Матрица Бориса Годунова: сериал "Годунов" — старые сценарии в красивой упаковке

С выходом телепроекта «Годунов» появилась надежда увидеть и оценить Бориса новым взглядом из XXI века. На этом настаивали и сами авторы фильма, которые подчёркивали, что они постарались уйти от политизации Смутного времени, стремились показать Годунова реалистичнее, привлекли результаты новейших исторических и археологических исследований. Обнадёживало и то, что проект позиционировался высокобюджетным, с участием звёздного актёрского состава. При такой поддержке и ажиотаже вокруг сериала хотелось увидеть продуманный, или хотя бы захватывающий сюжет, а не пересказ существующих стереотипов, с обилием чёрных дыр и белых пятен. К сожалению, получилось как раз второе. Авторов и актёров нельзя упрекнуть в заведомой предвзятости. Однако чем дальше, тем больше становилось понятно, что период взят большой, а полноценно осмыслить и представить его авторы не сумеют — и дело даже не в средствах. 

Первые впечатления от сериала: ожидания и реальность

Не самой лучшей идеей было разделить киноэпопею на две части — до и после воцарения Годунова. Зачем это было сделано не совсем понятно: ведь снимали сериал сразу целиком. То ли ради привлечения внимания, то ли ради того, чтобы оставить лучшее на потом. На деле, во время просмотра возникало ощущение, что части писали разные команды сценаристов, и вторая стала лениться и просто отбывала повинность, заполняя хронометраж. Критиками сразу были найдены внешние несоответствия героев изображаемому периоду (стрельцы одеты в одинаковые кафтаны XV века, бояре и дьяки ходят с распущенными волосами даже на приёмах у царя и на заседании Боярской думы, что не соответствует действительности (т.к. за прической и бородой тогда следили — это было показателем статуса). Были обнаружены и ляпы в языке (многих понятий и терминов в тот период не было), поведенческие ошибки (для религиозного сознания начала Смуты храм, церемония, знаки имели большое значение, а в сериале герои то по-деловому заходят в собор, то начинают показушно креститься). Многие актёры играли, зная последствия действий своих героев, дальнейший ход событий, но не пытаясь представить трудность их личного выбора, показать наличие альтернативы. 

Годунов

Нет в сериале и по-настоящему массовых сцен сражений и сцен, выражающих народный гнев. Если отсутствие изображения событий Ливонской войны ещё можно списать на неучастие в ней Бориса (хотя она имела судьбоносное значение для страны, личной судьбы Ивана Грозного, затронула Прибалтику и северо-восток России, Польшу, Литву и Белоруссию), то отсутствие крупных, панорамных и массовых съёмок битв уже непосредственно самой Смуты удивляет. На наш взгляд, это можно допустить, так как формат сериала допускает вольности в интерпретации. Проблема может скрываться в ином — заявляя об изучении документов, уходе от мифов и отсутствии идеологических предпочтений, на самом деле, в сериале имеет место уход от исторической логики. Авторы пытались совместить литературную традицию и предпочтения различных политических и идеологических групп — от либералов и демократов до групп, близких к РПЦ и «почвенников», — то есть по максимуму угодить всем и вся. Это напоминает Слона — живописца из басни Михалкова, который, услышав критику и непонимание своей картины, создал новую, где 

« всем друзьям по мере сил слоновьей кистью угодил, изобразив снега, и лёд, и Нил, и дуб, и огород, и даже-мёд (на случай, если вдруг Медведь придёт картину посмотреть…).» 

Результат получился следующим: 

«Картина у Слона готова, друзей созвал художник снова. Взглянули гости на пейзаж и прошептали: «Ералаш». 

В такой ситуации даже не каждый гениальный режиссёр при большем  объёме финансирования сумел бы талантливо это воплотить. При внимательном просмотре сериала оказывается, что часть персоналий Смутного времени в нём отсутствует (например, король Речи Посполитой Сигизмунд III, коронный Гетман Замойский, командующий войсками интервентов в Кремле Жолкевский; с русской стороны отсутствует фигура выдающегося полководца М.В. Скопина-Шуйского, почти не прописан патриарх Гермоген), а часть героев совершает действия, которые в реальности они совершить не могли в силу статуса и обстоятельств; роль других важных деятелей не затронута, а их действия странны и нелогичны. Например, жена Годунова Мария постоянно интригует и вмешивается не таясь в политику; одним из мотивов к побегу Лжедмитрия в Польшу по сериалу стала его безответная любовь к Ксении Годуновой, которой он решил добиться любой ценой. Но мы не находим подтверждения этой версии, а ведь в свиту Отрепьева входили знатные польские вельможи, его описывали многие польские хронисты, и ни у кого подобная любовь к Ксении не отмечена. Отрепьев надругался и унизил её, но судя по всему отнёсся к ней, как к трофею. 

Крайне неоднозначной стала задумка показать участие и роль в событиях простых людей, хотя и связанных с правящим домом: двух стрельцов и членов их семей. Показано это крайне топорно и возникает ощущение, что данная сюжетная линия потребовалась авторам для того, чтобы заполнить хронометраж фильма и его нестыковки, которых становилось только больше. Возможно, связано это ещё и с тем, что памятники письменной истории при толпо-«элитарном» строе часто фиксируют события общественной жизни не всего общества в целом, а только глазами господствующей «элиты», остальным часто уготована роль статистов и исполнителей чужой воли. Поэтому показать историю всех людей даже какой-то отдельной эпохи невозможно. И история Русского государства периода Смуты не является исключением.

Сами авторы сценария сериала разделили его на 2 части — от начала карьеры Годунова в опричнине при Иване IV Грозном до его венчания на царство в 1598 году и от начала его правления до воцарения Михаила Романова в 1613 году. Заметим, что чем дальше, тем больше стремились сценаристы выйти за рамки собственно истории жизни Бориса Годунова и рассказать обо всей истории Смутного времени, то есть объять необъятное. 

Думается, было бы более логичным довести повествование до внезапной смерти Бориса в 1605 году, и триумфального вступления войск Лжедмитрия в Москву, рассказать о Годунове зрителю подробнее, что соответствовало бы названию сериала, но получилось иначе. Потому для удобства анализа разделим фильм условно на три части: 

• А) выдвижение Бориса, проблематика последних лет жизни Ивана Грозного, превращение Годунова в авторитетную фигуру, с мнением которой были вынуждены считаться; 
• Б) от начала его правления до смерти, интерпретация его правления в сериале; 
• В) от Лжедмитрия до Михаила Романова. 

Последняя часть представлена наиболее сумбурной и нелогичной, по сути зрителю навязывается мысль о том, что воцарение Романовых стало лучшим вариантом для страны и народа, что крайне спорно. В умолчаниях остаётся ответ на вопрос:

«Как вышло, что Борис, которого вы изобразили гуманистом и всячески подчеркивали его миролюбие, одарённость  не смог остановить процесс Смуты?»

Если оставить предположение о том, что авторы сценария сериала рассматривают фигуру Фёдора Никитича как прямого продолжателя идей Бориса Годунова (а даже при всех попытках обелить его Филарет в фильме выглядит слабее и менее выигрышно), то следует признать, что основной теме — периоду правления Бориса Годунова, почти весь второй сезон сериала прямого отношения не имеет. Поэтому сконцентрируемся на первых двух периодах, обратив внимание на то, что показалось важным для нас. Такой подход кажется нам более верным ещё и потому, что большинство споров и дискуссий на форумах сводилось к анализу игры С.В. Маковецкого (Иван Грозный) и С.В. Безрукова (Борис Годунов).

Эпоха правления Ивана Грозного в сериале, феномен «опричнины»

Незадолго до выхода сериала на экраны Маковецкий призывал не оценивать своего героя лишь в чёрном цвете и настаивал, что преследовал цель показать противоречивого правителя, стремившегося служить своему народу, как он это понимал. В то же время, в интервью актёр признал: 

«Сыграть роль Грозного мне предложили неожиданно для меня. Никогда даже в самых страшных снах я не мог представить себя в этой роли, а предложили». 

Далее актёр отметил, что хотел сыграть непредвзято, отрешившись от мифов о его кровавости и деспотизме. Эта позиция обнадёживала. Нужно сказать, что образ удался ему лучше Мамонова, изобразившего царя бесноватым садистом, но хуже сильного образа, созданного Николаем Черкасовым. В сериале «Годунов» Иван Васильевич нарочито стар, переменчивого настроения — пиры с опричниками прерываются акциями покаяния и стремлением царя вовлечь всех в монашескую жизнь, а себя сделать игуменом, то есть создаётся образ нелогичного самодура. В чём же состоит «новое прочтение» Грозного, понять сложно. Мы вновь не видим фигуры без сомнения противоречивого, но одного из самых одарённых и образованных правителей того времени, который мог выступать, как политиком, так и религиозным философом (известны его богословские споры, как с католиками, так и протестантами). 

Не показан в сериале образ человека, воспринимающего власть, как служение всему народу и несущего ответственность за него, вместо этого показан запутавшийся, хотя всё ещё решительный человек, пребывающий в иллюзии управления страной. Маковецкий показал его как человека, который пытается быть одновременно игуменом всего общества (известно, что Александрову слободу он мыслил как дворец-монастырь, а опричников — как лучших членов братии), но понимание царём этой миссии было более глубоким. Так, в своей переписке с князем Курбским Иван порой указывал, что он «правит аки Бог», однако это не показатель деспотизма, паранойи или же его властолюбия. Скорее, это выражение его понимания себя, как первого грешника перед Богом, несущего ответ за свою семью, за вверенный ему народ, являющийся посредником, отражением диалога с Богом. Выразительнее и глубже это удалось показать Черкасову. 

Не забудем также, что всё своё правление Иван Грозный пытался обуздать «элитные» группировки Рюриковичей и Гедиминовичей в борьбе за сохранение Русского государства. В противовес этому понимание об управлении родовых «элит» сводилось либо к желанию занять трон по праву местничества (Старицкие), либо к организации управления по образу Речи Посполитой, которая уже тогда стала олигархической республикой, где каждый шляхтич мог вмешаться в работу сейма и жёстко указать выборному королю на то, что он первый среди равных и обязан проводить выгодные шляхте и магнатам решения. Заметим, что многие боярские и дворянские семьи сами были недавними «выезжанцами» из Литвы и впитали традиции этого порядка. Иван Грозный, создавший общегосударственную бюрократическую систему приказов вместо «кормлений» и сделавшего практикой отбор земель вотчинников, очень мешал осуществлению подобной практики на Руси. Одновременно это было сопряжено с угрозой, исходившей от Крымского ханства и продолжительной войной в Ливонии. 

Государев человек. Опричник. XVI век

Важно на этом историческом этапе рассмотреть такой специфический чрезвычайный орган, как опричнина, который был создан для решения существовавших проблем. Именно опричником начал своё восхождение к вершинам власти Борис Годунов. 

По официальным сведениям, в 1564 году Иван IV и члены его семьи покинули Москву и после богомолья остановились в Александровой слободе. Послам Боярской думы монарх выдвинул ультиматум: или отречение, или принятие и покорность его воле, при этом указывалось, что на простой народ царь зла не держит. После чего была создана чрезвычайная каста доверенных царю лиц-опричников, ставшая и преторианской гвардией, и чрезвычайным ревизионным органом по контролю исполнения решений царя. В дальнейшем опричники всё больше подменяли бюрократию, была выделена лучшая и стратегически важная часть страны для их управления. Действия опричников часто оценивают негативно, рисуя картину массовых казней и доносов, мол только на это были способны «государевы люди». Составить объективную и правдоподобную картину о деятельности данной организации вряд ли возможно, так как сведения о ней либо искажены оппонентами опричников из боярской среды, либо адресованы европейскому читателю. Прежде всего, её бывшими членами остзейцами Таубе и Крузе, которые вначале сами участвовали в опричнине ради славы и приключений, а затем писали «правду» о «царстве ужаса кровавого царя Ивана». Вся приказная и докладная документация опричнины сгорела в пожаре Опричного дворца в Москве в период нашествия крымского хана, либо затерялась в Александровой Слободе, основной базе опричнины. Данный факт не может не огорчать, поскольку было бы интересно ознакомиться с донесениями царю, протоколами допросов, распорядком и уставом. Есть косвенные данные, что до начала XIX века об Опричнине было доступно больше различных документов и летописей, позднее утраченных. Например, Екатерина II в своей заочной полемике с Радищевым особенно остановилась на восхвалении и идеализации вечевых порядков Новгорода, которые были уничтожены тираном Иваном Грозным, заметила: 

«Говоря о Новгороде, о вольном его правлении и о суровости царя Иоанна Васильевича, не говорит о причинах сей казни, а причина была, что Новгород добровольно приняв унию, предался Польской республике, следовательно, царь казнил преступников и изменников, в чём, по истине сказать, меры не нашёл». 

Из этого можно сделать вывод о том, что в распоряжении  Екатерины II было больше документов и фактов, как об опричнине, так и о Новгородской экспедиции, нежели располагают современные историки, и они бесследно исчезли в XIX веке. За последние годы не выявлено никаких новых важных документов, связанных с опричниной, а реконструкция и публикация историком Р.Г. Скрынниковым так называемого «Поминального синодика» с именами жертв опричнины вызывает жаркие споры о правдоподобности и реальности данного документа. 

Отметим, что при всех проcчётах и неоднозначности, опричнина стала «социальным лифтом» для худороных бояр таких, как Годунов, Басманов, Бельский. Сериал опричников не осуждает, но и попытки представить их более объективно не предпринимает. Скорее опричники показаны братвой, которые только и делают, что сквернословят и наводят ужас на крестьян. Даже защитить своего главу — Малюту Скуратова, опричники, якобы, не сумели, сделал это за них Борис, тем самым завоевав доверие и сумев стать «своим среди чужих». Для Ивана он выступает не мудрым советником, а средством успокоения, да в шахматы обыгрывает на раз, хотя известно, что Грозный играл в шахматы очень хорошо. Сценаристы показывают, что не будь дружбы между Борисом и безвольным сыном Ивана Фёдором, его участь была бы печальной. 

Царевич Иван Иванович на прогулке. 1913 Михаил Иванович Авилов

Отдельного внимания заслуживает сцена убийства царём своего старшего сына и наследника Ивана Ивановича. Авторы могли упомянуть об этом вскользь, так как напрямую с карьерой Годунова это не связано, но они пошли иным путём. По версии, изложенной в летописи, царевич внезапно занемог, промучился и умер. Факт ненасильственной смерти подтвердили результаты вскрытия его гробницы. 

А.Поссевино (1534-1611)

Версию о жестокой ссоре царя с сыном, который вступился за жену и получил удар в висок посохом изложил папский легат Поссевино, а затем её ретранслировали польские хронисты. При этом, сам Поссевино был послан Римом с целью посредничества между Россией и Речью Посполитой, а попутно должен был вынудить царя принять униатство. Доверенным лицом царя он не стал, личную жизнь царя описал после возвращения в Европу. Он обстоятельно изложил конфликт Ивана Васильевича со своей невесткой, в который вмешался его сын, в результате царь в гневе ударил посохом. В сериале эта сцена не только воссоздана, но и лично Борис выступает свидетелем этого убийства. Иван вначале оглушил его, а, придя в себя, Борис увидел уже умирающего царевича на руках у отца. При этом воссоздан интерьер с красными коврами как на картине И.Е. Репина. 

Дальше происходит и вовсе удивительное — Иван не только не убил Бориса, как лишнего свидетеля, но и оставил при себе, зачем-то повесив на него вину за своё убийство:

«Не остановил ты меня, не уберёг». 

Поссевино действительно упоминает, что Борис был свидетелем этого убийства, но не объясняет, почему это не отразилось на его карьере. Ни один источник периода Смуты не содержит факт о причастности Бориса к жестокому убийству царевича Ивана. Другое противоречие — изображение бояр и отношения к ним Годунова, ведь его многочисленные противники и завистники могли бы неоднократно напомнить ему об этом, чтобы остановить его продвижение. Сам же Поссевино упомянул и другой слух о причине убийства царевича Ивана. Согласно ему, царевич просился командовать войсками в Псков, а его недоброжелатели оклеветали его перед отцом, говоря, что царевич любим землёй и стрельцами и пойдёт с войском свергать царя. Доказательств этого заговора нет никаких. Сам Поссевино скорее выступает здесь как пересказчик слухов, а не как осведомлённый хронист.

Есть в сериале и иные допущения и умолчания. С одной стороны, боярские семьи изображены умнее опричников, с другой —  сам царь бросает им упрёк: 

«Сколько учил я вас, а вы, ироды, всё о родовитости помышляете и норов свой показываете». 

В сериале эта сцена должна показывать самодурство царя, его вспыльчивость. Однако, если учесть, что боярские амбиции ввергли страну в хаос и анархию, то получается, что царь был прав. У Маковецкого получилось создать образ жёсткого, обуреваемого сомнениями, мечущегося царя, но не вышел только царь-созидатель, искавший правду и справедливость в тот непростой, переломный для Русского государства период.

Правление Бориса Годунова, трактовка его исторической роли в сериале

Хотя правление Бориса Годунова началось с 1598 года, можно согласиться с авторами сериала, что реальную власть он получил в качестве соправителя при царе Фёдоре, которому приходился другом и верным советником и быстро сумел стать «клановым арбитром и разводящим», удачно лавируя между группировками бояр-завистников и, обладая широтой взглядов, принимал взвешенные независимые решения. Складывается ощущение, что намеренно проводится параллель между ним и Путиным, который также пришёл во власть формально, не будучи связан с российскими «элитами», и методом кнута и пряника сумел стать арбитром-разводящим и заставить считаться со своим мнением, апеллируя к народу, как источнику своей поддержки, как и Годунов.

Есть три спорных момента. 

Во-первых, однобоко показано избрание патриарха: не как попытка дистанцироваться от уже слабого Константинопольского патриархата с тем, чтобы выйти из под его опеки, а как ключевое событие в рамках концепции «третьего Рима», в которой Москва заменяла бы собой Византию, воплощая предначертание Руси. 

Во-вторых, из всех бояр, стремившихся уничтожить Годунова, по сериалу лишь Фёдор Романов был его истинным другом и союзником, желал стране блага, был исполнен смирения. Факты опровергают это. Иван Грозный был женат на Анастасии Романовой-Юрьевой, которую возможно любил всю жизнь и о смерти которой скорбел искренне, а вот родню её, мягко говоря, недолюбливал, препятствовал попыткам укрепиться её родственникам. Заметим, факт того, что царица Анастасия была из рода Захарьиных-Юрьевых вызывал сомнение у исследователей монархического толка уже в XIX веке, слишком низкое положение на свадьбе занимала якобы мать Анастасии на царской свадьбе — всего лишь постельничья. На основании этих сведений генеолог И. Яковлев вновь пересмотрел списки рода Юрьевых начиная с XV века и выдвинул предположение о том, что Анастасия была из другой ветви рода-Яковлевых. В пользу этой версии говорит тот факт, что после свадьбы представители данной ветви пошли в гору, а возможный брат царицы Иван Яковлев оставался доверенным лицом царя, в частности был воеводой большого полка в период вторжения войск Крымского хана, то есть по сути к нему стекалась вся информация о передвижениях войск. В противоположность этому, в период опричнины часть рода Юрьевых была просто уничтожена, и им пришлось сменить родовое имя на Романовы. Попытка затем вывести свое генеалогическое родство с Калитовичами выглядела убогой, дело закончилось тем, что царь Алексей Михайлович повелел считать Ивана IV своим дедом, но в это обоснование не верили ни в России, ни в Европе. Не любили представители рода Романовых и Годунова, часто объединяясь против него с Шуйскими. В сериале же идея радения ими интересов страны доведена до абсурда.  Пример — якобы особая миссия Фёдора Никитича к Строгановым, дабы узнать, как далеко англичане продвинулись в северные моря и намерения Ост-Индской компании. Конечно, «глупые» англичане показывают ему секретные карты, после чего он взывает к Фёдору: 

«Остепени англичан, государь, а иначе не ровен час введут монополию (!), а там и остроги в Сибири поставят». 

Не совсем ясно, откуда Фёдор Романов знает про «монополию» — термин XVIII века. 

Вот и в-третьих, исторические сказки, если не сказать — прямое искажение истории. Ост-Индская компания пыталась пройти северным морским путём через русское побережье, однако быстро осознала, что из-за климатических условий это невозможно. Если у англичан имелись столь точные карты до Восточно-Сибирского моря, то, что делала на севере России экспедиция голландцев под руководством В. Баренца в XVII веке? Эта экспедиция сумела лишь очертить границы моря, которое затем назовут в честь Баренца, да и то не до конца, так как вынуждена была вернуться из-за ранних холодов. Идея о марш-броске англичан от побережья на сибирские просторы вообще фантастична. Русские первопроходцы, поощряемые государством и семьёй Строгановых, с трудом продвигались по этим бескрайним просторам, а вот англичане, которых теснили индейцы в Северной Америке, страдавшие там от болезней и голода и только открывшие для себя богатства Индостана, якобы легко сумели бы понастроить крепостей?! Более того, уже при Алексее Михайловиче англичане и голландцы получили ещё большие торговые привилегии!? Куда не ткни в данный сюжет — сплошная сказка. 

Отношения между странами имели более сложный характер. Англичане рассматривали Россию как богатую страну, с которой выгодно торговать, и как транзитную страну на пути в Персию. В обмен Россия желала получать передовое оружие и использовать влияние Англии в своих интересах. Уже к концу правления Ивана Грозного данный союз начал изживать себя, становиться неравноценным — британцы всё больше стремились диктовать России свои условия, а все попытки Москвы добиться равновесных уступок от Лондона и заключить геополитический союз встречали непонимание. Англия использовала с выгодой для себя роль посредника и контрагента между Россией и Европой, (контрабанда оружием через Нарву, попытка добиться вывоза пушнины на льготных для себя основаниях), что в перспективе могло подорвать независимость. Попытки дистанцироваться от «навязчивого друга», переосмысления союза начались раньше воцарения первых Романовых. В начале XVI века для короля Якова I Стюарта, был составлен план установления большего контроля над территорией России, однако это была скорее авантюра, в успехе и выгоде которой в Лондоне сомневались.

Матричная сцена убийства царевича Дмитрия

Было интересно, как будет показано в сериале убийство царевича Дмитрия в Угличе, отважатся ли авторы сценария на отход от литературной версии. Согласно официальной версии, страдавший приступами эпилепсии, царевич напоролся на нож, играя с дворовыми детьми в тычку, и умер на руках у кормилицы. Брат царицы Марии Нагой Михаил свалил всю вину на воеводу Битяговского, выполнявшего роль надзирателя и докладчика в Москву о положении дел в Угличе и тем самым очернил Годунова. При этом забывают о факте формирования Боярской думой специальной комиссии во главе с Василием Шуйским, которая впервые в истории страны провела следствие с опросом свидетелей и собрала различные показания. Создание комиссии санкционировал лично Годунов. Эти документы известны как «Угличское дело» и они сохранились. Оговоримся, что ни сами бояре, ни лично Шуйский к Годунову симпатий не испытывали и готовы были обвинить его при первом же подозрении. 

Однако ничего компрометирующего Бориса выявлено не было. Неужели Борис был столь хитер и коварен, что с помощью верных людей убил царевича, а затем запутал всё следствие? Да и Ирина Годунова тогда была беременна и положение соправителя было незыблемо, лишь рождение девочки, Феодосии, вновь сделало ситуацию неопределённой. 

Заметим, что ничуть не меньше могущественного соправителя народ подозревал Фёдора в убийстве. И основания для этого были: вопреки устоявшемуся мнению, Фёдор не сильно интересовался судьбой царевича, а Марии Нагой не было в числе приглашенных на его венчание на царство, в период его правления Дмитрия не поминали в храмах как наследника, расходы на содержание Нагих в Угличе урезались. Существуют разные мнения о степени внушаемости Фёдора Иоановича. Однако, если допустить, что все эти меры были осуществлены с подачи Годунова, Фёдор не мог не знать о них. Дмитрий, который был сыном седьмой, — а возможно и пятой — жены Ивана Васильевича, с точки зрения православных канонов был «зачат в хуле», следовательно, прав на престол не имел. Род Нагих, как некогда Романовых, всеми силами стремился удержаться у власти, используя Дмитрия лишь как весомый аргумент. Это подтверждает то, что Мария Нагая позднее опознала прилюдно «чудом спасшегося» сына в Лжедмитрии. 

Печально, но здесь авторы сценария не следовали принципу историзма, а скорее использовали литературную версию. Единственное изменение — Борис, зачем-то поехавший в Углич с женой, действовал по её научению. Как говорится, «сherchez la femme», а мы напустим туману. Василий Шуйский узнал истинную версию от карельского шамана, но решил умолчать, выждать своего часа. Вопрос к сценаристам: а где же историческая беспристрастность? По сути мотивация убийства в сериале выглядит еще более нелепо, чем в литературном варианте -виновата жена, которая наперед знает, что царевич Дмитрий будет выбран, а расплачивается и получает воздаяния свыше её муж.

Последующее правление Бориса Годунова

После эпизода с воцарением Бориса число ляпов и недосказанностей в сериале не уменьшилось. Логичнее было бы больше внимания уделить Годунову, как царю и его последним драматичным годам жизни. Образ царя, созданный Безруковым не впечатлил ни либералов, ни государственников. Либералы упрекают актёра за создание в его образе хитрого тирана, стремящегося к подавлению любого несогласия под видом миролюбия и заботы об общем благе, а на практике державшимся за власть как за наслаждение; патриоты же убеждены, что как раз достойного царя на экране не видно, а скорее получился «недоцарь-клерк», который слаб и телом, и духом, не знает как распорядиться властью. 

Добавим, что по причине стремления описать всю Смуту и роль Романовых в ней, на правление Годунова отведено всего лишь две серии, создать достойный образ не удалось. Сам Безруков так видит фигуру Бориса: 

«Годунов был исключением в своей эпохе: он не любил воевать, а брал интеллектом, всё просчитывал, а все возникавшие проблемы решал некроваво».

Своё виденье Годунова Безруков завершил следующим образом: 

«Так что для меня образ Бориса Годунова — это образ масштабной личности, несправедливо заклейменной литераторами и историками, достаточно вспомнить легендарное «и мальчики кровавые в глазах». Безусловно, в нашем фильме присутствует и эта тема, но как мучение Бориса Годунова из-за того, что власть всегда кровавая. Ты должен быть царем, но вот это человеческое начало: «Не хочу, я дал зарок!» И одновременно: «Я должен поступать, как царь, я должен наказывать». Дилемма — я царь или человек, что во мне победит?..”  

Интересно, что на логичный вопрос корреспондента: «— Так что же победило?», актёр внятного ответа не дал, сославшись на невозможность создать машину времени и невозможность дать ему объективную оценку. Нам кажется такая позиция не совсем верной, так как отношение к прошлому, определённый запрос на него формируется сегодня, и важность достоверности интерпретации такого крупного и противоречивого персонажа как Борис Годунов необходима для всего нашего общества, чтобы не повторить ошибки той эпохи. И здесь нельзя ограничиваться полумерой, так как любое перевоплощение предполагает проживание жизни твоего персонажа, а в случае с историческим персонажем, да ещё и правителем — отрешиться от стереотипов о нём, и в то же время создать законченный образ понятный обществу. По сути, Безруков  рассматривает его с либеральных позиций, как хирурга в белых перчатках. Но соответствует ли это масштабу личности реального Годунова? Действительно, страна при нём получила мирную передышку, однако это не связано с характером самого Бориса, а скорее вызвано желанием преодолеть внутрисоциальные и хозяйственные проблемы, так как воевать страна не могла. Действительно, у Годунова были все факторы успеха, кроме везения и удачи, но даже при этом потребовался союз внешних сил и внутренних предателей, чтобы фактически ликвидировать его семью и его достижения. Но данные факторы не означают, что Борис был искренним либералом-одиночкой, оставшимся непонятым обществом.

По сериалу итог был печальным-правитель и народ расплевались, Борис начал «чудить» и в итоге запутался в себе. 

Возможно, он был намного более характерной, хотя и противоречивой личностью. Но и такого взгляда на личность  Бориса в сериале просто нет, как из-за хронометража, так и из-за отсутствия идей.

Вместо этого авторов сценария в дальнейшем  заботит другое: как изобразить семью Романовых незапятнанной. В сериале показано, что Годунов совершает проссчёт, отправив семью Фёдора Романова в ссылку и пострижение его в монахи. Судя по дальнейшим действиям Фёдора Романова, вставшего на сторону Лжедмитрия, а затем открыто поддержавшего пропольскую партию, опасения Бориса Годунова имели под собой основания. Затем, по сериалу Романов противостоит Отрепьеву, однако есть данные, что он был холопом именно на дворе Романова. Это подтверждает и то, что Лжедмитрий не только вернул данный род из ссылки, но и сделал именно Филарета митрополитом Ростовским, что было самым высоким после патриарха церковным постом в государстве, а 16-летнего Михаила сделал стольником, нарушив все правила. После смерти Лжедмитрия Филарет «помог» и новому царю Василию Шуйскому. Став царём, Василий решил канонизировать останки царевича, миссия духовенства во главе с митрополитом Ростовским Филаретом отбыла в Углич. При этом в «следственную комиссию» во главе с Василием Шуйским он не входил, царевича никогда не видел, выполнял это поручения лишь чтобы остаться у власти, доказать свою преданность. Однако царю Василию такая «пиар-акция» не помогла. Став патриархом, Филарет не только не вспоминал о святом и «невинноубиенном» царевиче Дмитрии, но и был среди тех, кто призывал к расправе над малолетним сыном Марины Мнишек, известного в истории как «Ворёнок». Его действия после падения Шуйского также показывают его не как патриота, а человека, стремившегося раньше других понять, за кем реальная власть. Романов отправился вначале в Тушинский лагерь, выступив по сути против Гермогена, которого по сериалу поддерживает и видит в нём спасителя страны, а потом напрямую в Польшу для переговоров. Победа Второго ополчения была для него полной неожиданностью, он вынужден был спешно вернуться в Москву, бросив все силы на поддержку сына, был среди тех, кто удалил лидеров Второго ополчения из управления страной. На основании этого, можно сказать, что Романовы, начав правление со Смуты, смутой же и закончили. В сериале это не показано, нет достойного отображения осады Троице-Сергиева монастыря. А ведь сопротивление монахов, их героическое «сидение» сковали основные «элитные» польские силы, затем разбитые талантливым полководцем Скопин-Шуйским, внезапно уничтожевшим всю ставку Лжедмитрия II и ставшего поистине народным героем и защитником. При этом правление Годунова изображено невыразительным, характерна сцена, в которой Борис, взойдя на колокольню Ивана Великого, пытается просить у Бога прощения за содеянные грехи и не получает ответа, то есть по сериалу он как бы обречён с самого начала. 

Общие выводы по сериалу «Годунов»

Сериал носит название «Годунов», однако не отвечает на вопрос, кто же он такой. К ответу на данный вопрос можно было подойти двумя путями — выразить своё мнение сценаристам, либо предоставить право решать зрителям, показав им различные точки зрения. Не было сделано ни то, ни другое. Безрукову удалось вытянуть свою роль, показав его неординарным и характерным, но этого оказалось недостаточно, в первую очередь, потому, что воплотил он скорее пушкинский образ и действовал по шаблону «худой мир лучше доброй войны», а может ли подобная интерпретация быть верной — вопрос открытый. 

Порой в сериале внятный сценарий уступал желанию угодить группам влияния. В итоге появилась ещё одна идея, затмившая даже образ Годунова — любой ценой обосновать законность и поддержку Свыше рода Романовых в их борьбе за престол. 

Только в таком случае логичнее было бы и сам сериал назвать «Филарет». Декларируя приверженность принципу историзма и равноудалённости от идеологических центров, на деле авторы представили старые стереотипы на новый лад. Радует, что на нестыковки и, во многом, конъюнктурный характер данного  сериала обратили внимание и известные историки смутного периода Например, историк Курляндский заметил: 

«Воровский тушинский «патриарх» Филарет обеляется самым бесстыдным образом — он-де таким только прикинулся, чтобы разложить изнутри лагерь Лжедмитрия Второго, типа агент-патриот в тылу врага. Даже такая дикая фраза присутствует — «так и виделись в последний раз два патриарха — святейший и наречённый (!!!)». Наречённый кем? Самозванцем? Создатели фильма даже не понимают, какая это дикость и ересь для церковного сознания — ставить на одну доску настоящего патриарха и фальшивого. Патриарх Гермоген говорит царю Василию: «Ты царь скверный, никчемный» [ 1 ].

И в этом нельзя винить только создателей сериала, скорее,  это свидетельство концептуальной неопределённости нашего общества в целом, на словах ратующего за новые и неизбитые подходы в изучении истории страны, а на деле — неспособного выйти за рамки старых мифов и вынужденного кидаться из крайности в крайность. 

В целом сериал оставил противоречивые чувства. С одной стороны чувствовалось желание актёров сыграть достойно и с самоотдачей, не было недостатка в финансировании и красивых декорациях. Роли Маковецкого и Безрукова прочувствованы, хочется задуматься, понять и отдать должное их героям, родившимся в крайне непростое время. 

Однако отсутствие руководящей роли режиссёра, дробление единого сюжета на отдельные «лоскутные истории», попытка представить все возможные внутри-«элитные» точки зрения, дилетантский показ исторических событий ради романовской версии (часто возникало ощущение что смотришь сказку), упрощение реально важных событий в духе школьного сочинения «Как я провёл это лето» испортили всё дело. Хочется задать авторам сценария и ещё один вопрос: 

«Вы действительно считаете, что избрание Михаила Романова было наилучшим, благостным вариантом выхода из Смуты, и именно такой кровавой развязки под девизом «цель оправдывает средства» желал Борис Годунов? А?»

Источник