Что несёт Расе-Руси-России "Конец" христианского "Света"-3 (ОКОНЧАНИЕ)

Что несёт Расе-Руси-России

«Конец» христианского «Света»-3

(ОКОНЧАНИЕ)

Часть первая

Дню рождения Иосифа Виссарионовича Сталина посвящается …

Насколько хорошо была готова к агрессии НГП Раса-Русь-Россия?

Устойчивость державы, а тем более державы-цивилизации, как супер-системы, каковой является Раса-Русь-Россия, согласно ДОТУ, всегда зависела и зависит от того, в каком состоянии там пребывает цивилизационное жречество, которое должно осуществлять предуказание, отвечающее как настоящим, так и будущим «вызовам» внешней среды и изменениям в информационном состоянии элементной базы региональной цивилизации. По традиции, заложенной ВП СССР почти 30 лет назад исторически существовавшее жречество Русской цивилизации было названо святорусским жречеством[1] (внутренний предиктор – предуказатель-поправщик). Будем придерживаться этой литературной традиции, введя собственную термионологическую поправку. Введём сокращение СРЖ (ВП) – святорусское жречество (внутренний предиктор) для обозначение тех элементов Расы-Руси-России, которые в одиночку, или в соборном объединении осуществляли (могли осуществлять) концептуальную власть. Определять наличие, или отсутствие СРЖ(ВП) будем по характеру «ответов», которыми располагала Раса-Русь-Россия в тот или иной период своей истории.

По мнению Б.А. Рыбакова[2], лингвисты определяют время отпочкования праславян от массы индоевропейских племен примерно II тысячелетием до н.э. и связывается с тшинецкой археологической культурой XV — XII вв. до н.э. – культурой среднего бронзового века. Соседями первичных праславян были племена с другими центрами тяготения, из которых в эти же столетия (а на юге, может быть, и раньше) формировались следующие группы: германцы и кельты — на западе; иллирийцы, фракийцы и, возможно, ираноязычные доскифские племена — на юге; балты — на широком, но пустынном северном пространстве. Наименее определенной для исторической науки была северо-восточная окраина земли праславянских племен, где могли быть неясные для неё индоевропейские племена, не создавшие прочного, ощутимого единства, но оказавшиеся субстратом для тех колонистов, которые медлительно на протяжении тысячелетия расселялись со стороны Днепра.

Вытянутость праславянской области в широтном направлении на 1300 км (при меридиональной ширине 300-400 км) облегчала соприкосновение с разными группами соседних племен. Западная половина праславянского мира втягивалась в одни исторические связи, восточная — в другие. Особенно это сказалось в конце бронзового и начале железного века, когда западные праславяне были втянуты в орбиту лужицкой культуры, а восточные, спустя некоторое время, — в орбиту скифской. Это еще не создавало обособленных западных и восточных праславян, но как бы предсказывало и обусловливало будущее деление славян в I тысячелетии н.э. на западных и восточных.

Корреляция между археологической прародиной и устойчивой традицией называть союзы племен именами на «-ане» или «-яне» полная. Судя по тому, что зона сплошного наименования типа «стодоряне» заходит за Одер и верховья Эльбы («зличане»), ее полнее всего можно сопоставить с нашим вторым хронологическим срезом на VI в. н.э., когда ареал керамики пражского типа, покрыв всю территорию «прародины» на третий и пятый срезы, несколько расширился по сравнению с «прародиной», как бы предвозвещая начало великого расселения славян. Лингвисты считают, что общие процессы в славянских языках происходили вплоть до VI в. н.э., до начала великого расселения. Единство способа образования имен племенных организмов (союзов племен и отдельных малых племен) сохранялось на всей территории прародины до VI в. н.э. После этого выселенцы из древней исконной земли венедов-венетов стали применять три разных формы племенных имен: одни образовывали имя своего племенного союза с суффиксом «-ичи» («радимичи», «кривичи», «гломачи»), другие, на пограничье с иноязычными народами, на краю области расселения, указывали свою связь с исконной землей венетов, принимая имя «словене» в его разных вариантах («словене» на Ильмене, «словинцы» у Балтийского моря западнее Вислы, «словинцы» на Среднем Дунае, «словенцы» в Адриатике, «словаки» и др.).

Третьей формой наименования небольших племен на новых местах является традиционная (на «-ане», «-яне»), образованная иной раз из местных субстратных элементов. Так, например, адриатические «конавляне» произошли от латинского обозначения «canale»; а «дукляне» от латинского же местного названия «dioclitia»[3].

Большие племенные союзы на новых местах именовались уже по новой системе: «лютичи», «бодричи».

Итак, можно считать установленным, что до определенного момента, до начала великого расселения славян в VI в. н. э., на всей старой праславянской земле существовал единый закон образования имен племенных союзов по типу «поляне», «мазовшане». В процессе расселения появилась совершенно новая, патронимическая форма типа «кривичи», которая встречена во всех вновь колонизованных областях: и на Эльбе, и на Балканах, и в Средней России; старая форма на новых землях встречается, но новая на старых — никогда[4].

Таким образом, как следует из содержания книги Б.А. Рыбакова «Геродотова Скифия», культурным костяком восточных славян и, впоследствии, русского народа было не так много славянских племён, никуда не уходивших с восточно-европеййской равнины со времён праславян – сколотов-борисфенитов – военно-политических союзников скифов в лице племён: полян, древлян, словен, полочан, что в целом совпадает с двумя центрами древнерусской государственности[5], которые объединял в одно большое государство Вещий Олег, выполняя, конечно же, поручение северной части тандема СРЖ (ВП), упреждавшего вероятностную Византийскую и Западно-Европейскую экспансию, которая проявляется в нынешней иудо-христианской культуре РПЦ в виде мифа «о хождении за два-три моря» то ли Иоанна Крестителя, то ли самого апостола. По выполнении всех этих поручений он получил управляющую программу уже от южной части СРЖ (ВП) на самоликвидацию, описанную в художественной форме А.С. Пушкиным в поэме «Песнь о Вещем Олеге», весьма похожую по результатам на самоликвидацию Александра Македонского со стороны НГП (египетскими иерофантами)[6]. Однако, судя по последующим событиям, изменившим религиозно-политический строй Древней Руси с центром в Киеве, это была последняя «публичная акция» СРЖ (ВП) в составе управляющего тандема, «южная» часть которого берёт курс на знахарскую инволюцию, путём вписания в одну из наиболее подходящих, на их взгляд, авраамических религий[7], и постепенно вырождается в знахарство, а «северная» продолжает традицию жреческого ведического волхования, готовясь, в ближайшем будущем перейти на «нелегальное положение» в качестве «калик перехожих».

Роль «северной части» части СРЖ (ВП) инерционно проявилась в новгородских событиях XII-XIII вв. «отвязавших» новгородское княжество как от Киева, так и от самой княжеской власти, превратив Новгород в средневековую республику.

Такой тип государственного устройства, по мнению современных российских политологов отвечал культурным обычаям коренных восточных славян, то есть племён, живших на территории Восточно-Европейской равнины ещё со времён пост катастрофической миграции туда гипербореев. По мнению Л.А. Андреевой, мироощущение восточных славян было проникнуто светом и радостью. Даже смерть у них не воспринималась как горе...Не было у них понятия ада и греха... в качестве инструмента контроля над общественной моралью выступал культ предков, следивших за земными делами потомков[8]. Этой части восточных славян, судя по этим «ценностям» был чужд социальный уклад рабства: даже военнопленные славян, при желании, могли получить свободу. Славяне жили самоуправляющимися общинами. Всеобщее политическое равенство вытекало у них из естественного права бытия. «Даждьбожьи внуки (внуки солнечного света)» - так называли они себя, подчеркивая этим как особую этническую общность, так и существующее априори равенство внутри этой общности!

«Княжеская власть по представлению восточных славян, - сугубо земной институт. Сакральной являлась не должность князя, а общественные отношения (т.е. институт веча)... в деятельности вечевой власти они усматривали воплощение воли сакральной божественной силы. Вечевая власть воспринималась как субстанционально тождественная божественной, т.е. налицо феномен природной сакрализации первой[9].

  Особенности божественного пантеона восточных славян так же не способствовало появлению теократической касты жрецов.

  Былинный эпос восточных славян отразил их представление о князе, его власти, богатырях-героях, мифологически зафиксировал социальный опыт народа. Основной мотив эпоса - мечты о построении счастья на земле, о справедливом социальном мире, о могуществе Руси, которое создается руками самого народа в лице его представителей-богатырей...Особое внимание обращает на себя отсутствие в миропонимании восточных славян мистического, иррационального восприятия носителей земной власти[10]. Главная мысль былинного эпоса состоит в том, что для жизни на земле нужна не сверхестественная, а реальная человеческая сила, которая принесет людям пользу. Поэтому два вольных крестьянских сына: пахарь Микула Селянинович и защитник Илья Муромец - это символы процветания и благоденствия земли Русской[11].

Изначальное социально-родовое равенство восточных славян стало благодатной почвой для внутриплеменных (межродовых) и межплеменных разногласий (внутри межплеменного союза) о правах на управление племенем и союзом племен (позднее-волостью), так как с этим было связано гражданское, уголовное судопроизводство и судебно-хозяйственный арбитраж. В условиях статистически обусловленного примерного военно-экономического равенства родов задача установления аутентичной, равноудаленной ото всех, племенной (межплеменной, волостной) власти у восточных славян была объективно невыполнимой ввиду чего в первой половине IX в. у них начинают нарастать межплеменные столкновения, что объективно ослабляет их военно-экономический потенциал и привлекательными для военной экспансии соседних воинственных племен. Именно этим можно объяснить тот факт, что южная ветвь восточно-славянских племен была данником хазарского каганата, в военно-техническом и численном отношении уступавшем восточно-славянским племенным военным формированиям[12]. Северные земли Древней Руси в это время так же подвергаются набегам викингов. Такого рода тупиковая ситуация заставляет СРЖ(ВП) искать государственные «авторитеты» вне племенной организации, призывая на службу авторитетных, честных конунгов (военоначальников) - командиров наемных профессиональных дружин балтийского (родственного по религии, языку и обычаям) происхождения. Так в Древней Руси возникает институт наемных князей, более чем на сто лет определивший варяжское лицо восточно-славянской государственности[13]. Вместе с тем, следует отметить, что для восточных славян были авторитетны не вообще все варяжские воины, а лишь признанные военные вожди, во втором и более поколении, о чем свидетельствует трагическая судьба младших дружинников Рюрика Аскольда и Дира, смерть которых с появлением в Киеве Олега была равнодушно встречена вчерашними товарищами по Царьградскому походу[14].

Таким образом, у восточных славян существовала внутренне более правильная[15], чем у соседних христианских государств – ведическая система подбора и расстановки кадров, учитывавшая как генетический, так и внегенетический (приобретенный) потенциал управленца. Вместе с тем, следует признать несостоятельным тезис марксистской историографии о возникновении, с приходом варяжских князей, раннефеодального (толпоэлитарного, эксплуататорского) государства и патриархальной монархии, в связи с чем в школьных учебниках по истории в разделе Древней Руси приводится хрестоматийный пример «похода» князя Игоря на древлян», с обложением последних непосильной данью. При этом восстание древлян преподносится как первое антифеодальное выступление в Древней Руси. Ближайшее рассмотрение принципов государственного устройства союза племён «поляне», князем которого стал с помощью Олега малолетний Игорь говорит об обратном: древлянский поход Игоря был чисто оккупационной акцией полян в отношении древлян, в прошлом более сильных в военном отношении и неоднократно нападавших на полянские города, в частности Киев. Обложение же непосильной данью выглядит, с этой точки зрения, военной контрибуцией[16], имевшей целью экономически обескровить опасное в военном отношении племя и подчинить его всеросскому военно-политическому союзу восточнославянских волостей. Игорь, как сын варяжского конунга (то есть не «даждьбожий внук») не имел никаких юридических и экономических прав на те земли которыми управлял по поручению старших волостных (городских) вече Новгорода и Киева, видевших в нем лишь удобную объединительную фигуру северных и южных восточно-славянских племен. Поэтому источником древнерусского государства и права были не княжеские персоналии, а традиции общинного самоуправления (то есть толпо-элитарная пирамида наоборот): управленческая «элита» - князья были группой «узких военных специалистов», наименее информированной частью общества, то есть не обладавшей ведическими знаниями о механизмах структурного и бесструктурного управления восточно-славянским этносом, включая культовые обряды и общинные традиции. И, наоборот, вся полнота жизнеречения хранилась в архетипах родо-общинного устройства древних руссов, об отдельных элементах которых варяжские конунги могли, в лучшем случае, только догадываться (хрестоматийный пример - «Песнь о вещем Олеге», где в поэтической форме Пушкин показал более низкую, по сравнению с народными жрецами-волхвами, меру понимания князя-конунга направления развития многомерной матрицы вероятностных состояний собственной судьбы).

Всеобщая естественная (родовая) доступность знаний об основах жизнеустройства общества среди восточных славян делала невозможной какую-либо монополизацию отраслей управленческих знаний, и, с необходимостью, порождало вечевое самоуправление, пронизывающее горизонтальными и вертикальными связями все древнерусское общество.

По мнению М.Ф. Владимирского-Буданова, «форма общества (восточно-славянского - авт.), составлялвшая государство во весь первый период, есть земля, как союз волостей и пригородов под властью старшего города... по сознанию тогдашнего населения, государственное устройство состоит не в княжеских отношениях, а в земских (старших городов и пригородов), и само понятие государства приурачивается не к княжениям, а к землям»[17].

Развитие древнерусского самоуправления можно, по сохранившимся и идеологически обработанным «победителями», писанным источникам, проследить только на истории Новгород-Псковского самоуправления, ставшего впоследствии феодальной республикой[18] со всеми присущими этой эпохе атрибутами. При этом, надо хорошо помнить, что всё не вписавшееся в «установленные» рамки было отброшено, отредактировано или просто уничтожено.

Высшей властью в Новгороде (так же, как и в Пскове) обладало новгородское вече в компетенцию которого входило окончательное согласие на объявление войны или заключение мира, установление размера дани, и выплата контрибуций[19]. Письменные источники Великого Новгорода указывают, что вече не отождествлялось (могло не отождествляться) русичами с охлократическим образованием (поскольку понимание безструктурного управления могло быть только интуитивным… в полной аналогии нашей с вами современностью). Вече было правомочно принимать юридически значимые акты лишь в том случае, если на нем присутствовали:

посадник и тысяцкий, полномочия которых должны были быть подтверждены печатями, подвешенными к вечевым грамотам;
представители пяти «концов» (органов территориального местного самоуправления), которые так же должны были являться на вечевое собрание с символами власти-печатями на грамотах;
представители всех новгородских сословий (бояр, купцов, ремесленников, крестьян, живущих в черте города, иногда (для легитимации решений) в вече участовали и сельские жители-смерды.

Вече состоявшее из одних только «черных» людей (ремесленников, крестьян, наемных работников) признавалось неправомочным[20].

Исполнительная власть Великого Новгорода имела сложную конструкцию и представляла из себя три ветви единого Новгородского правительства, уравновешивавшие влияние друг друга. Административная часть правительства состояла из председателя правительства - посадника, тысяцкого - судью и оберполицмейстера в одном лице, и князя, как главнокомандующего дружиной и ополчением. Другая часть правительства состояла из двухпалатного государственного совета в, условно, нижней палате которой заседали главы территориального местного самоуправления, а в, условно, верхней палате - сенаторы - почетные старейшины - бывшие члены административных органов правительства. Председателем государственного совета был Новгородский архиепископ[21]. Эта исторически более поздняя конструкция государственного устройства свидетельствует об анти-толпо-элитарном характере древнерусского общества, не признававшего сакрального характера происхождения исполнительной власти и примыкающей к ней бюрократии. Даже наоборот, по умолчанию (как следует из древне-русского эпоса) княжеская власть априори подозревалась в нечистом (сатанинском – как библейский вариант) происхождении[22], ввиду чего подвергалась инициативному, тщательному, всестороннему контролю со стороны вечевого собрания.

Понятно, что такого рода замысленно (концептуально) иной жизнестрой (иная цивилизация), обладавшая на рубеже IX-X вв. военно-экономической мощью превосходившей все соседние христианские королевства и Византийскую деспотию, представляла из себя реальную угрозу, бороться с которой средствами 6-4 приоритетов ОСУ было просто бессмысленно[23], ввиду чего Надыудейский Глобальный Предиктор, к тому времени пока ещё «квартировавший» во дворце византийского императора-первосвященника Восточной римской империи, начал проводить целенаправленную политику «культурного сотрудничества» восточно-церковного полуиудейского византийства с впавшими в знахарство языческими волхвами, не без основания рассчитывая на возникновение внутри древнерусского общества социальной прослойки представлявшей лично заинтересованных в христианизации Руси. Такого рода прослойка служилых княжеских людей, не имевших, несмотря на свою военно-политическую значимость, наследуемого земельного владения, который только и давал, по тем временам необходимый, постоянный доастаток, вполне сложилась и окрепла к времени княжения Святослава, который всерьез напугал византийцев своим планом приблизить военно-политический центр Руси к границам империи и изолировать ее от Европы[24]. Этот план[25] стоил последнему головы, которая затем стала украшением главаря печенегов-разбойников, управляемых из Константинополя. Огромную же (по масштабам раннего средневековья) полу-профессиональную армию русов, византийским василевсам нужно было срочно переключить с внешних завоеваний на поиск внутренних врагов, которых так же предстояло создать методами без-структурного управления. Византийские христианские миссии попали на благодатную почву: Владимир, не отличавшийся военными талантами, интуитивно понял ценность византийского православия для создания устойчивого княжеского столонаследования, в отличие от корана и католической конфессии, не дававших желаемого полновластия для создания наследуемой княжеской власти. Цезаропапизм[26] был так же близок Владимиру и культурно-генетически[27].

«Владимирская» христианизация Древней Руси с сопутствующим ей наследованием княжеских столов «по отцу», имела для ее государственности катастрофические последствия. Вместо устойчивого государственного союза племен (союза союзов древнерусских общин) IX-X вв. к началу XIII в. возникла неустойчивая киев-галицко-волынская-новгород-суздальская кон-федерация постоянно враждующих между собой княжеств, каждый из глав которых периодически провозглашал себя «великим князем». Княжества эти, к тому же непрерывно дробились на «отчины» (позднее –уделы), неуклонно ослабляя древнерусскую государственность. Впоследствии, эта тройственная конфедерация под воздействием внешних факторов превращается в культурно-языковую конфедерацию древнерусских земель, существующих в рамках трех разных государственных образований.

Вместе с тем, христианизация Руси не давала быстрых сдвигов в создании толпо-элитарной модели в древнерусском обществе. Несмотря на провозглашённый (декларированный) государственный характер, византийское православие приживалось с большим трудом, встречая, подчас, ожесточенное сопротивление народных низов, продолжавших поклоняться древнерусским божествам вплоть (и даже позднее) XV в. Как и в старину, наследование княжеских столов вплоть до середины XIII в. продолжало осуществляться с одобрения вечевого (народного) собрания. Нередкими были случаи изгнания населением волостей тиранов-князей, превращавшихся в изгоев не получавших потом столов из-за дурной молвы (репутации)[28]. Ситуацию, в этом смысле, несколько улучшила монгольская оккупация, длившаяся до конца XIII в.: классическая толпо-элитарная модель Золотой Орды была органически несовместима с каким-либо народным самоуправлением древнерусских данников (ордынской ясачной зоны). Но именно благодаря ордынской зависимости начала окончательно складываться монархическая княжеская власть в Северо-Восточной Руси, главы которой вместо народного одобрения теперь уже получали ханский ярлык, как символ неограниченной власти над населением территории, отданной в кормление (управление) князю-откупщику ордынской дани. Вместе с тем, следует сказать, что такие эпические («впитавшие» в себя алгоритимику Русского Духа) фигуры как Великий Князь Александр Ярославич (Невский), несмотря на уже складывающийся толпо-элитаризм удельной княжеской власти, идеологически на личностном уровне все еще олицетворяли соборно-вечевые традиции (алгоритмы) вечевого народоправства восточных славян, пользуясь безграничным народным доверием и любовью, основанных на едином ПЭПО-эгрегоре князя и простолюдинов[29]. Выдающиеся личные качества архетипически[30] цельного славянского вождя-князя посмертно поспешила «приватизировать» древнерусская церковь, объявившая их «истинно-христианскими качествами», и сочинив вокруг деятельности князя Александра множество церковных мифов. Процесс религиозной мистификации личности Александра Невского завершился его посмертной канонизацией[31]. Неустанно повторяемая РПЦ крылатая фраза Александра Невского «не в силе Бог, а в правде» как, якобы, свидетельствующая о его православной набожности и благочестии имеет и второй смысловой ряд: неправедно (несправедливо, паразитически) правитель (как бы он ни был силен!) не может рассчитывать на Божью Помощь - то пребывает в Попущении и заслуживает соответствующего с ним обращения! Это и есть смысл ведического, восточно-славянского жизнеречения, определяющего порядок справедливого жизне-мироустройства.

   Однако, такого рода «точечные» попытки церкви выполнить, в рассматриваемый период, свою главную задачу обожествления княжеской власти (завершения строительства толпо-элитарной модели русского общества) особого успеха не давали, чему в немалой степени мешал более высокий титул «царя татарского», прославляемого в церковных службах раньше титула Великого Князя, о чем свидетельствуют безуспешные попытки Василия Темного присвоить себе титул царя[32].

   Установление неограниченного ничем и никем режима княжеской власти шло параллельно с режимом наибольшего благоприятствования пока ещё византийской по духу православной церкви со стороны золотоордынских ханов, которые освободили церковные земли от ордынских податей[33]. Эти внутренние условия, в сочетании с необходимостью «собирания земель» в централизованное русское государство породили уникальную для Запада и Востока государственность, сочетавшую, поначалу, соборно-вечевые алгоритмы восточных славян, поддерживаемых ПЭПО «Русский Дух» с восточно-деспотическими формами государственного правления в «теле» Великого Княжества Московского, социально-психологическое равновесие в котором было не результатом церковного обожествления верховной власти, а следствием временного добровольного отказа, на уровне коллективного подсознательного, русского населения от вечевой демократии в силу военно-политической необходимости объединения государства в режиме государства-военного лагеря[34].

Московский цезаропапизм, выросший из удельного Московского княжества, на завоёванных Юрием Долгоруким у мещеры-мордвы (финно-угоров) отторгал саму идею вечевого самоуправления в силу того, что земля была изначальной собственностью князя-завоевателя и имел только одну государственную традицию – процедуру наследования земельной вотчины и управления ею с помощью чашников, стольников, конюших, сокольничьих и других слуг княжеского дворца. В этом смысле по форме московское государство было вполне толпо-элитарным обществом со всеми присущими ему «пирамидальными» признаками.

Правящая элита Юго-западной и Западной Руси со смертью великого князя (Владимирского) Юрия во время татаро-монгольского нашествия потеряла физические, торговые, идеологические и частично генетические (значимые особо для «элит») связи с Северо-Западной Русью и стала все сильнее тяготеть в этих отношениях к Западной Европе и католическому варианту христианства, для которого население востока представляло всего лишь рабский ресурс. Даниил (в переводе с древнееврейского-«хитрый») Галицкий сделавшись старшим князем этих волостей, оказался «вписанным» идеологически (как минимум), официально вступил в сношения с папой римским и принял от него королевскую корону, выбирая из двух зол (монгольскую зависимость или католичество), как ему казалось, меньшее, установив при этом кровно-родственные связи с литовским княжеским домом. Несмотря на заявление о необходимости единения католиков и православных для противостояния варварству, по умолчанию, князь Даниил проводил прокатолическую политику, ориентированную на государственное единение Западной Руси с Европой, и «разбавления» древнерусского населения представителями чуждой цивилизации. Политика Даниила Галицкого, имевшая, по оглашению, благие намерения сохранения государственности и культуры западно-русских земель, дала свои горькие плоды спустя 80 лет после его смерти[35].

Третьим составным элементом русской языково-культурной кон-федерации конца XIII-XIV вв. была Новгород-Псковская союзная республика (князя с 1136 г. приглашало вече – он являлся иностранным военным наемником и главой дипломатического ведомства), представлявшая из себя, де-факто, ни от кого не зависимое русское государство, основанное на алгоритмах вечевой (плебисцитарной) демократии и выборности исполнительной княжеской власти. Эта форма государственного устройства, организации власти и местного самоуправления была продуктом политического развития одной из форм древнеславянского народоправства, выразившимся в Новгородском государственном, военном и судебном праве, основанных на примате народной воли, выраженной вечевым способом. В Новгородском государстве полномочия самого государства и должностных лиц по управлению четко разграничивались. В отличие от феодальной Европы и Московского княжества в Новгородской республике был провозглашен принцип государственного правопреемства вне зависимости от личности государственного правителя, подписавшего межгосударственный договор (договор с немцами 1189-1199 гг.[36]).

Писаные законы и неписанные обычаи Господина Великого Новгорода гарантировали равенство всех его граждан перед судом, исключали какие-либо привилегии в правах на жизнь или собственность. Судопроизводство Новгорода основывалось на состязательности, широком участии сторон и представителей общественной самодеятельности в судебном процессе, который велся открыто и гласно. Поведение судей (тысяцкого) было строго регламентировано, что ограничивало возможность мздоимства и судебного произвола. Судьи были выборны и сменяемы. Судебное дознание исключало пытки, редко применялись оковы[37]. Конечно же, юридическое равенство новгородцев не учитывало имущественного неравенства граждан и это могло отражаться на результатах судопроизводства (штрафы, пошлины, найм бойцов). Но главным в замысле жизнеустройства Новгородского русского государства было одно: никто из должностных лиц не мог претендовать на обожествление своей персоны. Даже новгородский архиепископ и тот избирался новгородским вече и был сменяем по требованию вече[38]! Ещё в советские времена группа ленинградских историков под руководством И.Я. Фроянова[39] пришла к выводу о том, что «новгородская Русь» выйдя за пределы «первобытности», не знала сложившихся классов, а главным её общественным институтом оставалась община, почему древнерусский период в истории следует считать общиной без первобытности[40].

Это вводило существенную инверсию в библейскую систему управления в Великом Новгороде, делая светскую власть вообще и священнослужителей такими же слугами общества, как и всё новгородское правительство. Такого рода сугубо народное, а не «келейное» начало в церковных делах стало благодатной почвой для новгород-псковских ересей и самой знаменитой из них - стригольников (XIV-XV вв.), которыми отрицалась роль церковной иерархии как посредников между Богом и людьми. Ими отвергалась и обрядовая сторона христианства: они не признавали церковной магии и таинств. Стригольники поклонялись земле, приписывая ей сверхъестественные качества, отрицали триединство бога, божественную природу Христа и его воскрешение из мертвых, не верили в загробную жизнь, подвергали сомнению истинность Евангелия, что указывает на ведические корни этого вероучения[41]. Это движение было экзотерическим выражением деятельности СРЖ (ВП), вносившего смертельную инверсию в иудо-христианство восточного толка. В движении стригольников, впервые после крещения Руси, Внутренний Предиктор (СРЖ) в современной тому времени словесной форме, под прикрытием христианского богословия изложил замысел жизнестроя древнерусской цивилизации, основанную на соразМЕРном понимании единства Мира, Бога, и места Человека как наместника Божия на Земле. Поэтому в Новгородском государстве XIV в. почти что в чистом виде можно наблюдать сочетание структурных и бесструктурных элементов управления СРЖ (ВП), направленных на сохранение и развитие ведических начал русской цивилизации. Это прямо отражалось на благосостоянии и безопасности ГВН[42]: там не было голода и катастрофических нашествий извне вплоть до XVI в. Однако, не надо забывать, что Новгород, как «окно в Европу», будучи в лице своей верхушки посредническим паразитом на путях по Днепру и Волге находился под давлением «западной» культуры, в силу чего некоторая часть вооружённых для охраны торговцев отрядов занималась, при случаях, которые и сами же организовывали, вооружённым грабежом, захватом людей и продажей их в рабство… То есть его тогдашняя основа древнерусского ведического государства не была концептуально-определённой (выдержанной по высшей иерархии ОСУ) и дисциплинированно управляемой по вложенным целям. В связи с этим, Великий Новгород, как государство, в дальнейшем и был подавлен в военном, экономическом и идеологичеком отношении Великим Московским княжеством, с которым находился на протяжении нескольких столетий в конфликте.

Понятно, что такого рода государство, сохранившее культурные корни восточно-славянского (пра-славянского), дохристианского этноса и развившее, насколько это было возможно в окружении хищного христианского феодализма, вечевые, анти-толпоэлитарные алгоритмы государственного устройства и самоуправления представляло из себя серьезную опасность как для западного, так и для восточного (православного) иудо-христианства, объединенных НГП в одну атлантическую цивилизацию МАТЕРИИ, и не могло быть исторически долговечным в рамках управляемого исторического процесса концентрации производительных сил планеты в одних руках, да ещё в условиях видоизменённого христианскими догматами ведического жизнеречения. Однако, попытка решить «новгородский вопрос», как когда-то и «русский вопрос» средствами 6-4 приоритетов на протяжении XIII-XIV вв. разбивались о силу оружия и стойкость восточно-славянского духа новгородцев, руководимых выдающимся военным вождем Северной и Северо-Восточной Руси Великим Князем Александром (Невским) и его преемниками, вызывая ответную, новгород-псковскую «ответку» в сопредельные земли немецких рыцарских орденов, Дании и Швеции[43]. Вместе с тем, ещё до расцвета новгородской государственности, НГП вовсе не ограничивался средствами 6-го приоритета ОСУ, направленными на демонтаж структуры русской цивилизации: ещё задолго до крушения новгородской государственности, в 1262 г. из Средней Азии на Русь пришли «чисто коммерческие» откупщики дани - бессермены (явно не монгольского происхождения – предположительно, бухарские «люди Торы») дававшие отсрочку уплаты дани под ростовщический процент, а затем, продававшие несостоятельных русских должников в рабство[44]. Это была вторая, после разгрома Хазарского Каганата «проба сил», бесструктурно организованная накатывающаяся волна периферии НГП направленная на древнерусскую цивилизацию. Бессерменская провокация НГП, направленная на провоцирование жестокого подавления стихийного восстания в Северо-Восточной Руси была направлена своим острием против Александра Невского, ставшего крайне опасным для периферии НГП, мешавшим ей до конца осуществить план уничтожения военными ресурсами Золотой Орды остатков прежней государственности древнерусской цивилизации[45].

Экономически, феодальный Запад так же не мог сломить высокоразвитую, по тем временам, новгородскую экономику, основанную на товарных земледелии и северных морских промыслах, ведущихся на огромных по масштабам Западной Европы территориях. Выгодное торговое положение Новгорода так же давало ему значительный «транзитный» доход. Сохранившаяся в традициях новгородцев древнерусская ведическая культура защищала народ от физического вымирания и нравственного разложения. Следовательно, НГП мог решить проблему нарождающейся параллельно с русским православным христианством ведической русской цивилизации МЕРЫ в лице Великого Новгорода, только с одной стороны – стороны так называемого культурного сотрудничества и внедрения, с виду привлекательных, ценностей атлантической цивилизации, краеугольным камнем которой было паразитическое обогащение за счет обманутых и ограбленных низов общества. Эту задачу блестяще выполнило Ганзейское «братство», включив в сферу своего культурно-экономического влияния Великий Новгород. С другой стороны, НГП должен был быть выпестован и его физический могильщик – государство имеющее одинаковый язык и культурные корни, с тем, чтобы предельно ослабить возможное сопротивление «братской экспансии», сыграв на соборных архетипах восточных славян[46]. Такого «могильщика» к концу XIV в., в рамках глобальной политики, «вырастила», сама того не желая, Золотая Орда в лице Московских князей, сделав их генеральными откупщиками ордынской дани и верховными судьями всех русских земель.                                                     

Конец XIV - начало XV в. ознаменовались усилением молодых феодальных хищников – Великого Московского и Великого Литовского княжеств коллективное бес-сознательное населения которых происходили от одного языческого корня, с которыми граничили земли Великого Новгорода, возбуждавшие его потенциальных врагов.

Таким образом, геополитическая карта Древней Руси, к началу XV в. оказалась как нельзя более благоприятной для военно-культурной экспансии атлантической цивилизации: на ее территории обосновались четыре враждующих между собой славянских государства (литовский князь Гедимин к середине XIV в. присоединив к себе Киевскую волость так же называл себя Великим русским князем[47]) лишь одно из которых – Великий Новгород полностью сохранило и развило ведическую культуру управления древних русов-славян доведя её до писанных («новгородские вечевые грамоты») государственных установлений.  «Среднесрочный» четырехсотлетний план НГП вполне удался: концептуальная неопределенность и зависимость русской управленческой элиты от иудо-христианской идеологии привели к структурному подчинению папоцезаристкой и цезаропапистской концепциям (в итоге – всё той же одной – библейской, только с разными «профилями») устройства толпо-элитарного общества и структурному разрушению восточно-славянской ведической культуры государственного управления. Так, бесструктурным методом был запущен механизм поглощения государственных (структурных) остатков восточно-славянской цивилизации силами двух католических и одного православного государей.

Но Бог ничего не меняет с людьми, пока они не изменятся сами! Это кораническое предупреждение всем без-заботным и бес-печным (потерявшим Со-Весть) людям в полной Мере относилось и к новгородцам, с определённого момента лишённых Различения – поддержки Свыше.

Разложенная завезенным из Ганзейского союза ссудным паразитизмом новгородская правящая элита к середине XV в. потеряла доверие у «черных» новгородских людей, ввиду чего им показалось (привиделось) более понятным княжеское управленческое единоначалие и наследование власти, упрочившееся во владениях Московского князя, чем новгородская олигархия 24 посадников, состоявших из бояр и крупных купцов, создававших видимость народоправства. Внимательно следивший за этой ситуацией Иван III как опытный политик и военноначальник лишь правильно выбрал момент наибольших противоречий в Новгородском обществе и потребовал от его правительства заведомо невыполнимое условие, противоречащее «новгородской конституции»: назвать его государем, тогда как новгородский государственный суверенитет предусматривал за призванным на княжение князем лишь звание «господина», соответствующий самого Господина[48] Великого Новгорода, но не государя.

Вялый бой на р. Шелони в 1478 г. был лишь структурным завершением бесструктурно начатого процесса поглощения, раздираемого противоречиями новгородского общества более стабильной толпо-элитарной структурой Московского государства.

На момент структурного крушения оплота древне-русской цивилизации - Новгород-Псковской федерации приходится последняя заметная «акция» СРЖ(ВП) – всплеск религиозной дискуссии направленной против «православной ортодоксии», сакрализации персон служителей культа и представителей власти[49].

Вот как эти события описывает историк Зарубежной православной церкви А.В. Карташов: <…конце 1479 года завоеватель Новгорода Иван III сам прибыл туда и был очарован талантами и обходительностью хитрых вольнодумцев-протопопов (речь идет о членах секты — священниках — Авт.). Он решил перевести их в свою столицу. Алексея он сделал протопопом УСПЕНСКОГО СОБОРА, а Дениса — АРХАНГЕЛЬСКОГО. Надо думать, что этот почетный перевод — не единоличный вымысел великого князя, а подсказан ему самим тайным союзом жидовствующих, московская ветвь которых завелась уже ПРИ САМОМ ДВОРЕ Ивана III и возглавлялась его МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ, дьяком Посольского Приказа Феодором Васильевичем Курицыным… Все было шито-крыто до 1487 года, когда в Новгороде конспирация провалилась…>[50].

По версии историков русской православной церкви, в 1487 году новгородский архиепископ Геннадий обнаруживает ересь жидовствующих и начинает ее преследование. В Новгороде — Ярославле по нашей реконструкции — ересь уничтожили. Однако в Москве еретиков почему-то не трогали. Поскольку они составляли БЛИЖАЙШЕЕ ОКРУЖЕНИЕ ЦАРЯ ИВАНА III. Тем не менее, Геннадий и другие иерархи русской церкви настаивают на жестоком преследовании еретиков: «Казнить еретиков — жечь и вешать!»

По свидетельству Иосифа Волоцкого, в 1490–1499 годов у власти в Москве фактически находились жидовствующие: Елена Волошанка, Федор Курицын и др. Иосиф Волоцкий говорит об указанных событиях следующее: «Вскоре князь (то есть Иван III якобы в 1490 году — Авт.) сослал невиновных в изгнание, и они претерпели МНОГИЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ: оковы, тюрьмы, разграбление имущества» [690], с. 32. Широкие преследования были развернуты и в русской церкви.

В 1490 году во главе церкви стал «жидовствующий» Зосима. Преследования продолжалось долго. Так, якобы в 1497 году, противника жидовствующих, царевича Василия-Гавриила — будущего царя Василия III, — обвинили в заговоре. Заявили, будто он собирался «учинить насилие» над Дмитрием — сыном Елены Волошанки. <…Единомышленников Василия … предали ЖЕСТОКОЙ КАЗНИ, кого четвертовали, кому отрубили голову, кого разослали по тюрьмам. Опале подверглась и великая княгиня Софья (жена Ивана III — Авт).  Приближенных к ней ЖЕНЩИН УТОПИЛИ В ПРОРУБИ в Москве-реке. Сама Софья — царица и великая княгиня! — бежала на Белоозеро …Победу одержало окружение Дмитрия… и его матери Елены Стефановны…>[51].

Как видно из этих материалов византийский цезаропапизм, который попыталась привить Руси римско-католическая церковь «сосватав» Зою Палеолог за уже женатого Ивана III полностью провалилась.

На это же время приходится, вероятностно, последняя попытка организации со стороны СРЖ(ВП) структурного влияния на политику Московского государя всея Руси. Эти события оказала несомненное влияние на дальнейший облик РПЦ и различное по оглашению и умолчанию понимание христианской веры, наложила ведический отпечаток на догматы и чины русского православия, которое вынужденно было считаться даже с древне-языческими обрядами восточных славян придавая им форму русских православных праздников.

     Такого рода направленная деформация православия со стороны СРЖ(ВП) привела к появлению в нем незнакомых иудо-христианской цезаропапистской идеологии канонизированных (где по оглашению, где по умолчанию) культов: предков, Русской земли, воинской доблести, общинных принципов хозяйствования и самоуправления, общественной помощи обездоленным и сиротам. Таким образом, одна (более многочисленная) часть наличного состава СРЖ(ВП) ассимилировавшись к середине XV в. в иерархиях РПЦ продолжало влиять в форме различных ересей и бес-структурных расколов православной конфессии на духовную и политическую жизнь Расы-Руси-России. К несомненному успеху деятельности этой части СРЖ(ВП) следует отнести принятие Иваном III Судебника 1497 г.[52], распространившего на всё Великое Московское Княжество режим «общины без первобытности»[53] и сохранившего социальный мир на Руси на ближайшие 50 лет.

Но эта выдающаяся победа СРЖ(ВП), преподносимая как «ересь жидовствующих» И.Волоцким – кстати «кумиром» определённой (воцерковлённой не канонически, а по «посвящению») части ВПП[54] оказалась исторически непродолжительной.

Хотя с момента объявления царём Ивана IV Васильевича, трон полуподростка-полуюноши не позволяли «плотно» опекать агнетам чуждого влияния, такие сторонники новгородской церковной традиции как митрополит Макарий[55] – бывший архиепископ новгородский. К этому периоду царствования относятся такие замечательные реформы молодого Ивана Васильевича как земская реформа, учреждение (точнее – возрождение земской традиции, известной по летописям с XII-XIII в.) земских соборов, но, в особенности, принятие Судебника 1550[56] г., существование которого царство Романовых попробовало стереть из истории, но благодаря простодушному и честному следованию наказу Петра I, В.Н. Татищев[57] всё же обнаружил в завалах церковно-монастырской литературы и первый дал ему историческую оценку.

Инерция заданная этим Судебником была так велика, что, поначалу, даже первые Романовы не могли её переломить, несмотря на лютую ненависть ко всему наследию Ивана Грозного, и им понадобилось проведение целого земского собора для принятия рабовладельческого Соборного Уложения 1649 г.[58], на что русский народ ответил целым «бунташным веком», кульминацией которого стала народная война «за правду» под предводительством С.Разина, последствия которой «расхлёбывал» уже Пётр I, подавляя казачье восстание Кондратия Булавина, которое было отголоском той самой войны.

С этого момента начинается новый этап саморазвития СРЖ(ВП) вынужденного в условиях вставшего на «свои собственные ноги»» московского цезаропапизма, доносить до русских людей в бесструктурных (эгрегориальных) формах принципы справедливого жизнеустройства древних русов-славян. Кульминацией этих инверсий стала никоновская церковная реформа и последовавший за ней «великий раскол», после чего такая деятельность в рамках госцеркви, а значит и во власти стала невозможной.

Другая – вероятностно более малочисленная – задолго до этих событий вышла из «структурных игр» и перешла на «нелегальное положение» калик перехожих, передававших свои знания и традицию будущим поколениям калик по личному посвящению (инициации).

«Встреча» церковных осколков СРЖ (ВП) с общинами (соборами) калик перехожих должна была состояться уже в преддверие крушения православной монархии, в том числе её подновлённой копии в лице позднего СССР[59], где-то лет через 500[60] после смерти первого православного цезаря Руси… (Окончание следует).

Русский Соборный Управитель

«19» декабря 2020 г.

[1] См. https://www.rulit.me/books/ruslan-i-lyudmila-read-88029-1.html

[2] Советский академик истории и археологии, признанный мировой авторитет в области истории славянства.

[3] Исключения из этого правила («север», «хорваты», «дулебы» и некоторые др.) объясняются, очевидно, наличием неславянского субстратного элемента, передавшего свое имя славянам-ассимиляторам

[4] Поляне.

[5] Из труда арабского географа ал-Истахри "Китаб ал-масалик ва-л-мамалик":
<…Русы. Их три группы (джинс). Одна группа их ближайшая к Булгару, и царь их сидит в городе, называемом Куйаба, и он (город) больше Булгара И самая отдаленная из них группа, называемая ас-Славийа, и (третья) группа их, называемая ал-Арсанийа, и царь их сидит в Арсе. И люди для торговли прибывают в Куйабу. Что же касается Арсы, то неизвестно, чтобы кто-нибудь из чужеземцев достигал ее, так как там они (жители) убивают всякого чужеземца, приходящего в их землю. Лишь сами они спускаются по воде и торгуют, но не сообщают никому ничего о делах своих и своих товарах и не позволяют никому сопровождать их и входить в их страну. И вывозятся из Арсы черные соболя и олово (свинец?)…> http://fs.nashaucheba.ru/docs/420/index-74667-1.html?page=4

       Первые два – это северное и южное восточно-славянские государства созданные «коренными» славянскими племенами полянами и древлянами на юге и словенами – на севере. Следы этих древнейших русских государств подтвердились археологическими находками последних 50 лет в районе Киева и Старой Ладоги. Что касается третьего государства – Артании – археология пока молчит.

[6] Надо понимать, что аналогия (формальная похожесть) не означает тождественность явлений-процессов. Вполне может быть, что в случае с Олегом Вещим и запланированным уводом от публичной деятельности своего представителя при начавшейся «резко» конкурентной экспансии, как христианства-павликианства со стороны греко-византийской экспортной формы иудаизма, так иудаизма и со стороны хазарства… при этом та и другая, как выяснено, были поддержаны той или иной частью возжелавшей «господства» полит-«элиты» крупнейшего города Древней Руси – Киева. Как это «ими» объяснялось толпам, «быдлу» того времени, понятно, идеологически по-разному – «лапша на ушах» могла быть любого замеса, как и ныне… от красоты культовых действ, до употребления игнорировавшим их красоты низменнейших намерений и, конечно, страха за собственную жизнь-шкуру. Всё это типично на протяжении веков… Позднее описание было оставлено для идеологической «подковки» в монастырях, имевших достаточно времени для отработки вариантов описаний, и передачи их будущим поколениям воцерковлённых.

[7] Реализуется во времена князя Владимира Рюриковича-Малкина-Рабиновича принятием арианской версии христианства, идеологически более близкой к культу Солнца-Ра, приближённой к части верований на части территории, подлежащей покорению-подавлению.

[8] Андреева Л.А. Религия и власть в России. С.18.

[9] Там же. С. 22

[10] Андреева Л.А. Религия и власть в России. С.21-22.

[11] Там же. С. 20.

[12] Нечволодов А.Д. Сказания о русской земле. T. I. C. 82.

[13] Имеется ввиду призвание новгородскими старейшинами Рюрика, Трувора и Синеуса в 862 г.

[14] Нечволодов А.Д. Сказания о русской земле. T. I. С. 89-98.

[15] Принятие решения и действия по его претворению в жизнь проводился у восточных славян в режиме ПАМ – см. ДОТУ, отличие от освящённой церковью наследственной передачи власти от отца к сыну в режиме ПУ.

[16] При этом действия «тайной христианки Ольги» по «отмщенью» гибели Игоря, по сути имели совсем иную, чем месть убийцам форму – они имели «окраску» геноцида непокорных славян, в полном соответствии с усвоенным «знанием» от «учителей»-рабби…

[17]  Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. СПб., 1909. С. 274-275.

[18] Слово «республика» в данном случае означает не заимствование этого типа устройства у древних римлян, а лишь обозначение определённой типологии формирования органов власти, более понятной тем, кто учил историю государства и права по учебникам, написанным в традиции римского публичного права. В нашем понимании этот тип должен назваться народоправством, без господ и рабов, положение которых закреплено в законе государств определённого вида.

[19]  Похлебкин В.В. Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет. М., 1992. С. 81-96.

[20]  См.: Мартышин О.В. Вольный Новгород. М., 1992. С.182.

[21] В качестве идеологического спецнадзора за стадом и надзирателями. См.: Мартышин О.В. Вольный Новгород. М., 1992. С. 380.

[22] Андреева Л.А. Религия и власть в России. С. 20.

[23] Об этом красноречиво свидетельствовал щит Олега, прибитый к воротам Царьграда, как символ непобедимости русско-славянского оружия.

[24] Лев Диакон. История. М., 1988. С. 56.

[25] Имеется ввиду идея переноса столицы Руси в Переяславец на Дунае.

[26] Термин современной политологии

[27] Имеется в виду происхождение Владимира от матери – Малки, бывшей дочерью Любечского раввина. В те времена это не имело значения для явных и легитимных претензий на княжеский стол, так как язычникам не были ведомы тонкости авраамических религий, из-за того, что ни Ветхий Завет, ни Коран ещё не были переведены на древнерусский язык и не изданы обычным для того времени порядком. В то же время его отца – Святослава все крупные городские общины Древней Руси хорошо знали.

[28] Нечволодов А.Д. Сказания о русской земле. T. II. С. 92.

[29] Там же. С. 309-340.

[30] Термин «архетип» в теории швейцарского философа и психолога К.Юнга буквально означает «общинное без-сознательное», а в терминологии МВ – алгоритмы-автоматизмы, содержащиеся в родо-племенных эгрегорах.

[31] Там же. С. 341-344. Данные процессы продолжаются до сих пор…в отношении других исторически значимых личностей…

[32] Горский А.А. Представления о «царе» и «царстве» в средневековой Руси (до середины XVI века) // Царь и царство в русском общественном сознании. М., 1999. С. 17.

[33] Андреева Л.А. Религия и власть в России. С. 99.

[34] Нечволодов А.Д. Сказания о русской земле. T. II. С. 421.

[35] Имеется в виду потеря Западной Русью своего государственного суверенитета в результате раздела ее Польшей и Литвой - См.: Нечволодов А.Д. Сказания о русской земле. T. II. С. 344-346, 385-386.

[36] Мартышин О.В. Вольный Новгород. С. 338.

[37] Там же. С. 85-86.

[38] См.: Андреева Л.А. Религия и власть в России. С. 85.

[39] Фроянов И.Я. Дворниченко А.Ю. Города-государства Древней Руси. Л., 1988. Теория Игоря Яковлевича Фроянова отрицала официальную марксистскую доктрину о возникновении древнерусского государства. Позднее, уже в «демократические» времена профессор Фроянов за серию публикаций о ведической Руси, а, в особенности, за книгу «Загадка крещения Руси», в которой был подробно описан страшный сценарий крещения Великого Новгорода, сопротивлявшегося «Владимиру-крестителю» как только мог, вплоть до принятия мученической смерти новгородцев, не желавших осквернять себя греческой религией, был вначале перизбран с должности декана факультета истории СпбГУ, а затем и отлучён от кафедры истории. Профессор Фроянов не остановился на русских древностях, написав книгу о новейшей истории России – перестройке и демократизации «Россия. Погружение в бездну», резко расходящуюся с официальной точкой зрения на образование «суверенной России» - см. https://libcat.ru/knigi/nauka-i-obrazovanie/istoriya/273289-31-igor-froyanov-rossiya-pogruzhenie-v-bezdnu.html#text.

[40] Что-то похожее на древнерусский социализм, без имущественного равенства, но с равными правами на управление общиной.

[41] См.: Казакова Н.А., Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV- начала XVI века. М.; Л., 1955. С. 241.

[42] Господин Великий Новгород.

[43] Нечволодов А.Д. Сказания о русской земле. T. II. С. 318-320, 333-334.

[44] Там же. С. 339-340.

[45] В этот момент князь Александр готовил свой очередной поход против Ливонского Ордена, который должен был, по его расчетам, закрепить положение Великого Новгорода в чудских (эстонских) землях и лишить католических рыцарей удобного плацдарма для дальнейшей восточной экспансии - См.: Нечволодов А.Д. Сказания о русской земле. T. II. С. 340-341.

[46] Строго говоря исчерпывающего понятия собор в русской языковой культуре нет, несмотря на появление впервые, за Из-Торию Русской Культуры в МВ такого термина, никак не объяснявшего его происхождение и точное определение. На самом деле, первый собор в форме первого Земского Собора собрал для решения важнейшего вопроса государственного управления, Великий князь Всеволод Суздальский, по прозвищу «Большое Гнездо», около 12 апреля 1212 г. из представителей разных сословий княжества, Сама форма принятия решения указывает на более высокий чем вече уровень-иерархию обсуждения и принятия решения: на собрании участвовали русичи не по родовому признаку, как это было в вечевом собрании, а по признаку наличия разума у его участников. Так впервые был опробован новейший для всей истории Земли метод принятия решения соборным разумом, или кратко – собором. Как потом получилось, что слово собор закрепилось за церковным строением – это вопрос о том, как НГП подменил два этих понятия в эпоху царей Романовых, когда и возник этот термин, обозначающий большой христианский храм, а не собрание умов, внеся путаницу-инверсию в сознание будущих поколений. – См. Нечволодов А.Д. Сказания о русской земле. T. II. С. 361-362.   

[47] Нечволодов А.Д. Сказания о русской земле. T. II. С. 386.

[48] НГП ловко разыграл с помощью сверхслабых сигналов-манёвров и эту «семантическую карту», вписав звание «господин» (распространённое в древних ведических культурах, в частности в Ригведах обозначение всемогущего божества) в иерархию Господь! Тогда получается в умолчаниях, которые намного сильнее оглашений следующее. Чей этот раб? Госпóдин! То есть принадлежащий Господю на праве собственности. Ударение на последний слог в русском языке употреблялось «грамотеями» для сокрытия тайны владения Миром. А раз так – приказ Господя – хозяина о передаче ключей от города от одного холопа к другому – не обсуждается, а выполняется! Совсем другой бы поворот дела, оказавшего сильное влияние на государственное будущее Расы-Руси-России, возможно избавившее её от инфернальных государственных катастроф, было бы упоминание в различных грамотах Вел.Новгорода, что он является не «господином», а Вольным Великим Новгородом – так как это употреблялось в просторечии самими новгородцами. Но «полюбилось» новгородской элите быть рабами Господя – тут уж ничего не поделаешь, а простой народ просто «не заморачивался», ну и напился полной чашей Горюшка Великого… Ганзейские (немецкие приморские) города именно так и поступали, прямо указывая в своих документах, что они вольные города, и плевать им было на всяких там господ! Поэтому и уцелели аж до 20 века и вошли со своими названиями и ремесленно-цеховыми традициями прямо в состав Федеративной Республики Германи в 1949 г. на правах учредителей, наряду с разными там королевствами-герцогствами в качестве равноправных, земель-ландов, и имеют свои суверенные правительства-ландаги и «посылают», по случаю, предусмотренному конституцией, федеративного канцлера с его либеральным правительством… кто-куда. Вот если бы Великий Новгород, территория которого распространялась на весь Русский Север и была ничуть не меньше Великого Московского княжества, был бы Вольным …так это была бы совсем другая Из-Тория, а мы бы сейчас не теряли в год десятками тысяч русское население, и не думали: кем бы оборонить наши огромные территории?!

[49] См.: Андреева Л.А. Религия и власть в России. С. 97; Русское православие: вехи истории. С.96.

[50] Карташов А.В. «Очерки по истории русской церкви».  Тома 1,2. — Москва, Наука, 1991. т. 1, с. 490–491.

[51] https://lektsia.com/9x91cf.html

[52] https://fox-calculator.ru/history/tablitsa-sudebnik-ivana-iii-1497-goda-i-sudebnik-ivana-iv-1550-goda/; https://znanija.com/task/33204210

[53] Термин историка Фроянова обозначающий отсутствие классового общества с присущими ему антагонизмами «по Марксу» – см. выше.

[54] Внутренний предиктор Санкт-Петербурга, переживающего ныне не лучшие времена, после ухода в мир иной В.М. Зазнобина

[55] В этом твёрдо убеждены такие историки русской православной церкви как А.В. Карташов – см. Карташов А.В. «Очерки по истории русской церкви».  Тома 1,2. — Москва, Наука, 1991. т. 1, с. 492–493.

[56] Продолжил традиции Судебника 1497 г. https://www.turboreferat.ru/history/sravnitelnaya-harakteristika-sudebnikov-ivana-iii/82062-423435-page1.html; http://istoriyakratko.ru/pravlenie-ryurikovichey/preobrazovaniya/sravnenie-sudebnikov-1497-i-1550-godov.html; http://science.ques.ru/questions/sudebniki-ivana-3-i-ivana-4 

[57] Труды В.Н. Татищева («История Российская» в 3-х томах), как и найденные им по дальним монастырям, «по  указу Петра», не успевшие сгореть  письменные источники, попробовали забыть (равносильно – уничтожить) последующие из-торики ( в частности – библеист Н.М. Карамзин «в упор не видевший» ни труды В.Н. Татищева, ни Судебники «обоих Иванов», написав «свою из-торию государства российского» «от монаха Нестора» (и от себя тоже), и так же «не заметивший», сданную в архив Академии наук после Семилетней войны с Пруссией, взятую «на шпагу» русской армии в Кёнигсберге «Радзивилловскую летопись», которая была переписана с ещё более раннего, чем у Нестора списка), но не вышло, не дано им было Благодати Свыше…

[58] https://ru.wikipedia.org/wiki/Соборное_уложение_1649_года

[59] В документальном фильме https://www.youtube.com/watch?v=5e0vRwkffiE «Путь Пастыря», интервьюируемый патриарх Кирилл поёт дифирамбы своему учителю – отцу Никодиму и, мягко выражаясь, говорит неправду по поводу его боязни отца Никодима повторных репрессий в СССР против церкви – всячески обеляет его, а заодно и себя, всячески подчёркивая, что послесталинский СССР был атеистическим, антирелигиозным государством, однако, как видно из материала ниже имперские традиции русского имперства в понукании РПЦ, в позднем СССР вполне прижились и использовались «на всю катушку», что свидетельствует о возврате к имперским религиозным традициям.

16 апреля 1960 года председатель Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР Владимир Куроедов и председатель Комитета государственной безопасности СССР Александр Шелепин направили в ЦК КПСС записку, в которой, со ссылкой на информацию от агентурных источников КГБ, предлагали «отвести митрополита Николая от участия в работе Всемирного совета мира, Советского комитета защиты мира и отстранить его от руководящей деятельности в Московской патриархии», добиться на это согласия Патриарха Алексия. Кроме того, в записке говорилось: «КГБ считал бы целесообразным на должность председателя отдела внешних церковных связей [sic] назначить архимандрита Никодима Ротова и выдвинуть его как представителя Русской православной церкви для участия в деятельности Всемирного совета мира и Советского комитета защиты мира». 21 июня 1960 года состоялось решение Священного синода об освобождении от должности председателя ОВЦС митрополита Николая (Ярушевича); на его место был назначен архимандрит Никодим с возведением в сан епископа Подольского.

Возглавлял делегации РПЦ на Всеправославных совещаниях 1961, 1963, 1964 годов на острове Родос (Греция) и 1968 года в Шамбези близ Женевы (Швейцария). 10 мая 1963 года назначен председателем комиссии при Священном синоде по разработке каталога тем Всеправославного собора. 20 марта 1969 года назначен представителем Московского патриархата в Межправославной подготовительной комиссии Святого Всеправославного собора.

                Митрополи́т Никоди́м (в миру Бори́с Гео́ргиевич Ро́тов; 15 октября 1929, деревня Фролово, Кораблинский район, Рязанская область — 5 сентября 1978, Ватикан) — иерарх Русской православной церкви; с 9 октября 1963 года митрополит Ленинградский и Ладожский.

                Всемирный  совет церквей. 5.1. ВСЦ и РПЦ В 1992 году Глеб Якунин, заместитель председателя российской парламентской комиссии, расследовавшей деятельность КГБ, ссылаясь на стенографические отчеты КГБ, утверждал, что его Пятое управление активно участвовало в оказании влияния на политику ВСЦ с 1967 по 1989 год. Например, на Генеральной Ассамблее ВСЦ 1983 года в Ванкувере, в одном из цитируемых документов говорилось о присутствии и деятельности 47 агентов КГБ для обеспечения избрания «приемлемого» кандидата на пост генерального секретаря. В архиве Митрохина можно найти ещё больше деталей о глубине проникновение и влияния КГБ на ВСЦ: митрополит Никодим, один из 6 президентов ВСЦ, находившийся на этом посту с 1975 года до своей смерти, был агентом КГБ под кличкой «Адамант».

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D1%81%D0%B5%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82_%D1%86%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%B2%D0%B5%D0%B9#%D0%92%D0%A1%D0%A6_%D0%B8_%D0%A0%D0%9F%D0%A6

                 Митрополит Никодим был известен своими экуменическими взглядами, которые он приводил в жизнь. Эпоха в жизни РПЦ МП с 1960 по 1978 годы, когда ОВЦС находился под руководством митрополита Никодима, известна среди противников экуменизма под названием «никодимовщины». Она характеризуется усилением контактов РПЦ МП с Ватиканом. Серьёзные споры вызвало определение Священного Синода от 16 декабря 1969 года, согласно которому священнослужителям Московского Патриархата разрешалось «преподавать благодать Святых Таинств католикам и старообрядцам в случаях крайней в сем духовной необходимости для последних и при отсутствии на местах их священников». Впоследствии митрополит Никодим пояснял, что «подобное имело место в 1878 году, когда Константинопольский Синод вменил в обязанность греческим православным священникам совершать таинства для армян там, где у них не имеется церквей и священников».
              Но сами греки осудили решение синода 1969 года на Элладском синоде. Экуменическое решение Поместного собора 1971 года о причащении католиков в РПЦ, которое отстаивал Никодим Ротов, было осуждено не только как противоречащее вероучению Православной Церкви, её догматам и канонам, а как еретическое, на Архиерейском Соборе РПЦЗ в 1971 году. На нём было вынесено постановление:

Святые каноны позволяют причащение великого грешника, находящегося под запрещением (епитимией), когда он близ смерти (13 прав. I Всел. Соб., 6 Карфаг., 2 и 5 Григория Нисского), но нет ни одного правила, которое распространяло бы это на лиц, чуждых Православной Церкви, покуда они не отвергнут свои лжеучения. Какое бы объяснение митр. Никодим и другие московские иерархи ни пытались дать этому деянию, совершенно ясно, что, хотя и с некоторым ограничениями, общение между Московской патриархией и римокатоликами было установлено...Решение допустить католиков к причастию есть акт не только неканонический, но также и еретический, как повреждающий православное учение о Церкви, поскольку лишь истинные члены Церкви призваны причащаться Тела и Крови Христовых в Евхаристии.

             Никодим шёл в экуменизме гораздо дальше решения синода 1969 года. 14 декабря 1970 в базилике Св. Петра в Риме он преподавал причастие православное католическим клирикам, нарушая многие правила Православной Церкви, по этой причине собор РПЦЗ определил его действия как предательство Православия.

              Мнение о «коммунистическом атеизме»:

             Объективное изучение атеизма показывает необходимость строгого различения мотивов, приводящих к атеистическому мировоззрению. Мы знаем, что атеизм коммунистический представляет собой определённую систему убеждений, включающую в себя моральные принципы, не противоречащие христианским нормам. Другой атеизм — кощунственный, аморальный, возникающий из желания жить «свободно» от божественного закона Правды, существовал преимущественно в недрах старого общества и чаще всего возникал на почве праздной и развращённой жизни имущих классов. Христианство действительно считает смертным грехом атеизм второго типа, но по-иному смотрит на атеизм коммунистический.

             Оценки митрополита Никодима как при его жизни, так и по смерти, весьма различны. 

             Митрополит Минский и Слуцкий Филарет (Вахромеев) даёт высокую оценку его действиям по отстаиванию интересов церкви в условиях гонений на неё:

              Владыка Никодим (Ротов) был искуснейшим защитником Церкви в неравной борьбе с государством за выживание народа Божия, когда курс партии и правительства предполагал в ближайшей исторической перспективе показать по телевидению последнего священнослужителя на территории огромной страны. И напрасно сегодня кто-то сомневается в реальности этой цели <…>. Благодаря владыке Никодиму Русская Православная Церковь обрела голос, звучавший во всём мире, и поэтому разрушать её тело властям было уже не так-то просто.

               Митрополит Виктор (Олейник) не согласен с обвинениями в приверженности митрополита Никодима католицизму:

По моему же глубокому убеждению, владыка Никодим был и остаётся одним из самых православнейших иерархов нашей Церкви. Как он умел и любил служить! Истово, благоговейно. И сослужащие, и предстоящие испытывали при нём редкостную молитвенную полноту. Я всегда это называю «никодимовским молитвенным настроем». Он вдохновлял и захватывал каждого человека, чтобы горе вознести свои сердца и приблизиться ко Христу. Владыка любил часто причащаться Святых Христовых Таин, а потому часто совершал Божественную литургию, делал это даже на одре болезни и скорби — лежа. Это о чём говорит? О том, что он был человеком высокой духовности и приверженности Православию.

                В консервативных кругах Русской церкви преобладает негативная оценка: в вину ему ставится, прежде всего, экуменизм и в особенности его увлечение католичеством. О последнем с некоторым недоумением пишет в воспоминаниях о нём архиепископ Василий (Кривошеин).

               Что многих из нас смущало (как в России, так и на Западе), так это увлечение митрополита Никодима католичеством! Увлечение это было во многом иррациональное, почти патологическое. Началось оно не сразу и с каждым годом всё более развивалось. Думаю, что вначале на него повлиял А. Л. Казем-Бек. Помню как ещё в 1960 году в Москве, в разгар хрущёвского гонения на Церковь, он развивал мне мысль, что нам не нужно искать сближения с ВСЦ (это не серьёзная организация), а вот католики — это другое дело, они нам могут помочь и с ними нужно объединяться. Говорят, также, что длинная, в 600 страниц, магистерская диссертация митрополита Никодима в значительной степени была написана Казем-Беком. Полагаю, что к католицизму митрополита Никодима прежде всего привлекало имевшееся у него представление о нём как о могущественной, строго дисциплинированной единой Церкви. Напрасно мы много раз ему говорили, что такая картина не соответствует современной действительности, что сейчас в католической Церкви дисциплина подорвана хуже, чем в Православии. Говорили ему, что священники служат мессу, как кому вздумается, а богословы отрицают основные догмы веры. Митрополит Никодим ни за что не хотел отрешиться от сложившегося у него убеждения на католицизм! На него действовала внешность.

               «Всемогущим ересиархом», «никодимовщиной» называет его и его деятельность публицист Константин Душенов, оппозиционно настроенный по отношению к руководству Московской патриархии.

               Деятельность митрополита Никодима отрицательно оценивается и либеральными кругами, главным образом за лояльность советской власти и отстаивание её интересов на международной арене. Правозащитник, диссидент и православный священник Георгий Эдельштейн так характеризовал церковно-политический курс Никодима в 1994 году: «<…> это линия слияния Церкви с государством, и главное — это линия уничтожения Церкви. Это линия, когда Моспатриархия становится средством, орудием. И вообще Церковь становится средством в политической интриге, борьбе».

По смерти Патриарха Алексия I возникла реальная возможность, что патриархом будет избран митрополит Никодим. В обращении к Поместному собору 1971 года «По поводу новоявленного лжеучения митр. Никодима (Ротова)» священника Николая Гайнова и мирян Феликса Карелина, Льва Регельсона и Виктора Капитанчука была сделана попытка показать, что митрополит Никодим с группой богословов на протяжении ряда лет «развивал и насаждал в Русской Церкви новое, соборно не обсуждавшееся учение в духе апокалиптического религиозного коммунизма, в котором давалась новая догматическая формулировка тех основ христианской веры, которые не были сформулированы в Догматах Вселенских Соборов».

              В сентябре 2008 года Михаил Ардов (Российская православная автономная церковь) считал: «То, что принято сегодня называть „никодимовщиной“, — это вторая фаза развития сергианства». Журналист, критик РПЦ Михаил Ситников тогда же писал: «То, что митрополит осознанно шёл на контакт со спецслужбами большевистского государства с самого начала своей карьеры, не может вызывать особых сомнений. Это было свойственно большинству иерархов Русской Православной Церкви Московского патриархата до и после него. Однако случай именно Никодима (Ротова) логичней всего считать последним апробированием государственно-церковных отношений, после которого политика спецслужб в отношении роли РПЦ МП при советской власти сложилась окончательно. <…> Вполне вероятно, что один из её ведущих иерархов пошёл на личный риск сопротивления планам государства, рассчитывающего сделать из Церкви добровольного партнера в распространении коммунистической идеологии. После обнаружения того, что деятельность митрополита не соответствует интересам государства, но укрепляет позиции Церкви, спецслужбы ликвидировали опасного «двойного агента» и отказались от перспективы попыток договариваться с РПЦ МП навсегда.

В январе 2009 года «друг молодости» архимандрита Кирилла (Гундяева)[61] Вадим Мельников (в начале 1970-х годов консул Представительства СССР в Женеве), вспоминая о приезде митрополита Никодима в Женеву, говорил: «Он приезжал туда в составе делегации. Кирилл предупредил его, что я консул, но имею отношение к спецслужбам. Я боялся этой встречи, знал, что Никодим с ненавистью относился к органам».

               12 октября 2009 года в Санкт-Петербурге патриарх Кирилл возглавил памятные мероприятия по случаю 80-летия со дня рождения митрополита Никодима.

               В январе 2018 года к 40-летию со дня кончины митрополита Никодима по инициативе русскоязычного прихода святителя Николая Чудотворца в Лимасоле улица, на которой расположен строящийся храм данной общины, была названа «улицей митрополита Никодима Ротова». Это первая в мире улица, названная в его честь.

              Обстоятельства смерти митрополита Никодима весьма подробно изложены в «Журнале Московской Патриархии» № 11 за 1978 год.

              Никодим был в Ватикане во главе делегации Русской Церкви по случаю интронизации папы римского Иоанна Павла I 3 сентября 1978.

              То, где и как произошла смерть, вызвало недоумение у некоторых представителей Русской Церкви; их чувства выразил архиепископ Василий (Кривошеин) в своих воспоминаниях:

              Это случилось в Ватикане, в присутствии Папы, вдали от своей епархии и вообще от православных. Конечно, всякая смерть есть тайна Божия, и является дерзновением судить, почему она случается в тот или иной момент и что она означает, но лично я (и думаю большинство православных) восприняли её как знамение Божие. Может быть, даже как вмешательство Божие, как неодобрение той спешки и увлечения, с которыми проводилось митрополитом дело сближения с Римом. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D0%BC_(%D0%A0%D0%BE%D1%82%D0%BE%D0%B2)#%D0%94%D0%B5%D1%82%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE_%D0%B8_%D0%BE%D0%B1%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5

[60] Срок одной внутри-гаплогрупповой мутации, сменяющей затем и содержание культурной традиции (информационного содержания «народной памяти») накопительно-эволюционным» путём, что привело к переосмыслению

Источник