От Обамы к Трампу: бифуркация восточной Европы

В Чехии спокойно наблюдали за заокеанскими электоральными страстями, перефразируя начало великого романа Ярослава Гашека, реакцию местных медиа на шоковый итог американского президентского дерби можно описать так: «Избрали, значит, Трампа-то нашего». Чехия страна маленькая, население в основном по-швейковски здравомыслящее, и все понимают, что кто бы ни стал хозяином Белого дома, все важные вопросы местное правительство будет по-прежнему согласовывать с резиденцией американского посла на Бубенече (район Праги, где расположены дипломатические миссии). Недаром ведь ныне упокоившийся лидер кубинской революции в одной из своих речей называл восточноевропейские страны «троянским конём Америки в Европе». И в этом смысле на европейском треке мало что изменится: чешский президент Земан вместе с коллегами по лагерю евроскептиков словацким Фицо и венгерским Орбаном будут фрондировать в адрес Брюсселя, при этом их страны останутся основными получателями европейского финансирования по самым разнообразным программам.

Мало кто из евроскептиков ведь упоминает, что в «новых» странах ЕС помощь из Брюсселя значительно подняла социальные стандарты — всякие пособия и другую помощь от государства получает здесь большинство населения. Поощряется рождаемость, растут пенсии и субсидии различным социальным группам. Всё это происходит при участии европейских финансов, так как социальная защита в союзе должна быть примерно на одном уровне, чтобы не поощрять внутреннюю нетрудовую миграцию (в отличие от трудовой миграции, одного из факторов роста европейской экономики). Большие инфраструктурные проекты: строительство дорог, модернизация аэропортов, железнодорожных объектов (вокзалов, мостов) и подвижного состава — тоже проводятся при существенном финансовом участии ЕС-овских структур.

Фрондёры 

Но в Чехии, и некоторых других «новых членах» союза, ещё со времён империи Габсбургов сильны традиции фронды, да оно и понятно: страна получила независимость после многовекового подчинения без малого сто лет назад, но и в этот период была сателлитом то одной системы, то другой. Такая фронда, впрочем, совсем не означает, что элиты и массы желают развала расшатываемой ими системы, и нередко победа для них оказывается не меньшим сюрпризом, нежели для метрополии. Эти государства, по выражению Киссинджера, ввиду относительно короткого периода самостоятельной внешней политики ещё не определили своё место в мире, в силу чего нередко совершают ошибки: Первая Чехословацкая республика, к примеру, была любимым детищем Антанты, и так заигралась в этой роли, что когда Франция и Великобритания не моргнув продали её в Мюнхене нацистам, она оказалась не в силах себя защитить (хотя, например, СССР предлагал ей помощь в этом). Через всего три десятилетия — в 1968 году — ситуация в Чехословакии сложилась похожим образом. Но, к счастью, не столь катастрофично: страна была витриной социализма, и тут допускались некоторые политические вольности, неприемлемые в других частях советского блока, чем и воспользовались определённые силы, и что вызвало соответствующую реакцию со стороны Варшавского договора.

Президент Чехии Земан и президент России Путин

Между прочим, те события дали повод Л. И. Брежневу выдвинуть доктрину «Ограниченного суверенитета», вполне успешно реализованную четверть века спустя в Европейском союзе. Что касается Польши, то она склонна завышать свой международный вес, что часто приводит к откровенным провалам, и что так же зримо проявилось в 1939 году, как в Чехословакии годом ранее. В наше время польские внешнеполитические амбиции выражаются в активном участии в различных авантюрных предприятиях за рубежом в рамках коалиции с США или операциях НАТО: Польша отправляет щедрые контингенты и не жалеет материально-технического обеспечения для них, рассчитывая, видимо, таким образом поднять свой авторитет в мире. У других восточноевропейских сателлитов — словаков с венграми — есть нерешённые и неразрешимые в процедурных рамках Евросоюза взаимные территориальные проблемы, к тому же венгры по итогам как первой, так и второй мировых войн чувствуют себя обделёнными с комплексом «проигравшей» страны. Что, кстати, объясняет их ресентимент в отношении Брюсселя: это только часть их недовольства установившимся миропорядком, фантомные боли былого величия.

Таким образом, экономический движитель союза — разнообразие составных частей и значительная дифференциация по уровню развития — одновременно является источником его политических проблем. Это как получилось в СССР: начали выяснять, кто кого кормит — и всё развалилось.

Интересно будет наблюдать трансформацию отношений союзников — США и ЕС — на двух главных направлениях, где до сих пор они выступали солидарно: это Украина и Ближний Восток. Относительно Украины новоизбранный президент Америки уже высказывался и успел продемонстрировать своё отстранённое отношение к этому вопросу, дав понять, что относит его исключительно к ведению европейских партнёров. Для ЕС Украина, конечно, наиболее уязвимый фронтир, наряду с Балканами, и ещё неизвестно, справится ли союз с этим беспокойным краем в одиночку.

Другое дело — Ближний Восток. Тут идёт битва не только систем или идеологий, а настоящая война цивилизаций, стороны объявляют крестовые походы и джихады, и уступить здесь означало бы потерять лидерство в современном, и что ещё важнее — завтрашнем мире.

Европа устала подставляться, следуя в фарватере ближневосточной политики США (понятно, что рост террористических угроз напрямую связан с участием европейцев в ближневосточных мероприятиях старшего партнёра), и с удовольствием уступит все функции любому желающему их принять. Интересы Европы — в стабилизации региона, снижении миграционного давления и налаживании нормальных торговых связей. Зарабатывать на войне тут больше получается у США, да и то с годами всё труднее это делать. Младшим же партнёрам достаются издержки, к тому же со временем растущие и не предусмотренные первоначальным планом.

Судя по заявлениям, Трамп намерен максимально снизить участие США в делах Ближнего Востока, оставив там единственным союзником сионистское образование и на этом строить, соответственно, свою региональную политику: позиция уязвимая, ибо только балансом и медиаторством обеспечивалось доминирование в этом наиболее сложном регионе мира. Таким образом, у России появляется шанс занять место арбитра, что резко повысит её международно-политический вес, но неизбежно повлечёт значительный рост затрат и рисков: например, не далее как 16 ноября «Израиль» проголосовал за резолюцию комитета по правам человека ООН, признающую Россию государством-оккупантом (резолюция была поставлена на голосование Украиной). Данный шаг обозначил растущее напряжение в отношениях двух стран: «Израиль» выражал недовольство размещением российского ЗРК в сирийском Тартусе, из-за чего израильским лётчикам стало невозможно практиковать полюбившееся ими в последние годы «слетать в Сирию побомбиться». Израильские власти пошли на обострение по крымскому вопросу несмотря на то, что буквально в канун голосования по «оккупации» председатель правительства РФ был с официальным визитом в еврейском государстве и даже решился на беспрецедентный шаг: посетил резиденцию премьер-министра Нетаньяху в Иерусалиме. Ни один представитель российской власти до того не позволял себе таких вольностей, ибо РФ, как и большинство государств мира, не признаёт суверенитет «Израиля» над Иерусалимом, и позиция России в этом отношении была преемственна и последовательна в течение почти полувека, с тех пор, как «Израиль» оккупировал Западный берег, что поддерживало авторитет РФ в отношениях с арабскими партнёрами. Однако, несмотря на столь откровенный демарш Д. А. Медведева, «Израиль» занял откровенно антироссийскую позицию в столь чувствительном для неё крымском вопросе.

Заметим в скобках, что являясь опорной частью навязанной России дихотомии «либералы-консерваторы», Дмитрий Анатольевич вообще довольно часто позволяет себе внешнеполитические вольности, идущие вразрез с российской дипломатической традицией: достаточно вспомнить срыв поставок систем С-300 Ирану, вызвавший негодование ключевого союзника в регионе, или поддержка свержения Каддафи, незадолго до того лично получавшего заверения в дружбе от тогдашнего хозяина Кремля: многим ещё памятно, как М. С. Горбачёв приветствовал свергавших Чаушеску оппозиционеров и чем это закончилось.

Битва за «Свободу»

Теперь к новостям с информационных фронтов. Видимо, и тут европейским партнёрам США придётся самим продолжать начатую ими совместно политику конфронтации. Во всяком случае, к ним переходит ведущая роль в этом каверзном и хлопотном деле: как известно, недавно Европарламент принял польскую резолюцию о противодействии российской пропаганде, и хотя документ не имеет обязывающей силы, видимо, им дело не ограничится. Пока непонятно, как это будет воплощаться методологически и реализовываться в техническом плане, но многочисленные грантополучатели уже вовсю строчат проекты и перевёрстывают бюджеты на следующий год. Говорят, появилось некое американское приложение, распознающее материалы российских СМИ пропагандистского свойства и маркирующее их соответствующим клеймом, но то ли ещё будет. До глушения эфира и блокировки сайтов дело пока не дошло (если не считать сайт агентства Спутник в Латвии), хотя созданная в советские времена в братских странах сеть джамминговых станций («глушилок») продолжает существовать и, по слухам, содержится в исправном состоянии.

Здание радиостанции "Свобода" в Праге

Что касается одного из главных рупоров былой «холодной войны» — радиостанции «Свобода/Свободная Европа», центральный офис которой теперь располагается в Праге, там тоже победа Трампа вызвала некоторое замешательство. Летом на радиостанции наконец появился «президент» — высшее должностное лицо организации. Им стал Томас Кент, характеризующийся среди прочего как «специалист по российским медиа», что разумеется должно задавать тематическую направленность в контексте «контрпропаганды». Здешние — «свободовские» — доморощенные эксперты были уверены в победе демократического кандидата и загодя к ней готовились. И сама мадам Клинтон благоволит «Radio Free Europe/Radio Liberty», называя её Smart power — «умной силой», а в должности Госсекретаря лично посещала её штаб-квартиру в Праге.

Поэтому новости 9 ноября 2016 года вызвали тут настоящий шок, повлекший немедленные последствия в вещательной политике: например, все последние месяцы активно готовился запуск русскоязычного ресурса для Центральной Азии, в это было вложено много организационных сил и средств; но после известий об избрании Трампа данная подготовка была сразу прекращена. Создание чеченского вещания на базе бывшего Северокавказского — ещё одна инициатива местного пражского менеджмента, о которой до сих пор не ведает вашингтонское начальство — тоже теперь оказалась неактуальным, ибо явно рассчитывалась на эскалацию напряжённости в отношениях с Россией. Тут необходимо упомянуть, что Северокавказская служба «Свободы» открывалась специальным биллем конгресса, и в соответствующем законе прописаны ТРИ языка вещания — аварский, черкесский и чеченский. Поэтому такие манипуляции, когда закрывают две языковые редакции, чтобы оставить одну — чеченскую, являются сугубым самоуправством. Коллизия же в данном случае состоит в том, что в информационном смысле Дагестан для американцев представляет сегодня значительно больший интерес, чем Чечня: в Чечне ведь сейчас ничего не происходит: там Кадыров, а в Дагестане что ни день — или режим КТО, или спецоперация. Но внутренние интриги на «Свободе» победили здравый смысл и политическую целесообразность, аварцев с черкесами прогоняют, оставляя чеченцев в качестве тарана для предполагавшихся будущих информационных баталий…

В заключение уместно привести ещё одну цитату из упоминавшегося выше романа о бравом солдате Швейке, странным образом рифмующуюся с нашей неспокойной эпохой: «Если все люди станут заботиться только о благополучии других, то еще скорее передерутся между собой».

Источник