Двигатель

Здесь инки не приставали

20 ноября 2017 в 20:25 |

Емеля |Дмитрий Лебедев | 1810 | 0

Ключи: артефакты история наука этнография

П К О Б

Происхождение коренных жителей острова Пасхи остается одним из немногих нерешенных вопросов этнографии. Откуда пришли первые жители этого крошечного клочка земли в сердце Тихого океана? Восток или Запад? Полинезия или Америка? В середине прошлого века норвежец Тур Хейердал лично продемонстрировал, что доплыть на плоту от американских берегов до острова — возможно. Но поставить точку в этом затянувшемся споре суждено, по-видимому, молекулярным биологам.

Остров Пасхи, или Рапануи, — один из самых уединенных участков суши на планете. Трудно найти на карте более глухое место — больше трех с половиной тысяч километров до американского континента и две с лишним тысячи километров до ближайшей обитаемой суши, крошечного островка Питкерн, населенного потомками горемычных мятежников с «Баунти».

Сегодня остров Пасхи принадлежит Республике Чили и 40% его населения — чилийцы, но 60% — коренные островитяне, рапануйцы, предки которых жили на острове еще с доколумбовых времен.

Так как же люди впервые попали на этот изолированный клочок земли?

Большинство исследователей сходятся во мнении, что первоначальное, аборигенное население острова, открытого Якобом Роггевеном в пасхальное воскресенье 1722 года, — потомки мигрантов с запада — полинезийцев, приплывших на него на своих каноэ в начале XIII века.

Но всегда найдутся бунтари, смотрящие на проблему с нестандартной стороны. В начале 40-х годов прошлого века Тур Хейердал заявил, что предки коренного населения всей Полинезии, а значит, и острова Пасхи, прибыли с востока — из Южной Америки. Ведь именно оттуда происходит одна из самых популярных полинезийских культур — сладкий картофель, батат. Да и индейцы-инки, по свидетельствам дотошных испанцев, периодически отправлялись в море на странного вида бальсовых плотах.

Конечно, оригинальная идея запросто могла бы остаться маргинальным мнением одиночки, но неугомонный норвежец еще и наглядно показал, как индейцы могли добраться до Полинезии, совершив одну из самых невероятных экспедиций XX века на бальсовом плоту «Кон-Тики», в конструкции которого не было ни грамма железа. Нельзя сказать, чтобы этим он убедил скептиков, но единомышленников у него после этого явно прибавилось.

Маршрут «Кон-Тики»

Но годы шли, и развитие этногенетики оставляло все меньше надежды для сторонников романтической гипотезы великого путешественника. В 2006 году молекулярные биологи вынесли свой окончательный вердикт: полинезийцы имеют смешанное азиатско-меланезийское происхождение. Никаких следов американских генов не удалось обнаружить во всем полинезийском треугольнике. Кроме — барабанная дробь! — его крайней юго-восточной вершины. Острова Пасхи.

В 2014-м анализ однонуклеотидных полиморфизмов (SNP — сокр. от Single nucleotide polymorphism) в геномах современных жителей острова Пасхи показал 8-процентную примесь генов коренных американцев. Более того, поскольку при созревании половых клеток молекулы ДНК проходят через процесс кроссинговера, обмениваясь своими участками в случайных местах, то по уровню фрагментированности участков ДНК разного происхождения можно было судить о том, как давно произошло смешение двух этносов. Чем меньше фрагменты ДНК с характерным этническим ансамблем SNP, тем раньше произошла памятная встреча. Математическое моделирование этого процесса показывает, что примесь генотипов из Нового Света произошла в середине XIX века (тут ничего удивительного) и\или на излете доколумбовой эпохи, в конце XIII — начале XV веков (а вот это уже очень интересно!).

Однако не нужно торопиться с окончательными выводами. За почти три века с момента открытия острова европейцами на нем побывало огромное число гостей, оставивших свой след в геномах островитян. В их число входили и рабовладельцы из Перу, скорее всего и принесшие в середине XIX века на остров свои европейско-индейские гены, смешавшиеся у их предков за пару-тройку столетий до этого. Добавим еще век-полтора погрешности — и вполне можно получить даты, обозначенные в статье. Так что нужно признать, что геномы современных островитян — очень плохой источник информации, а для окончательного ответа разумнее обратится к ископаемым останкам доколумбовой эпохи.

Так и сделали авторы работы, вышедшей недавно в журнале Current biology. Они проанализировали последовательность ДНК, выделенной из останков пяти аборигенов, умерших еще до открытия острова европейцами. При этом были проанализированы как последовательности аутосомных генов, так и митохондриальный геном. Оба генома оказались типичными для полинезийцев. Что это значит? Это значит, что до появления в этих водах европейских парусов коренные жители острова Пасхи были самыми обычными полинезийцами, геном которых содержит азиатские и новогвинейские последовательности в соотношении 80 на 20.

Можно конечно возразить, что пять человек — это ничтожно мало. Вдруг всем им просто не повезло стать потомками лихих индейских мореходов? Вполне возможно, но маловероятно. Остров Пасхи довольно мал: он напоминает скалистый треугольник со сторонами 16x18x24 км, численность его населения всегда была ограниченной, а сбежать оттуда не так-то просто. Так что новоприбывший генотип с большой вероятностью должен бы был быстро перемешаться с местным генофондом, а его следы были бы заметны у большинства жителей острова уже через несколько поколений.

Кроме того, пробы ДНК были получены из останков, найденных в древней столице острова — Анакене. Именно около нее расположен один из немногих пляжей, хоть сколько-нибудь пригодных для выхода на берег. Ну где, как не здесь, должно было состояться историческое свидание двух генотипов?

Похоже, что молекулярные биологи окончательно разрушили очередную красивую гипотезу. Но тем не менее в истории полинезийско-американских отношений доколумбовой эпохи все еще остается множество белых пятен. Например, как в Полинезию попала ее главная сельско-хозяйственная культура — батат, происходящий из южно-американских Анд и напрочь не выносящий морской воды? Возможно ли, что самим полинезийцам удалось добраться до американского континента задолго до Колумба и вернуться обратно с ценным растением? Может быть. Но прямые доказательства пока ускользают из рук ученых. А пока что данные молекулярных биологов позволяют все с большей уверенностью говорить о том, что среди тех, кто выходил в Тихий океан на плоту из южноамериканского бальса, самым великим мореходом был норвежец. И звали его Тур Хейердал.

Источник