Своим высоким идеалам,
Осталась до конца верна,
Жестокой смертью доказала,
Что есть у Родины броня!
Пред мужеством её и волей,
Склоняют «головы» года,
Девчоночка с тяжёлой долей,
Ты в нашем сердце навсегда!

Людмила Лидер

Зоя Анатольевна Космодемьянская (13 сентября 1923 — 29 ноября 1941), — красноармеец диверсионно-разведывательной группы штаба Западного фронта, заброшенная в 1941 году в немецкий тыл.

(Иногда Зою Космодемьянскую называют партизанкой, что не противоречит закрепившемуся в течение и  после Великой Отечественной войны понятию в отношении всех, кто принимал участие в диверсионных акциях, в основном, в виде партизанских боевых действий, в тылу врага).

Зоя Космодемьянская — первая женщина, удостоенная звания Герой Советского Союза (посмертно) во время Великой Отечественной войны. Стала одним из символов героизма советского народа в Великой Отечественной войне.

Обстоятельства подвига Зои крайне интересны и важны для понимания духа Победы. Однако, в 90-ых для описания её подвига стали использовать только показания двух предателей, причём расстрелянных по суду, да женщин, которые остались на оккупированной территории, чтобы не трудиться на Победу в оборонной промышленности в эвакуации. Только описание одного деда, со слов которого и был впервые записан подвиг Зои корреспондентом «Правды», донесло до нас важные, ключевые слова и действия Зои во время её казни.

Подвиг этот отличается и тем, что труп Зои провисел больше месяца на виселице, и проходившие мимо части 197-ой пехотной дивизии вермахта, обратим внимание, армейской, а не СС-вской, надругались над ним, кололи её окаменевшее и замёрзшее тело штыками и ножами. Солдаты одной из таких проходящих частей раздели её и отрезали грудь.

А в 90-ые антисоветчики объявили её шизофреничкой, поджигавшей дома мирных жителей. С чего бы это столь аномальная ненависть гитлеровцев и предателей Родины?

Был смертный бой  

У нас хорошая память:
Живые забыть не смеют
Погибших за наше дело —
У нас нет иных святых.

Н.Н. Добронравов

Свой подвиг Зоя совершила в самое тяжкое для Родины время в период Великой Отечественной войны. 30 сентября 1941 года немцы начали наступление на Москву. Оборона советских войск была прорвана, к тому же 7 октября противнику удалось в районе Вязьмы окружить пять наших армий. Казалось, ворота на Москву открыты и взятие её неминуемо.

Но фашисты в очередной раз просчитались. Верховным главным командованием было принято решение: столицу не сдавать и драться за город до последнего. Решение решением, но именно советский народ, Красная Армия, москвичи, для которых мысль о том, что в Москву — их Москву, где они росли, учились, любили, — войдёт враг, казалась невыносимой, героически выполняли его, хотя были и те, кто по своей психологии был предателем и кто с пожитками устремились из Москвы.

Вспомним, что собственно в эти дни 16 ноября, когда началось новое наступление немцев на Москву, бойцы 4-й роты во главе с политруком Василием Клочковым, осуществляя оборону в районе разъезда Дубосеково в 7 км к юго-востоку от Волоколамска, совершили подвиг, в ходе 4-часового боя уничтожив 18 вражеских танков. А фраза «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва!», которую  произнёс перед смертью политрук Клочков, стала действительно легендарной (подробнее см. http://inance.ru/2016/11/panfilovci/).

«Подвиг героев-панфиловцев — бессмертен» http://inance.ru/2016/11/panfilovci/

Действительно борьба шла не на жизнь, а на смерть, а поэтому и появился 17 ноября  суровый (жёсткий, жестокий) приказ Ставки Верховного главного командования № 0428. В нём ставилась задача лишить:

«Германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населённых пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом».

С этой целью приказывалось:

«разрушать и сжигать дотла все населённые пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40 — 60 км в глубину от переднего края и на 20 — 30 км вправо и влево от дорог. Для уничтожения населённых пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабжённые бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами… При вынужденном отходе наших частей… уводить с собой советское население и обязательно уничтожать все без исключения населённые пункты, чтобы противник не мог их использовать».   

Многие люди остались без крова, но надо ли сетовать по этому поводу? Нельзя не подчеркнуть и того, что когда идёт борьба не на жизнь, а на смерть, в действиях людей проявляются, как минимум, два взгляда: один — предательский (выжить любой ценой), другой — правдивый (готовность к самопожертвованию ради Победы). Именно столкновение этих двух взглядов и в 1941 году, и сегодня происходит вокруг подвига Зои.

Не нужно забывать, что гитлеровцы ставили задачу уничтожить русскую государственность и превратить всех оставшихся в живых русских в бесправных рабов арийской расы:

«Речь идёт не только о разгроме государства с центром в Москве. Важно, чтобы на русской территории население в своем большинстве состояло из людей примитивного полуевропейского типа».

Враг, как видим, диктовал предельно жёсткие правила игры. Русские должны были или победить — любой, самой страшной ценой, — или через какое-то время перестать существовать на этой земле как народ. Третьего было не дано. В этом состояла Правда.

Подвиг

Вот этот приказ и выполняла доброволец Зоя Анатольевна Космодемьянская, которая  во второй половине октября по собственной инициативе вошла в когорту лучших комсомольцев для работы в тылу врага. Их вызывали в райкомы, где им вручали путёвки. Затем в здании ЦК ВЛКСМ с каждым беседовали секретарь МГК комсомола А.Н. Шелепин и руководители разведывательно-диверсионной войсковой части.

Разговор в кабинете Шелепина был кратким и жестким.

«Родине нужны бесстрашные патриоты, способные перенести самые тяжелые испытания, готовые на самопожертвование, — говорил Шелепин. — Хорошо, что все вы согласились пойти в немецкий тыл сражаться с врагом. Но может случиться, что 95% из вас погибнут. От фашистов не будет никакой пощады: они зверски расправляются с партизанами. Если кто-то из вас не готов к таким испытаниям, скажите прямо. Никто вас не осудит. Свое желание биться с врагом реализуете на фронте».

Однако «отказников» не оказалось. Но брали не всех. Поначалу отказали и Зое, выглядевшей слишком юной и хрупкой. Но она оказалась настойчивой, и её зачислили в отряд.

Партизаны у села в Кировском районе Республики Крым 

18 ноября 1941 года командиры диверсионно-разведывательной группы штаба Западного фронт П.С. Проворов и Б.С. Крайнов получили задание: «сжечь 10 населённых пунктов (приказ т. Сталина от 17 ноября 1941 года): Анашкино, Грибцово, Петрищево, Усадково, Ильятино, Грачеве, Пупартизаншкино, Михайловское, Бугайлово, Коровине. Срок выполнения — 5 — 7 дней». Среди бойцов группы Проворова — Зоя Космодемьянская.

В районе деревни Головково партизаны наткнулись на немецкую засаду. Завязалась перестрелка. Группы оказались рассеянными. Часть бойцов погибла. После стычки у деревни Головково остатки диверсионных групп объединились в небольшой отряд под командованием Бориса Крайнова. В Петрищево, находившееся в 10 км от совхоза «Головково», они пошли втроём: Борис Крайнов, Зоя Космодемьянская и Василий Клубков.  

Как выяснилось впоследствии, выполняя приказ, Зое и её товарищам удалось поджечь три дома, вместе с конюшнями, уничтожив при этом 20 лошадей оккупантов. Кроме того, впоследствии свидетели рассказали, хотя документально до настоящего времени этот факт подтвердить не удалось, ещё про один подвиг Зои Космодемьянской. Оказывается, девушке удалось вывести из строя узел связи, благодаря чему было нарушено взаимодействие некоторых немецких частей, занимающих позиции под Москвой.

Однако после этого она на следующую ночь вновь пошла в село. И пошла (одна!) именно для того, чтобы до конца выполнить данный диверсионной группе приказ:

«сжечь населённый пункт Петрищево».  

Но немцы были настороже. После событий предыдущей ночи староста, два немецких офицера и переводчик собрали сход местных жителей, на котором велели им охранять дома. На этот раз Зое не удалось осуществить поджог, так как она была схвачена крестьянином С. Свиридовым и сдана им немцам. Фашисты, взбешенные постоянными диверсиями, стали истязать девушку, пытаясь узнать у неё, сколько ещё партизан действует в районе Петрищево. В её избиении принимали участие и две местные жительницы, дома которых она подожгла за день до того, как её схватили. (И это тоже было).  

Таким образом, 28 ноября 1941 года Зоя оказалась в руках врагов. О дальнейшем рассказывают жители деревни Петрищево. Приводим записи их показаний, сделанные комиссией московского комсомола 3 февраля 1942 года, вскоре после того как Петрищево освободили от немцев. Процитируем их, ибо это и есть правда.

Сначала партизанку привели в дом Седовых. И вот что рассказала 11-летняя девочка Валя Седова:

«Её привели к нам три патруля, вели её рядовые. Они открыли дверь и ввели её. Один держал ее руки сзади… Все трое немцы. По-русски говорить не умеют. Они её прижали к печке (один из них взял за грудную клетку и прижал), а двое стали обыскивать. Во время обыска были и другие солдаты, которые жили в хате (15 — 20 человек). Обыскивали и раздевали, ей вопросов не задавали, а переговаривались между собой и ржали. Потом старший из них (погоны и 2 кубика) скомандовал: «Русь, марш», и она повернулась и пошла со связанными руками… С ней не разговаривали, вопросов ей не задавали. При обыске она стояла с опущенной головой, не улыбалась, не плакала, ничего не говорила».

Мать девочки, М.И. Седова добавила к рассказу дочери:

«Привели её вечером, часов в 7 или 7.30 минут. Немцы, которые жили дома у нас, закричали: «Партизан, партизан»… Держали её у нас минут 20. Слышно было, как её били по щекам — раз пять. Она при этом молчала»

Из дома Седовых пленную партизанку перевели в избу Ворониных, где размещался немецкий штаб. Рассказывает А.П. Воронина (67 лет):

«…Привели её после Седовых. Начальник стал спрашивать по-русски:

«Ты откуда?»«С кем ты была?»

«Нас двое было. Вторая попалась в Кубинке».

«Сколько ты домов сожгла?»

«Три».

«Где ты что ещё делала?»

Она сказала, что больше ничего не делала. Её стали после этого пороть. Пороли её 4 немца, 4 раза пороли ремнями… Её спрашивали и пороли, она молчит, её опять пороли. В последнюю порку она вздохнула:

«Ох, бросьте пороть, я больше ничего не знаю и больше ничего вам говорить не буду»… А те, кто порол, ржали во время порки. Всего ей дали больше 200 ремней. Пороли её голой, а вывели в нижней рубашке. Держала она себя мужественно, отвечала резко».  

Избитую девушку перевели в избу Куликов. Рассказывает П.Я. Кулик (девичья фамилия Петрушина, 33 года):

«Откуда её вели, я не знаю. В эту ночь у меня на квартире было 20 — 25 немцев, часов в 10 я вышла на улицу. Её вели патрули — со связанными руками, в нижней рубашке, босиком и сверху нижней рубашки мужская нижняя рубашка. Её привели и посадили на скамейку, и она охнула. Губы у неё были чёрные-чёрные, испекшиеся и вздутое лицо на лбу. Посидев полчаса, они её потащили на улицу. Минут 20 таскали по улице босиком, потом опять привели. Так, босиком её выводили с 10 часов ночи до 2 часов ночи — по улице, по снегу босиком …  Немец спросил у неё:

«Где Сталин?»

Она ответила:

«Сталин на посту».

И после этого отвернулась и сказала:

«Я больше с вам разговаривать не буду».

Этот эпизод вообще не укладывается ни в какую логику. Зачем немцу спрашивать Зою о том, где Сталин? Она что знает об этом? Этот эпизод показывает духовное родство Зои и Верховного главнокомандующего, поэтому, чуя это родство, немец и задаёт этот абсурдный вопрос. Но продолжим цитировать показания Кулик:

«..Утром 29 ноября вывели её из дому, при этом было человек 100 немцев только при нашем доме, а всего их было очень много: и пешие, и конные. Ей повесили табличку (на которой было написано по-русски и по-немецки «Поджигатель»). До самой виселицы вели её под руки. Шла ровно, с поднятой головой, молча, гордо. Довели до виселицы. Вокруг виселицы было много немцев и гражданских. Подвели к виселице… Она крикнула:

«Граждане! Вы не стойте, не смотрите, а надо помогать воевать! Эта моя смерть — это моё достижение».

После этого один офицер замахнулся, а другие закричали на неё. Затем она сказала:

«Товарищи, победа будет за нами. Немецкие солдаты, пока не поздно, сдавайтесь в плен».

Офицер злобно заорал: «Русь!»

«Советский Союз непобедим и не будет побежден»,

— все это она говорила в момент, когда её фотографировали… Потом подставили ящик. Она без всякой команды стала сама на ящик. Подошёл немец и стал надевать петлю. Она в это время крикнула:

«Сколько нас не вешайте, всех не перевешаете, нас 170 миллионов. Но за меня вам наши товарищи отомстят».

Это она сказала уже с петлёй на шее. Она хотела ещё что-то сказать, но в этот момент ящик убрали из-под ног, и она повисла. Она взялась за верёвку рукой, но немец ударил её по рукам. После этого все разошлись. Возле виселицы в течение 3 дней стояли часовые — 2 человека…».

Тело девушки находилось на виселице около месяца.

«В ночь под Новый год перепившиеся фашисты окружили виселицу, стащили с повешенной одежду и гнусно надругались над телом Зои (кололи ножами, отрезали грудь). Оно висело посреди деревни ещё день, исколотое и изрезанное кинжалами, а вечером 1 января переводчик распорядился спилить виселицу. Староста кликнул людей, и они выдолбили в мерзлой земле яму в стороне от деревни. Здесь, на отшибе, стояло здание начальной школы. Немцы разорили его, партами топили печи, содрали полы и из половиц строили в избах нары. Между этим печальным, растерзанным домом и опушкой леса, средь редких кустов была приготовлена могила… Юное тело зарыли… под плакучей берёзой, и вьюга завеяла могильный холмик».

А теперь сравните это описание с рассказом безвестного деда, на основе которого корреспондент газеты «Правда» П. Лидов решил написать статью, вышедшую 27 янвря 1942 года (кстати в этот же день спустя 2 года будет прорвано кольцо блокады Ленинграда) (http://0gnev.livejournal.com/325411.html или тут http://comstol.info/2012/01/biblioteka/3083):

«Под спущенной с перекладины петлей были поставлены один на другой два ящика из-под макарон. Татьяну приподняли, поставили на ящик и накинули на шею петлю. Один из офицеров стал наводить на виселицу об’ектив своего «кодака»: немцы — любители фотографировать казни и экзекуции. Комендант сделал солдатам, выполнявшим обязанность палачей, знак обождать.

Татьяна воспользовалась этим и, обращаясь к колхозницам и колхозникам, крикнула громким и чистым голосом:

«Эй, товарищи! Чего смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте немцев, жгите, травите!»

Стоявший рядом немец замахнулся и хотел то ли ударить ее, то ли зажать ей рот, но она оттолкнула его руку и продолжала:

«Мне не страшно умирать, товарищи. Это — счастье умереть за свой народ…»

Фотограф снял виселицу издали и вблизи и теперь пристраивался, чтобы сфотографировать ее сбоку. Палачи беспокойно поглядывали на коменданта, и тот крикнул фотографу:

«Скорее же!»

Тогда Татьяна повернулась в сторону коменданта и, обращаясь к нему и к немецким солдатам, продолжала:

«Вы меня сейчас повесите, но я не одна. Нас двести миллионов, всех не перевешаете. Вам отомстят за меня. Солдаты! Пока не поздно, сдавайтесь в плен, всё равно победа будет за нами! Вам отомстят за меня…»

Русские люди, стоявшие на площади, плакали. Иные отвернулись и стояли спиной, чтобы не видеть того, что должно было сейчас произойти.

Палач подтянул верёвку, и петля сдавила танино горло. Но она обеими руками раздвинула петлю, приподнялась на носках и крикнула, напрягая все силы:

«Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь! С нами Сталин! Сталин придёт!…»

Мы в предыдущем описании выделили момент, где свидетельница наврала, но не смогла скрыть этого до конца, она только сказала о том, что Зоя ещё что-то хотела сказать, но якобы не успела. Эти слова призыва бороться были нацелены именно в этих, стоявших вокруг неё и многих других, кто мог эти слова услышать и последовать им, узнав о них, эти слова были нестерпимы для тех, кто предал свою страну и не стал бороться с врагом, а решил:

«Буду жить под немцами, авось, выживу и ничего страшного не произойдёт!»

Но страшное произошло в этот самый момент принятия такого решения — это и есть предательство Родины.

Именно поэтому, последние слова Зои, бившие, изобличавшие предателей перед самими собою, постарались «забыть», вымарать из описаний её подвига. Как, впрочем и упоминание Сталина, поскольку эта угроза «Сталин придёт!» тоже предателям жгуче ненавистна, так как обещает справедливое возмездие за предательство.

Но у предателей не хватило ума вымарать странный вопрос старшего офицера Зое (из статьи Лидова http://comstol.info/2012/01/biblioteka/3083):

«В десять часов утра пришли офицеры. Старший из них по-русски спросил Татьяну:

«Скажите, кто вы?»

Татьяна не ответила.

«Скажите, где находится Сталин?»

«Сталин находится на своем посту»,

— ответила Татьяна».

А вот потом из газет исчезли даже эти упоминания Сталина вообще (газета 2002 года):

Так предатели своей Родины пытаются оправдаться перед собою за свои трусость, страх и в конечном счёте —  предательство, но справедливость такова, что всегда торжествует.

Зоя — народная героиня

Именно народная.  И не только потому, что совершила подвиг во имя народа, а прежде всего потому, что именно простые люди назвали её героиней. Ведь с чего всё началось…

Январской ночью 1942 года во время боев за Можайск, несколько журналистов оказались в уцелевшей от пожара избе деревни Пушкино. Корреспондент «Правды» Пётр Лидов разговорился с пожилым крестьянином, возвращавшимся в родные места, в район Вереи. Старик рассказал, что оккупация настигла его в Петрищеве, где он видел казнь какой-то девушки-москвички:

«Её вешали, а она речь говорила. Её вешали, а она всё грозила им…»

Рассказ этого неизвестного старика так потряс Лидова, что он той же ночью ушёл в Петрищево. Шесть раз выезжал туда корреспондент. И не успокоился до тех пор, пока не переговорил со всеми жителями села, не разузнал все подробности гибели нашей русской Жанны д’Арк — так называл он Зою Космодемьянскую.  

В те дни Лидов познакомился с партизаном из местного верейского отряда. Посмотрев на фотографию казнённой, боец узнал в ней девушку-диверсантку, встреченную им в лесу накануне разыгравшейся в Петрищеве трагедии. Та называла себя Таней. Под этим именем и вошла героиня в знаменитую статью Лидова (её фотокопию мы, к сожалению не нашли, поэтому просим помочь — через комментирование). Нашли только статью П.Лидова, написанную уже позже:

И лишь потом открылось, что это псевдоним, которым партизанка воспользовалась в целях конспирации. Но почему именно «Таня»? По словам матери Зои, так звали её любимую героиню Гражданской войны — Татьяну Соломаху, сельскую учительницу, большевичку, попавшую в плен к белым и героически погибшую после жестоких истязаний.

Настоящее же имя девушки-партизанки из Петрищева в начале февраля 1942 года установила комиссия МГК ВЛКСМ. Все показания были зафиксированы на бумаге и отправлены в Москву для дальнейшего расследования. После изучения этих и других материалов девушке было посмертно присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Приказ опубликовали все газеты, выходившие в СССР, и о Зое Космодемьянской узнала вся страна. Зоя Космодемьянская стала первой женщиной, получившей звание Героя Советского Союза.

Суть поступка Зои

Интересно то, что в тот же самый день, одновременно с Зоей, всего в 10 километрах в стороне, вешали другую партизанку, Веру Волошину.

Там всё как у немцев и было положено: вешали уже эсэсовцы в чёрных мундирах. Такая деталь: под виселицей с петлёй на шее Вера стояла в кузове автомашины. Когда шофёру приказали тронуться и тем принять участие в убийстве, тот окаменел и отказался. Офицер выхватил пистолет и пригрозил расстрелом — и только тогда шофёр тронул машину.

Местные жители сообщили, что Вера была повешена немцами 29 ноября 1941 в совхозе Головково. Вот как описывала гибель разведчицы свидетельница казни:

«Так сейчас выглядит ива, на которой в 1941 году немцы повесили Веру. Привезли её, бедную, на машине к виселице, а там и петля болтается на ветру. Кругом немцы собрались, много их было. И наших пленных, что работали за мостом, пригнали. Девушка лежала в машине. Сначала не видно было её, но когда опустили боковые стенки, я так и ахнула. Лежит она, бедняжка, в одном исподнем белье, да и то оно порвано, и вся в крови. Два немца, толстые такие, с черными крестами на рукавах, залезли в машину, хотели помочь ей подняться. Но девушка оттолкнула немцев и, уцепившись одной рукой за кабину, поднялась. Вторая рука у неё была, видно, перебита — висела как плеть. А потом она начала говорить. Сначала она говорила что-то, видать, по-немецки, а потом, стала по-нашему.

«Я, — говорит, — не боюсь смерти. За меня отомстят мои товарищи. Наши всё равно победят. Вот увидите!»

И девушка запела. И знаешь, какую песню? Ту самую, что каждый раз поют на собраниях и по радио играют утром и поздно вечером.

«Интернационал»?

https://www.youtube.com/watch?v=Yi2X-wiNvuc

«Да, эту самую песню. А немцы стоят и молча слушают. Офицер, который командовал казнью, что-то крикнул солдатам. Они набросили девушке петлю на шею и соскочили с машины. Офицер подбежал к шофёру и дал команду трогать с места. А тот сидит, побелел весь, видать, не привык ещё людей вешать. Офицер выхватил револьвер и кричит что-то шофёру по-своему. Видимо, ругался очень. Тот словно проснулся, и машина тронулась с места. Девушка ещё успела крикнуть, да так громко, что у меня кровь застыла в жилах: «Прощайте, товарищи!» Когда я открыла глаза, то увидела, что она уже висит (http://feldgrau.info/index.php/other/6959-devushka-s-veslom)».

Скорее всего это фотография казни Веры Волошиной

Только после отступления врага в середине декабря жители Головково сняли тело Веры с придорожной ивы и с почестями похоронили здесь же. Позднее её останки были перенесены в братскую могилу в Крюкове. 27 января 1966 тоже в газете «Правда» вышел очерк Георгия Николаевича Фролова о Вере «Орден дочери».

Всё очень похоже. Точно так же труп Веры провисел больше месяца, точно так же мимо проходили немецкие части — но никому из немцев не пришло в голову надругаться над трупом. Так что дивизия одна, возможно, и полк один — но на тело Веры не покушаются, а рядом с Зоей у мерзавцев крышу сносит. Не только рядом с живой, но и рядом с мёртвой. Отчётливая аномалия.

Рядом с Зоей крышу сносило не только у немцев. У русских из числа пожелавших остаться под оккупацией тоже сносило. Житель деревни Петрищево Свиридов донёс на Зою, в результате чего Зоя и была схвачена. За это немцы наградили Свиридова бутылкой водки, по другим сведениям только стаканом шнапса, а наши приговорили к расстрелу. Жительница села Петрищево Солина кинула в Зою чугунок с помоями, немцами не была ничем награждена, а наши приговорили её к расстрелу.

Жительница деревни Петрищево Смирнова, когда Зоя шла к виселице, ударила её дубиной по ногам. За усердие немцами награждена не была, а наши приговорили её к расстрелу.

Если уж договаривать о расстрелах, то расстрелян был и полковник Рюдерер, командир того самого 332-го пехотного полка, военнослужащие которого глумились над живой и мёртвой Зоей. Рюдерера захватили фронтовые чекисты в 1944-ом.

Распространена версия (в частности, это было упомянуто в фильме «Битва за Москву») , согласно которой, узнав о казни Зои Космодемьянской, И. Сталин приказал солдат и офицеров 332-го пехотного полка вермахта в плен не брать, а только расстреливать. Конечно, такого приказа не было, но вполне могли быть договорённости между солдатами в отношении тех частей, что участвовали в казнях — пленных не брать, а уничтожать, как это часто происходило с охраной концлагерей. Поэтому этот полк наши солдаты истребляли с воодушевлением. Помня о Зое.

Вот что писал военный корреспондент газеты «Вперёд на врага!» майор Долин 3 октября 1943 года:

«Несколько месяцев назад 332-й пехотный полк, солдаты и офицеры которого зверски замучили Зою, был отмечен на участке нашего фронта. Узнав, что перед ними стоит полк палача Рюдерера, казнившего Зою Космодемьянскую, бойцы поклялись не оставлять в живых ни одного из вояк этого проклятого полка. В боях под селом Вердино немецкий полк палачей нашей Зои был окончательно разгромлен. Сотни гитлеровских трупов остались в развороченных дзотах и траншеях. Когда у пленного унтер-офицера полка спросили, что он знает о казни юной партизанки, тот, дрожа от страха, залепетал:
— Это сделал не я, это Рюдерер, Рюдерер…
Захваченный на днях другой солдат на допросе заявил, что в 332-м полку от тех, кто был под Москвой, участвовал в казни Зои Космодемьянской, уцелело лишь несколько человек… (http://tms.ystu.ru/palach.htm)».

Дело состоит как раз в том духовном воздействии, которое осуществила Зоя Космодемьянская по отношению как к своим товарищам, так и к немцам. Воздействия, которое произошло не потом, когда о подвиге узнали многие (оно только усилилось), а в сам момент поступка — на уровне духовном.

Вера не призывала окружавших её жителей села бороться, не предлагала немцам сдаться! Вдумайтесь только! Зоя, стоя с петлёй на шее, предлагает немцам сдаваться ей, поскольку ощущает, что за ней правда, что она на стороне Победителей! Вера тоже понимала это, но ей не хватило духа для того, чтобы призвать товарищей бороться, а немцев — сдаваться. Поэтому она вспомнила в свои последние минуты в общем-то троцкистский гимн «Интернационал», а Зоя — большевика Сталина.

Аналогичное поведение Веры показывает, что они с Зоей были в одном сценарии, только Зоя чувствовала и выразила его лучше, полнее и точнее, поэтому она стала первой женщиной — Героем Советского союза. Её подвиг состоял в переломном укреплении духа.

Слова Зои о Сталине, которые формировали товарищество, были услышаны. Спасённых Зоей — многие тысячи, десятки тысяч, если не сотни тысяч. А то, может быть, речь идёт о миллионах.

Положение тогда было критическое и такие акты самопожертвования (в области Божиего попущения) сделали тот вклад в укрепление духа, который требовался для Победы, для вхождения бойцов и работников тыла в состояние Победителей. Даже, если бы никто не узнал о поступке Зои, этот акт уже оказал своё воздействие на Русский дух.

Воздействие это столь велико, что и спустя и 50, и 60, и 70 лет Зоя Космодемьянская вызывает лютую ненависть у предателей Родины.

Почему именно на Зою вылили столько «грязи»

В девяностых годах прошлого столетия, в период так называемой  «дикой десоветизации» (в СССР ничего хорошего не было, и подвигов никто не совершал, а уж народных героев и быть не могло), в прессе появилось множество «сенсационных» статей, в которых чернили всё и вся. Особенно они лили грязь на Зою Космодемьянскую. Борзописцы, потерявшие стыд и совесть, используя некоторые факты из биографии героини (происхождение из семьи церковнослужителей по отцовской линии, прохождение ею курса терапии в санатории, специализирующемся на лечении нервных болезней, после того, как она переболела менингитом, элементы максимализма в её поведении во время учёбы в школе, что приводило к сложностям во взаимоотношениях со сверстниками), долго не думая, «доказали», что никакой героини не было, а была «шизофреничка», которая сожгла пару домов местных жителей в деревне, в которой и немцев то не было.

А вот почему именно на Зою было вылито столько «грязи», хорошо объяснил социолог С.Г. Кара-Мурза

«…Читал я лекцию в Бразилии перед обществом психологов. Тему они задали такую: «Технология разрушения образов в ходе перестройки». Я рассказывал факты, приводил выдержки из газет. А смысл слушатели понимали лучше меня. Особенно их заинтересовала кампания по дискредитации Зои Космодемьянской. Мне задали удивительно точные вопросы о том, кто была Зоя, какая у неё была семья, как она выглядела, в чём была суть её подвига.
А потом объяснили, почему именно её образ надо было испоганить — ведь имелось множество других героинь. А дело в том, что она была мученицей, не имевшей в момент смерти утешения от воинского успеха. И народное сознание, независимо от официальной пропаганды, именно её выбрало и включило в пантеон святых мучеников. И её образ, отделившись от реальной биографии, стал служить одной из опор самосознания нашего народа (выделено нами при цитировании)».

Антисталинисты в прессе в 90-е утверждали, что пожелавшие остаться под оккупацией, а в 90-е их называли истинными патриотами, били и предавали Зою, дескать, только потому, что она поджигала их дома. То, что это не так, доказать легко. Гитлеровцы сожгли полностью громадное число деревень и сёл в России, Украине, Белоруссии. Ещё большее число сожгли отдельных домов. По этой логике бабы и их аналоги из сожжённых сёл должны были начать мстить поджигателям. Должны были стать, как Зоя и Вера, партизанками. Но этого не произошло. Бабы предпочли, как и прежде, предаваться страданиям. Есть такой приём: страдать — вместо того, чтобы делом заниматься. Так что Зою бабы обливали помоями, кидали чугунок и били дубиной, глумились над ней, не за то, что она поджигала их дома, дескать, оставила бездомными. Это была их на Зою непосредственная реакция. Вне связи с поджогом домов. Здесь другая причина, иной мотив. Зоя изобличала своим поведением их предательство, оголяла его перед ними.

Преображений другого рода, облагораживающих, было много, очень много. Командир самоходки, на которой была надпись «За Зою!», был удостоен звания Героя Советского Союза. И не он один. В бой шли с именем Зои — и побеждали.

Есть! Пятый фриц! За Зою!  Снайпер! Я не промахивалась! За Зою!

В боях против 197-й гитлеровской пехотной дивизии участвовал и брат Зои, лейтенант-танкист Александр Космодемьянский. Вот что писал в другой армейской газете «Уничтожим врага!» военный корреспондент майор Вершинин:

«Части Н-ского соединения добивают в ожесточённых боях остатки 197-й пехотной дивизии… Опубликованные в газете «Правда» пять немецких фотоснимков расправы гитлеровцев над Зоей вызвали новую волну гнева у наших бойцов, командиров. Здесь отважно сражается и мстит за сестру брат Зои — танкист, гвардии лейтенант Александр Космодемьянский. В последнем бою экипаж его танка «KB» первым ворвался во вражескую оборону, расстреливая и давя гусеницами гитлеровцев».

И так было до конца войны, святую, праведную месть несли на своих штыках советские воины, освобождая от ненавистного врага — гитлеровских убийц и палачей — свою родную землю и народы порабощенной Европы. В мемуарах люди вспоминают, что с ними происходило, когда они, скажем, в трамвае, прочитывали первую статью о Зое. Это было ещё до того, как Зою опознали, до того, как она стала кавалером Золотой Звезды, Героем Советского Союза, первой из женщин в Великую Отечественную. Читали о Зое, тем самым настраиваясь на её голос, понятно, не только в трамваях, а повсюду. При настройке на голос Зои преображения случались и спустя годы.

Посмотрите эпизод в школе из фильма «Сельская учительница» (1947 года), следующий после сборов на фронт:

https://youtu.be/oI3DfdDfUAs?t=1h26m30s

Посмотрите, что произошло с теми, кто был задействован в съёмках этой сцены. Такое не сыграешь.

Так что две диаметрально противоположные реакции: в обоих случаях очень сильные. Даже спустя много десятков лет после смерти Зои ненависть к ней предателей не ослабевает. В 90-е годы антисталинисты объявили её сумасшедшей поджигательницей домов мирных жителей. Всё очень чётко: аномалии вокруг Зои объясняются тем, что она была Человеком — в полном смысле этого слова.

Заключение

История Великой Отечественной знает примеры, из которых ясно видно, что всё решает не количество и качество оружия, и даже не выучка бойцов, а только сила их воли, порождаемая единением в духе, тем, что называют товариществом или соборностью.

К примеру, на подступах к Сталинграду на одной из развилок дорог, оборону держали 33 бойца против 70 танков и пехоты. Произошло это 24 августа 1942 года недалеко от хутора Малая Россошка близ Сталинграда (http://www.k-istine.ru/patriotism/patriotism_33_heroes.htm). Из них 28 были новобранцами, правда, лучшими, потому что были отобраны в разведвзвод, но, всё равно, ещё не обстрелянные, и 5 связистов. Мало того, что 28 из 33-х были новобранцами, необстрелянными, но и командовал ими не кадровый военный, а до войны заведующий сберкассой с Дальнего Востока. Из тяжёлого вооружения у них не было ничего, ни пушек, ни миномётов. Кроме обычного стрелкового вооружения и гранат у них было только одно противотанковое ружьё, которое они подобрали брошенным близ той развилки. Никто из противотанкового ружья, понятно, стрелять не умел. Да ещё было два ящика бутылок с горючей смесью, которые они тоже подобрали в окопе. И тем не менее, эти 33 подбили и сожгли 28 танков гитлеровцев. Плюс немцы на поле боя оставили неподобранные 153 трупа. И это не считая раненых, которых обычно бывает в 3 — 3,5 раза больше, чем убитых. Какую-то часть убитых немцы, понятно, тоже вытащили. Из всех выведенных из строя оставили только 153 трупа. А у оборонявшихся было только двое раненых и один легко обожжённый. Немцы использовали против обороняющихся огнемётные танки, одному из наших увернуться не удалось, и струя горючей смеси задела его голову. То есть, если рассматривать только раненых, то соотношение наших и немецких более чем 1 к 150. В результате боя немцы, почувствовав полное своё бессилие, стали развилку дорог просто обтекать по степи. У обороняющихся не было воды и через два дня они позицию оставили и ушли в Сталинград.

Возникает вопрос: если так можно сражаться, то чем занимались многие другие, попавшие в плен, перебежавшие и сдавшие свои позиции врагу? Вот из-за обличительного характера этого боя 33-х о нём вспоминать не любят, как и о бое панфиловцев под Москвой.

И подвиг Зои состоит в том, что даже известия о нём, настраивали людей на такой лад Победителей, на формирование духа товарищества, единства и соборности в праведной, священной войне против врага, что Победа оказалась за нами.

https://www.youtube.com/watch?v=G-1zh152kzY

Источник