Потенциал ЕАЭС в процессе восстановления управления во многорегиональном блоке Россия-СССР

В 1994 году, выступая с лекцией в МГУ им. М.В. Ломоносова, Президент Республики Казахстан Нурсултан Абишевич Назарбаев впервые с момента разрушения СССР публично на высоком уровне огласил идею создания нового союза государств на основе экономических взаимосвязей. Четверть века спустя, Евразийский экономический союз (далее – ЕАЭС, Союз) объединяет пять стран (Армению, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан и Россию), являясь международной организацией региональной экономической интеграции, занимающей 2-е место в мире по глубине интеграционных связей. 

С 14 мая 2018 года статус государства-наблюдателя при ЕАЭС предоставлен Молдове, с 11 декабря 2020 года — Узбекистану и Кубе. Кроме того, 10 февраля 2021 года начался процесс подготовки к вступлению в ЕАЭС Ирана в качестве полноправного члена.

В самих руководящих органах Союза при этом долгое время акцент делался именно на его экономической составляющей, что неслучайно: вспомним историю становления интеграционного процесса в Европе. После окончания Второй мировой войны на глобальном уровне стояла задача не допустить дальнейшего развязывания крупных военных конфликтов в ядре Западной региональной цивилизации. Решение этой задачи состояло, с одной стороны, в изменении самого характера военных конфликтов с вынесением их на периферию – в другие регионы мира – в форме локальных боестолкновений, гражданских войн и госпереворотов;  с другой стороны, в долгосрочной перспективе требовалось обеспечить политическое единство континентальной Европы, что наряду с трансатлантическим взаимодействием гарантировало бы повышение внутренней устойчивости межрегионального конгломерата под общим управлением со стороны США. 

***

Здесь следует определить для читателя понятия межрегионального конгломерата и многорегионального блока.

Межрегиональный конгломерат — субъект мировой политики, интегрирующий зарубежные регионы путём ослабления и разрушения местной государственности с последующим присоединением потерявших суверенитет территорий зарубежного региона. 

Противоположный образ действия имеет многорегиональный блок — субъект мировой политики, интегрирующий зарубежные регионы путём изучения актуальной региональной повестки, всеобъемлющего содействия региону в разрешении вопросов актуальной повестки с последующим выдвижением перспективной объединённой повестки блока и региона, учитывающей интересы региона и сформированной на основе согласования общих целей. 

Далее продолжение основного повествования.

***

Основными геополитическими субъектами в континентальной Европе в то время являлись Франция и Германия, однако в первые послевоенные годы их сближение на каких-либо политических, идеологических основаниях было объективно невозможно – память народов о периоде оккупации, о противостоянии военного времени была ещё слишком свежа. Вместе с тем, перед всеми европейскими правительствами стояла общая задача восстановления разрушенного войной хозяйства, перевода экономики своих стран на мирные рельсы, обеспечения как базовых демографически обусловленных потребностей домохозяйств, так и потребностей развития ключевых отраслей промышленности. Такая логика обстоятельств предопределила и стратегию осуществления европейской интеграции на начальном этапе: в 1950-х годах учреждаются первые интеграционные институты – Европейское объединение угля и стали, Европейское экономическое сообщество и Европейское сообщество по атомной энергии (последняя, как известно, в то время считалась перспективной стратегической отраслью народного хозяйства).

Многорегиональный блок, исторически сформировавшийся вокруг России, на рубеже XX-XXI веков оказался перед лицом отчасти схожей логики обстоятельств: прошлая общественно-политическая объединяющая идея уже дискредитирована политическими силами неприятеля в обществе всех постсоветских стран, будучи при этом так и не осмысленной им по существу; новая же общественно-политическая идея, способная заложить фундамент для качественно иного объединения в больших, чем СССР, масштабах, уже сформирована и оглашена в известных кругах, но пока ни осмыслена по существу большей частью общества, ни легитимирована на уровне государственности практически ни в одной стране блока. Поэтому интеграционный процесс 25 лет протекает в форме слабого манёвра, пока в рамках господствующей экономической парадигмы. Первоочередной задачей при этом ставится восстановление единого народнохозяйственного комплекса в ядре многорегионального блока и налаживание новых мирохозяйственных связей в самых широких масштабах с привлечением как можно большего числа заинтересованных стран, других региональных интеграционных объединений и международных организаций (так называемый этап «интегрирования»). Сильный же манёвр в интеграционном процессе, предусматривающий, с одной стороны, замену экономической парадигмы (образно говоря, от Вашингтонского к «Санкт-Петербургскому» консенсусу), а с другой – распространение интеграционных связей на иные сферы общественной жизни с неизбежным пересмотром концептуальных основ последней на предмет их соответствия новому мирохозяйственному укладу (так называемый этап «обнуления»), требует большой подготовительной работы как, прежде всего, на уровне внешней и глобальной политики, так и в аспекте подготовки кадров и создания социальных лифтов в системе госуправления каждой из стран Союза.

Стоит отметить, что в последнем аспекте по ряду признаков наблюдается благоприятная тенденция: доминирующие в политическом руководстве большинства стран Союза либеральные элиты склонны «давать добро» на перевод грамотных нелиберальных госслужащих из национальных ведомств в руководящие органы ЕАЭС, поскольку, исходя из своей меры понимания, упомянутые либеральные элиты не придают последнему сколь-нибудь существенного политического значения. Иными словами, в терминах поздней псевдосоциалистической модели, для них это равносильно переводу неудобной фигуры из Управления идеологии в Отдел озеленения ЖКХ, где якобы по сути ничего не решается. Наглядным примером недавнего времени явилось назначение в октябре 2019 года Сергея Юрьевича Глазьева (по своим экономическим взглядам сторонника конвергенции и потенциального сторонника перспективных экономических моделей, нацеленных на удовлетворение демографически обусловленных потребностей большинства) на должность члена Коллегии (министра) по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии (постоянно действующий регулирующий орган ЕАЭС, далее – ЕЭК). 

Вместе с тем, стратегические решения о дальнейшем направлении движения ЕАЭС, решения концептуального характера принимаются на уровне высших органов управления Союза, формируемых автоматически персонально из глав государств и правительств его стран-участниц. При этом существующий в высших органах Союза порядок принятия решений исключительно на основе консенсуса хотя и создаёт предпосылки к освоению их членами тандемного (политандемного) принципа деятельности и к учёту особенностей всех без исключения стран независимо от их «удельного веса» в ЕАЭС (фактор повышения устойчивости многорегионального блока), но также обуславливает наличие известных рисков в случае смены политического руководства или стратегического курса в одной из стран-участниц. Наглядный пример: осложнения переговорного процесса в ВЕЭС и ЕМПС после изменения политического устройства Республики Армения с приведением к власти Никола Пашиняна в результате госпереворота (фактор снижения устойчивости многорегионального блока). Что же касается кадрового состава ЕЭК как постоянно действующего органа управления Союза, то на стратегическом уровне (Совет ЕЭК) он формируется также автоматически персонально из заместителей глав правительств стран-участниц, однако на оперативно-тактическом уровне (Коллегия ЕЭК) предусмотрен конкурс на замещение должностей и назначение на должности по усмотрению руководства отдельных государств-членов с учётом ряда согласований. Так, Президент Республики Беларусь представил от своего государства-члена кандидатуру Михаила Владимировича Мясниковича на должность Председателя Коллегии ЕЭК, которая была утверждена в декабре 2019 года.

Равным образом, исходя из своей меры понимания, национальные элиты в целом не препятствуют разработке и «обкатке» на уровне Союза самых разных элементов новой, нелиберальной экономической модели. В частности, структурными подразделениями ЕЭК ведётся работа по составлению межстрановых балансов «затраты-выпуск» в сфере промышленности и АПК, разрабатываются союзные карты индустриализации и сельского хозяйства, разворачивается Евразийская сеть промышленной кооперации, субконтрактации и трансфера технологий, прорабатываются перспективные совместные проекты в сфере космических технологий (единый банк данных дистанционного зондирования Земли, единая орбитальная спутниковая группировка стран ЕАЭС), энергетики, транспорта, цифровых технологий, продолжается совершенствование союзного законодательства в сфере стандартизации (система стандартов ТР ЕАЭС), технического и таможенного регулирования (Таможенный кодекс ЕАЭС 2018 года). 

Всё это в совокупности являет собой предпосылки к восстановлению управления по крайней мере единым народнохозяйственным комплексом. Однако, помимо этого намечается и перспектива распространения интеграционных связей в гуманитарной плоскости, с постепенным охватом сферы образования, культуры, общественных наук: главами государств-членов ЕАЭС 6 декабря 2018 года была принята Декларация о дальнейшем развитии интеграционных процессов в рамках ЕАЭС. В развитие положений данной Декларации блоком по интеграции и макроэкономике ЕЭК под руководством С.Ю. Глазьева разработаны Стратегические направления развития евразийской экономической интеграции до 2025 года, утверждённые 11 декабря 2020 года на заседании Высшего Евразийского экономического совета на уровне глав государств.

Возвращаясь к рассмотрению Евразийского экономического союза в свете набирающего обороты процесса восстановления управления во многорегиональном блоке, следует обозначить его роль как фактора, а в лучшем случае и активного субъекта скоординированного перехода экономики заинтересованных стран на новую экономическую парадигму с дальнейшей перспективой легитимации новой концепции общественной жизни в целом. Алгоритм этого процесса видится следующим образом: на начальном этапе, после того как будут полностью сформированы общие рынки товаров, транспортных услуг, энергоресурсов и электроэнергии, единый финансовый рынок и рынок трудовых ресурсов, речь пойдёт об углублении интеграции уже производственных потенциалов стран с формированием фактически объединённого народного хозяйства. Здесь возникнет необходимость достигать договорённостей о планировании всех национальных экономик на основе межотраслевых балансов, последнее же неизбежно приведёт к рассмотрению двух ключевых вопросов: о разграничении потребностей с официальным утверждением состава демографически обусловленных потребностей (по сути, об управлении спросом на благо людей), без чего, как известно, уравнения межотраслевого баланса не решаются, и о законодательном закреплении на уровне ЕАЭС стандарта обеспеченности денежных единиц с перспективой выхода на новый этап интеграции – валютный союз при эмиссии союзной валюты на основе энергоинварианта. 

Указанный стандарт обеспеченности, в свою очередь, сделает принципиально невозможным существование кредитно-финансовой системы на основе ссудного процента, а следовательно, бессмысленной станет система частных коммерческих банков. На этом этапе на уровне высших органов Союза появятся предпосылки договариваться о преобразовании национальных банковских систем в рамках единого финансового рынка, а также всесоюзных кредитно-финансовых учреждений (Евразийский банк развития и Финансовый регулятор ЕАЭС, который планируется учредить в Казахстане с 2025 года) во всесоюзную систему Госбанка с региональными и страновыми отделениями, единственной задачей которой станет сборка макроэкономики Союза путём организации адекватного финансового сопровождения продуктообмена и обеспечения капитальных вложений в различные отрасли экономики нуждающихся регионов ЕАЭС. 

Описанные стратегические решения (в особенности же, сама постановка вопроса о демографически обусловленных потребностях человека – и каких-то иных, вредоносных «потребностях»), в свою очередь, заложат основу для перспективных социально-экономических преобразований по известным в прогрессивных кругах направлениям: изменение образа жизни членов домохозяйств и задаваемых им объёма и структуры спроса в сфере конечного потребления, снижение цен на товары массового потребления, сокращение продолжительности рабочего дня, освоение всеобщего политехнического образования, наконец, всеобщая ликвидация управленческой безграмотности с выходом на дальнейшее совершенствование общества в социокультурных и нравственных аспектах.

Источник