Не надо никаких российских операционных систем

Наш министр связи и массовых коммуникаций считает, что Россия не должна претендовать на монопольное место транснациональных компаний в сфере информационных технологий даже на своём собственном внутреннем рынке:

Возможной точкой прорыва для российской ИТ-отрасли и многих сопутствующих технологий будут рынки стран БРИКС, которые представляют почти половину населения планеты. Все страны БРИКС разделяют озабоченность по поводу сложившейся монополии одной страны мира и нескольких компаний на ключевые технологии в сфере обработки информации.

Не надо никаких российских операционных систем, про которые так любят спрашивать журналисты. Нам нужны глобальные проекты, нам нужна интеграция, по крайней мере с нашими коллегами по блоку БРИКС. И вижу своей миссией в министерстве создать именно такие условия и реализовать именно такие проекты глобальной интеграции, диверсификации рынка и прорыва России на эти глобальные рынки.

У нас сейчас примерно 350-400 тыс. программистов. Убежден, что мы будем гораздо более конкурентоспособной страной, если программистов в широком смысле слова будет 1 млн, вот тогда у нас естественным образом произойдет структурная реформа.

Я один вижу некоторую шизофреничность таких заявлений? Лидирующая операционная система определяет направления работы миллионов программистов по всему миру. Как мы станем конкурентноспособной страной, если большинство наших IT-разработок управляется чужой операционной системой? Это информационный суверенитет, безопасность, поддержка и работа для собственных программистов, это, наконец, мировая конкуренция операционных систем. Министр связи забыл, что вообще-то и Windows, и Mac OS, и iOS, и всё семейство Linux вместе с Android — это американские национальные операционные системы?

Почему, например, на рынке антивирусов, архиваторов, систем проектирования, бухгалтерского ПО мы конкурируем, а рынок операционных систем мы дарим официально враждебному государству? Разве может он не понимать, что лидерство операционной системы определяется не столько её какими-то уникальными характеристиками, сколько:

• наличием нужного программного обеспечения под неё;
• распространённостью операционки в школах, вузах и на предприятиях?

Значительная часть ПО в России разрабатывается российскими компаниями, а значит, в течение 5-10-20 лет они вполне могут наполнить рынок программ для отечественной ОС. Второй пункт решается административно — заказ на школьное ПО отдаётся только под российскую ОС, на университетское — аналогично (иностранное изучается для изучения мирового опыта), в государственных предприятиях приоритет отдаётся российскому ПО на российской ОС.

На этом фоне очень хорошо выглядит новый советник Президента по вопросам интернета Герман Клименко:

Г. Клименко― Я не вижу ни одного шанса для оставления Майкрософта после ситуации с Крымом. Вот я был в Крыму, и там не работает Google Play. И это понятно, это не вызов, это позиция. Переговорная позиция всех интеграторов, вот раньше это было очень сложно сделать. Сейчас есть модели, к счастью, сделаны. Вот как Яндекс.Такси показывает всем примеры, так же Федеральная служба судебных приставов – простите, если у кого-то с ними связаны неприятные ассоциации – они полностью перешли на Linux и полностью работают. Есть, к счастью, ведомство, которое исполнило поручение президента 2010 – 2015 года, оно полностью перешло. Все, что нужно сделать – это просто эту историю портировать. Там же, по-моему, публиковали всю эту переписку. Я просил, помимо того, чтобы мы ИРИ дали дорожные карты право делать, я просил дать два прямых поручения, которые суперважные. Первое – это медицина и доставка лекарств, потому что надо немедленно с этим разобраться. Потому что запрещена сейчас доставка лекарств. Это отдельная история, тебя заинтересует – расскажу. А вторая история – это немедленно реинкарнировать указ президента, то есть постановление тогда правительства по поводу перехода на открытое программное обеспечение немедленно. Никаких торгов здесь нет, прости, никто не торгуется. Государство должно полностью перейти на открытое программное обеспечение. Не дискутируется история.

А. Плющев― Ты как провидец, ты же видишь: когда это произойдет?

Г. Клименко― Ну, смотри, во-первых, если Федеральная служба судебных приставов перешла, то это значит, что все остальные тоже могут. На самом деле мы все смотрели, у нас 22 тысяч, во-первых, муниципалитетов. Безусловно, что самые мелкие могут перейти в любой момент. Почта, телеграф, телефон – у них больше ничего не надо. Основная проблема с крупными городами, где добавлен огромный пласт интеграционных историй. Связано это даже не с компьютерами на рабочих местах, а связано с серверными решениями. Огромный пласт майкрософтовских решений оракловских, которые находятся в разработке, очень много в Москве сделано, очень много сделано в Петербурге, очень много сделано в Новосибирске. Но, знаешь, если…

А. Плющев― Полминуты у нас.

Г. Клименко― Короче, если разрешат расстреливать, то года два-три. Если не разрешат, то пять.

Конечно, открытое ПО не тоже самое, что национальная операционная система. Но у него есть ряд принципиальных плюсов:
+ не нужно платить за каждую копию;
+ руководство США не сможет запретить его распространение в России;
+ его программный код полностью открыт, а значит:
- легче проводить его аудит по требованиям безопасности;
- удобен для создания национальных сборок операционных систем, которые будут сохранять совместимость с уже существущим ПО. 

Источник