День рождения И.В.Сталина

К 132-й годовщине со дня рождения

«Как высоко вознес он державу…»

21 декабря 1949 года Советская страна отмечала 70-летие Иосифа Виссарионовича Сталина. Со всех концов планеты летели к нему  горячие поздравления, подарки, в которые представители многих стран и континентов вкладывали всю свою любовь, признательность и восхищение  человеком, вот уже два с половиной десятилетия уверенно держащим в своих руках штурвал руководства первым в мире государством рабочих и крестьян, достойным продолжателем дела Владимира Ильича Ленина. 

Современники отмечали такую черту сталинского характера, как поражающее многих бескорыстие, Спокойно, без особых эмоций, отнесся он и к подаркам, почти все они заняли свое достойное место в музее подарков вождю. Эти знаки всенародного внимания он относил не на свой лично счет, а воспринимал как дань признательности стране и ее героическому народу. Но один подарок, который был передан непосредственно в его приемную, привлек Сталинское внимание. Скромная, но со вкусом оформленная красная папка в виде приветственного адреса, а в ней слова песни, которые предлагаю вашему вниманию. К слову, она весьма растрогала человека, которому и была адресована.

  «Песня о Сталине»

Чуть седой, как серебряный тополь,

Он стоит, принимая парад.

Сколько стоил ему Севастополь,

Сколько стоил ему Сталинград?

И в седые морозные ночи,

Когда фронт заметала пурга,

Его ясные, яркие очи

До конца разглядели врага.

В эти черные тяжкие годы

Вся надежда была на него.

Из какой сверхмогучей породы

Создавала природа его?

И когда подходили вандалы

К нашей древней столице отцов,

Где же взял он таких генералов

И таких легендарных бойцов?

Он взрастил их, над их воспитаньем

Много думал он ночи и дни.

Но к каким роковым испытаньям

Подготовлены были они!

И в боях за Отчизну суровых

Шли бесстрашно на смерть за него,

За его справедливое слово,

За великую правду его.

Как высоко вознес он державу.

Мощь советских народов-друзей,

И какую всемирную славу

Создал он для Отчизны своей!

…Тот же взгляд. Те же речи простые,

Так же скупы и мудры слова…

Над военною картой России

Поседела его голова.

Автор этого произведения – Александр Вертинский, чье имя вписано золотыми буквами в историю русского и советского эстрадного искусства. Вихри Октябрьской революции и гражданской войны подхватили в свое время певца, понесли по странам и континентам. Бессарабия, Румыния, Франция, США, Китай. Знакомство и творческая дружба с легендарной звездой мирового кино Марлен Дитрих,

Но где бы не находился Вертинский, его душа, мысли и чувства летели в Россию, в Киев, где он родился и где прошло его детство. Дважды обращался с просьбой разрешить ему вернуться на Родину, но получал отказ. В годы Второй мировой войны многие песни патриотического содержания доходили в Советский Союз и пользовались огромной  популярностью. В отличие от не менее известного эстрадного певца Петра Лещенко, Вертинский не гастролировал с концертами по оккупированной фашистами советской территории, был солидарен со справедливой борьбой его страны против третьего рейха и его союзников.

В 1943 году Александр Вертинский в третий раз обратился с просьбой удовлетворить его желание вернуться в СССР. Теперь он адресовал  свое заявление лично В.М.Молотову. Судя по всему, рассматривалось оно не без участия И.В.Сталина, которому были по душе  многие произведения певца, в том числе и лирического содержания. В том же году он вернулся на Родину.

А когда Иосифа Виссарионовича не стало, Александр Вертинский, не имевший ни почетных званий, ни наград, но до последних дней своей жизни гордившийся вновь обретенным советским гражданством, в отличие от многих приспособленцев и конъюнктурщиков, не поспешил угодливо  исключить «Песню о Сталине» из  своего  репертуара. Продолжал исполнять ее, неизменно вызывая шквал оваций, но гнев и раздражение функционеров от культуры.

В отличие от Вертинского писатель Илья Эренбург был в сталинские времена и обласкан, и по достоинству оценен. Его романы «Падение Парижа» и «Буря»  удостоены Сталинских премий, ему  присуждена Сталинская премия «За укрепление мира между народами». Но как только  Иосиф Виссарионович ушел из жизни, поспешил разразиться нападками на вождя – вначале в крайне слабой  в художественном отношении повести «Оттепель», а затем в  пространных мемуарах «Люди, годы, жизнь». Что все же не уберегло Эренбурга  от разносной критики и  оскорблений Хрущева на  так называемой встрече с представителями творческой интеллигенции в Кремле в 1963 году.

Высоко ценил Сталин творчество и замечательного советского поэта Константина Симонова, чей талант  всеми гранями  заблистал в годы Великой Отечественной войны. Его лирику «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…», «Если дорог тебе твой дом…», «Жди меня», «Открытое письмо. Женщине из Вичуга» запоем читали  в окопах и в глубоком тылу, заучивали наизусть, переписывали от руки. Большое впечатление на Верховного Главнокомандующего произвела и это стихотворение, которое  мы также предлагаем вашему вниманию.

У огня
Кружится испанская пластинка.
Изогнувшись в тонкую дугу,
Женщина под черною косынкой
Пляшет на вертящемся кругу.

Одержима яростною верой
В то, что он когда-нибудь придет,
Вечные слова "Yo te quiero" *
Пляшущая женщина поет.

В дымной, промерзающей землянке,
Под накатом бревен и земли,
Человек в тулупе и ушанке
Говорит, чтоб снова завели.

У огня, где жарятся консервы,
Греет свои раны он сейчас.
Под Мадридом продырявлен в первый
И под Сталинградом - в пятый раз.

Он глаза устало закрывает,
Он да песня - больше никого...
Он тоскует? Может быть. Кто знает?
Кто спросить посмеет у него?

Проволоку молча прогрызая,
По снегу ползут его полки.
Южная пластинка, замерзая,
Делает последние круги.

Светит догорающая лампа,
Выстрелы да снега синева...
На одной из улочек Дель-Кампо
Если ты сейчас еще жива,

Если бы неведомою силой
Вдруг тебя в землянку залучить,
Где он, тот голубоглазый, милый,
Тот, кого любила ты, спросить?

Ты, подняв опущенные веки,
Не узнала б прежнего, того,
В грузном поседевшем человеке,
В новом, грозном имени его.

Что ж, пора. Поправив автоматы,
Встанут все. Но, подойдя к дверям,
Вдруг он вспомнит и мигнет солдату:
"Ну-ка, заведи вдогонку нам".

Тонкий луч за ним блеснет из двери,
И метель их сразу обовьет.
Но, как прежде, радуясь и веря,
Женщина вослед им запоет.

Потеряв в снегах его из виду,
Пусть она поет еще и ждет:
Генерал упрям, он до Мадрида
Все равно когда-нибудь дойдет.
___________________
* "Я тебя люблю" (исп.)

Обратим внимание на последние две  строки: «Генерал упрям, он до Мадрида все равно когда-нибудь дойдет». Этой фразой зимой  43-го Константин Симонов как бы предвосхитил развитие событий на европейском театре Второй мировой войны. То, что после Сталинградской битвы было высказано в виде робкой надежды и прогноза, в мае 45-го  встало на повестку дня со всей остротой. Поверженная фашистская Германия лежала у ног Советского Союза. Примазавшихся к его Великой Победе союзников во внимание принимать не стоило. Советская Армия заслужено снискала славу лучшей в мире. Ее боевой дух был весьма высок. Закаленные в горниле Второй мировой войны армии Жукова, Рокоссовского, Конева, Малиновского, Толбухина. Cамая совершеная военная техника: танки, авиация, артиллерия. Исходя из этого, советские генералы вынашивали планы подавить последний оплот фашизма в Европе – режим Франко. Взять реванш за  Гвадалахару и Уэску, Барселону и Мадрид, Тэруель и Арагон, где  интернациональным бригадам во главе с советскими военными советниками в 30-е годы противостояли не только вооруженные до зубов  мятежники, но и отборные соединения Италии и Германии. А еще припомнить диктатору  «Голубую дивизию», брошенную им в 42-м на  Ленинград.

Несколько переходов советских армий - и даже Пиренеи не смогли бы спасти Франко от несокрушимого напора советских армий и ее союзников – польских, югославских, чехословацких, болгарских дивизий.

Сталин склонялся к тому, чтобы освободить Испанию от «коричневой чумы», перекрыть «крысиные тропы», по которых пробирались недобитые нацисты, дабы  укрыться от справедливого возмездия. Но в последний момент обратился за советом к бывшему военному атташе царской России во Франции, тогда графу, а нынче генерал-лейтенанту Советской Армии Алексею Игнатьеву.

Да, к тому самому Игнатьеву, который после Октябрьской революции отказался предоставить в распоряжение белой эмиграции 225 миллионов находившихся на его личном счету золотых франков, выделенных ему в свое время для закупки французского вооружения, а вернул их законному правительству Советской России. Вернувшись затем домой, Алексей Игнатьев принимал активное участие в строительстве Советских Вооруженных Сил, издал свой  двухтомник замечательных воспоминаний «Пятьдесят лет в строю». И именно он дал Верховному Главнокомандующему совет, к которому тот счел своим долгом прислушаться:

- Не забывайте о том, что до Эльбы Советская Армия будут считаться освободительницей Европы. Но после Эльбы – оккупантом…

И Сталину, скрепя сердце,  пришлось отложить реализацию мечты о будущей народно-демократической, а затем – и социалистической Испании.

Однако вернемся к Симонову. К его словам, сказанным уже после кончины Иосифа Виссарионовича, и повторяемым им неоднократно:

- По всем вопросам литературы, даже самым незначительным, Сталин проявлял совершенно потрясавшую меня осведомленность.

Сегодня уместно вспомнить, что тяга к литературной деятельность у Иосифа Джугашвили была еще с юношеских лет, со времен учебы в духовной семинарии. Его лирическую поэзию тех времен публиковали грузинские, российские, финские газеты. Классик грузинской литературы Илья Чавчавадзе включил одно из стихотворений начинающего поэта в букварь «Деа Эна»(Родная речь). Но Джугашвили властно позвала к себе иная наука – наука классовой борьбы за свободу и счастье угнетенных. К литературной деятельности Сталин больше никогда не возвращался, отверг решительно предложение после Октября издать его раннюю лирику отдельной книгой. Но живо следил за новинками современной  литературы, читал огромное количество художественных, политических, научно-популярных и даже технических произведений. Ежедневная его «норма», по воспоминаниям современников, - от 500 до 800 страниц печатного текста. И не просто пробегал их, а конспектировал, делал заметки, формировал собственное мнение по той или иной интересующей его проблеме, будь-то авиация или металлургия, международные отношения или образование, поэзия или проза.

Все выступления, статьи, произведения писал собственноручно, даже в тяжелые военные годы, когда каждая минута была, как, говорится, на вес золота.

Сравните сталинский стиль с теми нынешними политиками, которые за свою жизнь не прочитали ни одной книги, а собственный «кругозор» расширяют с помощью газет, телевидения, справок да докладов советников.

И после всего этого Константин Симонов не додумался ни до чего лучшего, как в своей книге воспоминаний «Глазами человека моего поколения. Размышления о В.И.Сталине», вышедшей почти через десять лет после смерти писателя, дать вождю следующую характеристику: «Великий он был и страшный».

Чем же так напугал Иосиф Виссарионович Константина Михайловича? Неужели тем, что шесть раз подписывал постановления Комитета по Сталинским премиям в области литературы и искусства о присуждении К.М.Симонову звания лауреата этой самой престижной в Советском Союзе в то время премии?

Не знаю, кому как, а мне более по душе определение замечательного сына Тихого Дона Михаила Шолохова:

- Да, культ был. Но была и личность!

В этих словах - всенародная оценка той героической и драматической эпохе, которая она отвела Сталину, и пройденному страной под его руководством  пути.

Кстати,  о практике присуждения Сталинских премий в области литературы и искусства. Учреждены они были Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР в 1940 году. Первое награждение этими премиями состоялось в  1941 году. С началом Великой Отечественной войны, казалось бы, стало не до подведения итогов и определения лауреатов. Как бы не так. В 1942 году страна узнает имена лауреатов Сталинских премий первой и второй степени, удостоенных этих званий за наиболее значимые литературные произведения, кинофильмы, музыку, песни, произведения живописи и скульптуры. Сталин хорошо сознавал вдохновляющую роль литературы и искусства в благородном деле сплочения советского народа и мобилизации его  на разгром врага.

Просматриваем список лауреатов Сталинской премии с 1941 по 1952 год, когда последний раз состоялось присуждение премий под этим названием. Почетное место занимает в нем представители Советской Украины. Нахожу в нем 33 фамилии только писателей, поэтов, драматургов и кинорежиссеров. Если ошибся, буду признателен, когда меня поправят. Павло Тычина и Александр Довженко, Александр Корнейчук и Ванда Василевская, Микола Бажан и Андрей Малышко, Олесь Гончар и Петро Вершигора, Юрий Яновский и Владимир Сосюра, Михайло Стельмах и Натан Рыбак, Платон Воронько и Ярослав Галан(посмертно) да и все остальные,  обозначенные  в этом «рескрипте», – это, без преувеличения, ум,  честь и совесть не только современной украинской, но и советской литературы.

И становится стыдно и возмутительно до боли в сердце (Что же вы делаете, наших прадідів великих правнуки погані?) за авторов учебников украинской литературы и предлагаемых ими тестов ВНО, когда они тиражируют сочиненный Хрущевым миф о том, как ему будто бы удалось отстоять от расправы классика украинской поэзии Максима Рыльского лишь за то, что тот в своем произведении «Слово про рідну матір» ни разу не упомянул имени Сталина. Правда же заключается в том, что как только «Слово» увидело свет, его тут же опубликовали центральные и фронтовые газеты, его читали в окопах, на передовой, перед боем, в партизанских отрядах. В 1942 году  за это произведение Максим Рыльский был удостоен звания лауреата Сталинской  премии. Во второй раз поэт стал лауреатом этой же премии уже после войны, за литературный перевод поэмы Адама Мицкевича «Пан Тадеуш».

Сам Сталин весьма критически относился к попыткам,  как писал еще Владимир Маяковский,  по каждому поводу и без повода приплетать имя вождя. И  решительно их пресекал.

Писатель Владимир Успенский, автор своего нашумевшего романа «Тайный советник вождя» рассказывает о конфузе, который довелось пережить начальнику Главного политического управления РККА Александру Щербакову, после Мехлиса, не в пример последнему, умело руководившему организацией политработы в войсках. Читая перед засылкой в печать гранки поэмы Александра Твардовского «Василий Теркин», начальник Главпура пришел к выводу, что в ней «не отражена роль» Сталина. И внес соответствующую правку в ключевую, по его мне нию, строфу:

И увидел, понял Теркин, что вести его черед. Взвод! За Сталина! Вперед!

Естественно, Щербаков решил перестраховаться, согласовать эту, казалось бы, невинную правку с Верховным. И вот реакция с его стороны, которую и передал писатель: «Указывать поэту, чтобы он писал о нас, я не могу, прав у меня таких нет. А указать начальнику  Главного политического управления, чтобы он не вмешивался в творчество Твардовского, мы можем и даже обязаны».

Затем, по словам Успенского, взял первоначальный  оттиск  корректуры, завизировал его и поставил дату. Последняя строка в ней звучала так же, как и ранее у автора:

Взвод! За Родину! Вперед!

А вот еще один, хрестоматийный. правда, но порядком подзабытый пример, как следует отстаивать право писателя на собственную точку зрения. Если она, конечно, во благо, а не во вред общему делу. В августе 1942 года газета «Правда» в своих четырех номерах опубликовала пьесу Александра Корнейчука «Фронт». В ней к тому времени известный драматург показал столкновение двух военачальников – современного, обладающего стратегическим даром вести и выигрывать сражения командарма, и закостеневшего в своих догмах и взглядах, а посему обреченного на поражения командующего фронтом.

После выхода газеты в свет на имя Сталина пришла телеграмма от командующего Северо-Западным фронтом С.К.Тимошенко следующего содержания: «Эта пьеса вредит нам целыми веками, ее нужно изъять. Автора привлечь к ответственности, виновныых в связи с этим следует разобрать». Шум поднял тот, кто каких-то три месяца назад вместе с Хрущевым проиграл Харьковскую наступательную операцию, хотя перед этим заверял Верховного Главнокомандующего в ее абсолютном успехе.

С ответом командующему фронтом Иосиф Виссарионович не затянул. В нем, в частности, были следуюшиее слова: «В оценке пьесы  Вы не правы. Пьеса будет иметь большое воспитательное значение для Красной Армии и ее комсостава. Пьеса правильно отмечает  недостатки Красной Армии и было бы неправильно закрывать глаза на эти недостатки. Нужно иметь мужество  признать недостатки и принять меры к их ликвидации. Это единственный путь улучшения и усовершенствования Красной Армии».

Пьеса «Фронт», как известно, с успехом шла во многих театрах страны, по ней кинорежисеры братья Васильевы поставили одноименный фильм. Она способствовала овладению советскими командирами современными методами ведения войны.

*      *     *

Чем дальше уходит в историю время Сталина, тем рельефней вырисовывается для нас содержание истины «Великое познается на расстоянии. И в сравнении».

Время Сталина – это созданное им второе по мощи государство мира.

Время Сталина – это решающий вклад первой на планете социалистической державы в разгром мирового фашизма, его Победу в самой кровопролитной в истории человечества войне.

Время Сталина – это обретение нашей Родиной таких вершин величия, значимости и достоинства, с которых ни одно крупное событие в мире не могло состояться без  участия и без учета интересов Советского Союза.

И, наконец, – это  время высшего взлета энтузиазма, патриотизма, ратной и трудовой героики, воодушевления и вдохновения, творчества и созидания, образованности и культуры, которые  присущи только обществу, ведомому Великими Людьми и Великими Целями.

Да, советская епоха стала историей. Но чем дальше от нас она уходит, тем острее будут в ней нарастать и усиливаться  две, взаимоисключающие друг друга, тенденции.

Первая – это рьяные потуги исказить, оболгать, извратить Сталинскую идеологию и практику с помощью всякого рода десталинизаций, обвинений в тоталитаризме, голодоморов и прочих кампаний. Все они обречены на бесславное поражение.

И вторая тенденция -  борьба здоровых, честных и совестливых сил, наделенных грузом исторической, можно сказать, всенародной совести и раскаяния в том, что не сумели сберечь бесценное Сталинское наследие, использовать его во благо человечества, Именно эти силы делают сейчас многое, чтобы Сталинский опыт был востребован. И не когда-то, а в скором будущем.

А пигмеям в своем ничтожестве  не дано стать вровень с Великими. Никогда!

Источник