О стоимости рабочей силы, меновой стоимости, о труде, конкретном и абстрактном, и его интеллектуальной составляющей

Прежде чем приступить к анализу меновой стоимости, не могу не затронуть такой важный аспект, как стоимость рабочей силы и, соответственно, размер оплаты труда рабочего. Конкретная цифра, упомянутая Марксом, как он сам признаёт, ни о чём не говорит, она условна. Важно понять из каких соображений исходил Маркс, как он определял стоимость рабочей силы и чем она в действительности определяется. В этом вопросе Маркс, почему-то, оказался очень непоследовательным. В целом правильно начав, он в конце концов приходит к очевидному противоречию. «Стоимость рабочей силы,- начинает Маркс свои рассуждения,- как и всякого другого товара, определяется рабочим временем, необходимым для производства, а следовательно, и воспроизводства этого специфического предмета торговли.» [1, с.181] Т.е. Маркс считает, что стоимость рабочей силы определяется прежними усилиями и затратами на её «производство». С этим нельзя не согласиться, вот только как-то очень туманно насчет времени. Это может быть и время учебы, и время, затраченное на повышение квалификации, или общий трудовой стаж, а может быть и время отсидки в тюрьме или просто преклонный возраст. Маркс уточняет: «Сумма жизненных средств, необходимых для производства рабочей силы, включат в себя поэтому жизненные средства таких заместителей, т.е. детей рабочих, и таким путём увековечивается на товарном рынке раса этих своеобразных товаровладельцев.

Для того чтобы преобразовать общечеловеческую природу так, чтобы она получила подготовку и навыки в определённой отрасли труда, стала развитой и специфической рабочей силой, требуется определённое образование или воспитание, которое, в свою очередь, стоит большей или меньшей суммы товарных эквивалентов. Эти издержки на образование различны в зависимости от квалификации рабочей силы. Следовательно, эти издержки обучения — совершенно ничтожные для обычной рабочей силы — входят в круг стоимостей, затрачиваемых на её производство.» [1, с.182-183] Похоже, Маркс пытается объять необъятное, перечислить всё, на что могли быть потрачены деньги и время, включая детей, воспитание и образование. При этом затраты на образование и повышение квалификации работника он считает ничтожными, т.е. заранее обозначая, что он рассматривает лишь самый неквалифицированный труд. Затем, обнулив квалификацию и забыв о детях, Маркс полностью переключает свое внимание на чисто житейские проблемы: продукты питания, топливо и т.д. Он пишет: «Итак, стоимость рабочей силы сводится к стоимости определённой суммы жизненных средств. Она изменяется поэтому с изменением стоимости этих жизненных средств, т. е. с изменением величины рабочего времени, необходимого для их производства.» [1, с.183]. Извините, но это уже совсем другой ракурс — это не оценка профессиональной пригодности, как в первом случае, а нечто совсем другое. Речь уже идет об уровне потребления. Странный подход. Маркс уточняет: «... сумма жизненных средств должна быть достаточна для того, чтобы поддержать трудящегося индивидуума как такового в состоянии нормальной жизнедеятельности.» [1, с.182] Да, это было бы неплохо. Но это совсем не стоимость рабочей силы, а то сколько работнику нужно платить, чтобы он мог сводить концы с концами. Для вычисления «суммы жизненных средств» Маркс на 183 странице предлагает свою формулу - это алгебраическая сумма товарных масс ежедневного потребления 365А, еженедельного потребления 52В, ежеквартального потребления 4С и т.д., деленная на 365 дней. Естественно, если все это выражено в текущих ценах, то получается среднесуточные траты конкретного человека на жизнь. Каким-то непостижимым образом Маркс приходит к выводу, что это и есть стоимость рабочей силы, и следовательно платить работнику должны именно столько. Однако совершенно ясно, что в этом нет ни определённости, ни объективности, поскольку среднесуточный уровень потребления, у всех разный. Он может быть и высокий, может быть и низкий. Более того, это приводит к явному абсурду: стоимость рабочей силы зависит не от квалификации работника, не от того, кто сколько производит, а от того, кто сколько потребляет. Это пятая ошибка Маркса. Поэтому возникают два резонных вопроса, а сможет ли работник в таком случае вообще отработать свою зарплату, и согласится ли столько платить капиталист? Маркс таких вопросов не задаёт, да и вообще проблемы в этом не видит. Во-первых, потому, что он пытается свести уровень потребления к минимуму, поскольку это единственная боле или менее определённая величина. «Низшую, или минимальную, границу стоимости рабочей силы образует стоимость той товарной массы, без ежедневного притока которой носитель рабочей силы, человек, не был бы в состоянии возобновлять свой жизненный процесс, т. е. стоимость физически необходимых жизненных средств.» [1, с.183-184] Проще говоря, если платить ещё меньше, то работник может умереть. Во-вторых, даже более высокий уровень потребления его не пугает, поскольку в любом случае он сводит его к половине рабочего дня. Оказывается неважно, много или мало потребляет человек, результат один и тот же. В доказательство своих слов хочу привести цитату, в которой Маркс делает весьма странный вывод. «Пусть в этой необходимой для среднего дня товарной массе заключено 6 часов общественного труда (?); тогда в рабочей силе ежедневно овеществляется половина дня общественного среднего труда, т.е. требуется половина рабочего дня для ежедневного производства рабочей силы (??). Это количество труда, необходимое для ежедневного производства рабочей силы, составляет её дневную стоимость, или стоимость ежедневно воспроизводимой рабочей силы.» [1, с.183]

Я намеренно поставил в цитате знаки вопроса, чтобы обратить внимание читателей на ошибочную логику. Маркс, почему-то, уверен, что если для производства товарной массы, ежедневно потребляемой рабочим, требуется полдня общественного труда (понятно, что это условная величина, которая может быть любой), то и рабочему, чтобы заработать на их покупку, тоже требуется полдня. Т.е. 6 часов труда, неважно в какой отрасли, приносят одну и ту же стоимость, естественно, 3 шиллинга в золоте. А это уже совершенно неверно. Это, определённо, шестая ошибка Маркса. Во-первых, как вообще можно уравнять производительность труда в различных отраслях промышленности и с/х? Маркс предлагает решить эту проблему через «необходимый общественный труд», среднюю норму производства (правда не ясно по городу, по стране, или во всем мире). Но, на самом деле даже это ничего не решает. Средняя она или необходимая, важно то, что в разных отраслях она разная. И вывод из этого следует противоположный утверждению Маркса. За одно и то же время в разных отраслях промышленности создаются товары разной стоимости, просто потому, что у них разная производительность. Примеров хоть отбавляй. С конвейера автозавода каждые несколько минут сходит готовый автомобиль. Очевидно, что средняя стоимость, созданная одним рабочим на этом предприятии в единицу времени много выше, чем таковая, созданная, например, в пекарне. Напрашивается очевидный вывод, что время не является эталоном измерения стоимости, как метр или килограмм для длины и веса. Просто потому, что труд разной квалификации и разной производительности создаёт в единицу времени разные стоимости. Маркс уверен в обратном, что всякий производительный труд в равные отрезки времени создает равную стоимость. Бесспорно, в ряде случаев это так и есть, особенно если речь идет о самом примитивном труде, который он и рассматривает. Чем его ещё измерять, как не временем. Но если считать этот метод универсальным, то мы неизбежно придём к абсурдным ситуациям.

Но почему Маркс пришел к такому очевидно неверному выводу? Цепочка рассуждений Маркса представляется мне следующей: раз товары обмениваются стало быть их стоимости равны. А что создаёт стоимость? - труд. Следовательно и труд, овеществлённый в этих эквивалентных стоимостях также равен, другими словами равные количества труда создают равные стоимости. А чем измеряется труд? — затраченным временем. Следовательно, за равное время создается одинаковая стоимость, т.е. стоимость, как и труд, можно измерять затраченным временем. А для большей объективности или убедительности добавляет, что не всяким, а только общественно необходимы. Это похоже на апорию Зенона, когда вроде бы верная логическая цепочка приводит к абсурдному выводу. Я полагаю, что основной дефект этой логической цепочки, как ни странно, связан с гениальным открытием Маркса — его научным осмыслением абстрактного и конкретного труда. Т.е. любой труд можно представить как затрату человеческой энергии (абстрактный труд) в каком-то конкретном виде деятельности (конкретный труд). Естественно, что для создания любой материальной вещи должен быть затрачен человеческой труд, труд вообще, независимо от конкретного вида деятельности. Следовательно, если отвлечься от конкретного вида деятельности, то остаётся лишь затрата человеческой энергии. И в этом Маркс конечно прав. Он пишет: «От них (продуктов труда) ничего не осталось, кроме одинаковой для всех призрачной предметности, простого сгустка лишённого различий человеческого труда, т.е. затраты человеческой рабочей силы безотносительно к форме этой затраты. Все эти вещи представляют собой теперь лишь выражения того, что в их производстве затрачена человеческая рабочая сила, накоплен человеческий труд. » [1, с.46] В целом верно, но нельзя не видеть, что абстрактный и конкретный труд по существу диалектические противоположности, которые нельзя отделять друг от друга, потому что они не существуют друг без друга, как левое и правое, как форма и содержание. В случае их разделения совершенно теряется сама сущность целого, в данном случае труда, исчезает всякое качество самой человеческой энергии, она действительно становится одинакова для любых видов труда. К сожалению, Маркс отделил абстрактный труд от конкретного, что привело к неадекватности всей теории стоимости. Это его седьмая ошибка.

«Всякий труд,- пишет Маркс,- есть, с одной стороны, расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, — и в этом своём качестве одинакового, или абстрактно человеческого, труд образует стоимость товаров. Всякий труд есть, с другой стороны, расходование человеческой рабочей силы в особой целесообразной форме, и в этом своём качестве конкретного полезного труда он создаёт потребительные стоимости.» [1, с.55] Вот именно, что потребительная стоимость создаётся конкретным трудом. Маркс продолжает развивать мысль: «Равным образом теперь это уже не продукт труда столяра, или плотника, или прядильщика, или вообще какого-либо иного определённого производительного труда. Вместе с полезным характером продукта труда исчезает и полезный характер представленных в нём видов труда, исчезают, следовательно, различные конкретные формы этих видов труда; последние не различаются более между собой, а сводятся все к одинаковому человеческому труду, к абстрактно человеческому труду.» [1, с.46] К сожалению, в действительности исчезло всё: и необходимая квалификация работника, и сам квалифицированный труд, и даже его целесообразность. Получилось, что не важно, кто конкретно затрачивает свою энергию сталевар или парикмахер, инженер или чернорабочий, ученый или фермер, портной или ткач. Для Маркса «Это лишь две различные формы расходования человеческой рабочей силы.» [1, с.53] Остаётся просто труд, труд вообще, который, естественно, можно мерить в часах. И поэтому «...стоимость каждого товара определяется количеством труда, материализованного в потребительной стоимости товара, рабочим временем, общественно необходимым для его производства.» [1, с.198] Таким образом, рассуждения Маркса о стоимости сводятся к следующему: раз в товаре овеществлен абстрактный труд и именно он является «созидателем» стоимости, то стоимость, как и труд, следует измерять временем. Только сегодня всем очевидно, что разные виды труда за одно и то же время способны создать разную стоимость. Действительно, равное время есть равное количество абстрактного труда, но само качество труда разное, а следовательно и разная вновь созданная стоимость. Видимо во времена Маркса это было не столь явно, как сейчас, поскольку научно-технический прогресс в его время ещё не достиг необходимого уровня. Маркс не увидел разницы в затратах труда между прядильщиком, портным и суконщиком. Интересно, что бы он сказал о труде программиста и труде прядильщика? Что касается измерения труда в часах, то это не только возможно, но даже нужно делать, например, для нормирования продолжительности рабочего дня. В часах нельзя измерить именно созданную трудом стоимость, потому, что она разная не только в зависимости от конкретного вида деятельности, но и от квалификации, и даже от личных качеств работника. Таким образом, если мы будем выражать стоимость в рабочем времени, то эквивалентность стоимостей различных товаров вообще улетучится. А ведь именно эквивалентность обмена является фундаментальным постулатом теории Маркса.

Вернемся к меновой стоимости. Нельзя не признать, что свободный обмен может быть только эквивалентным. В противном случае он не состоится. Маркс рассматривает разные варианты обмена: 20 аршин холста на 1 сюртук, 40 ф. кофе на 20 аршин холста и другие. Он уверен, в объективности этих соотношений (речь не идет о конкретных цифрах, речь идет о принципе), он считает, что с обеих сторон выступают равные количества труда, следовательно объективно равные стоимости. И это его восьмая ошибка. Он даже ставит знак равенства в этих соотношениях. Поэтому для Маркса также легко сделать обратный обмен 1 сюртук на 20 аршин холста. Ему не важно какого размера сюртук, а, как я упоминал выше, не всякая одежда, представляет потребительную стоимость для конкретного человека. Он не видит проблем обменять и 20 аршин холста на 40 ф. кофе, не принимая во внимание, что не все пьют кофе и стало быть так меняться не будут. Маркс сам определил стоимости всех товаров за других. Но ведь о том, полезная вещь или нет, лёгкая или тяжелая, простая или сложная, ценная или не ценная, может судить только сам пользователь. Именно поэтому меновая стоимость вдвойне субъективна. В акте обмена должны совпасть мнения обеих сторон. Варианты обмена, предложенные Марксом действительно могут иметь место, но в них нет никакой объективности, они в высшей степени субъективны. Я предполагаю, что сама трудовая теория стоимости появилась в результате поиска Марксом объективной основы обмена. Именно стремление найти объективный эквивалент стоимости, её размерность, привело Маркса к её неверному пониманию. Маркс находит объективность обмена в равенстве труда, равенстве времени и, следовательно, в равенстве стоимости. Но, как было показано выше, равенство времени не выражает равенства стоимостей. Но разве может быть обмен неэквивалентным? Нет, не может. Всё дело в том, что меновые стоимости действительно эквивалентны, но они эквивалентны только для конкретных участников сделки. Только они видят в обмениваемых товарах равные стоимости, иначе бы они не стали меняться. Кстати совсем не обязательно, чтобы совпадало время для их изготовления. При всей субъективности обмена, это вовсе не значит, что никто другой не может также считать данный обмен эквивалентным и обменивать точно в таких же пропорциях. Более того, эквивалентным его могут считать абсолютно все, но только до поры до времени. Вместе с тем, признанный всеми эквивалентный обмен, в определённой ситуации может кому-то показаться неэквивалентным.

Исключительно важным в этой связи становится открытие Маркса, касающееся природы денег, а именно, деньги как товар и как всеобщий эквивалент. Из этого следует, что любая сделка купли/продажи — это точно такая же операция обмена, т.е. в ней проявляется вся та же субъективность меновой стоимости, просто на одной стороне в качестве товара выступают деньги. Его гениальное открытие, с учетом вышеизложенных уточнений, объясняет механизм функционирования любого рынка: рынка товаров или рынка труда. Именно с такой повышенной субъективностью происходит обмен/продажа рабочей силы на свободном рынке. Именно поэтому на пропорцию обмена оказывает влияние абсолютно всё, и личные качества контрагентов, и вся имеющаяся в их распоряжении информация. Имеет значение всё: и квалификация рабочего, и жадность капиталиста, и запросы работника, и конъюнктура рынка, и прочее, прочее, прочее, даже их настроение. В обмене нет той объективности и равенства стоимостей, которую пытается найти Маркс. Именно для придания объективности под «суммой жизненных средств» он подразумевает тот минимум средств, которые необходимы рабочему, чтобы только не умереть с голода. Прожиточный минимум - это единственный более или менее объективный показатель. Поэтому его формула только для того и пригодна. Однако, почему рабочему нельзя платить больше, остаётся необъяснимым.

Принимая во внимание всю неопределённость сущности человеческой энергии, как некой потенциальной энергии созидания, учитывая её специфичность и индивидуальность, возникает такая крамольная мысль, что её вообще нельзя ничем измерить, во всяком случае на современно этапе. Более того, зачем вообще нужно эту энергию мерить, разве недостаточно наличия самого товара, в котором она, по выражению Маркса, овеществлена, и ограничиться действительно объективным подсчетом себестоимости товара, т.е. издержек его производства. Нельзя забывать, что производитель товара в принципе не может измерить потребительную стоимость, а следовательно и стоимость своего товара, ни в каких единицах, ни в часах, ни в чём-то ещё. Это вообще вне его компетенции, т.е. стоимость не есть функция от продолжительности труда. Он может её только примерно оценить, прикинуть на глаз или провести маркетинговое исследование. Потребительную стоимость определяет лишь покупатель. Производителю остаётся лишь скрупулёзно посчитать все свои затраты. А для увеличения своей прибыли производитель должен стремиться к снижению себестоимости товара за счёт снижения издержек производства и постоянно работать над повышением потребительной стоимости своей продукции.

Маркс рассматривает вопросы производства, к сожалению, только в одной плоскости, его волнует лишь один аспект: рабочий и созданная прибавочная стоимость. Вопросы организации труда и квалификация исполнителей, т.е. вообще интеллектуальная составляющая любого производства его мало интересуют, поскольку, как считает Маркс, это не имеет принципиального значения, первые он просто обнуляет, а вторые касаются лишь конкретного труда. Он же исследует исключительно абстрактный труд, т.е. труд вообще, «потребление рабочей силы», что, по его мнению, в принципе не отличается от потребления труда животных, например лошади. На основании своего анализа функционирования капитала Маркс приходит, тем не менее, к совершенно верному выводу, что практическим (материальным) источником прибавочной стоимости является именно абстрактный труд, поэтому он справедливо считает, что прибавочная стоимость — это «овеществлённый труд» и в промышленности она создаётся исключительно рабочими.

Однако прибавочная стоимость не существует, вне конкретного товара, т.е. вне конкретной потребительной стоимости, которая создаётся лишь конкретным трудом. Это значит, что без определённой интеллектуальной оставляющей, а именно, наличия базовой идеи, что и как нужно делать, работа теряет всякий смысл и сводится к чисто физическому, точнее механическому труду, который, в принципе, может быть заменён работой животных или механизмов, при этом прибавочная стоимость всё-равно будет создаваться, а вот принципиально новой потребительной стоимости не получится. Очевидно, что при производстве традиционных товаров об этом никто не задумывается. Маркс на данный аспект вообще не обратил никакого внимания. Он совсем не принял в расчёт, что вновь создаваемая потребительная стоимость, которую он исследует, строго говоря, никакая не новая. Это просто вновь произведённая, но изготовленная по традиционным технологиям, продукция. Рабочие ничего не придумывают сами, всё давно отработано, и они выполняют чисто механический, именно абстрактный, труд. Но Маркс не придавая этому особого значения, приписывает и создание потребительной стоимости также рабочим, считая, что любой «процесс труда … есть целесообразная деятельность для созидания потребительных стоимостей.» [1, с.195] Формально он прав, товар делают именно рабочие, но изначальный план действий, какой конкретно товар будет производиться, каковы будут его потребительные свойства, как все будет организовано и многое многое другое вызревает в голове у капиталиста, а не у рабочих. Маркс, в принципе, сознаёт, что «В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т. е. идеально.» [1, с.189] Но он особо не задаётся вопросом, в представлении какого человека существует этот образ будущего, а ведь именно это в высшей степени важно. Без этой интеллектуальной базы любой «абстрактный труд» превращается в бессмысленную трату сил. При этом как раз теряется та целесообразность труда, о которой говорит Маркс. Однако он не видит ни самого интеллектуального вклада в создание какой-либо потребительной стоимости, ни его источник. И это его девятая ошибка. Он мимоходом замечает, что «Лукавым глазом знатока он (капиталист) высмотрел средства производства и рабочие силы, требующиеся для его особого предприятия: прядильни, обувной фабрики и т. д.» [1, с.196], и признаёт, что «...капиталист заставляет рабочего изготовлять какую-либо особую потребительную стоимость, какую-либо определённую вещь.» [1, с.188] Но он не хочет признать, что именно ту, которая была задумана капиталистом. А в том, что «Рабочий работает под контролем капиталиста, которому принадлежит его труд. Капиталист наблюдает за тем, чтобы работа совершалась в надлежащем порядке и чтобы средства производства потреблялись целесообразно, следовательно, чтобы сырой материал не растрачивался понапрасну и чтобы с орудиями труда обходились бережно, т. е. чтобы они разрушались лишь настолько, насколько этого требует их употребление в работе.» [1, с.196], Маркс видит только принуждение. Но как без четкого руководства мог бы появиться принципиально новый товара, которого ещё никогда не было? Его появление неразрывно связано с новой технологией, которая не появляется сама собой, но лишь в результате интеллектуальной деятельности, которая к практическому труду рабочих не имеет никакого отношения. Только когда новая технология внедрена в производство и налажено изготовление новой продукции, появляется возможность получения прибавочной стоимости, путём «овеществления» труда рабочих. Таким образом, Маркс проигнорировал не только организационную сторону любого производственного процесса, но и сам научно-технический прогресс, видимо, считая его обычным природным явлением, который эволюционирует «сам собой».

Использованные источники:

1. Маркс Карл, электронная версия работы «Капитал», Том 1,

сайт http://www.esperanto.mv.ru/Marksismo/Kapital1/

Источник