Семья народов незападных цивилизаций

 200 лет тому назад страны, главы которых собрались 8-10 июля 2015 года на саммит в Уфе, создавали, по данным британского экономиста Ангуса Мэдисона, более половины мирового валового продукта (МВП), в то время как Европа с Америкой производили примерно четверть МВП. Более того, двести лет назад Российская империя политически доминировала в Европе, где «без разрешения русского царя не могла выстрелить ни одна пушка». В результате Промышленной революции и агрессивной колониальной политики западных (европейских и англосаксонских) стран большинство народов незападных цивилизаций попали в колониальную и полуколониальную зависимость, утратив свой потенциал экономического развития. Поэтому во второй половине XIX века уже страны Запада во главе с Великобританией производили более половины МВП, в то время как большинство народов незападных цивилизаций были отброшены в нищету и отсталость. Между двумя мировыми войнами США перехватили у Британии лидерство в западном мире и объединили под своим контролем более половины мировой индустриальной мощи, создав капиталистическую мир-систему Pax Americana и сформировав систему институтов, через которые и осуществлялось ее господство (МВФ, ВБ, ВТО в экономической сфере и НАТО – в военно-политической).

Но тогда же возникла и мировая социалистическая система во главе с СССР, ставшая политической, экономической и идеологической альтернативой Pax Americana. В противовес этим двум мир-системам в 1950-х гг. возникло Движение неприсоединения, из стран третьего мира, не входящих ни в капиталистическую, ни в социалистическую мир-системы, и составлявших мировую периферию. Кризис 1970-х гг. ослабил мощь США, с которыми начали конкурировать не только СССР, но и возродившиеся после поражения во второй мировой войне ФРГ и Япония. Для сохранения своего лидерства США пошли на создание руководящего Центра мир-системы из семи крупнейших экономик - G-7 и сформулировали политику «Вашингтонского консенсуса» для мировой периферии, которая продолжала подвергаться грабежу за счет неэквивалентного обмена, т.к. производимая в странах периферии продукция и сырье обменивались на «фантики» под названием «резервные валюты», главной из которых был доллар США.

С падением Варшавского договора и развалом СССР весь мир превратился в однополярный мир одной мир-системы - Pax Americana, но по мере дальнейшего исторического развития G-7 начала сдавать свои позиции в создаваемом МВП, появились новые лидеры среди стран незападных цивилизаций и начались интеграционные процессы в мировой периферии. Так появились ШОС, АСЕАН, ЕАЭС, МЕРКОСУР и т.д., а в результате кризиса 2008 года сформировалась альтернатива G-7 из стран мировой периферии в форме БРИКС. На данный момент G-7 и БРИКС создают почти по трети МВП (G-7 – 32,19%, БРИКС – 30,14% по паритету покупательной способности - ППС), но при этом G-7 охватывает только 10,4%, а БРИКС - 42,6% населения Земного шара. Китайские ученые на основе расчетов А.Мэдисона сделали прогноз, в соответствие с которым к 2030 году уже страны БРИКС будут создавать более половины МВП, в то время как доля стран G-7 уменьшится до четверти, т.е. мировая экономика завершив цикл господства западных экономик, вновь вернется к состоянию 200-летней давности, когда в мировой экономике господствовали незападные страны.

Интересно, что доля стран Запада в настоящее время в мировом экспорте составляет менее трети, в то время как их доля в мировом импорте примерно две трети, а у стран незападных цивилизаций все наоборот: экспорт превышает две трети мирового экспорта, в то время как импорт чуть больше трети. Этот дисбаланс, покрываемый бумажными «фантиками», свидетельствует о неэквивалентности обмена между Центром и периферией в мировой экономике, благодаря которому Центр обеспечивает высокий уровень жизни своему населению - «золотому миллиарду», а периферия, создающая большую долю реальных ценностей, продолжает прозябать в нищете и отсталости. С другой стороны, общая внешняя задолженность стран БРИКС составляет всего 2,5 трлн $ или 3,75% от внешней задолженности всех стран мира, а внешняя задолженность стран G-7 в 18 раз выше (45 трлн $) и составляет 63,9% от общей задолженности всех стран Земного шара. Таким образом, однополярный мир Pax Americana обеспечивает высокий уровень благосостояния «золотому миллиарду» не только за счет неэквивалентного обмена и слабо прикрытого грабежа мировой периферии, но и за счет ограбления будущих поколений самого «золотого миллиарда». Именно поэтому такая паразитическая и самоедская мир-система исторически обречена. 

Причины возникновения БРИКС. 

В результате победы в «холодной войне» Pax Americana над социалистической мир-системой была выработана так называемая доктрина «Вашингтонского консенсуса», отражавшая идеологию однополярного мира, в соответствие с которой все важнейшие вопросы в мире решались США и другими лидерами стран G-7 или "большой семерки" (США, Германии, Японии, Великобритании, Франции, Италии и Канады), и навязывались всему остальному миру с помощью МВФ, ВБ, ВТО, НАТО и других институтов мира по-американски. Исследование "Индекса экономической свободы" (Index of Economic Freedom) и Бретта Шефера в 1997 г. для "Фонда наследие" (Heritage Foundation), показало, что в период с 1965 по 1995 г. МВФ, как основной проводник финансово-экономической политики Pax Americana, «пытался спасти» 89 стран. В результате 48 остались в той же ситуации, как и до получения денег МВФ, а 32 стали еще беднее, оказавшись в экономическом коллапсе. 

Внедрение в мировую политику и практику доктрины «Вашингтонского консенсуса» привело в 1990-х гг. к череде мощнейших экономических кризисов по всему миру, завершившихся в 2000 г. финансовым кризисом «Новой экономики» в самих США. Дж. Арриги эту политику назвал «накоплением через изъятие», когда с помощью спровоцированных мировыми финансовыми спекулянтами (типа Дж.Сороса) финансовых кризисов и дефолтов, огромные финансовые ресурсы изымались из развивающихся стран, надувая «финансовые пузыри» в США и других стран G-7. Поэтому не случайно бывший главный экономист ВБ и Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц утверждал, что именно политикой "Вашингтонского консенсуса" и был порожден азиатский финансовый кризис конца 1990-х гг. (так же, кстати, как и дефолт 1998 года в России), а известный американский проповедник Джесси Джексон утверждал, что «империалистические государства больше не используют пули и веревки. Они используют Всемирный банк и МВФ»

Но после череды финансовых кризисов и дефолтов 1990-х ситуация в начале XXI века начала понемногу меняться, и в мировой табели о рангах стали появляться новые центры экономической силы. Это заметил аналитик банка «Goldman Sachs» Дж. О’Нил, обративший внимание на группу из четырех быстро развивающихся стран: Бразилию, Россию, Индию и Китай, в которые, по его мнению, можно было прибыльно вкладывать свободные капиталы западных спекулянтов. Термин БРИК был впервые озвучен 30 ноября 2001 года в аналитической записке Джима О’Нила «Building Better Global Economic» (Строительство улучшенной глобальной экономики). Последовательность букв в слове определяется не только благозвучием слова BRIC, но и тем, что это слово созвучно с английским словом brick — «кирпич», таким образом, данный термин используется в качестве обозначения группы стран, которые призваны стать «кирпичами» при строительстве будущей «улучшенной глобальной экономики», приносящей прибыль западным банкам и ТНК.

Но и сам О’Нил, и другие аналитики финансовых рынков рассматривали страны БРИК исключительно, как государства второго эшелона и сферы прибыльного приложения финансового капитала Запада, призванные обеспечивать «золотой миллиард» дешевыми: продовольствием (Бразилия), сырьем (Россия), товарами массового спроса (Китай), трудовыми и интеллектуальными ресурсами (Индия). Именно за счёт быстрого роста экономик этих стран, по мнению аналитика «Goldman Sachs», во многом должен быть обеспечен будущий рост мировой экономики, и главное - «святая святых» «Вашингтонского консенсуса» - западные финансовые рынки. И как следствие этого роста – должен быть обеспечен мощный прирост финансового капитала, сосредоточенного в странах G-7. Но Джим О’Нил не предполагал наличие координации экономических политик между странами БРИК, и тем более он не предполагал, что страны БРИК образуют какой-либо экономико-политический союз, торговую и финансовую координацию своих действий.

И действительно, до 2006 года Бразилия, Россия, Индия и Китай даже не пытались как-то сотрудничать или организовать взаимодействие между своими странами. Только в 2006 году во время 61-й сессии ООН в Нью-Йорке состоялась встреча министров иностранных дел четырёх стран, а первая (краткая) встреча глав государств БРИК состоялась 9 июля 2008 года в Тояко-Онсэн (Хоккайдо, Япония) после встречи «Большой восьмёрки», когда руководители договорились о проведении полномасштабного саммита глав государств БРИК в Екатеринбурге 16 июня 2009 года. Второй саммит руководителей стран БРИК состоялся 15-16 апреля 2010 года в столице Бразилии, где был подписан ряд межгосударственных договоров и обсуждены вопросы о преодолении последствий мирового кризиса 2008 года, о создании нового финансового порядка в части расширения прав развивающихся стран на большее влияние в международных финансовых организациях, таких как Всемирный банк и МВФ. Но американский Конгресс категорически возражает против усиления влияния государств периферии в институтах, через которые США осуществляют свое господство в мировой экономике, т.к. усиление влияния стран БРИК в МВФ и ВБ означает для США утрату их монополии во всей мировой экономике в целом.

Третий саммит БРИК состоялся 13-14 апреля 2011 года в Санья (Китай), где состоялось официальное включение в группу пятого ее члена – ЮАР, и БРИК превратился в БРИКС, а участники саммита высказались за всеобъемлющую реформу ООН. IV саммит БРИКС проходил 28-29 марта 2012 в Нью-Дели (Индия), где стороны обсудили возможности создания совместного банка развития и механизмы сближения своих фондовых площадок. Идея создания нового всемирного банка развития означала, создание параллельных МВФ и ВБ институтов развития, а также постепенный отказ от евро и доллара в расчетах между странами, предусматривающий процесс укрепления национальных валют. V саммит БРИКС проходил 26-27 марта 2013 в Дурбане (ЮАР), на котором лидеры БРИКС подписали Декларацию о создании Делового совета БРИКС, а также встретились с главами африканских государств.

VI саммит БРИКС состоялся 15—16 июля 2014г. в Форталеза (Бразилия), где договорились об учреждении Нового банка развития с уставным капиталом в 100 млрд. $ и о создании пула условных валютных резервов стран-членов БРИКС размером в 100 млрд. $. На саммит БРИКС в Бразилию были приглашены главы государств Южной Америки. Последний саммит состоялся 8-10 июля 2015 года в Уфе (Россия). Одобренные лидерами БРИКС ключевые документы – Уфимская декларация, План действий и Стратегия экономического партнёрства содержат договорённости по развитию объединения, укреплению его международного статуса, предусматривая комплексные меры по углублению внешнеполитической координации, расширению торговли и инвестиций, технологических обменов. Положено начало практической работе финансовых институтов БРИКС – Нового банка развития и Пула условных валютных резервов с совокупным капиталом в 200 млрд долларов. Для наращивания обменов в области образования и науки на базе лучших вузов стран БРИКС будет создан сетевой университет БРИКС, впервые прошли Гражданский, Парламентский и Молодёжный форумы БРИКС, заседания которых станут в будущем регулярными.

Новый банк развития БРИКС откроет путь для реализации в рамках БРИКС крупных проектов. Бразилия, предлагает строительство межокеанского железнодорожного коридора, соединяющего бразильский порт Паранагуа с чилийским тихоокеанским портом Антофагаста. У России – проект строительства высокоскоростной магистрали Москва – Казань – Екатеринбург. Индия продвигает проект строительства железной дороги Мисоре – Бангалор – Ченнай, а также шестиполосной автомагистрали и моста в штате Бихар. У Китая – проект «Великого шелкового пути». ЮАР предлагает строительство высокоскоростной железной дороги Дурбан – Йоханнесбург. Большой интерес имеется и к реализации проектов в энергетике, авиации, машиностроении. Реализация всех этих и других подобных проектов позволит странам БРИКС осуществить поддержку и развитие своего национального бизнеса и избежать зависимость от западного финансового капитала (ТНБ) и транснациональных корпораций (ТНК), что приведет к ускоренному росту их экономик, а также повышению уровня благосостояния населения стран БРИКС.

Перспективы развития БРИКС и его коренное отличия от G-7.

На V саммите в ЮАР лидеры стран БРИКС встречались с руководителями африканских стран, год назад в Бразилии страны БРИКС обсуждали перспективы взаимодействия и сотрудничества с государствами Южной Америки, а на VII саммите в Уфе велись переговоры о сотрудничестве на огромном пространстве Евразии. Таким образом, государства БРИКС выступают независимым от Pax Americana Центром силы, вокруг которой формируется своя собственная периферия. И в отличие от однополярной мир-системы Pax Americana, единоличным лидером которого являются США, а Центром - G-7, БРИКС выступает в качестве прообраза будущего многополярного мира, в котором нет явного лидера, навязывающего свою волю всем остальным, где все вопросы решаются консенсусом и никто никому не навязывает своих решений, уважительно относясь к мнению партнера, продиктованному иными цивилизационными и историческими основаниями.

Источник этого отличия точно подметил российский исследователь А.Виноградов: «В отличие от другого диалогового формата - G-7 – страны БРИКС представляют не только разные социально-экономические модели, но и разные цивилизации… Глобализация привела их в соприкосновение и наделили новыми функциями, превратив их еще и в главных субъектов международных отношений. В чем отличие межцивилизационных отношений от межгосударственных? Прежде всего, в масштабе социально-экономической, исторической и культурной идентичности участников. Отношения между ними должны учитывать этот особый статус, при котором ни одна часть суверенитета не передается и не может быть передана другой цивилизации, за исключением жизненно важных для всего человечества ситуаций, потому что историческая ответственность цивилизации значительно выше политической ответственности, свойственной государствам».

И вот этот цивилизационный подход полностью проявился в принципах построения и отношениях внутри G-7 и БРИКС. Внутри G-7 США, как лидер Pax Americana, навязывает всем остальным участникам свое видение мировых процессов и свои решения по глобальным проблемам, т.к. это происходит в рамках межгосударственных отношений внутри одной западной цивилизации. И только Япония выпадает из этих отношений, как представитель иной, незападной цивилизации, все же остальные страны представляют англо-саксонскую и романо-германскую цивилизации, имеющие общую европейскую основу и римское право. В то время, как в рамках БРИКС все решения принимаются консенсусом, с учетом интересов всех его участников, которые представляют различные цивилизации: латиноамериканская католическая (Бразилия), евразийская православная (Россия), древнейшие индийская и китайская цивилизации, негритянская (ЮАР).

Эти два подхода четко проявились еще в 1970-80-х гг. а период зарождения Азиатского системного цикла накопления капитала в Японии, когда представители передовой американской науки управления, стали изучать японский опыт управления, показавшей более высокий уровень эффективности ведения бизнеса, чем американский. И оказалось, что американская опора на индивидуализм и жесткую конкуренцию, проигрывает в конкурентной борьбе опоре японцев на коллективизм и солидарность, органически присущих азиатскому менталитету. Выяснилось, что американские бизнесмены быстро принимают решения, но долго и сложно внедряют их в жизнь, преодолевая сопротивление подчиненных и «ломая их через колено» (что мы и наблюдаем внутри G-7), в то время как японцы очень долго согласовывают решения между заинтересованными сторонами, зато потом быстро и без сопротивления проводят их в жизнь.

Эти принципиальные цивилизационные различия и привели к столкновению двух разных подходов к будущему мироустройству - в Pax Americana, все решают США, навязывая свои решения всем остальным государствам без учета их национальных интересов по принципу: «Кто не с нами, тот наш враг!»; в БРИКС неспешно и тщательно согласуют интересы всех сторон, пока не найдут взаимовыгодные для всех решения. Поэтому Pax Americana, как мир-система, является тормозом дальнейшего мирового развития, о чем свидетельствует стагнация западной экономики и ее самоедский характер. Мир переходит от Американского системного цикла накопления капитала или мира по-американски к Азиатскому (теория Ф.Броделя и Дж.Арриги), которому органично присущ коллективизм, солидарность, учет интересов партнера и стремление к достижению гармонии. Начало формированию Азиатского цикла накопления капитала положила Япония в 1970-80-х гг., потом его продолжили «азиатские тигры», сейчас лидером является Китай, к которому подтягиваются Индия, Россия, Индонезия, Иран, Турция и другие азиатские страны.

В G-7 и БРИКС представлено большинство современных крупных цивилизаций: в G-7 – это однокоренные романо-германская и англо-саксонская цивилизации, в БРИКС – это древнейшие цивилизации Китая и Индии, евразийская цивилизация России, объединяющая представителей разных народов и религий, католическая цивилизация Латинской Америки, а также негритянская цивилизация Африки. Таким образом, БРИКС выступает в качестве «семьи народов незападных цивилизаций», не хватает там только представителей одной из самых крупных и наиболее пассионарных - исламской цивилизации. Думается, что это серьезное упущение будет в ближайшее время исправлено, и в состав БРИКС обязательно войдут страны, представляющие исламскую цивилизацию. Причем это должны быть не одна, а две страны, т.к. исламская умма разделена на два основных течения – шиитов и суннитов, поэтому и представительство должно быть обоих течений ислама. Шиитов может представлять только Иран, как самое крупное и авторитетное шиитское государство, а вот суннитов, мог бы представить Египет, как одна из старейших цивилизаций, а также крупнейшее государство не только исламского, но и арабского мира, значение которого резко возрастает после введения в строй дублера Суэцкого канала. С обеими странами у России в последнее время налаживаются очень хорошие отношения. Тогда появится еще одна «БОЛЬШАЯ СЕМЕРКА» - B-7, которая уже к 2020 году станет определять мировой порядок.

Таким образом, БРИКС уже самим своим существованием объективно выступает в качестве разрушителя однополярного Pax Americana и основы для формирования новой многополярной мировой архитектуры, как семьи народов различных цивилизаций. И реформу Совета Безопасности ООН необходимо привести в соответствие с современными реалиями, введя в состав постоянных членов, как представителей G-7 - Германию с Японией, так и настоящих и будущих членов B-7. Тем более, что в экономической сфере в рамках БРИКС формируются альтернативные МВФ и ВБ (в которых заправляют американцы и европейцы) финансовые институты, такие как Новый банк развития и Пул условных валютных резервов с совокупным капиталом в 200 млрд, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций с капиталом в 100 млрд $, Фонд Шелкового пути с капиталом в 40 млрд $ и т.д., призванные придать новый импульс развития мировой экономике.

Но для БРИКС очень важно перехватить инициативу не только в сфере финансов и инвестиций, но и в сфере торговли, и в первую очередь в сфере торговли энергоресурсами: нефтью, газом и т.д., в которых господствует американский спекулятивный капитал. В рамках Pax Americana были образовались такие институты, как «Организация стран-экспортеров нефти» (ОПЕК), которая была создана в 1960-м г. для противодействия грабительской политике господствовавшим в то время в мировой нефтедобыче «Семи сестрам» - семи крупным ТНК: Exxon, Royal Dutch Shell, Texaco, Chevron, Mobil, Gulf Oil и British Petroleum. При создании ОПЕК стала влиятельной организацией на рынке нефти, от политики которой зависели цены на сырую нефть, чему способствовали два важнейших события в мире (эмбарго на поставку нефти введенное в 1973 году арабскими членами ОПЕК против стран, поддержавших Израиль в Войне Судного дня, а также начало иранской революции в 1979 году), которые привели к мировому нефтяному кризису и, практически, к 20-ти кратному повышению цен на нефть к началу 1980-х гг.

Пережив нефтяной кризис, американцы, чтобы не подрывать свою мир-систему, взяли курс на установление тотального контроля над стратегическими товарными потоками нефти в мире. Усилиями Г.Киссинджера им удалось договориться с Саудовской Аравией и другими членами ОПЕК о торговле нефтью исключительно за доллары США. И к середине 1990-х гг. страны ОПЕК потеряли самостоятельность в распределении нефтепотоков, а их финансовый сектор был взят под внешнее управление США. В настоящее время ОПЕК уже не является независимой структурой, т.к. все ключевые решения принимаются после тщательных консультаций и одобрения со стороны США. ОПЕК – является политическим нефтекартелем, действующим под контролем американских и европейских олигархических и политический групп, а цены теперь не зависят от производителей нефти и колебаний спроса и предложения, теперь они устанавливаются западными финансовыми спекулянтами на мировых финансовых рынках. ОПЕК на «рыночные» цены никакого влияния не оказывает: они формируются теперь на финансовых рынках, где нефтяные фьючерсные контракты на 98% принадлежат американским и аффилированным с ними европейским спекулянтам.

Поэтому не случайно президент России В.В.Путин предложил учредить «Энергетическую Ассоциацию БРИКС», деятельность которой будет направлена на обеспечение энергобезопасности стран БРИКС, на проведение комплексных исследований и анализ мировых рынков углеводородов, в составе «Ассоциации» предлагается создать резервный банк топлива и институт энергетической политики БРИКС. Но это предложение идет в русле существующего в Pax Americana подчинения производителей нефти финансовым спекулянтам, которые устанавливают свои правила мирового рынка углеводородов. А почему бы, в качестве альтернативы финансовым спекулятивным рынкам, в рамках «Энергетической Ассоциации БРИКС» не создать рынок энергоресурсов, объединяющий напрямую производителей с потребителями? В рамках подобной Ассоциации производители и потребители нефти или газа, могли бы напрямую, без посредников и финансовых спекулянтов, определять взаимовыгодные цены на энергоресурсы, валюту расчетов, условия поставки и создание соответствующей инфраструктуры доставки. Это лишило бы спекулятивный западный капитал основы его влияния на мировой энергорынок.

Хотя БРИКС и противостоит G-7, оно при этом не является силой, находящейся в жесткой конфронтации с Pax Americana, каковой была социалистическая мир-система. Страны БРИКС пошли другим путем - они постепенно освобождаются от оков сформировавшейся в результате двух мировых войн мир-системы, постоянно выталкивающей их на периферию мировой экономики. Под «зонтиком» мира по-американски они создают параллельную систему межцивилизационных и межгосударственных отношений, отвечающую их коренным интересам, но разрушающую Pax Americana изнутри. Если G-7, МВФ, ВБ, ВТО и НАТО – это проводники политики Вашингтонского консенсуса, навязывающие всем странам и цивилизациям чуждый им мир по-американски, то БРИКС – это площадка для проведения равноправного Диалога Цивилизаций.

БРИКС - это союз незападных цивилизаций, сформировавшееся по требованию времени, как альтернатива жестко централизованного мира по-американски, для установления нового, многополярного, сбалансированного и гармоничного мироустройства, основанного на учете интересов всех сторон. У БРИКС широчайшие возможности для дальнейшего развития, которые сейчас сковывается искусственно господствующей мир-системой Pax Americana. «Нет сомнений, у нас есть все предпосылки, чтобы расширить горизонты взаимополезного сотрудничества, сложить воедино имеющиеся у нас сырьевые ресурсы, человеческий капитал, огромную емкость потребительских рынков для мощного экономического рывка», - заявил президент России В.Путин в Уфе на встрече БРИКС с приглашенными странами, представляющими ЕАЭС и ШОС.

ШОС. 

Если БРИКС – это союз цивилизаций, то ШОС – это, наоборот, объединение конкретных государств, расположенных на огромной территории Азии и Евразии, созданное и развивающееся по инициативе Китая. В середине 1990-х гг. тогдашний руководитель КНР Цзян Цзэминь сформулировал стратегию по созданию дружеского Китаю окружения и предложил создать «Шанхайскую пятерку» (1996) в составе Китая, Казахстана, Киргизии, России и Таджикистана, призванную создать атмосферу доверия в военно-политической области и разрешить пограничные споры между государствами-соседями на основании принципа справедливости и взаимных уступок, а также подписания соглашений об укреплении доверия в военной области и о взаимном сокращении вооружённых сил в районе границ стран «Шанхайской пятерки». В 2001 году на саммите в Шанхае в ее состав был принят Узбекистан и эта международная организация была переименована в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС). Главной задачей ШОС первоначально было создание зоны мира и добрососедства на основании принципов справедливости и взаимных уступок, что и было достигнуто в 2000-х гг., когда все пограничные и территориальные споры были урегулированы на двухсторонней основе.

Подписанный на бишкекском саммите (16 августа 2007 года) Договор о долгосрочном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве был призван закрепить достигнутый уровень отношений между странами - участницами ШОС. После того как КНР разрешил территориальные споры с государствами ШОС, появилась возможность дальнейшего развития регионального сотрудничества, главными задачами которого были провозглашены: укрепление стабильности и безопасности на широком пространстве, объединяющем государства-участники, на основании борьбы с терроризмом, сепаратизмом, экстремизмом, наркотрафиком, а также развитие экономического сотрудничества, энергетического партнерства, научного и культурного взаимодействия. Этим ШОС в корне отличается от такой военно-политической организации, как НАТО, направленной не столько на процессы интеграции и решение межгосударственных проблем ее членов, сколько на проведение агрессивной политики против несогласных с диктатом Запада, о чем убедительно свидетельствуют военные операции НАТО в Ираке, Ливии и Афганистане, а также поддержка террористов в Сирии.

В 2004 году в ШОС появился институт Государств-наблюдателей, первой из которых стала Монголия, а в 2007 году к ней присоединились Иран, Пакистан и Индия, а с 2009 года возник еще и институт Государств-партнеров по диалогу, которыми стали Шри-Ланка и Белоруссия. В 2015 году на Уфимском саммите состав стран-участниц ШОС увеличился до восьми за счет принятия Индии и Пакистана; в состав наблюдателей вошли Афганистан, Беларусь, Иран и Монголия, подали заявку на участие в ШОС в качестве Государств-наблюдателей Бангладеш, Египет и Сирия; а партнерами по диалогу стали Азербайджан, Армения, Камбоджа, Непал, Турция и Шри-Ланка. Таким образом, в работе ШОС на настоящий момент в той или иной форме принимают участие 21 государство мира с Азиатско-Евразийского континента, население которых составляет половину населения нашей планеты, а территория охватывает примерно треть земной суши, к тому же в этих странах создается более трети МВП.

Вступление в состав стран-участниц ШОС Индии и Пакистана, с одной стороны, должно позволить заменить неустойчивый дуализм лидеров ШОС (Китая и России) на более устойчивый триумвират в составе крупнейших государств мира Индии, Китая и России (еще Е.М.Примаков писал о необходимости создания «треугольника»: Дели-Москва-Пекин). С другой стороны, это вступление создаст предпосылки для разрешения застарелых пограничных споров между Индией и Китаем, а также Индией и Пакистаном, расширив территорию сотрудничества и добрососедства за счет этих ядерных держав. Дальнейшие перспективы территориального развития ШОС видятся за счет изменения статуса внутри организации (наблюдатели будут становиться государствами-участниками, кандидаты становиться наблюдателями, партнеры по диалогу – кандидатами в наблюдатели), а также вовлечения новых партнеров из Азии по диалогу со странами ШОС. Прием в ближайшем будущем в состав стран-участниц Ирана и Афганистана будет способствовать вытеснению из Центральной Азии американцев, противодействующих основным целям ШОС по установлению мира и добрососедства между государствами Азии, создающих там хаос и сеющих вражду между государствами, а также препятствовать распространению исламского экстремизма, терроризма и наркотиков, производство которых выросло в разы под американским «зонтиком». 

Но в рамках ШОС возникли серьезные противоречия между главными ее участниками Китаем и Россией по поводу основных целей и задач ШОС. Россия считает, что главной целью организации должно оставаться укрепление стабильности и безопасности на пространстве ШОС, развитие добрососедства и разрешение пограничных споров, а экономическое сотрудничество в зоне ШОС, как более отдалённую цель оставить на будущее, т.к. сама Россия делает ставку на развитие региональной экономической интеграцию в рамках ЕАЭС. Китай же рассматривает страны ШОС как перспективный рынок сбыта и настаивает на создании общего интеграционного пространства и снятии торговых барьеров между странами ШОС, что создаст благоприятные условия для резкого увеличения предложения китайских товаров в этих странах.

По расчетам автора названия БРИК аналитика банка GoldmanSachs Джима О’Нила, центр потребления уже в ближайшем будущем перейдет от «золотого миллиарда» к развивающимся странам, потребление в которых к 2020 году должно достигнуть 13 трлн долларов и составит 43% от совокупного мирового потребления. Расчеты Джима О’Нила демонстрируют принципиальные структурные изменений в составе «среднего класса» (с доходом свыше 6 тысяч долларов в год). К 2020 году общая численность «среднего класса» составит 3,85 млрд человек, из которых доля стран G-7 сократится до 21%, в то время как доля БРИКС вырастет до 44%. А к 2030 г. «средний класс» мира составит уже 5,2 млрд человек, из которых более половины (52%) будет проживать в странах БРИКС, а доля стран G-7 сократится до 15%, что полностью подтверждает приведенные выше расчеты по МВП китайских ученых, сделанных по методикам Ангуса Мэдисона.

Но большинство населения стран БРИКС и развивающихся стран вообще, сконцентрировано именно в Азии и Евразии, причем в странах ШОС более 3 млрд человек, поэтому самый большой прирост потребления должен быть именно в этих странах. Но экономическому развитию стран ШОС препятствует нынешняя организация мировой финансовой системы PaxAmericana, которая за счет неэквивалентной торговли и финансовых заимствований, как пылесос, высасывает необходимые для развития финансовые ресурсы из развивающихся стран в развитые, надувая там финансовые пузыри и сдерживая таким образом развитие стран ШОС. Один только Китай в торговле с ЕС и США имеет положительный торговый баланс примерно в 400 млрд долларов ежегодно, которые покрывается «фантиками» в виде долларов и евро, а вложения этих «фантиков» только в американские трейжерис (т.е. в пустые обещания) достигают почти 1,5 трлн долларов.

Поэтому не дождавшись согласия России на смену приоритетов в развитии ШОС, Председатель КНР Си Цзиньпин выдвинул проект «один путь, один пояс» - «экономического союза Шелкового пути». Причем впервые этот проект был выдвинут не в самом Китае, а в одном из соучредителей ШОС – Казахстане, когда 16 сентября 2013 года в Назарбаев университете в Астане Председатель КНР Си Цзиньпин высказал идею воссоздания «Великого Шелкового пути», как новой формы углубления сотрудничества Китая, государств Центральной Азии и России. В настоящее время она состоит из двух взаимосвязанных проектов: «Экономического пояса шёлкового пути» и «Морского шёлкового пути XXI века», ориентированных на усиление торговой привлекательности Китая и роста его влияния в Азии.

Этот китайский проект стал логическим завершением поисков китайского руководства дальнейших направлении развития экономики КНР XXI века. Начиная с Дэн Сяопина китайские руководители ориентировались на внешнеторговую экспансию в развитые страны. И эта экспансия давала свои плоды, создав условия для экономического подъема КНР в конце ХХ века, но кризис 2008 года продемонстрировал пределы роста внутреннего рынка развитых стран для китайских товаров, рост товарооборота затормозился, что привело к снижению темпов роста самой китайской экономики. Руководство КНР попыталось переориентироваться на внутренний спрос и освоение внутренних «неудобий» (по терминологии Л.Бадалян и В.Криворотова), с одной стороны, резко увеличив капиталовложения в инфраструктурные проекты внутри Китая, а с другой - стимулируя потребительский спрос китайского населения. Но и тут развитие китайской экономики очень быстро уперлось в ограниченные возможности внутреннего потребления, которое несопоставимо с уровнем сверхпотребления наиболее богатых стран мира, из-за чего темпы роста китайской экономики в условиях мирового экономического кризиса продолжали снижаться.

Тогда и возникла в китайском руководстве идея возрождения на современной основе «Великого Шелкового пути», обеспечивавшего процветание Китая в средние века. Это была блестящая идея вкладывать пустые «фантики» (доллары и евро) не в «финансовые инструменты» Pax Americana, которые рано или поздно обесценятся, а в инфраструктурные проекты по развитию огромных территорий Азии и Евразии. С одной стороны, строительство сверхскоростных железных дорог и автобанов, позволит не только соединить в единое экономическое пространство всю азиатскую территорию, но и соединить бурно развивающиеся Восточную и Юго-Восточную Азию с зажиточной Европой через слаборазвитые, но густонаселенные просторы Центральной Азии и Ближнего Востока. Сейчас связь Восточной Азии с Европой на 95% осуществляется по морю, и на доставку товаров тратится от 45 до 90 дней. Строительство сверхскоростных железнодорожных магистралей и современных автобанов сократят время доставки товаров до одной-двух недель, что приведет к значительному снижению транспортных расходов.

С другой стороны, для реализации этих инфраструктурных проектов потребуется огромное количество стали, цемента, локомотивов, вагонов и многого другого, что сможет загрузить по максимуму не только производственные мощности самого Китая, но и других стран участников данного проекта. Самое же главное, этот план включает в себя строительство скоростных железных дорог, автомобильных дорог и трасс, оптоволоконных сетей и т.д., поэтому города, порты и территории, через которые будет проходить этот путь, ждет бурный экономический рост, а население станет потребителями китайских товаров. Именно поэтому этот проект предполагает не столько возрождение самого «Великого шелкового пути», сколько создание «Экономического пояса Шелкового пути», после завершения строительства которого он будет соединять три континента – Азию, Европу и Африку в единую экономическую зону бурного развития. Сеть инфраструктурных проектов создаст крупнейший в мире экономический пояс развития с объемом производства не менее 20 трлн долларов, покрывающий население в 4,5 млрд человек.

Поэтому проект «Экономического пояса Шелкового пути» - это современный вариант «плана Маршалла» для Азиатского континента, который, с одной стороны, позволит загрузить огромные производственные мощности КНР, а с другой – будет способствовать ускоренному развитию огромной территории с подавляющим большинством населения Земного Шара. Когда после второй мировой войны Западная Европа лежала в руинах и в странах, по которым прокатился каток войны, не было средств не только для восстановления промышленности, но и для поддержания нормальной жизнедеятельности населения, американцы поняли, что это огромный рынок сбыта американских товаров и сфера приложения американских капиталов. Со временем окончания ленд-лиза в 1945 г. до весны 1949 г. правительство США предоставило иностранным государствам в виде займов и субсидий около 20 млрд. долл., но частный капитал США в первые послевоенные годы неохотно шел за границу, а экспорт частного капитала из США составил за это время лишь около 1,5 млрд. долл. Поэтому в 1947 г. был выдвинут «план Маршалла», который начал осуществляться с апреля 1948 г., когда конгресс США принял "закон об экономическом сотрудничестве", предусматривавший 4-летнюю программу экономической помощи Европе. Общая сумма ассигнований по плану Маршалла составила около 12,4 млрд. долл., а вслед за государственными инвестициями потянулся и частный американский капитал, придавший мощный толчок развитию экономики Западной Европы и обеспечивший американскую экономика огромным рынком сбыта.

  В современном мире, где экономический рост почти застыл, а США и Европа до сих пор пытаются справиться с последствиями мирового кризиса, где еще, кроме Азии, может быть реализован проект, который предлагает так много возможностей? Многие горнодобывающие компании, которые в последнее время переживали упадок на мировом рынке, в настоящий момент с радостью подсчитывают, сколько стали, цемента и другой продукции потребуется на строительство новых скоростных железных дорог. Если проект будет реализован, то это приведет к новому буму в горнодобывающей промышленности по всему миру, а также к новому расцвету в строительной промышленности. Сколько рабочих мест будет создано в рамках реализации проекта, который покрывает огромные территории. Практически в каждом секторе экономики Азии перспективы возрождения, а также роста торговли, огромны. Как в послевоенный период «план Маршалла» способствовал возрождению экономики Европы и создавал огромный рынок сбыта для американских товаров, так и китайский проект "одного пояса и одного пути" неизбежно приведет всю Азии к бурному развитию, а заодно создаст огромный рынок сбыта для китайских товаров.

«Выдвинутая Китаем инициатива о строительстве "одного пояса и одного пути" - это не "соло", а "симфония" всех заинтересованных сторон. – заявляет Посол КНР в России Ли Хуэй. - Это не пирог исключительно для Китая. При этом Китай не намерен получить большую долю данного пирога. Все государства вдоль "одного пояса и одного пути" должны совместными усилиями приготовить большой и хороший пирог и вместе его разделить, чтобы стать большими бенефициарами». Поэтому Китай пригласил все международное сообщество принять участие в этом проекте в качестве учредителей и партнеров по его реализации, хотя эффект от него в первую очередь получит сама китайская экономика, т.к. её индустрии будет обеспечен бесконечный рынок сбыта, российские же интересы и роль России в этом проекте пока минимальны – и это плата за недооценку Россией экономической интеграции в рамках ШОС.

Конечно, подключение России к сверхскоростным ж\д и автомагистралям, проходящим через Казахстан, Россию и Белоруссию в Европу, позволило бы дать дополнительный стимул развитию отдельных регионов России, оттянув на себя значительную часть грузопотоков и создав зону обслуживания этих магистралей. Поэтому Россия в последний момент все-таки решила поискать возможности присоединения к проекту «Экономического пояса шелкового пути» в невнятной форме «сопряжения» китайского проекта с развитием ЕАЭС.Хотя РФ могла бы со своей стороны проявить инициативу в плане реализации предложения Путина об «Энергетической Ассоциации БРИКС» на огромной территории Азиатского и Евразийского континентов, создав «Единую энергетическую сеть ШОС», объединяющую производителей и потребителей энергоресурсов.

«Единая энергетическая сеть ШОС» могла бы заняться организацией строительства нефте- и газопроводов, электрических сетей, строительства атомных и гидроэлектростанций, разрабатывая проекты взаимодействия производителей (Россия, Казахстан, Иран, Туркмения, Азербайджан и т.д.) и потребителей энергии Китая, Индии, Пакистан и т.д.) не на отживающей свое двухсторонней основе, а на уходящей в будущее многосторонней основе в рамках ШОС. Осуществляемое планомерно создание энергетических сетей для нужд стран азиатского континента могло бы покрыть все пространство ШОС в соответствие с долгосрочными потребностями развития, входящих в него стран, что привело бы к снижению конкуренции между производителями энергии и создало условия для понижения затрат, а следовательно, и возможность снижения цен для конечных потребителей. С другой стороны, создание энергетических сетей позволило бы загрузить огромные мощности, как России, так и других стран ШОС заказами на изготовления труб, газо- и нефтеперекачивающего оборудования, атомных станций и многого другого.

Сопряжение «Экономического пояса шелкового пути» и общей системы энергетических сетей для стран ШОС позволило бы создать матрицу ускоренного развития экономически слаборазвитой материковой части Азиатского континента, что неизбежно ускорит переход от Американского к Азиатскому циклу накопления капитала. Центр мирового экономического развития перейдет из Атлантики не в Азиатско-Тихоокеанский регион (как ошибочно считается многими экспертами), в котором все еще доминируют США, а именно в континентальную Азию. Более того, этот проект создаст условия для завершения 400-летнего доминирования морских держав (Голландии, Британии и США), так называемой «Колумбовой эпохи», и переходе к доминированию континентальных держав, а также бурному развитию Хартлэнда, которое еще столетие тому назад предсказывал один из основоположников «геополитики» Х.Маккиндер. По мере развития трансконтинентальных железных дорог, которые составят конкуренцию флотам морских держав, геополитическая роль Хартленда, по мнению Х.Маккиндера, будет возрастать, что неизбежно приведет к превосходству континентальных держав над морскими.

Еще одним направлением сотрудничества азиатских государств, и в первую очередь России, Китая и Индии, могло бы стать разрушение монополии США в микропроцессорной технике и IT-технологиях. Само «железо» сейчас научились делать во всем мире, более того, основной мировой «фабрикой» по изготовлению компьютеров, айфонов, планшетов, мобильных телефонов и т.д. стала Юго-Восточная Азия во главе с Китаем, но изготовление процессоров и операционных систем остается монополией США, которые таким образом могут контролировать весь мир. Россия, Китай и Индия вполне могут создать совместными усилиями процессоры и операционные системы не только не уступающие, но и превосходящие возможности американских, а рынок Азии для этого практически бесконечный. Нужно только поставить перед собой такую цель и объединить усилия в этом направлении, ведь это технологии не только V, но и VI ТУ, которым принадлежит будущее. Конечно, проще идти по накатанной колее и работать на американской базе, попадая в зависимость от США, которые не преминут воспользоваться своим монопольным положением в этой сфере, но значительно тяжелее поставить и решить задачу разрушения американской монополии.

Поэтому очень важно понимать место и роль ШОС в формировании будущей (после завершения Американского цикла) мировой архитектуры развития. ШОС – это площадка для укрепления и развития Азиатского цикла накопления капитала, основанного на азиатском способе производства, она противостоит Трансатлантическому союзу, который пытается организовать США, подчинившие себе Европу и НАТО. Главная задача ШОС через установление стабильных добрососедских отношений создать необходимые условий для бурного экономического развития континентальных стран Азии и строительство экономического коридора со странами Европы и Африки. Но этому мешает политика США и НАТО на Ближнем Востоке и Севере Африки, породивший там хаос вторжением в Ирак и Афганистан, а также инициировав, так называемую «арабскую весну». Поэтому Россия, Китай, Индия вместе с другими странами ШОС объективно заинтересованы в выдавливании из этого региона США и НАТО для обеспечения мира, добрососедства и полноценной реализации проекта «Экономического пояса Шелкового пути».

Евразийский экономический союз. 

БРИКС, ШОС и ЕАЭС – это совершенно разные интеграционные проекты и очень важно понимать их сущность, а следовательно, и перспективы развития. БРИКС – это союз цивилизаций по переустройству однополярного мира по-американски в новое многополярное мироустройство. ШОС – это союз государств континентальной Азии для обеспечения опережающего развития азиатского континента и переноса Центра мирового экономического развития именно в Азию, т.е. перехода к Азиатскому циклу накопления капитала, лидером которого в данный момент является Китай. ЕАЭС – это совершенно иной тип интеграции, это создание общего рынка товаров, услуг, труда и капитала, а в будущем и валютного союза на огромной территории Евразии. Поэтому и принципы его формирования должны быть иными, нежели в рамках БРИКС и ШОС.

Объективный экономический процесс формирования во второй половине ХХ века мощных транснациональных корпораций и банков (ТНК и ТНБ) породил процесс глобализации, который вышел за рамки национальных государств. Многие ТНК и ТНБ по своей экономической мощи стали превосходить не только мелкие и средние, но даже достаточно крупные государства, подчиняя их своим интересам, и противостоять этому объективному историческому процессу в рамках национальных государств стало просто невозможно. Глобализация привела мировое сообщество к необходимости формирования крупных экономических союзов, объединяющих рынки десятков национальных государств в интересах их совместного развития, объединяющих не менее полумиллиарда потребителей. Но подобное объединение рынков может происходить, как в интересах развития национальных государств и проживающего в них населения, так и в интересах ТНК, обеспечивающих себе расширение рынков сбыта и получения дополнительной прибыли.

Пример в этом отношении показала Европа, прошедшая длинный путь интеграции, который привел к формированию ЕС. Инициаторами европейской интеграции на первом этапе выступали национальные государства, но затем инициативу у них перехватили ТНК и ТНБ, большинство из которых были американскими. Интересно, что в конце 1970-х гг. они предложили французскому правительству убраться из Парижа в Лион, чтобы сделать Париж столицей ТНК и ТНБ. С помощью создания общих рынков товаров, услуг, труда и капитала, а затем и общей валюты они расчистили экономическую площадку для расширенного накопления капитала на европейском континенте. Но кризис европейской экономики в последние годы породил мощные политические движения, направленные против существующей формы организации ЕС, как союза ТНК, управляющих Брюссельской бюрократией, на перезагрузку европейской интеграции с целью превращения ее в союз национальных государств. Таким образом, ЕС с одной стороны является прообразом будущих союзов в других частях света, а с другой – он накопил негативный опыт, показывающий с какими проблемами могут столкнуться в будущем интеграционные процессы.

В последнее время на разных континентах начали происходить процессы интенсивного создания подобных экономических союзов. На североамериканском континенте образовался НАФТА – соглашение о свободной торговле между США, Канадой и Мексикой. Подобные же интеграционные процессы происходят и в Южной Америке, где основными интеграторами выступают Бразилия, Аргентина и Венесуэла. Китай инициирует интеграционные процессы со странами АСЕАН и т.д. В этом же русле идет и создание Евразийского экономического союза, выросшего из Таможенного союза, объединявшего Россию, Белоруссию и Казахстан. В ЕАЭС в настоящее время, кроме России, Белоруссии и Казахстана, вошли еще Армения и Киргизия. В 2015 году зону свободной торговли со странами ЕАЭС создал Вьетнам, а Таджикистан и Сирия заявили о своем желании присоединиться к ЕАЭС.

Этот союз, становление которого только началось, безусловно является огромным шагом вперед на длинном пути интеграции огромного Евразийского пространства – основы Хартлэнда. Но он отнюдь не является воссозданием СССР, который соответствовал по своим масштабам требованиям середины ХХ века, но совершенно не соответствует требованиям, предъявляемым процессам глобализации XXI века. Даже в лучшие времена население СССР не превышало 300 млн человек с достаточно низким уровнем потребления, а в ЕАЭС еще меньше, что явно недостаточно для формирования экономического союза XXI века. Поэтому уже сейчас необходимо задумываться, в каких направлениях необходимо развивать интеграционные процессы в рамках ЕАЭС, чтобы этот союз стал одним из самых мощных экономических объединений в мире.

Безусловно в первую очередь стоило бы развивать интеграцию с бывшими союзными республиками Закавказья, Центральной Азии и Украиной, но в настоящее время они ориентируются больше на западные страны, и пока в западных экономиках не произойдет неизбежный крах старой экономической мир-системы, основанной на господстве США и долларе, переориентировать их на ЕАЭС вряд ли удастся. Здесь нужно время и терпеливая работа по привлечению этих государств к различным формам совместного развития. Со странами Центральной Азии и Закавказья в рамках ШОС, а с Украиной необходимо дождаться неизбежного краха существующего олигархического режима, и только потом начать интеграционные процессы на новой политической и экономической основе, как с равным партнером. Это тем более будет актуально, что рынки Европы будут закрыты для украинских товаров и рабочей силы, и никаких инвестиций в условиях обвала западных финансовых рынков Украина не получит, сама же она будет не способна выжить после разрыва экономических связей с Россией и потери Крыма с Донбассом.

    В этой ситуации России стоило бы обратить внимание на Восток, но не на Китай. С ним, безусловно, необходимо развивать интеграционные отношения в рамках БРИКС и ШОС, но у Китая несопоставимый с Россией экономический вес. России нужно обратить внимание на Южную Корею и Японию, которые находятся с РФ в экономическом плане в сопоставимых «весовых категориях». Эта мысль кажется парадоксальной и даже нереалистичной, т.к. Япония и Южная Корея де-факто в настоящее время являются оккупированными территориями и протекторатами США, в которых находятся американские военные базы, и вместе с которыми США пытаются, в противовес Китаю, создать транстихоокеанский экономический союз. Но при этом нужно помнить, что именно в Японии начал формироваться могильщик PaxAmericana Азиатский цикл накопления капитала, а потом он продолжился в «азиатских тиграх» (в Южной Корее, Гонконге, Тайване и Сингапуре). Сейчас лидером Азиатского цикла является Китай, но по мере развития ШОС к лидеру могут присоединиться Индия, Россия и другие крупные страны азиатского континента.

Неизбежный в ближайшее время крах мировой финансовой системы PaxAmericana, приведет к развитию изоляционистских настроений в США, которые уже проявились в последнее время в американском истеблишменте и которые будут только нарастать. После неизбежного обвала американских финансовых рынков и краха доллара, США просто не смогут позволить себе содержание своих многочисленных военных баз, разбросанных по всему миру, а в самих Японии и Южной Кореи (КР) давно нарастает недовольство наличием иностранных баз на их суверенной территории. И когда американцы вынуждены будут ликвидировать свои базы в Японии и КР, перед этими странами станет вопрос: с кем интегрироваться в экономический союз, т.к. сами они слишком малы, чтобы проводить самостоятельную и независимую экономическую политику. Они окажутся перед выбором: продолжать оставаться протекторатом США и играть подчиненную роль в экономическом союзе с Америкой, или пойти на союз с Китаем? Но в обоих случаях у них разный и политический, и экономический вес, чтобы с их мнением считались, хотя бы частично.

У России с ними примерно равные «весовые категории», и они могут играть на равных. Более того, РФ и Япония с РК идеально дополняют друг друга с экономической точки зрения. Российские бескрайние территории - это «неудобья» требующие освоения, т.е. вложения капиталов, создающих условия для полноценной загрузки существующих у Японии и РК производственных мощностей, что будет способствовать росту их экономик. У РФ есть огромные сырьевые ресурсы, требующие вложений огромных капиталов, имеющихся в наличии у Японии с РК, которые, в свою очередь, лишены природных ресурсов. У России есть высокоразвитая фундаментальная наука, которой нет у этих азиатских стран, зато у них есть умение на базе новых фундаментальных разработок находить технологические решения, которые требует современная экономика. Более того, Япония и Южная Корея занимают второе и третье место после США в развитии технологий VI технологического уклада, в освоении которого Россия очень сильно отстает от передовых стран. Таким образом, у России, Японии и РК есть все необходимые объективные предпосылки для образования единого экономического союза с целью ускоренного развития своих стагнирующих экономик.

Но кроме объективных есть еще и субъективные обстоятельства, которые препятствуют развитию интеграции между данными странами. В первую очередь, это пресловутая проблема «северных территорий», как ее называют японцы, т.е. проблема Курильских островов, а также полная поддержка правительством Японии антироссийских санкций США. Поэтому с Японией необходимо проводить двойственную политику. С одной стороны, держать Японию на дистанции в политическом плане, проводя жесткую политику контрсанкций и полного игнорирования проблемы Курильских островов. А с другой – развивать взаимовыгодное экономическое сотрудничество с японскими предприятиями и корпорациями, втягивая их в выгодные для них проекты по добыче российского сырья и разнообразные инфраструктурные проекты и проекты по добыче полезных ископаемых на российской территории (пример, Сахалин). Японская экономика стагнирует вот уже 30 лет, т.к. в Японии нет «неудобий», которые могли бы создать сферы приложения капитала, способные обеспечить рост японской экономике, поэтому их и нужно привлекать в Россию.

В качестве примера такого взаимовыгодного сотрудничества в инфраструктурных проектах могло бы стать создание транспортного коридора «Граница Китая-порт Зарубино-порт Ниигата». Этот проект был предложен еще 20 лет назад известным китаеведом А.Девятовым и предполагал постройку 70 км ж.д. с китайской колеей под китайские вагоны от пограничного перехода Хуньчунь Китай) - Краскино - порт Троицы (п. Зарубино) – порт Ниигата (Япония). Постройка двух причалов: в Зарубино и Ниигата позволило бы избежать 3-4-х перегрузов: с вагона на причал - с причала на борт - с борта на причал - с причала в вагон, что удешевляло бы тариф не менее чем на 20 долл. за тонну и ускоряло бы транзит Китай-Япония до 1 суток. Дополнительно был проработан вопрос железнодорожного парома: 4 судна постройки фирмы Дорнье по 150 млн долл. каждое емкостью на 400 ж.д. вагонов с китайской шириной колеи. Китайцы подтверждали грузовую базу (уголь, зерно, металлы, контейнеры и т.д.) в 10 млн. тонн, а российский банк ВТБ был готов вложить в проект ж.д. парома 1 млрд. долл. Экономическая эффективность данного проекта была очевидна всем сторонам, однако проект с 1993 года надежно заблокирован "друзьями США" в Москве, и даже попытки группы «Сумма», ныне владеющей портом Троицы в 2013-2014 годах вернуться к проекту, очередной раз потерпели неудачу.

В качестве основного союзника по евразийской интеграции необходимо опираться на Южную Корею, которая отказалась присоединиться к санкциям США, но у которой также есть нерешенная проблема объединения корейской нации. Именно эту проблему и помогла бы решить евразийская интеграция. Важнейшим моментов для евразийской интеграции является то, что Южная Корея постоянно предлагает России начать интеграционные процессы, которые отвергаются "друзьями США" в Москве. Еще перед первым своим официальным визитом в Россию в 2008 г. предыдущий президент Республики Корея Ли Мён Бак выступил с инициативой строительства сверхскоростной железнодорожной магистрали Пусан-Роттердам, проходящей по 23 регионам на территории РФ. Но эта идея, к сожалению, не была поддержана российской стороной. Позже бизнес-план этого проекта просчитала группа российских экономистов под руководством бывшего заместителя министра экономического развития Ивана Старикова, который неоднократно выступал, рекламируя этот проект, на различных экономических форумах, но воз и ныне там.

В этом году из Сеула отправился «Евразийский экспресс дружбы» в составе делегации которого входили 250 представителей правительственных и деловых кругов Южной Кореи, которые проехали из столицы Приморья по Транссибирской железнодорожной магистрали до Москвы. Но вот беда: во Владивосток из Сеула им пришлось добираться не поездом, а самолетом, т.к. проезд через территорию КНДР для южнокорейской делегации был закрыт. И вот тут Россия совместно с Китаем, обладающим большим влиянием на КНДР, при желании могли бы решить эту проблему, предложив РК и КНДР целый комплекс инфраструктурных проектов, которые были бы выгодны обеим странам. Кроме сверхскоростной железнодорожной магистрали Пусан-Роттердам, РФ могла бы предложить строительство нефте и газопроводов по территории КНДР и РК, строительство нефтеперерабатывающих предприятий и комплексов по сжижению газа на территории КНДР, электрических сетей с поставкой электричества из РФ и многое другое.

Эти транспортные магистрали обеспечили бы растущие энергетические потребности РК и особенно КНДР, испытывающую острый энергетический голод, к тому же создали возможность для северян получать дополнительные доходы за счет транзита. Они могли бы стать становым хребтом будущего объединения враждующих государств, создавая материальную основу для совместного развития и тесного сближения экономик обоих корейских государств, основанного на принципе "одна страна - две системы", которого придерживается Китай в отношении Гонконга и предлагает для Тайваня. Конечно, Китаю было бы не совсем выгодно сближение двух Корей на платформе евразийского союза, он хотел бы втянуть их в сферу своего влияния, но вытеснение с Корейского полуострова США, закрытие их военных баз и вывод американских войск из Южной Кореи объективно соответствует интересам КНР. Вступление же обоих государств в интеграционные процессы в рамках ШОС несомненно приветствовалось бы и самим Китаем. Наличие на границах КНР враждующих государств с постоянной угрозой развязывания конфликта, провоцируемого США, вплоть до ядерного, явно не соответствует интересам КНР и всего региона.

Япония ревниво посматривает на бурно развивающиеся отношения России с Китаем, но подчиняясь давлению США и подогреваемой теми же США «проблемой северных территорий», идет на замораживание отношений с РФ. Поэтому, если бурное развитие интеграционных процессов РФ с Китаем дополнятся и усилятся не менее бурным развитием интеграционных процессов с Южной Кореей, то Япония неизбежно начнет дрейфовать в направлении расширения сотрудничества с Россией, которое обеспечит долговременное и взаимовыгодное экономическое сотрудничество РФ с Японией, позволив последней преодолеть тридцатилетнюю стагнацию ее развития. Кроме того, переориентация Японии и РК на сотрудничество с Россией будет прекрасным ответом на попытки США и ЕС разрушить единство двух братских народов: Украины и России.

Если России удастся втянуть в интеграционные процессы в рамках ЕАЭС Японию и обе Кореи, то вхождение в ЕАЭС стран Центральной Азии, Закавказья и Украины станет лишь вопросом времени – в мощный экономический союз с такими развитыми странами, как Япония и РК, они будут стремиться войти не меньше, чем в союз с Западом. Тогда может быть сформирован один из мощнейших экономических союзов, объединяющий как страны, входящие в десятку наиболее развитых экономик мира, обладающих передовыми технологиями VI ТУ, так и страны мировой периферии с общим рынком в полмиллиарда потребителей. Такой мощный экономический союз стал бы привлекательным и для других стран, таких как Вьетнам, который уже создает с ЕАЭС зону свободной торговли, Иран, Ирак, Турция, Сирия и т.д.

Завершающим аккордом интеграционного процесса в рамках ЕАЭС могло бы стать создание валютного союза нового типа, но не на базе одной из валют стран ЕАЭС (рубля или йены) или новой валюты, типа евро, а на принципах, которые предложил Дж.М.Кейнс в 1944 году в Бреттон-Вудсе, но которые были отвергнуты американцами. Суть такого нового валютного союза состояла бы в том, что каждая страна в рамках ЕАЭС оставляет свою собственную валюту, но создается клиринговый центр для осуществления взаиморасчетов, и вводится специальная валюта (банкор, как у Кейнса, евраз или алтын – название не принципиально), при помощи которой осуществляются взаиморасчеты на межгосударственном уровне. Эта специальная валюта могла бы стать одной из резервных валют для расчетов на общемировом уровне, и при этом она могла бы иметь золотое обеспечение.

Свою окончательную форму Евразийский экономический союз мог бы обрести уже к 2020 году, став одним из мощнейших мегарегиональных объединений мировой экономики, обеспечивающих бурное развитие всего евразийского континента на основе VI ТУ в условиях повышательной волны нового Кондратьевского цикла. Восток, как известно дело тонкое, на Востоке важнейшее значение придают знакам и символам, и было бы очень символично, если российское руководство перестало бы заниматься расширением Москвы до пределов Московской области, а перенесло Правительство РФ в один из городов Сибири: Красноярск или Новосибирск. «Москва, Кремль» – это сакральной место всего русского мира, и Президент РФ вместе с МИДом и силовыми министерствами должны остаться там, а вот исполнительная власть в лице правительства РФ вполне могла бы перебраться в Сибирь, где находится географический центр России. Это был бы важнейший знак всей Азии, что Россия движется на Восток, поближе к Пекину, Токио, Сеулу и другим восточным столицам, но одновременно, это было бы предупреждение Брюсселю, что Запад сделал все возможное, чтобы отдалить от себя Россию, и не России нужно налаживать связи с Европой, а Европе с Россией.

Источник