Любите тишину!

В период моего увлечения конструированием музыки я везде ходил с диктофоном, отыскивая необходимые звуки, ритмические структуры и идеи. Это была славная охота. Меня радовала сама моя роль. Мне очень нравилось прислушиваться, оценивать всё, что я слышал, на предмет пригодности дальнейшего использования. Именно в таком настроении я попал к одному полузнакомому на день рождения. У этого товарища было несметное количество самых разных перкуссионных бренчалок. Примерно столько же было и гостей. В общем, мы все расселись, я радостно потирал свой диктофон, сейчас польётся музыка!

Понятное дело, что музыка не полилася. Возбуждённые гости так входили в раж, так хотели внести свою лепту во всеобщий стук, что буквально за несколько секунд начинавшееся было музицирование превращалось в похабнейший базарный гвалт. Я всё это останавливал (по их мнению — обламывал кайф), просил начать сначала и только и мог, что повторять, как заклинание, эти слова: любите тишину!

В принципе, о защите тишины уже сказано порядком, так что теперь можно обойтись тезисным изложением основных пунктов.

Во-первых, этикет, порядочность, культура. Самый надёжный маркер невоспитанности: прослушивание музыки без наушников на телефоне в общественном транспорте, громкие разговоры по тому же телефону в том же транспорте, вообще громкие разговоры и любое звуковое обозначение своего присутствия. Короче, всё, что можно отнести к акустической гигиене. Это ёжикам нужно пыхтеть и топать, чтобы никто лишний раз не укололся, ну а нам, напротив, стоит стараться не колоть никого своими звуками. Тем более, в условиях, когда мы постоянно наступаем друг другу на пятки. Давайте хоть на уши не наступать. И кстати, если вы всё ещё слушаете музыку в наушниках, внимательно следите за тем, чтобы не увеличивать время от времени громкость. Человек привыкает ко всему, в том числе и к децибелам, а громкая музыка, понятное дело, вставляет сильнее. Не надо. Берегите уши и психику. Кроме того, если у вас не очень сильно звукоизолирующие наушники, то окружающим может быть тоже хорошо слышно, что вы там слушаете. А внешний звук, искажённый наушниками, это вообще пытка.

Во-вторых, главное, способность быть с самим собой. Культура, в которой мы живём, построена на том, чтобы отвлекать нас от самих себя. И у многих людей это уже в разряде абсолютных потребностей: нужно чтобы что-нибудь постоянно лилось в уши, потому что иначе придётся остаться один на один со своими мыслями. А это уже похоже на работу — думать! Здесь же, наверное, уместно вспомнить термин, введённый ещё старшим Кара-Мурзой — «демократия шума». Примерно — «кто шумнее, тот и прав». Современные радио-хиты — это не соревнование мелодистов, а соревнование звукоинженеров, которые делают звук всё более компрессированным, то есть, звучащим громче в любых условиях. В общем-то, к этому сводится и вся реклама и пиар: чем громче и настойчивей залезешь в уши потребителю, тем больше шансов продать товар. Это всё напрямую связано с заглушением собственного голоса, внутреннего голоса. Некогда думать, когда скакать надо и орать лихую речёвку. Можно даже, наверное, такую формулу вывести: чем тише, тем дальше от толпы. И как не вспомнить ветхозаветную притчу, когда Бог приходил Илье не в урагане, не в землетрясении, а в тихом дуновении ветра.

Ну и в-третьих, и это вообще супер-главное, интеллект, мастерство, чувство меры. Как известно, писатель от графомана отличается тем, что может не писать. Настоящий крутой джазовый музыкант не тот, кто может выдать сто тыщ звуков, а тот, кто выдаст пару, но вовремя, кто слышит своих партнёров по джему и чётко знает, когда именно ему стоит вступить, а когда закончить. Если вы после анекдота начнёте рассказывать его смысл, вы рискуете быть побитым. Впрочем, вы рискуете даже если излишне свой анекдот затянете, упустив внимание слушателей.

Величайшую стратегическую игру Го называют «игрой пустоты»: самое ценное там — свободное пространство, оказывающееся в ваших владениях. Музыка возникает только благодаря тишине, существующей в ней. И японские хокку, и греческий гекзаметр невозможны без цезуры — специальной паузы внутри, являющейся центром композиции. Да и вообще, стихи в первую очередь характеризуются именно делением на строки (такая строка, собственно, стихом и называется), и строки эти в декламации отделяются друг от друга паузами, тишиной. Поэтому хуже всех стихи читают актёры, которые в угоду какой-то своей актёрской блажи плюют на стиходеление.

В общем, понятно. Настоящий мастер акупунктуры никогда не будет нажимать на пятьдесят точек, которые помогают от данной болезни, а найдёт одну-две, которые в данном конкретном случае запустят весь остальной процесс в автоматическом режиме. В этом же контексте можно рассмотреть и «злокачественное неофитство». Человек, только ознакомившийся с какой-то доктриной, тут же начинает невероятно возмущать тишину своими воплями о новой панацее. Чем, конечно, служит плохую службу знанию. Тот, кто в теме давно и не понаслышке, постарается никого не бить книгами по голове, постарается поймать тот самый момент и найти те самые слова, чтобы человек, к которому эти слова обращены, сам уже до всего додумался.

Нет более правильного режима, чем «само собой разумение». Когда люди не тратят слова, чтобы договариваться, потому что всё и так понятно, потому что люди имеют сходную картину мира. И такое сходство картин мира вовсе не делает людей одинаковыми! Напротив, именно благодаря тому, что карта одна, а люди по определению находятся в разных точках местности, и становится возможным диалог, прорисовка всё более тонких подробностей этой карты.

Сложно найти более правильное состояние, когда в едином молчании путешествуешь с другом по новым тропам и лишь иногда обращаешь его внимание на внезапно открывшийся вид или на новый диковинный цветок. А иногда не можешь сдержать слов восхищения от грандиозного мира, открытого нам. Порой такое молчание, когда близкий по духу человек рядом, когда он является полноценным и полноправным свидетелем твоих, ваших переживаний, лечит лучше любых лекарств. Порой ничего другого и не надо, как правильно помолчать о важном. Это то молчание — которое золото.

Но как в известной сказке про волшебную антилопу золото с лёгкостью превращается в черепки. Потому что без того самого контакта, полного доверия и существования на одной душевной территории это молчание становится обыкновенной смертью, холодной тишиной космоса. Нет более мощного связующего элемента между людьми, чем молчание, и нет более разделяющего. Ты повернулся ко мне спиной, потому что доверяешь или потому что не хочешь видеть? Тишина — мощнейшее выразительное средство, но чтобы ей стать таковой, нужны всё-таки строчки стихов, музыка, камни, расставленные на го-бан. Кстати, теоретически в Го самой желанной ситуацией считается абсолютно пустая доска — тогда свободных точек больше всего. Но ведь тогда и игры никакой нет. Не будем здесь вступать в полемику с буддистами, с ними уже давно всё понятно.

Один немецкий протестантский философ (Ойген Розеншток-Хюсси, если что) назвал свою программную книжку «Бог заставляет нас говорить». Можно поспорить насчёт «заставляет», но смысл понятен. Язык нам всё-таки дан. И это наш, пожалуй, главный инструмент. Всю жизнь мы учимся им пользоваться, и чем лучше мы им пользуемся, тем реже его используем. Хорошим упражнением по восстановлению ценности языка является обет молчания. Но смысл он обретает только в контексте предыдущего и последующего говорения. Монах, ушедший в скит, бессмысленен без остального мира, который иногда должен соприкасаться с этим монахом. С христианами тоже спорить здесь не будем.

Мне кажется, наиболее точно понять смысл этой тишины можно на примере медитации. Медитация — это такое упражнение, когда мы сознательно, волевым усилием прекращаем наш внутренний монолог, останавливаем поток слов, текущий в нас постоянно. Это сделать очень трудно, для многих почти невозможно. Но главное не это, главное — для чего это делается. По моему глубокому убеждению это имеет смысл делать только для того, чтобы за нашей постоянной болтовнёй услышать голос Бога, поймать то Различение (абсолютно новую информацию, которую можно положить в основу своей картины мира), которое Он нам дарует, и которое является ключом к новым этапам нашей жизни. Конечно, это Различение можно ловить и без медитации, достаточно быть просто внимательным к своему внутреннему миру. Но медитация — хорошее упражнение по развитию этой внимательности, концентрации, дисциплине. И целью медитации для меня является именно это ухватывание, куда же направляют мой взгляд. Когда я не думаю ни о чём, куда я смотрю? Что становится объектом моего внутреннего взора? А потом, конечно, эту схваченную информацию нужно обработать, понять, что же это было, и какое место в нашем миропонимании это должно занять. Тут, ясный павлик, без слов, языка никак не обойтись.

По себе могу сказать, что медитация в первую очередь обнажает то эгрегориальное марево, которое тебя накрывает. Во время глубоких медитаций я отчётливо ощущал присутствие, голоса эгрегоров, к которым подключён. Заставить и их замолчать — вот это уже высший пилотаж. А идеальным вариантом, наверное, будет на основании той информации, что получена в Различении, добиться, чтобы эти эгрегоры стали транслировать уже несколько другую, более правдивую информацию.

Любить тишину легко. И, конечно, очень приятно. Гораздо труднее сделать эту тишину частью своей музыки (а мы никогда не музицируем одни — мы всегда находимся в ансамбле). Сделать так, чтобы тишина была инструментом общения, а не инструментом отчуждения, вот задача, достойная человека.

Источник