но не поддается пока еще сущностному определению.

Внеисторическими, вечными категориями оперируют только метафизика и богословие.

5. Сталин называет «евреев» «бумажной нацией» на том основании, что у них нет общего языка и территории и пишет буквально следующее:

«Бауэр говорит об евреях, как о нации, хотя и "вовсе не имеют они общего языка", но о какой "общности судьбы" и национальной связности может быть речь, например, у грузинских, дагестанских, русских и американских евреев, совершенно оторванных друг от друга, живущих на разных территориях и говорящих на разных языках?»

Уже несколькими страницами ниже он совершенно забывает об «отсутствии у евреев общего языка» и горько упрекает царизм:

«Нельзя серьезно говорить о полном развитии духовных дарований татарского или еврейского рабочего, когда им не дают пользоваться родным языком на собраниях и лекциях, когда им закрывают школы.»

И в дальнейшем изложении Иосиф Виссарионович явно исходит из факта наличия у евреев своего языка – жаргона (идиш), который действительно являлся в то время чрезвычайно распространенным международным средством общения евреев всех стран. В частности, он упрекает бундовцев в излишней привязанности к этому самому родному (блатному) жаргону. И подобных несоответствий в статье очень много.

Кстати, невозможно поверить в его жалобы на «закрытие школ» русским правительством. Еще до революции в Российской Империи существовала амбициозная программа введения обязательного всеобщего начального обучения. Эта программа весьма успешно осуществлялась (даже перевыполнялась) и, если бы не революция, то уже к 1923-му году в стране была бы достигнута поголовная грамотность. Как известно, из-за революции и связанного с ней геноцида образованного русского населения осуществление этой программы значительно задержалось. Разумеется, «еврейско-масонский» фашистский режим в СССР приписал реализацию программы Всеобуча себе.

6. Мало того, что само понятие «нации» оказалось подвешенным в воздухе где-то между «этносом», «народом», «племенем» и «государством», но в статье выдержано последовательно противоречивое («диалектическое») отношение к «правам» этой искусственно рожденной химерической категории. С одной стороны, выдвигается пресловутое «право наций на самоопределение» (вплоть до отделения); с другой – развивается ленинский тезис о «борьбе со всяким национализмом» («и в первую голову с национализмом великорусским» - Ленин).

С одной стороны, такое «право» за «нацией» признается, с другой – «это, конечно, не значит, что социал-демократия будет отстаивать любое требование нации». И вообще Сталиным недвусмысленно провозглашается марксистский курс на всесмешение наций, так как «рабочие заинтересованы в полном слиянии всех своих товарищей в единую интернациональную армию».

Это нам уже знакомо. – Все гойские нации суть «категории исторические» и должны исчезнуть (в отличие от одного отдельно взятого «племени»). Таков генеральный план Глобального Предиктора. Развитие национальных культур объявляется эквивалентом «духовного закабаления рабочих». Именно в грехе потворства такому «закабалению» и «отвлечению рабочих от классовой борьбы» были обвинены Сталиным австрийские социал-демократы Р. Шпрингер и О. Бауэр.

Почти по Прудону: «главная цель европейской революции – уничтожение культуры». Триумф этой революции мы сегодня можем наблюдать в телевизионных камланиях Фаины Боруховны Певзнер («Аллы Пугачевой») и «Филиппа Киркорова» (Генкина). Европейская и русская культура почти полностью уничтожены. Добро пожаловать в посткультурное сообщество!

Логика сталинской работы воистину потрясающая, чисто оруэлловская. Вдумайтесь хорошенько в следующий пассаж:

«Борясь за право наций на самоопределение, социал-демократия ставит себе целью положить конец политике угнетения нации, сделать ее невозможной, и тем подорвать борьбу наций, притупить ее, довести ее до минимума.»

То есть, подстрекательство к сепаратизму и межнациональной грызне есть «притупление национальной борьбы». Та же самая логика межнациональных отношений прослеживается сегодня в «миротворческой политике» США и остальных западных держав: «война – это мир».

Пожалуй, можно подвести некоторые промежуточные итоги. Сталин в своей статье ни на шаг не отошел от ортодоксального марксизма. Темой своего исследования он выбрал чисто манипуляционный латинский термин «нация», не входящий в понятийную базу русского языка. Он никак не показал его связи с хорошо известными уже понятиями – семья, род, народ, племя и т.п. – или, напротив, дал на этот счет весьма противоречивые или вообще явно бессмысленные указания, то есть, «напустил националистического тумана» вместо того, чтобы его развеять.

Теперь мы можем перейти к ответу на второй из поставленных ранее вопросов:

«Почему у марксистских теоретиков возник вдруг столь горячий интерес именно к «национальному вопросу», а не к племенному, народному, этническому или расовому?»

Думаю, что в свете вышеизложенного это уже достаточно очевидно. Перед «социал-демократами» стояла вполне конкретная прагматическая задача – скорейшего развала Российской Империи. Для этого необходимо было задействовать все имеющиеся в наличии деструктивные тенденции («уловить парусами безумные вихри революции» - Ф. Степун) и, прежде всего, посеять полный хаос в умах граждан Российской Империи, независимо от их национальности. И лучшего концептуального оружия, чем тезис «национально-освободительной борьбы» со всей его понятийной расплывчатостью и политической неопределенностью невозможно было придумать.

«Диалектическая красота» формулировки особенно отчетливо видна в марксистско-ленинском противопоставлении «национальной культуры» и «свободы». В устах марксиста «национально-освободительная» звучит примерно так же, как «анархо-синдикализм» или «свобода - это рабство». Сталин был на этот счет вполне откровенен:

«Национальные перегородки не укрепляются, а разрушаются и падают, Маркс еще в сороковых годах говорил, что "национальная обособленность и противоположность интересов различных народов уже теперь все более и более исчезают", что "господство пролетариата еще более ускорит их исчезновение".»

Сам по себе лозунг «самоопределения нации» не представлял никакой теоретической ценности. Это чистый оппортунизм – всемерное использование центробежных сил для раздувания мирового пожара, как тот же призыв «грабь награбленное!» или лозунг пораженчества и «обращения империалистической войны в войну гражданскую».

Гораздо интереснее для нас тот факт, что «евреи» не были отнесены Сталиным к числу предначертанных к «исчезновению» наций. Впрочем, так же, как и русские, хотя, вероятно, по другой причине. Россия по мановению марксистской волшебной палочки перестала быть единым «народом», а вместо русского державного национализма появился «великодержавный русский шовинизм», враг №1 для «судеб прогресса». Не Ленин со Сталиным это придумали. Задолго до них Маркс и Энгельс писали:

«Россия стала колоссом, не перестающим вызывать удивление. Россия – это единственное в своем роде явление в истории: страшно могущество этой огромной империи... в мировом масштабе». К. Маркс

«Славянские варвары – природные контрреволюционеры, особенные враги демократии. К. Маркс

«Необходима «безжалостная борьба не на жизнь, а на смерть с изменническим, предательским по отношению к революции славянством... истребительная война и безудержный террор». Ф. Энгельс

«Да, ближайшая всемирная война сотрет с лица земли не только реакционные классы и династии, но и целые реакционные народы, - и это также будет прогрессом!» Ф. Энгельс

Все это выдержки из малоизвестных статей Маркса и Энгельса в период 1848-1857 г.г..

Нам остается только подвиться удивительной прозорливости и ясности ума великого русского мыслителя Константина Леонтьева, который за четверть века до сталинской статьи «Марксизм и национальный вопрос» предупреждал нас:

«Итак, ясно, что политика племенная, обыкновенно называемая национальною, есть не что иное, как слепое орудие все той же всесветной революции, которой и мы, русские, к несчастью стали служить с 1861 года».

Едва ли может вызывать сомнения, что и тов. Сталин был в 1913-м году всего лишь «слепым орудием всесветной революции», безвольно плывшим в эгрегориальном фарватере более опытных марксистских товарищей.

Его подход к проблеме национальностей является безусловно ошибочным. Нам теперь следует рассмотреть этот вопрос самостоятельно и попытаться найти к нему правильные подходы, исправив концептуальные ошибки тов. Сталина.

(продолжение следует)

Источник