Коррупция есь жи

Со всех сторон идёт порицание коррупции, но когда спрашиваешь что это такое, пояснить толком никто не может. Зато предлагают наказывать за это строго. Все спецслужбы на взлёте, все с ней перманентно борются. Только её меньше не становится.

Считается, что коррупция это

• взяточничество и подкуп должностных лиц
• превышение должностных полномочий

Когда я прихожу в магазин за хлебом и плачу деньги за него — это не называется коррупцией (взяточничеством) потому, что не идёт в обход законного контроля. Но когда я по «закону» пойду покупать что-то другое и наткнусь на армию бездельников и рвачей, на мафиозных служащих, которым надо тут справку, там разрешение, тут у них спецконтроль, там спецнадзор, и поступая как легче и лучше, как выгоднее, быстрее и логичнее законного, обойду сложные пути заплатив меньше и прямо поставщику услуг без лишних проблем, то это считается преступлением и карается по «закону». А ведь это природное естественное стремление к оптимальному — искать кратчайший и лучший путь. Вода в гору не течёт. Получается «законы» мешают лучшему требуя худшее.

Чтобы бороться с коррупцией, надо предложить что-то эффективнее неё. Но поскольку коррупция это этика, то предложить вместо живой этики форменное соблюдение выдуманного закона нельзя, можно предложить только более праведную этику.

Суть коррупции в том, что система бюрократов затрудняет любое дело и любой прагматик вынужден её обходить, тем более, что он существо наделённое свободой выбора и потому всегда видит выбор шире, чем может отразить любой свод выдуманных законов. Потому что нравственное развитие закрепляется в законах как открывшаяся пониманию истина принятая за норму жизни. Но не наоборот: сначала выдумали, потом начали насиловать Мир подгоняя, его под свои выдумки. Ибо если кто не знал или забыл, то законы открывают, а не создают. Законы объективны, а не субъективны.

Закон — это однозначное соответствие среды, причин и последствий. В одинаковых условиях, одинаковые причины ведут к одинаковым следствиям — это устройство закона.

В обществе «буква закона» не работает потому что и условия не однозначны, и причины, потому и последствия выходят не предусмотренные или не желательные.

То есть человек, наделённый свободой выбора первичнее реагирует на обстоятельства жизни ибо это абсолютная его среда, диктующая законы жизни. А на «законодательство» он часто кладёт и ложит, потому что «законодательство» это попытка подменить собой эту среду и её Создателя. Она обречена на провал потому что природа человека порождается Свыше, из-за пределов системы законов «законодателей».

«Законы» в любом случае будут нарушаться, и в первую очередь нравственно более развитыми людьми, которые будут поступать по совести, а не по «закону», и даже если «закон» будет отражать праведность, всегда найдутся люди, чье понимание справедливости опережает развитие «законопроизводства», и в конкретных условиях жизни такой человек будет преступником поступая по своему объективно более праведному усмотрению. И именно таких система законников настроена выкашивать. А кого оставлять? Безсовестных «законо»-послушников. То есть рабов, подчиняющихся авторитету «законодателей». «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом» (Послание Савла к Ефесянам 6:5 ).

Словом «коррупция» законники прикрывают мафиозную конкуренцию. В действительности же всё без изключения делается по произволу. Только произвол может быть злонравный, добронравный или безнравственный. Обход одних мафиозных порядков для проталкивания других это тоже произвол, безнравственный или злонравный.

Но жить без «законов» можно и по-человечески, по произволу добронравному. Это значит, что опираться надо на взаимодоверие. А не на силовиков, которые мол в случае чего закашмарят любого. Ведь именно так и никак иначе строится система законников — законовымыслами, разбирательством и подавительными методами. Всё по принципу «сила наша будет законом правды».

Общественный строй существует не в отрыве от общества, а как состояние этого общества, а оно — результат культуры поведения, в основе которой лежит культура мышления каждого лично, а в основе культуры мышления лежит аксиоматика (система ценностей), нравственные мерила. Нравственность — это совокупность определённостей что хорошо, а что плохо. Безнравственность это неопределённость по тем же вопросам. Когда мерила есть и совершенствуются, то людям не надо писать на эту тему какие-то законы, они договариваются устно.

«Законодательство» это тоже произвол, причём безнравственный. «Законы» пишут тогда, когда не хотят определяться и договариваться, что объективно хорошо, а что плохо, но вынуждены как-то решать конфликты интересов, поэтому создают системы надсмотрщиков-силовиков и талмуды писанины диктующие нормы поведения и прессующие за нарушение. У кого «длиннее» «закон», тот какбе и сильнее. Сильный пожирает слабого и всё такое.

Владимир Путин вопреки тому, что постоянно говорит, что с коррупцией надо бороться соблюдением «закона», всё же заявил, что устная культура надёжнее письменной. Это значит, что договор дороже денег, этика выше регламента.

А если законы открывать, а не лукаво измышлять, то противоречий нет. С «коррупцией», то есть с безнравственным и злонравным мафиозным произволом можно бороться соблюдением этических норм каждым лично, которые могут быть отражены в описании нравственно-этических Законов, описывающих нормы поведения с пояснением в чём суть именно закона, в самом физико-математическом смысле этого слова — предупредить об объективных последствиях их нарушения.

Источник