Разные люди: Меняться никогда не поздно

В рассказе, через диалог героев, сталкиваются два принципиально разных мировоззрения. Одно свойственно уходящей эпохе, другое – наступающей. Сквозь призму мировидения персонажей автор постарался ответить на вечные вопросы: что такое любовь? Зачем живет человек? Что такое счастье? Получилось ли у него – судить читателю.

По-осеннему холодный дождь сырым саваном укрыл площадь Восстания. Водяная морось, стремящаяся к земле из высших слоёв тропосферы, разбивалась о зонтики привычных к погодным невзгодам горожан. Гул машин, усиленный громкоговорителем голос зазывал на обзорные экскурсии; август, Питер.

Иван Антонович, житель окраины, с наслаждением втянул в себя влажный воздух города. Он не часто бывал в центре и испытывал приятную сопричастность уличной суете. До прибытия Сапсана оставалось еще двадцать минут, можно было не торопясь, по его обыкновению, с интересом разглядывая прохожих, дойти до вокзала. Настроение у Ивана было приподнятое, ведь на скоростном поезде прибывал друг детства – Пашка Сафронов. Не виделись уже почти десять лет. Пашка, после успешного окончания Герцена, вопреки примеру друга, не пошел в педагогику, а уехал в Москву в поисках счастья и денег. Из редких телефонных разговоров Иван знал, что по крайней мере второй пункт другу удался. Одним из первых он занялся импортом потребительских товаров из Китая и в короткие сроки сколотил немалое состояние. Сейчас, наверное, не Пашка, а Павел Викторович. Впрочем, Иван с трудом представлял себе это, так как помнил времена, когда они с такими же мальчишками жили в общаге на Московской, ведрами пили пиво и ухаживали за всеми девушками с потока разом. Приятные воспоминания безбашенной юности заставили Ивана улыбнуться, в который уже раз за день.

Встреча друзей

Встреча была так же приятна, как и неожиданна. Еще вчера Иван, учитель истории средней школы, сидя дома в одних трусах, изучая методические пособия на грядущий учебный год и не вспоминал о студенческом друге. Все изменилось, когда в комнату буквально ворвалась все еще прекрасная и отчаянно любимая жена Алиса, протянувшая телефонную трубку и выдохнувшая: “Пашка Сафронов!”. Короткий спор на тему необходимости бронирования гостиницы, победа Ивана, звавшего к себе и вот – Московский вокзал.

Легкие и короткие мысли Ивана были прерваны странной картиной, представшей перед ним у главного входа в вокзал. Прилично одетая девушка с пустым и безразличным взглядом продиралась против движения толпы и что-то спрашивала у каждого встречного. Когда дошла очередь учителя, оказалось, что она повторяет одну и ту же фразу: “Мелочи не найдется?”. Обескураженный Иван ничего не ответил, а девушка, не останавливаясь, продолжила свое движение. Время было, и, отойдя в сторонку, он решил понаблюдать за ней. Несколько раз прокурсировав от светофора на Лиговском и обратно, она подошла к одетому в изящный и недешевый костюм молодому человеку, явно ожидавшему её. Стоит отметить, что не все в толпе оказались равнодушны к просьбе девушки и сколько-то мелочи она собрала. Молодой человек хвалил её. Иван не сдержал любопытства и подошел к ним.

– Простите пожалуйста за беспокойство, но зачем вы, явно не нуждающиеся, просите мелочь на улице? – спросил Иван адресовав свой вопрос обоим.

– Это часть обучения, – охотно ответил молодой щеголь, – только победив стеснение и ненужные комплексы, можно стать эффективным продажником, а значит, научиться зарабатывать деньги. Повторим! – обратился он к подруге, а точнее, к подчиненной. Поблагодарив за ответ Иван отправился к перрону. Этот инцидент несколько нарушил доброе расположение, царившее в его душе, какая-то необъяснимая еще бяка передалась ему от этой парочки.

Иван все же немного опоздал. Пассажиры Сапсана, под бессмертную музыку РейнхольдаГлиера, плотной массой, гремя чемоданами на колесиках, стремились к выходу.

– Ваня! – послышалось из толпы, и в то же мгновение учитель был стиснут в могучих объятиях друга юности.

С детской радостью бывшие одногруппники рассматривали друг друга. Павел был выше и массивней Ивана. Крупные черты лица, волевой подбородок и коротко подстриженные черные жесткие волосы бизнесмена создавали ощущение бронзового литья, он излучал энергию и силу. Вместо массивного чемодана только маленький кожаный портфель. Оба по-простецки радовались встрече.

– Как же мы давно не виделись, Ваня! – после непременных похлопываний по спине и обниманий, громким басом сказал Паша.

– Почти десять лет дружище! Ну, что, пойдем домой, милая Алиса заждалась! – с улыбкой предложил Иван.

– Нет, вещи меня не стесняют, пойдем-ка друг, куда ни будь, да поболтаем, как в старые добрые. А уж потом к тебе. По Алисе я соскучился, но по тебе больше!

Через пятнадцать минут друзья сидели в одном из многочисленных заведений на Невском, а миловидная девушка-официант принимала заказ.

– Ну что, Вань, так и учишь тинэйджеров доброму, светлому?

– Учу, – с улыбкой ответил учитель, – а ты так и продаешь китайский ширпотреб? Рассмеялись.

– Да Вань, продаю, и дела идут в гору. Купил в Москве несколько квартир, машину, горные лыжи вот в Швейцарии освоил. Но будет об этом. Как у тебя с Алисой? Помню, ты был крепко влюблен.

– Да все хорошо,Паш, дети уже в школу пошли, на выходных к свекрови на дачу ездим. Все ровно и красиво. У тебя-то как на личном фронте?

Павел сморщился, словно проглотил горчичник.

– Да никак. Не повезло мне встретить свою Алису. Была одна, через год после переезда познакомились. Хорошая была девушка, но, видно, судьба. Мне тогда трудно было, на ноги вставал, не до любовей. Сейчас она замужем за каким-то лохом; дети, дача – ничего интересного, короче. Я тебе так скажу: бабы высасывают из мужчины энергию, тормозят его развитие. Я сейчас к этому просто отношусь, и ничего кроме ночных прелестей мне от них не надобно.

Помолчали. Бестактность друга не прошла незамеченной, но Иван тут же простил. Тем временем подоспело горячее.

– Паш, но не все же женщины якорь на ногах мужчины, бывает ведь и в точности до наоборот?! –вопросил учитель.

Павел нахмурился, упёр локти в стол и начал говорить:

– Знаешь Вань, я ведь любил Татьяну, ту девушку, что встретилась мне в Москве. Она была красива, умна, заботлива и, что самое главное, любила меня. Ни до, ни после со мной такого не случалось. Голова поехала и все, что занимало меня в жизни, на тот период, была она. Я работал тогда в небольшой торговой конторе младшим помощником старшего точильщика карандашей. То еще было времечко!

Выдержав паузу Павел продолжил:

– Всё время, что я не был на работе, я посвящал ей. Мы часами гуляли по набережной Москва реки, а вся зарплата уходила на аренду комнатки и цветы для Татьяны. И вместе с тем, пожалуй, – это было лучшее время в моей жизни. Мы гуляли так год. Я – нищий приезжий, и она – дочь школьной учительницы, выросшая без отца, ютившаяся с матерью в однокомнатной квартирке на окраине. В конце концов мы начали ссориться. Она хотела замуж, а я протестовал, так как нам не на что и негде было жить. Знаешь, я понял тогда жестокую очевидность пагубных обстоятельств – если я женюсь на Тане, то мы будем влачить нищенское существование до конца дней своих, будем воспитывать детей в этой нищете, Таня постареет и станет некрасивой, жизнь наша будет серой и убогой. И когда я это понял, я принял волевое решение, о котором не жалею, и одномоментно ушел от неё. Мне это непросто далось, чтобы пережить вынужденное расставание, я погрузился в работу. Результат ты знаешь – я живу в завидном достатке. Любить я с тех пор разучился. Оказалось, что для комфорта любовь вовсе не обязательна. При наличии денег всегда найдется красотка, что согреет твою постель. Я не говорю о проститутках. Просто сводил в ресторан, угостил коктейлем, и она твоя. А большего мне, пожалуй, и не нужно. Ты, Вань, может быть и прав по-своему, все же у тебя есть Алиса, но мне что-то такие не встречались, а значит, и я прав. У каждого правда своя.

Иван задумчиво покрутил на вилке оливку и заговорил:

–Ты ведь знаешь, Паш, по женской части я всегда был отстающим. Один единственный раз я изменил Алисе. Она была беременна, гормоны. В общем, были такие вечера, когда я просто не выдерживал и уходил из дома гулять. В один из таких вечеров я забрел в злачный квартал. Был в изрядном подпитии, на душе кошки скребли, какая-то дурная обида отравляла всё моё существо. Там был грязный бар, в который я зашел и продолжил вливать в себя алкоголь. От пьяных компаний было шумно, а из-за клубов сигаретного дыма я не видел барной стойки. Ко мне подсела девушка, представилась Эльвирой, проститутка. При мне тогда были деньги, заработанные на подготовке оболтусов к поступлению в институт, и она уговорила меня. В том же баре были комнатки для интима. Эльвира оказалась настоящей профессионалкой и всё было хорошо. Вот только после, когда вышел из этого проклятого бара, я стал кристально трезв, и мне стало очень плохо. Не могу объяснить природу того чувства, но ощущение было такое, словно в дерьме извалялся. Помню думал тогда: как же люди ходят к ним регулярно?! Как же так, совсем без чувства?! Какие это, должно быть, несчастные люди! Грязно мне было, больно и стыдно. Алиса сразу же всё поняла по моим глазам, заставила рассказать. То была жуткая ночь, чуть не развелись. Теперь не пью. Как же ты так живешь, Паш?

Что такое любовь?

Учитель смотрел на друга с искренним недоумением.

– Ба! Да ты так и остался наивным романтиком! С забитым ртом, отвечал бизнесмен.

– Ты прав в том, что моё отношение к женщинам не содержит в себе трепета и искренности, что, конечно же, налагает свой отпечаток на уровень получаемых ощущений. Однако не волнуйся за меня. Никакого дискомфорта я по этому поводу не испытываю. Красоту душевных порывов, которую ты называешь любовью, я успешно заменяю постоянной новизной. Ты живешь с одной и той же женщиной уже много лет и, чтобы не заскучать, изобретаешь пресловутую любовь, которая является ничем иным, кроме как искусным самовнушением подчинённой психики. Я же честен с самим собой и отдаю себе отчёт в том, что, как бы ни была прекрасна женщина, рано или поздно острота страсти спадёт, и обнажится безобразный быт. Кроме того, замкнувшись на одной, ты лишаешь себя всех остальных, теряешь возможность испытывать радость новизны, добровольно отказываешься от простых, а потому лучших, радостей жизни. Любви нет, Вань, – это женская выдумка, служащая удержанию мужика в узде. Есть страсть, но она скоротечна и ненадёжна. Если человек понимает это – ему доступны простые удовольствия, если же нет, и он находится во власти мифа о любви, то он всё равно что проклят. То, что для осознающего свою хрупкость и ничтожность двуногого удовольствие – для него грязь. Такой человек находится во власти своих заблуждений и несчастлив от неудовлетворённости своей природы.

Пока Павел говорил, Иван уловил в его взгляде чувство превосходства, чего никогда ни бывало во времена их студенческой дружбы. Каждое слово друга рождало в учителе протест. Но он был терпеливым человеком и любил Павла, а потому беседа была продолжена.

– Ты утверждаешь, что любви нет, что это лишь порождение психики, ищущей оправдания отказа от, как ты выразился, простых и потому лучших удовольствий жизни. Я прав?

Павел сладко потянулся на стуле, щелкнув суставами, и веско отвечал:

– Да, Вань, это именно то, что я пытаюсь тебе объяснить.

– Я не согласен с тобой, Паш, и, если позволишь, объяснюсь.

Учитель чуть помедлил, вглядываясь в сильно изменившееся со времени последней встречи лицо друга. Отметил для себя его седые виски, красные волокна разорвавшихся сосудиков на коже, просвечивающую сквозь дружелюбие сталь в глазах. Затем продолжил:

– Ты не первый, кто говорит мне, что любви нет. Страсть, инстинкт – все, что угодно, только не любовь. Люди начинают стыдиться этого слова, подменять его суррогатными понятиями, а что самое страшное – не находят отклика на него в своей душе. И более того, недавно читал статью о том, что всемирная организация здравоохранения с центром в США признала любовь болезнью. На мой взгляд, тяжелая болезнь общества как раз и проявляется в непризнании и непонимании любви. Любовь – это обязательное и врожденное у каждого человека чувство сопричастности с окружающим миром, неосознанное понимание того факта, что ты сам являешься неотделимой частью вселенной. У человека, как у единственного носителя разума, это чувство выражается в сострадании, а как следствие – ответственности за всю биологическую жизнь на Земле. Любовь – есть врожденное чувство и мало зависит от внешних обстоятельств. Как и любое проявление человеческой природы, любовь имеет корни, как в теле человека, – то есть биологическая основа, – так и в сознании человека, – то есть психологическая основа. Они не делимы и взаимозависимы. Биологическая основа сопричастности помогает нам ощутить её, ставит любовь на уровень обоняния и осязания. Психологическая же основывается на знании и морали – нравственном уровне своего носителя. Если ты осознаешь необходимость любить так же, как осознаешь необходимость есть, пить или дышать, то энергия, рожденная в тебе этим чувством, всегда будет иметь созидательный выход, сообщаться с миром и наполнять тебя душевным теплом и светом. Если же сознание отказывается принимать такую необходимость, не понимает её, то человек обречен на душевные сухость и пустоту. Такой человек всегда несчастен.

Иван говорил глядя прямо в глаза друга. Тот принял позу вальяжной заинтересованности, развалившись на стуле и положив левую руку на затылок. Его большие карие глаза были устремлены за спину Ивана, а на губах сквозила еле заметная усмешка. Но учитель продолжал:

– В моем представлении невозможно любить конкретного человека и одновременно не любить остальных. Это не любовь, а привязанность; инстинкт или пресловутая выдумка обороняющейся психики. Не осознавая в себе любовь и не распространяя её на всю вселенную, человек, встретивший другого человека, который разбудил в нем до поры дремлющее чувство, может подумать, что ему за него что-то должны. Подобное не редкость и именно здесь мы находим корень страданий, вызванных неоправданными ожиданиями и последующим разочарованием. Боль приходит от непонимания всеобъемлющей сути явления любви. Чувство сопричастности, неделимой родственности со всем миром, каковым и является истинная любовь, наполняет человека светом, будит в нем все самое лучшее и красивое. Недаром люди быстро замечают влюбленного и говорят о нем с улыбкой. Однако если чистые порывы для человека не являются нормой и направлены только на одного, другого человека, то такой влюбленный начинает хотеть симметричного ответа от объекта своей невежественной любви. Не получив желаемого, он оказывается во власти бессмысленных страданий. Совсем другое дело, когда человек любящий и осознающий свою любовь, встречает того, что также несет свой свет. Такие люди равны и, в первую очередь, – соратники, товарищи в своей любви к миру. Их отношения не являются торговлей, обменом, как это происходит у большинства современных пар, каждый член которой жаждет получить что-то взамен своих чистых намерений. Они не питаются любовью друг друга, так как у каждого из них её в избытке. Они любуются друг другом и идут по трудному и извилистому пути жизни вместе.

Любви нет для того, кто не осознаёт её. Для таких существует только биологическая её основа, зиждущаяся на инстинктах размножения, охраны территории и собственности, борьбы за самку и так далее. Оторванная от сознания, такая любовь убога, а её носители – калеки, лишенные счастья, что изначально заложено в каждом из нас.

Учитель договорил. Внимательно вглядываясь в глаза друга, он отметил для себя то, что они потеплели, а весь вид его из снисходительно безразличного приобрел сосредоточенно-глубокий. Павел думал и сравнивал поведанное с личным жизненным опытом. Друзья молчали.

– Знаешь, Вань, все же это махровый идеализм, никак не сообщающийся с реальной жизнью, – наконец произнес бизнесмен.

– Как можно любить всех подряд? Что, маньяков и убийц тоже любить? Так мог только Иешуа Га Ноцри, а его и ему подобных я не встречал. Все люди – эгоисты по своей природе, и это не искоренимо. Все мы, в первую очередь, хотим для себя и даём другим, чтобы получить что-то взамен. Такова природа человека. Именно стремление обладать большим, лучшим, владеть – движут человеком на всём пути его развития. Всю историю человечество воюет, ворует и убивает ради личной наживы, власти и еще бог весть чего. Двигателем человеческой экспансии во вселенной является сопротивление взаимоисключающих интересов. Ни о какой любви и речи не идёт. Я не знаю ни одного жизненного примера тому, о чем ты говоришь. К несчастью, так не бывает, друг мой.

– Отвечу тебе, Паш, по порядку. Да, любить можно и нужно и убийц, и маньяков. Точнее не их конкретно, а вселенную, частью которой они являются. Существование таких явлений, как преступность, как массовое безумие, как геноцид говорят лишь о том, что часть системы, а именно человеческий социум, стоит в самом начале своего эволюционного пути. Кому делать шаг вперед, если не людям, являющимся кирпичами системы, которую мы называем социумом? Я призываю тебя смотреть на предметы и явления по принципу от большего к меньшему, а не от меньшего к большему. Когда человек рождается, он смотрит на мир из себя, оттого не понимает и не осознаёт тот факт, что он находится на периферии вселенной. Такой взгляд на мир рождает заблуждение о том, что он и есть центр. Так рождается и развивается эгоизм, который ты, Паш, ошибочно приписываешь человеческой природе. Однако эгоизм свойственен не человеку разумному, а животному или ребёнку с ещё не окрепшим разумом. Ты справедливо говоришь, что нас окружает великое множество эгоистов, но это значит лишь то, что разум многих людей, в силу целого комплекса взаимосвязанных причин, не поднялся над уровнем ребёнка, глядящего на мир из себя, и не способен взглянуть на громадность вселенной свысока, увидев взаимосвязь всех процессов и роль человека в них. Именно способность мыслить бесконечно широко, космическими масштабами, осознание себя, как части единого целого, отличают человека разумного от всех иных форм жизни на Земле. Развитие человеческой цивилизации происходит не благодаря, как ты говоришь, эгоизму каждого человеческого существа, но вопреки ему. Если бы не интуитивное чувство сопричастности системе, живущее в каждом существе, если бы не способность к самопожертвованию, не подсознательное понимание ответственности если не перед природой, то хотя бы перед своим социумом, если бы не эти глубинные качества, то цивилизация давно бы погибла, и погибнет, если мы искореним эти качества.

Полноценная любовь возможна только между равными разумами, отчего в данный исторически период, она является редким явлением. Однако редкость не означает несуществования. Незрелая, эгоистичная человеческая особь, глядящая на мир, в котором живёт, из себя, не способна понять этого. Не видя себя частью единой системы, она не находит своего места в ней, и её существование сводится к потреблению ради потребления, так же, как это происходит у не имеющих разума животных. Общество, в котором преобладают подобные особи, автоматически ставит своей целью потребление, генерируя тем самым бессмысленную гонку эгоизмов.

Ты, мой друг, к несчастью, стал жертвой этой бессмысленной гонки, тем самым лишил себя счастья и любви, пополнив миллиардные ряды живущих, страдающих и умирающих практически бессмысленно.

Жить любовью, значит исключить свойственный детям эгоизм. Подняться над уровнем животных потребностей и, наконец, стать человеком разумным. Только так можно достичь счастья, которое не является сиюминутной радостью и эйфорией, но есть ясный и осознанный подход к своей жизни. Счастье – это жить осознанно. Ты думаешь, что счастливых людей нет, однако ты заблуждаешься. Они есть, и с каждым годом их все больше. Ты не встречал их потому, что свои убеждения, а точнее заблуждения, ты транслируешь в жизнь. Принимаешь на их основании решения, неосознанно окружаешь себя людьми, разделяющими твою философию, отсеиваешь иных, чем исключаешь возможность такой встречи. Повторю еще раз, что для человека, не осознающего потребность любить, любви не существует. На основании того, Паш, что ты рассказал мне, я могу согласиться с тобой в том, что любви нет, с тем лишь уточнением, что её нет для тебя, тогда как у меня она однозначно есть.

Пока Иван говорил, глаза друзей встретились, и ни тот, ни другой уже не отводил взгляда. Взгляд Павла был тяжёл, изучающь, пронзителен, как луч света, отраженный от айсберга. Тогда как взгляд Ивана был тёплым и дружелюбным, словно крынка молока. Учитель даже не пытался противоборствовать Павлу в этом древнем, до человеческом соревновании.

– Знаешь, Вань, я думал, что знаю тебя, однако сейчас понял, что это не так. Пока ты говорил, я решил было, что ты, не добившийся и десятой части из того, чего добился я, бредовой теорией оправдываешь себя и пытаешься, используя её, взять реванш надо мною, да так, чтобы и я в это поверил. Но глядя в твои честные глаза, друг, я, черт возьми, убедился в искренней благонамеренности мотивов, что заставили тебя сказать мне всё это. Да и с универа знаю, что стоило бы тебе поставить такую задачу, и всё бы у тебя было. Неужели и правда не нужно… Хм… Сейчас я задам тебе вопрос, который, как мне кажется, разрушит, по крайней мере у меня, идеалистическое наваждение, навеянное твоими словами. Готов отвечать?!

Друзья рассмеялись, как после хорошей солёной шутки в студенческую молодость.

– Ты говоришь, что моя жизнь бессмысленна, что она сводится лишь к потреблению материальных благ и удовлетворению животных инстинктов. Что потому я не могу быть счастлив. И, пожалуй, я соглашусь с тобой! Я не могу назвать себя счастливым человеком, и многое в жизни мне обрыдло. Но, Ваня! Счастье никому не гарантировано, а я живу лучше очень многих. Так вот скажи мне, разве цель человеческого существования –  добиться счастья?! Счастья бесплатно, всем и каждому, как у Стругацких? Неужели ты не допускаешь вероятности, что задача в другом?! Может и не должно человеку быть счастливым?! Зачем твоей пресловутой системе счастливый человек?!

– Счастливый человек эффективнее, Паш! Миллиарды лет жизнь любого живого существа сопровождается страданиями. С появлением разума, сумма страданий только умножилась. К физической боли добавились душевные терзания, метания скованного телом разума. Каждый рожденный обречен на боль, но, что самое неприятное, – на бессмысленную боль. Вот ты, Паш, всю жизнь стремился к тому, чтобы потреблять лучше других. С уверенностью могу сказать, что в этом стремлении ты утратил многое безвозвратно и не раз страдал. Сердечная боль и сожаления, стремления, приводящие к разочарованиям, зачем всё это? Если упустить сказки о загробной жизни, то мы знаем, что в лучшем случае у нас около тридцати лет активной жизни, когда мы что-то можем. Однако именно это время сопровождается основными муками и следующим за ними разочарованием. Зачем? Я убежден, что любое страдание бессмысленно и является лишь длинной извилистой дорогой к тому, к чему можно было бы прийти коротким и простым путём.

Скольких ужасных преступлений, скольких слез мы могли бы избежать, если бы все с детства знали сущность явления любви! Понимание этого явления высвободило бы в нас энергию, освободило бы нам время, что употребляется на склоки и душевные терзания и позволило бы использовать эти ресурсы для созидания. Мы живем в мире, в котором война, ложь, убийства и лицемерие в порядке вещей. Более того, находятся умники, которые заявляют, что всё это – человеческая природа, а потому неизменно и не требует отработки. Эти же люди заявляют, что живут и работают, чтобы обеспечить счастье своим детям, тогда как своими действиями лишь увеличивают бессмысленные страдания живого. Я считаю, что если нам небезразлично будущее наших детей, небезразлично будущее человека, как биологического вида, являющегося единственным производителем самосознания, то нужно бросить все силы на уменьшение суммы страданий на нашей планете. Для этого мы должны научиться любить и научить этому своих детей, чтобы они в будущем научили своих. Любовь и эгоизм являются несовместимыми понятиями, и мы должны осознанно выбрать из них то, которое будем воспитывать в себе.

Осознанная работа на уменьшение суммы страданий – вот достойный смысл жизни человека разумного, живущего любовью, а значит несущего ответственность за всё живое. Такой смысл согреет в самую холодную ночь, избавит от одиночества, сделает жизнь осмысленной и научит радости сегодня, а не вчера или завтра. Я ответил на твой вопрос, Паш?

Меняться никогда не поздно

Павел улыбнулся и молча кивнул. Старые друзья могли себе позволить помолчать вдвоём. Бизнесмен думал о своей жизни. Несмотря на свойственную ему с детства браваду, наедине с собой он признавал, что живет грязно и бесцельно. Игра на увеличение цифры в банковском счете уже не приносила былого удовлетворения, женщины-однодневки не приносили удовольствия и были скорее элементом статуса, как дорогие часы, бессмысленные, оставляющие после себя голодную пустоту. Всем всё было доказано уже энное количество лет назад, и уже настигло понимание, что, в сущности, им плевать на всё, и даже злорадство от его неуспеха не будет их долго занимать. Жены и детей не было и не предвиделось, так как в его окружении не находилось той, которой можно было бы и захотелось так довериться. Ежедневная доза алкоголя неуклонно росла и порождала свинские приключения, забыть которые снова помогал алкоголь. Хотелось чистоты и света, но оглядываясь вокруг, Павел видел только зловонный мрак похоти, корысти и сластолюбия. И так было уже давно, из чего он сделал вывод, что жизнь такая и другой быть не может, а значит нужно окунуться в неё и ждать, когда наступит конец. Не раз и не два он думал о том, что было бы неплохо что-то оставить после себя, чтобы знали, что он был, а желательно – почитали. Но такие мысли всегда заканчивались лишь злой в отношении себя усмешкой. Паша жил как все, и сегодня впервые признался себе в том, что он не удовлетворён этим. Он вспомнил Таню и то, как она его любила, нищего приезжего, и была готова связать с ним свою жизнь, родить ему детей.

Глядя в лицо таинственно улыбающегося друга он ясно ощутил, что есть, оказывается, какая то совершенно другая жизнь, существование которой доселе не замечал ни он, ни его знакомые. Интуитивно он чувствовал, что та, другая жизнь, чище и светлее, от чего в душе родилось некое подобие сожаления об упущенном. Ему представилось вдруг, что всю жизнь он стоял возле двери, о существовании которой и не подозревал, а сейчас она приоткрылась тонкой щелочкой, и нужно было решать открыть её или нет. В голове зазвучал мотив песни Виктора Цоя “Перемен”.

Чем больше Павел думал о словах друга, тем больше убеждался в их справедливости, однако это рождало необъяснимый страх и дискомфорт. Не слишком ли поздно что-то менять? Да и к чему? Тяжелые, шероховатые валуны мыслей медленно перекатывались в его сознании.

К вечеру заведение, куда зашли друзья, заполнилось гостями. Люди ели, смеялись, нетерпеливо выкрикивали взопревшую официантку, с крейсерской скоростью метавшуюся между столиками, и не замечали странную пару таких разных мужчин, тихо беседовавших за угловым столиком. А друзья продолжали неторопливую беседу, их лица часто украшала улыбка. Затем был ужин у Ивана дома, приготовленный заботливыми руками прекрасной Алисы, и разговоры, разговоры до утра.

Провожали Павла всей семьей. Он конечно же обещал звонить и скоро приехать снова, приглашал в гости. Друзья снова стали регулярно общаться.

А через год после отъезда, поздним августовским вечером, Алиса встретила уставшего мужа радостным известием о том, что они приглашены на свадьбу Павла, которая в скорости состоится в Москве. Иван улыбнулся, поцеловал бесконечно любимую им женщину и отправился к компьютеру – заказывать билеты.

17.08.2014 – 01.11.2014 (Никольское-Санкт-Петербург-Гагры-Никольское).

Источник