"Голубой огонёк Z" и вопросы культуры

Ещё в прошлом году зритель активно недоумевал и бранил «парад живых мертвецов», оккупировавший развлекательную часть новогодней теленочи. В этом году возмущение сменилось, кажется, отстранённой иронией. Тот факт, что вместе с неувядающими приключениями Жени Лукашина в телевизоре продолжают вот уже тридцать лет неувядать творческие работники той же эпохи (с супругами и потомством) — начал восприниматься просто как дурная неизбежность.

В известном смысле судьба героев новогодних «огоньков» сегодня повторяет — с некоторым опозданием — судьбу одноимённого журнала. О его существовании тоже все знают, но никто его не открывал уже лет сто. Резкий перепад между тем, кого гражданам навязывают, и тем, что они любят, говорит об одном: прежняя трактовка понятия «масс-культура» сегодня не работает.

Масскульт в прямом смысле слова — принадлежал эпохе «четырёх каналов, семи радиостанций и десяти газет». Пока культурная жизнь чётко делилась на телерадиопечатную и магнитофонно-самиздатскую вселенные, присутствие на экранах и прилавках почти автоматически гарантировало творцу и зрителя, и слушателя, и читателя в многомиллионных количествах. Творца могли не сильно любить, но сама ограниченность публичного культурного пространства делала его творчество частью массового сознания. Несмотря на то, что широкая публика не знала толком, кто из творцов на ком женат, кто с кем развёлся и с кем подрался — она была знакома с тем, что они производят.

Сегодня телевизор и светские рубрики всё ещё гарантируют своим персонажам узнаваемость (впрочем, тоже уже не абсолютную), но уже не обеспечивают популярности их творчеству

Из-за этого упомянутые персонажи повисают в странном вакууме: у них есть известность, но нет популярности. В некотором роде на весь российский «масскульт», оккупировавший телевизор, распространяется тяжёлая судьба российских кинорежиссёров, которым дают призы и деньги чиновники, но фильмы которых не смотрят зрители.

Отчасти, конечно, виновата «миграция в интернет», особенно заметная в поколениях. Согласно летнему опросу ФОМ, доля «ежедневных телезрителей» среди молодёжи (от 18 до 30 лет) составляет всего 36%, что почти вдвое ниже средней по стране. Четверть молодых телевизор вообще не смотрят (15%) или почти не смотрят (10%). В целом ежедневная аудитория ТВ за последние четыре года упала с 78% до 61%, а принципиально «нетелевизионная» доля граждан — выросла с 2% до 9%.

Но валить всё на интернет не получится. Потому что речь идёт не о рейтингах каналов, а о собственно популярности творчества

Грубо говоря, будь эти ребята востребованы на самом деле, их телевизионное мелькание соответствовало бы просмотрам (прочтениям и прослушиваниям) в интернете.

Однако этого не наблюдается. Изредка мы можем видеть обратное — импорт популярных интернет-лиц в телевизор. Таков, например, случай Сергея Шнурова, после 15 лет «низовой» известности катапультированного наконец лабутенами на Первый канал. Однако такой импорт, во-первых, по-прежнему представляет собой редкие исключения. А во-вторых — лидер «Ленинграда» по-прежнему массам куда более люб в качестве носителя «низовой культуры», чем в качестве ведущего шоу про любовь.

Отчасти, конечно, виноваты и сами творцы. Уже неоднократно было отмечено, что масскультурная элита у нас — один из последних нетронутых «заповедников приватизации» в стране. То есть в 90-х она прихватила под себя условные эфир и казённый культбюджет так же, как деятели других сфер прихватили госпредприятия и госнедра. Затем, в отличие от олигархов, не подверглась ни в какой форме национализации 2000-х. И продолжает по сей день победно бурить истончающийся слой своей аудитории.

Но и на элиту всё не свалишь. Ибо замена физиономии заслуженного телеюмориста на физиономию популярного видеоблогера всё равно не вернёт масскульту ни той универсальности, ни той функции «сохранения и развития общего смыслового пространства», которой он обладал в ушедшие эпохи.

Коротко говоря, штука вся в том, что сегодня можно кого угодно сделать всенародно известным — но никого невозможно назначить всенародно любимым (если бы известность конвертировалась в популярность — то днюющие и ночующие как в интернете, так и в телевизоре палео-либералы имели бы значительно большие политические рейтинги, чем их вечные 2%)

Поэтому наше государство, в последние годы наконец озаботившееся сохранением и развитием общего культурного пространства нации, стоит перед следующим фактом. Массовое пространство смыслов и символов сегодня ограничено тем, что заинсталлировано в граждан на безальтернативной основе. То есть строго в тех сферах, где гражданам не увернуться от восприятия и участия: в школе, институте, на общенациональном празднике (Новый Год ли это или День Победы) или на «мероприятиях экзистенциального значения» (свадьбы, крестины, похороны). Всё.

Там же, где безальтернативность заканчивается — смысловая общность гарантированно дробится и расползается, скрепляемая всё более редкими «всенародными суперхитами».

Следовательно, государству рано или поздно придётся осознать, что взваливание функций общенациональных аниматоров на неувядающую тусовку себя не оправдывает. Потому что просто не соответствует эпохе

И значит, ему предстоит непростой выбор. Или достаточно резко идеологизировать «безальтернативную» часть жизни населения. Или столь же резко переосмыслить своё понимание массовой культуры. И, соответственно, начать «идейно взаимодействовать» не только с клубом приватизаторов телеэфира. Но и, по возможности, с максимальным числом повелителей просмотров и лайков.

Или сделать и то и другое.

Какой-нибудь из подходов придётся реализовать так или иначе. Потому что в нашей памяти свеж пример того, как в главной шоу-державе мира элита привлекла к предвыборной агитации свою масс-культурную тусовку практически в полном составе. И потерпела эпическое поражение.

Источник